Интересно?
Что? А... нет, я так просто, смотрю...
Ну да, не буду отвлекать. Приятного аппетита.
Я встал и ушел, заметив краем глаза, что мой собеседник опять уставился на экран. Ну что же, можно спокойно отдохнуть в номере. Это я тогда так думал. Все оказалось немного сложнее. Наступил вечер и местные жители стали возвращаться домой. Кто-то где-то стучал по клавишам ноутбука, кто-то ворочался и кашлял, два человека в соседних капсулах даже переговаривались через стенку. Разделительные перегородки из тонкого пластика оказались просто великолепной идеей. Они экономили деньги и на стройматериалы и на динамики для рекламного блока, которые не приходилось монтировать в каждый номер. А на ресепшене ведь предлагали силиконовые беруши, совсем недорого, но по неопытности я их не взял. Зато у меня с собой были классные наушники, которые гасили почти все внешние звуки. Я надел их и вскоре заснул. Утром я покинул отель в твердой уверенности, что в подобные заведения меня больше ничем не заманят.
3. Знакомство с Андреем Тарасовым.
Я проснулся поздно, что редко бывало со мной в тюрьме. Мне снился странный соня и мои друзья хотим казнить преступника, но не желаем делать это сами. Мы стоим на берегу реки, осужденный на коленях молится, повернувшись лицом к воде, а мы торгуемся с палачом, упрямо споря из-за грошей. Палач требует лишь немного больше того, что мы ему предлагаемдоплатить для нас не проблема, но дело в принципе. Спор длится долго, хотя цена вопросакопейки, а в двух шагах стоит человек и готовится расстаться с жизнью. Он, конечно, все слышит, но даже виду не подает. Наверное, такое показное хладнокровие ему нелегко дается.
С утра я сижу, уставившись в какой-то новый фильм. Мне скучно и я не знаю, чем заняться. Мою меланхолию прерывает телефонный звонок.
Добрый день, Виктор. Это управляющий медицинского центра, вы вчера звонили нам...
Совершенно верно! Вы готовы помочь мне прожить еще каких-нибудь 120 лет?
Нет, мы вынуждены отказать вам в наших услугах.
Это еще почему, позвольте спросить?
Мой насмешливый тон явно действует человеку на нервыголос его становится резче.
Дело в том, что вы человек очень известный и неизбежно все узнают, что вы пользовались услугами нашей компании, а ваша смерть может плохо сказаться на нашем имидже.
Но ведь это будет смерть насильственная и явно не по вашей вине!
Это не меняет ситуацию. Вы ведь скоро умрете, а наши клиенты не могут себе этого позволить. Прощайте.
Он повесил трубку. Козел! Я встал и заходил по камере туда-сюдабыло глупо рассчитывать, что они возьмутся за такого клиента, но мог бы отказать и более вежливо. Пришло время завтрака, в столовой шел кратковременный ремонт, поэтому пока что все ели в камерах. Охранник принес еду и остался поболтать:
Вчера по Первому каналу ток-шоу крутили. Обсуждаликорректно ли транслировать смертную казнь в прямом эфире.
Я усмехнулся. Прогресс шагнул впередраньше желающим полюбоваться столь изысканным развлечением приходилось топать на улицу, толпиться на площади у помоста, толкаться локтями и вытягивать шеи. Теперь нет необходимости даже с дивана подниматься, достаточно нажать пару кнопок и картинка уже перед глазами.
Ну и к какому решению пришли?
Да ну там долго спорили, всего и не перескажешь, поищи запись в интернете.
Игорь, я не хочу в интернете! Тебе сложно самому рассказать?
Не обижайся, Витек. Я не успел даже половину посмотретьбыл занят вечером.
Я кивнул головой.
Кстати, у меня есть и хорошие новостивозможно шеф разрешит тебе увидать семью перед казнью. Ну ладно, я пойду, сам понимаешьслужба не ждет.
Он уходит, а я остаюсь и думаю, а хочу ли я увидеться с родными. С одной стороны я мог об этом пока только мечтать, а с другойих визит будет означать, что смерть близка.
Сажусь в кресло и снова включаю компьютер. Нахожу какой-то боевиксюжет интересный, но без рекламы, понятное дело, никуда. Все главные герои очень демонстративно пользуются мобильными телефонами одной и той же фирмы и конечно курят одинаковые сигареты. Лучше бы рекламу сигарет не запрещалиее можно было бы перемотать, а так от нее уже не избавиться. Не могу не восхититься изобретательностью табачных компанийловко, очень ловко! В фильме главному герою приходится много бегать и у него отлично это получается, хотя он и дымит как паровоз. Я не удивлюсь, если в конце он признается, что именно курение помогает ему сохранять выносливость и несокрушимое здоровье. Из-за подобной скрытой рекламы в фильмах часто возникают абсурдные ситуации, что понижает их художественную ценность, зато, несомненно, повышает коммерческую.
Закрывая собой полкартинки, на экран властно врывается реклама. Бегущая строка рассказывает о новых леденцах от кашляа на заднем плане герой затягивается очередной сигаретой. Забавный симбиоз. Думаю, всю эту продукцию делает одна корпорация, но под разными брендами. Поток жизненно важных товаров и услуг продолжает изливаться с экрана, стремясь вытеснить из памяти сюжет фильма. Через двадцать минут ему это удаетсяя с изумлением осознаю, что потерял нить повествования и совсем не ориентируюсь в происходящем. Полиция за кем-то гонится, но за кемя не могу рассмотреть. Левая половина экрана почти полностью закрыта рекламой какого-то тур-агентства.
Выключаю компьютер. Безразлично пялюсь в потолок. Из оцепенения меня выводит телефонный звонок.
Добрый день, меня зовут Андрей Тарасов! (Интересно откуда у него мой номер телефона?). Я журналист компании «Тристар»! Виктор, ваша судьба интересует миллионы людей во всем мире. Я собираюсь взять у вас интервью, полагаю, вас не затруднит ответить на наши вопросы? Я планирую навестить вас завтра к трем часам дня. (Мужик, да что же тебе в воскресенье дома-то не сидится?). Надеюсь, вы меня дождетесь и никуда не сбежите! (Придурок, думаешь ты очень смешно пошутил?). До завтра!
Телефон замолкает, этот Андрей даже не стал спрашивать моего согласия, просто поставил перед фактом. Как только я услышал название его корпорации, то все мои вопросы отпали сами собой. «Тристар»это одно из крупнейших информагентство в Восточной Европе. Разумеется, им ничего не стоит узнать любой номер телефона и назначить личную встречу любому человеку. До интервью еще сутки. Я лезу в интернет, захожу на какой-то развлекательный сайт, и за моим курсором начинает гоняться целая орда разноцветных рекламных баннеров. Черт, нужно обновить программу, блокирующую рекламу. Самая настырная афишка умудряется расположиться под стрелкой курсоранебольшой плакат ярко-синего цвета, разрисованный красными пятнами. Текст гласит: «Новая компьютерная игра «Иван Викторчук. Поединок один на один». Мерзавцы! Даже здесь спекулируют на моей популярности! И ведь даже иск подать нельзя. Имя и фамилия изменены, все совпадения с реальными людьми, как говорится, являются случайными.
В воскресенье в три часа дня дверь моей камеры открывается и заходит высокий молодой парень. Он одет в светлый костюм, в руках кейс для ноутбука и диктофон. Располагается напротив меня в кресле и ставит на стол аппаратуру. Идеально уложенные волосы, очки в тонкой оправе и позитивная улыбкаот него прямо веет оптимизмом, уверенностью в себе и желанием сотрудничать.
Здравствуйте, Виктор. Я Андрей Тарасов, рад с вами познакомиться.
Приветствие и улыбка настолько заученные и стандартные, что меня передергивает.
Добрый день. Удивительно, что вам удалось добиться личной встречи. Думаю, вы знаете, что даже моим родителям не разрешено видеться со мной?
Улыбка журналиста становится очень самодовольной.
У нашей компании есть свои методы убеждения. Однако даже нам несколько раз отказывали. Лишь два дня назад соглашение было достигнуто. Здесь очень строгие нравы, но мы справились. Тюремное начальство сказало, что сроки поджимают и потому меня все же сюда впустили.
Я почувствовал, как бешено застучало сердце.
Андрей, вы сказали, что сроки поджимают. Как это понимать? Дата исполнения приговора уже назначена?
Мой собеседник равнодушно пожимает плечами:
Мне это не известно. Давайте лучше поговорим о вас.
А зачем вам вообще все это интервью?
Тарасов изумленно смотрит на меня.
Виктор, вы же знаменитость. Людям хочется узнать, как вы сейчас живете, о чем думаете, что чувствуете и что толкнуло вас на преступление. Это будет отличный материал. Вы только подумайтеэто же настоящая сенсация!
Мои глаза начинает застилать пелена ярости, кровь стучит в висках и сквозь этот гул я слышу голос Тарасова, который беспечно разглагольствует:
Мы дадим большую рекламу накануне казни, что-нибудь вроде «Последняя исповедь последнего убийцы!», как вам, а? Ну а само интервью, а также фото и видео материалы опубликуем сразу после казни. Наши рейтинги взлетят до небес!
Я прыгаю вперед. Журналист настолько ошеломлен, что даже не оказывает никакого сопротивления. Мой локоть врезается в его переносицуочки сломаны, нос, надеюсь, тоже. Он, скорчившись на полу, пытается прикрыть головуя бью его жестоко и безостановочно, но не долго. В камеру врывается охранаменя оттаскивают в угол, Тарасову помогают встать и уводят за дверь, аппаратуру также забирают. Охранник со злостью толкает меня на кровать:
Ты что, с ума сошел?
Да, сошел. У меня клаустрофобия!
Виктор, не усугубляй свое положение...
Игорь, ты что издеваешься? Мое положение еще не безнадежно и его, по-твоему, можно усугубить?
Вот Тарасов придёт в себя, обидится и добьется твоего перевода в общую камеру. Там тебе вряд ли понравится.
Подумаешь, два десятка зомби, неотрывно пялящиеся в мониторы своих планшетов!
По-моему, для тебя общество таких вот зомби окажется как раз самой изощренной пыткой.
Игорь выходит, хлопнув дверью. Тут он прав, информагентство очень влиятельное и может мне испортить остаток жизни. Хотя, проведя шесть месяцев в одиночной камере, неотступно преследуемый мыслями о будущей казни, я уже не боюсь даже перевода в общую. Скоро можно будет подышать свежим воздухом, если меня за плохое поведение не лишат прогулки.
Меня все же выпускают во двор. На улице тепло и солнечно, ветер шумит в кронах деревьев. Подхожу к скамейке. Здороваюсь с мужиками. Их троеСерега, Стас и Антон. Они всегда оккупируют эту лавочку и я всегда подсаживаюсь только к ним. Эти ребята большие поклонники спорта, потому все споры и разговоры ведутся вокруг футбола, бокса и всякой "Формулы-1". Я во многих из этих вопросах совершенно не разбирался поначалу, но сейчас отлично помню, какой игрок в какой команде играет или кто с кем будет драться. Это просто была единственная компания, где разговоры никогда не приводили к воспоминаниям о воле.
Любая другая группа заключенных могла начать диалог о чем угодно: о спорте, смысле жизни, политике и даже погоде. Они обсуждали свой нынешний суровый быт, религию, литературу, но любой разговор рано или поздно приводил к свободе. И получалось, что ТАМ все было не таквода чище, солнце ярче, окружающие добрее. От этих воспоминаний у меня всегда замирало сердце и чувство тоски заполняло меня, давило, отнимало способность думать и членораздельно говорить. Я удивлялсянеужели им это нравится, говорить о воле, которой у них все равно больше нет? Но потом кто-нибудь говорил: «Вот выйду и ...». Дальше шли рассуждения о новой жизни, планах, целях, мечтах. Как ни странно, но подобными надеждами тешили себя даже те, кому сидеть предстояло невероятно долго. То ли они верили в возможность досрочного освобождения, то ли эти иллюзии позволяли им отрываться от грубой ткани реальности и находить успокоение. Ну а я в очередной раз вспоминал, что я не такой как они. Что, погружаясь в свои фантазии, другие заключенные видели светлое будущее, надеяться на которое в моем случае было неслыханно глупо.
Я сижу на скамейке, слушаю дискуссию о шансах "Реала" взять Кубок Чемпионов и думаю о том, суждено ли мне будет это увидеть.
Витек, у тебя скула рассечена.
Слова Стаса выводят меня из раздумий. Я рассказываю им ситуацию с журналистом и Антон усмехается:
Это Стас на тебя плохо влияет, увлек тебя боксом, а ты теперь не видишь разницы между камерой и рингом.
Виктор соблюдает режим,вставляет Стас.Он последнюю тренировку пропустил, вот поэтому и решил наверстать упущенное.
Ты же был на хорошем счету у начальства, а теперь испортил себе репутацию,добавляет Серега.
Меня в любом случае вряд ли выпустят за хорошее поведение.
Да ладно, Виктор, не бурчи, ты правильно поступил,успокаивает меня Стас.
Но ты бы не стал бить морду журналисту?
Стас неуверенно пожимает плечами. Конечно, он бы этого не сделал, зачем ему лишние неприятности? Если к тебе нет дисциплинарных замечаний, то вдали, как морковка перед осликом, всегда маячит перспектива досрочного освобождения.
Желая повеселить приятелей, рассказываю им о том, как пытался воспользоваться услугами клиники, продлевающей жизнь. Антона особенно удивляет факт того, с каким упорством за потенциального клиента хваталась девочка-оператор, ответившая на мой звонок.
Ничего странного в этом нет,замечает Стас.Я как-то раз нашел в интернете интересную статью, повествующую о трудовых буднях нынешних торговых компаний. Там за выполнение плана сотрудники смело готовы душу продать. А поскольку клиника представляет собой все то же торговое предприятие, то и там порядки, надо полагать, царят схожие. Их за каждого упущенного клиента не иначе как по почкам каждый вечер бьют.
И еще по зубам!жизнерадостно добавляет Серега. Он из всей компании самый веселый и может найти повод посмеяться в любой ситуации.
По зубам нельзя,наставительно изрекает Стас.Продавцам завтра снова на работу и им нужна хорошая дикция.
Ну а перед выходными-то по зубам можно?продолжает допытываться Серега.
Нельзя,отрезаю я.Нельзя человека, работающего в торговле, отпускать на выходные. Куда же это годится? Торговляпроцесс непрерывный, мне так говорили, когда пытались заманить в подобную кабалу. Продажи не знают выходных! Следовательно, и работники торговли, для поддержания максимальной концентрации, должны работать ежедневно, дабы не расслабляться. Тут уже самого менеджера более высокое начальство будет бить по почкам, если он допустит такое вопиющее послабление дисциплины, как выходные дни.
Печальная перспектива!смеется Антон.
Ну а если убрать шутки в сторону, то вы, друзья мои, переносите тюремные реалии на мир свободных людей. Там никто не использует столь грубые методы убеждения, как избиение. Впрочем, теперь и в тюрьме такого уже почти никогда не увидишь. Специалисты по управлению персоналом давным-давно разработали куда более изящную систему по извлечению максимальной выгоды из подчиненных,рассказываю я.Девушка находится под жесточайшим прессом со стороны начальства. Выполнение торговых планов, строгое соблюдение стандартов корпоративной этики, высочайший уровень внимания по отношению к каждому клиенту. Все это еще и умножено на неусыпный контроль со стороны руководителя за каждым твоим словом. Такие условия создают ей сказочную атмосферу бесконечного стресса. И над головой неизменно висит ужасный меч угрозы постоянных штрафов за каждую, даже самую ничтожную, оплошность или недоработку. Ошибки же, совершенные в астрономическом количестве более трех за короткий промежуток времени, приобретают нездоровый оттенок скорейшего увольнения с самыми худшими рекомендациями. Высосав из нее весь умственный и душевный потенциал, начальство найдет нового работника.
Это, пожалуй, еще похлеще ударов по почкам,задумчиво говорит Стас.
Тебя, видать, самого никогда по ним не били, раз ты так самоуверенно заявляешь,мрачно вставляет Серега.
Били,спокойно опровергает Стас.На ринге и в уличных драках. Но в такой ситуации ты хотя бы отбиваться можешь. Что дает хотя бы призрачную видимость твоего сопротивления. Виктор, а откуда ты все это знаешь?
Приходилось сталкиваться, да и чужих рассказов наслушался. Хотя сам я, слава богу, никогда не работал в таких условиях.
К нам подходит охранник:
Иванчук, тебя начальник вызывает.
Сейчас будет воспитательная беседа и лекция о том, что негоже гостям морды бить. Я захожу в кабинет начальника, здороваюсь и сажусь. Он хмуро смотрит на меня и молчит. Я тоже молчу и жду. В конце концов, в такой ситуации слабость показывает тот, кто первым начинает разговор. Андреевич бывший снайпер и выдержки ему не занимать, а вот времени играть со мной в молчанку у него явно нет.