Договорились.
Часам к семи вас устроит?
Мой распорядок дня никем не ограничен, в рамках тюремного режима, разумеется. Я буду ждать вас. До свиданья, Ярослав Витальевич.
Всего хорошего.
Адвокат кладет трубку. Я снова ухожу в область филологических изысканий, размышляя, насколько правильно желать всего хорошего осужденному на казнь. Первый раунд переговоров остался за мной, по крайней мере, встреча с адвокатом состоится уже через сутки. Нетерпение от этого не уменьшается и я продолжаю бродить из угла в угол, точно так же как и до этого важного разговора. Проходит еще минут двадцать, адреналин постепенно перестает бурлить в крови, я ощущаю прилив усталости и ложусь спать. В конце концов, чем больше я просплю, тем меньше придется ждать завтрашнего вечера.
Жизнь в камере-одиночке меняет человеческие привычки. К такому остроумному выводу легко прийти, даже не попав в такую камеру, но, только оказавшись здесь, начинаешь понимать, насколько твои повадки меняются. Я никогда раньше не вел дневникни виртуальный, в какой-нибудь социальной сети, ни даже материальный, в виде обычной тетради, исписанной вручную. Недостаток общения толкнул меня на этот шаг. Мне зачастую не с кем поговорить вживую и я излагаю краткую историю своего заключения на мониторе. Интересно, всем тем людям, которые свободное время проводят в блогах, неужели им тоже не удается поговорить с окружающими?
Подходит время обеда. Кормят здесь неплохоколичество пищи и выбор меню не дают повода жаловаться, правозащитники постарались. В сотый раз ловлю себя на мысли, что для многих людей такой санаторий был бы просто раем. Ну чего еще желать? Крыша над головой, питание, интернет
День постепенно заканчивается и приходит время для встречи с адвокатом. Меренков выглядит солидно, впрочем, стоит ли удивляться. Среднего роста, стройный, хотя и немолодой, в волосах преобладает «благородная седина». Он одет в строгий костюм и белую рубашку, в руках кожаная папка. Хорошая осанка и уверенный взгляд дополняют картину. Он заходит в комнату, крепко пожимает мне руку и садится напротив меня на стул.
Ну что же, будем знакомы, Виктор. Ты человек в некотором роде известный, даже знаменитый.
Я бы с удовольствием отказался от такой славы. Для этого я вас и пригласил.
Думаю, слава твоя от тебя уже точно никуда не денется, скоро сможешь рекламные контракты подписывать. Я внимательно следил за твоим делом. Ты не думаешь, что слишком поздно спохватился? Обратись ты ко мне за помощью, когда приговор еще не вынесли, вердикт мог бы оказаться совсем другим.
Услуги адвоката экстра-класса стоят таких денег, каких я тогда в жизни не видел, но быть знаменитым иногда очень полезно, через несколько дней я стану достаточно состоятельным человеком.
Меренков удивленно смотрит на меня и спрашивает:
То есть ты приглашаешь адвоката, на данный момент даже не будучи в состоянии оплатить его услуги? Несколько необдуманное действие, тебе не кажется?
Да,киваю я.Это опрометчивый поступок, но можете поверить, в моей ситуации трудно сохранить рассудительность. Стану ли я богатым будет видно буквально через пару дней, если же не стану, то вы потратите на меня не так и много времени. Сегодня я хочу только заручиться вашим согласием, а начать саму работу нужно, соответственно, немного позже. Итак, я хочу, чтобы вы стали моим адвокатом.
Меренков не спешит с ответом, хотя наверняка принял решение еще до визита ко мне. Наконец он отвечает:
Почему ты решил обратиться именно ко мне? Хороших адвокатов хватает.
Я долго выбирал защитника. К счастью, как видите, интернет мне доступен. Вы также человек знаменитый. Я изучил не один ваш процесс и результаты меня впечатлили.
А ты никогда не думал, как мне удалось добиться такой репутации? Я ведь выигрываю не каждое дело.
Мне захотелось, чтобы меня защищал именно такой мастерваше имя на слуху, ни один громкий процесс вы не проиграли.
Вот именно. Нужно стараться побеждать всегда, а если не удается, то хотя бы тогда, когда к тебе приковано внимание. Твое дело не из тех, которые можно проиграть и никто не заметит, а добиться успеха будет невероятно сложно.
Было бы это просто, я бы не стал вас беспокоить. Но если человек берется за какое-нибудь невыполнимое задание и не справляется, то кто же станет его осуждать? Никто ведь не будет критиковать атлета, который попытался, но не смог поднять слона. Так почему бы не попробовать?
Адвокат усмехается:
Оригинальное сравнение. Окружающие не упустят случая посмеяться над неудачником, даже если он не осилил дело, за которое другие не взялись, просто побоявшись провала. Пойми, люди редко руководствуются логикой, особенно если им угрожают тюрьмой. Никто из моих потенциальных клиентов не вспомнит, что твоя апелляция была почти безнадежна, зато никогда не забудут, что Меренков отправил подопечного прямиком на тот свет.
Я понял. У адвокатов, как и у врачей, есть свое маленькое кладбище. Вам такое заметное надгробие на этом кладбище совсем ни к чему.
Он молча кивает. Это следует трактовать как отказ, но, тем не менее, зачем-то же он все-таки пришел. Просто отказаться можно было и по телефону. Не автограф же, в самом деле, ему нужен. Я смотрю на Меренкова и он прерывает затянувшееся молчание:
Кого ты во мне видишь? Спасителя?
Скорее авантюриста, способного рискнуть репутацией ради достижения уникального пика в своей деятельности.
Я действительно вижу его таким. Остается только надеяться, что этот авантюрист не является плодом моего воображения. Адвокат смотрит на меня. Принять мое предложениеэто как гулять по тонкому льду, очень тонкому. А кого видит он? Измотанного человека, запертого в четырех стенах, который отчаянно нуждается в помощи или же большой мешок денег? Как его уговорить? Выгода, благородство, честолюбие? Он прерывает мои размышления:
Скажи, Виктор, если я откажусь, что ты будешь делать? Вряд ли ты просто склонишь голову перед судьбой.
Разумеется. Мир велик и в нем много хороших адвокатов. Я найду другого и продолжу борьбу. Кстати, заключенным отныне полагается иметь страницы в социальных сетях и мне тоже предложили не отставать от толпы. Буду загружать туда разную ахинеюфото, комментарии, гороскопы. Ну и конечно, расскажу историю про адвоката, который не решился меня защищать.
В глазах моего гостя удивление сменяется насмешкой, а затем заинтересованностью. Феноменальные глазанастоящий калейдоскоп эмоций. А может мне все это только кажется, а собеседник не испытывает ко мне ничего кроме равнодушия? Сейчас узнаем.
Ты пытаешься меня шантажировать? Надеешься испугать оглаской моего отказа?
Я надеюсь только на то, что вы возьметесь меня защищать.
Адвокат, откашлявшись, спрашивает:
Как ты думаешь, почему я не согласился на встречу в день твоего звонка?
Я пожимаю плечами:
Вы были заняты.
Да,кивает Меренков.А еще я хотел собрать о твоем судебном деле самые полные сведения, чем вчера и занимались мои помощники. Дело непростое, но на одних простых процессах имя себе не сделаешь. Я буду твоим адвокатом.
Это прозвучало настолько буднично, как будто между делом, что я даже не сразу осознал значение его ответа. Однако нельзя сказать, что я испытывал радость, более точным словом было облегчение. Не знаю почему, но для меня казалось очень важным добиться согласия от Меренкова, хотя он был прав, говоря, что я не склоню голову и смогу найти другого адвоката. Наверное, мне просто не хотелось начинать операцию по моему спасению с какой-либо неудачи. Я отвечаю:
Спасибо. Как вы намерены действовать?
Я думаю, что разные формальности и мелкие нюансы, из которых во многом и состоит моя работа, тебя не очень заинтересуют, да и вряд ли окажутся понятны. Я соберу необходимые документы, без которых в данной ситуации не обойтись, а ты пока отдыхай, скоро я сюда вернусь и набросаю примерный план действий.
Скоро, это когда?
Тебе не терпится, как я посмотрю,усмехается адвокат.Мне казалось, тюремное заключение должно вырабатывать в людях терпеливость и умение ждать.
Ваши выводы поверхностны. Для того чтобы понять какие качества вырабатывает в человеке заключение, надежнее всего самому сесть в тюрьму. Это будет бесценным личным опытом.
Да, ты прав, в суде умозаключения свидетелей, сделанные без каких-либо оснований, также ничего не стоят,легко соглашается со мной Меренков.Но, пожалуй, я обойдусь без такого опыта. Вернемся к нашему процессу. Мне нужно чуть больше времени, чтобы продумать линию твоего поведения и, можешь поверить, тебе работы тоже хватит. Я позвоню завтра и проинформирую о предпринятых мной шагах.
Хорошо, Ярослав Витальевич. Только прошу вас пока никому не говорить, что вы беретесь за мою защиту, а то у меня появятся реальные шансы не разбогатеть вовсе. Когда деньги уже будут у меня, тогда и начнете работу.
В таком случае, тебе и звонить мне следовало после получения денег,говорит адвокат.В моей команде уже все знают, что ты надеешься на мою помощь. Я, конечно, доверяю своим людям, но перестраховка еще никому не мешала. Ладно, дам им отдельное указание держать рот на замке.
Теперь нам осталось обсудить только финансовую сторону вопроса. Так каков будет ваш гонорар?
Этот аспект мы обсудим чуть позже. Сейчас сложно сказать, сколько времени и сил я потрачу на работу. Я не откажусь от вознаграждения, но ты же понимаешь, что я берусь за это дело не ради денег.
Думаю, денег вам хватает. Тогда что вами движет? Хочется добиться чего-то экстраординарного, вписать свое имя в историю?
Разве что в историю судопроизводства,смеется Меренков.Жди звонка, Виктор, до встречи.
Через десять минут после того как адвокат покинул мою обитель, раздался телефонный звонок Тарасова.
Добрый вечер, Виктор, я хочу обсудить условия оплаты. Вас устроит, если гонорар будет выплачиваться частями? Первую часть еще до интервью, вторуючерез пару дней после него, третью...
А последнюю получат уже мои наследники, после моей казни,перебиваю журналиста я.Нет, Николай, меня устроит, если я получу всю сумму сразу, думаю, для вашей компании это будет не так и накладно.
Ну... хорошо,соглашается Тарасов.Но мы с вами должны будем заключить договор. После его подписания вы получите гонорар. Я сейчас отправлю вам на почту копию контракта. Ознакомитесь, а завтра я зайду к вам в гости и подпишем оригинал.
Так мы и сделали. Время от последнего звонка журналиста до подписания договора пролетело для меня незаметно. Когда перед моими глазами оказывается оригинал бланка, я еще два раза внимательно его читаю. Заметив это, Тарасов улыбается:
Вы же уже читали копию. Вы нам не доверяете, думаете, она не совпадает с оригиналом?
Разумеется, не доверяю,ворчу я.О каком доверии может идти речь, если наши отношения мы подтверждаем документально. Вот вы мне доверяете?
Как раз для этого и существуют контракты,уклоняется от прямого ответа журналист.По существу вопроса вам все понятно?
Да, чего уж проще. Я даю вам интервью, соглашаюсь на фото и видеосъемку и за это получаю гонорар. Больше ни на какие интервью до самой казни я уже не соглашаюсь, а в случае невыполнения этих обязательств должен буду вернуть уплаченную мне сумму и еще солидную неустойку сверху.
Тарасов удовлетворенно кивает:
Да, суть вы поняли. Ну что же, контракт заключен, деньги будут переведены завтра. Как только вы их увидите на счету, то будьте готовы к моему визиту. Ох, я уже предвкушаюэто будет роскошный материал. Всего доброго, Виктор.
Журналист уходит, а значит, самое подходящее время опять поговорить с адвокатом. Я звоню Меренкову и приглашаю его в гости. Через пару часов он появляется на пороге моей камеры, и я вручаю ему контракт принесенный Тарасовым.
Что это?
Все очень простоэто и есть тот документ, который должен сделать меня богатым.
Меренков читает и затем смотрит на меня с выражением неподдельного уважения:
Не перестаю удивляться тому, насколько изобретателен становится человек, если дело пахнет жареным. Можно сказать, что это одна из причин, из-за которых я стал адвокатом. Так ты хочешь взять у «Тристара» деньги за предсмертное интервью, а потом сделать им маленький сюрприз и добиться отмены казни? Ловко, ничего не скажешь. Только тебе следовало сначала уведомить меня, с кем нам придется бороться. Это информагентство имеет немалый вес. Ну да ладно, думаю, мы с тобой справимся.
Да, но я хотел уточнить у вас, не смогут ли они аннулировать контракт на том основании, что... ну, не знаю, интервью потеряло актуальность или еще по какой-то причине?
Адвокат покачал головой:
Не думаю. Как ты себе это представляешь? У вас на бумаге не прописано, что ты обязуешься умереть в ближайшее время. Предмет договора состоит в том, что ты даешь эксклюзивный материал и больше с журналистами не общаешься. Тебе деньги платят за то, что ты поговоришь с кем-то из работников «Тристара». Ты это сделаешь и всеусловия контракта выполнены. Правда, если мы сможем добиться пересмотра приговора, то тебе придется отказаться от интервью на всю жизнь, так прописано в этом документе. Кто хоть этот журналист?
Николай Тарасов,отвечаю я.
Слышал о таком,кивает головой Меренков.Да, Николай явно не ожидает, что твоя жизнь может неожиданно затянуться. Ну что, ты готов на такую жертвуникогда больше не общаться с журналистами?
Не думаю, что для меня это будет в тягость.
Вот и хорошо. «Тристар», разумеется, на такой поворот сквозь пальцы смотреть не будет и начнет ставить палки в колеса, может даже судебный иск подать, но у тебя есть адвокат, так что я думаю, мы отобьемся. Когда ты ждешь Тарасова в гости?
Я пожимаю плечами:
Еще не знаю. Может быть даже завтра. Как только условия договора будут выполнены, вы сможете начать работу.
Да,подтверждает Меренков.А теперь самое время поговорить о твоих дальнейших шагах. Что я обещал?
Что я тоже не буду сидеть сложа руки.
Правильно,кивает адвокат.Так и будет. Кстати, а если казнь заменят пожизненным заключением, ты останешься доволен?
Нет, вряд ли. Но есть ведь и другие варианты.
Разумеется. Может быть, начнется новый судебный процесс и твоя жизнь кардинально изменится. Тут кроме моего искусства нужна будет еще и твоя популярность, Виктор.
Еще во время нашей первой встречи мы с вами пришли к выводу, что популярности мне не занимать,отвечаю я.
Адвокат отрицательно качает головой:
Сейчас твоя слава нейтральнакто-то тебе сочувствует, а кто-то ненавидит. Ты же все-таки не за просто так свой приговор получил. В будущем тебе нужно будет завоевать народную любовь. Присяжные тоже живые люди и у них имеются свои симпатии и антипатии. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что оправдать любимого человека гораздо проще.
Замечательно. Похоже, история действительно повторяется и меня, как и проигравшего гладиатора на римской арене в былые времена, может спасти только благосклонность публики. Хорошо, ну и что мне нужно делать?
Выйти из подполья и начать общаться с людьми. Тебе для этого не нужно даже покидать пределы камеры. Что ты там говорил по поводу социальных сетей?
Заключенным полагается иметь страницы в соц. сетях,послушно цитирую я слова начальника тюрьмы.
Так и есть, я проверил. Вот этим и пользуйся. Времени свободного у тебя хватает, к тому же, смотри какое обширное поле деятельности. Разумеется, на все сети времени даже здесь не хватит, но самые популярные уже сегодня должны принять в свои ряды нового адепта. Ну и блог заведи, конечно.
Увидев, как я хмурюсь, Меренков добавляет:
Тебе, я смотрю, эта идея не по душе. Ну что плохого в соц. сетях?
А что в них хорошего?отвечаю я вопросом на вопрос.Я видел много людей, которые проводили там почти все свободное время. Они вставали утром пораньше, чтобы перед работой успеть хотя бы пару минут посидеть «ВКонтакте», приехав на работу и включив интернет, снова лезли туда же. Если работа не была связана с компьютером, то сидели на своих страницах с телефонов или планшетов. Вернувшись вечером домой, они опять погружались в интернет-пространство. Ну ладно бы, они там хоть общались. Но этого и близко нетбольшая часть диалогов сводится буквально к шести фразам: «Привет», «Как дела?», «Классная фотка», «Классная аватарка», «С Новым Годом», «С Днем Рождения». Слышали шутку о том, что если бы на всей планете вдруг стабилизировалась погода, то большая часть разговоров по всему миру умолкла бы? То же самое можно сказать и здесь. Запрети эти слова и на просторах социальных сетей образуется огромная пустота на месте текстовых сообщений. Люди будут сидеть перед мониторами и с лихорадочным отчаянием пытаться сообразить, что же еще можно написать так называемым «друзьям». Потом этот вакуум будет заполнен новыми, специально выдуманными стандартными фразами.