Несмотря на красные глаза, верно, плакала, ответила она спокойно:
Более-менее. Мне пришлось прилечь с ним, иначе ни в какую не хотел укладываться. Но свою лечебную гадость принял без уговоров. Облизал ложку.
Это хорошо.
Он рассказал про нарисованное лицо, про комплот с малышом Верном, про палец, и видел, что она обрадовалась. Но сказала она только:
Доктор Николсон звонил опять.
Я же запретил ему доставать тебя!
Он меня не доставал, Гарри. Он был очень мил. Я пообещала, что ты ему перезвонишь.
Уже одиннадцать. Позвоню ему утром.
Нет, я обещала, что ты позвонишь сегодня же, хоть ночью. Он ждёт и сказал, чтобы ты не сомневался и звонил за его счёт.
Зачем я вообще отвечал на его письмо? Сукин сын! взорвался он. Потом извиняющимся тоном попросил:Кофе можно? Я не стал дожидаться кофе в школе.
Она поставила воду греться сразу, как услышала подъезжающую машину, растворимый кофе уже был в чашке.
Ты должен с ним поговорить, Гарри, сказала она, наливая кипяток. Ему надо знать сегодня же.
«Знать сегодня же! Знать сегодня же!»зло передразнил он и обжёг чашкой губы. Что мне делать? Как принимать такие решения? Сегодня на работе я поднял трубку и позвонил штатному психологу, ответила его секретарша, и я соврал, что ошибся номером. Не знал, что ему сказать.
Я не давлю на тебя, Гарри. Но ему надо знать.
Отставив чашку, он закурил пятидесятую за день сигарету. Маленькая гостинаяпросто половинка кухни, отделённая перегородкой, хотя они даже между собой называли её гостинойбыла полна Томми. Свежая краска на стене, где Томми ободрал обои с чашками-ложками. Защёлка с защитой от Томми на печке. Сиденье одного кухонного стула не в цвет остальнымТомми методично выскабливал его стеблем ложки.
Гарри сказал:
Мама посоветовала бы поговорить со священником. Может, и стоит. Но мы и в церковь здесь ещё не ходили.
Маргарет села и взяла одну из его сигарет. Маргарет, Маргарет. Всё ещё хороша. С тех пор, как родился Томми, не прибавила в весе, хотя обыкновенно выглядела усталой. Она сказала, осторожно, но без обиняков:
У нас был уговор, Гарри. Ты сказал, что поговоришь с миссис Адлер, и ты поговорил. Если она не пообещает, что Томми когда-нибудь станет нормальным, мы условились связаться с доктором Николсоном. Понимаю, тебе тяжело, а от меня мало проку. Но я не знаю, что делать, и решить должен ты.
Гарри тоскливо и нежно посмотрел на жену, и тут проснулся телефон. Звонил, конечно, доктор Николсон.
Я ещё не решил, с ходу сказал Гарри. Не торопите меня, доктор.
Далёкий голос был спокойным и уверенным.
Не я вас тороплю, мистер Владек. Сердце того мальчика час назад отказало. Вот откуда вся эта спешка.
Он умер, что ли?! вскричал Гарри.
Он подключён к аппарату «сердце-лёгкие». Сможем удерживать его по меньшей мере восемнадцать часов, возможно, сутки. Волны на осциллографе очень хорошие. Гистосовместимость с вашим мальчиком удовлетворительная. Даже лучше, чем удовлетворительная. Утром, в шесть пятнадцать, из аэропорта Джона Кеннеди летит рейс. Я забронировал места для вас с женой и Томми. В аэропорту вас встретят. Сюда доберётесь к полудню. Время ещё будет, но в обрез, мистер Владек. Слово за вами.
Гарри зло крикнул:
Я не могу такое решать! Неужто вы не понимаете?!
Я всё понимаю, мистер Владек, сказал отдалённый голос и, вот странно, Владеку показалось, что доктор и вправду понимает. Предлагаю вот что. Не хотите просто прилететь и взглянуть на того мальчика, поговорить с его родителями? Они считают, что в долгу перед вами уже за то, что вы зашли так далеко, и хотят сказать спасибо.
О нет!
Доктор продолжал:
Они хотят только, чтобы их мальчик жил. Только и всего. Они передадут ребёнкавашего и ихна ваше попечение. Он замечательный мальчик, мистер Владек. Ему восемь. Он бегло читает. Делает модели самолётов. Они разрешили ему кататься на велосипеде, поскольку он был благоразумным и ответственным, и то, что грузовик вылетел на тротуарне их вина.
Гарри весь дрожал.
Это похоже на взятку, обвиняюще сказал он. Вы будто предлагаете обменять Томми на кого-то поумнее и получше.
Я ничего такого не имел в виду, мистер Владек. Просто хотел, чтобы вы поняли, какого мальчика можете спасти.
Но удастся ли операция? Вы даже этого не знаете!
Да, согласился доктор. Не наверняка. Мы работали с животными, даже приматами, с человеческими трупами и с двумя умирающими, но вы правы, в здоровое тело ещё не пересаживали. Я показывал вам всю документацию, мистер Владек. Мы с вашим врачом прошлись по ней, когда впервые заговорили о такой возможности, пять месяцев назад. За пять месяцев это первый случай, когда совместимость такая хорошая и есть явная надежда на успех, но вы правы, не факт, что операция удастся. Но хотите верьте, хотите нетя думаю, всё получится. А наверняка вам не скажет никто.
Маргарет вышла из кухни, но по резанувшему слух щелчку динамика Владек понял: жена в спальне, у параллельного телефона. Наконец сказал:
Не могу ответить прямо сейчас, доктор. Перезвоню через полчаса. Это всё, что я пока обещаю.
Отлично, мистер Владек. Жду.
Гарри сел и допил кофе. Чтобы устроиться в мире, надо быть экспертом во всём. Что он знает о пересадке мозга? В каком-то смыслемного. Знает, что хирургически это несложно, трудность в отторжении тканей, но доктор Николсон считает, что это победил. Все врачи, с кем Гарри говорил, а он успел пообщаться с семью врачами, соглашались, что медицина, вероятно, уже развита достаточно. И каждый предусмотрительно замыкался, когда речь заходила о том, этично ли это. Решать ему, не им, говорили все они, порой одним своим молчанием. Но кто он такой, чтобы решать?
В дверях возникла Маргарет.
Гарри. Пойдём наверх, посмотрим на Томми.
Он резко осведомился:
И что, после этого мне будет легче убить сына?
Мы уже обсуждали это, Гарри, и сошлись на том, что это не убийство. Я просто подумала Томми должен быть с нами, когда мы решаем, даже если не знает, что.
При свете ночника они встали рядом с большой кроваткой со стенками, в которой спал сын. Длинные светлые ресницы на пухлых щеках, губы бантиком, большой палецво рту. Чтение. Авиамоделирование. Езда на велосипеде. На другой чаше весовбыстрый набросок лица и редкие, драгоценные, бурные, нещадные шквалы поцелуев.
Владек простоял там все полчаса, а потом, как обещал, прошёл в кухню к телефону и набрал номер.
ПереводAlabarna