В просторном кабинете, больше смахивающем на будуар, его встретила красивая, хорошо упакованная женщина лет тридцати пяти, с искусно уложенными каштановыми волосами, подчёркнуто неброским макияжем и в облаке дорогих духов. Альд чуть заметно поморщился. Он терпеть не мог запах корицы. Но в остальном женщина производила сильное впечатление: блестящие волосы, чувственные губы, изящно подведённые глаза и фигура, за которой мадам Лайсер явно следила с большим тщанием. «Ты одинокая давно овдовевшая выскочка, гордящаяся тем, что сделала себя сама. Сублимируешься в работе, потому что в Ойкумене нет достойных тебя мужчин. Либо альфонсы, либо тупицы, а ты же директор Государственной библиотеки. Ах, как приятно обламывать зубки таким кошечкам... как жаль, что я при исполнении...»
Чем обязана?Мадам Лайсер обворожительно улыбалась, но в её голосе проскальзывали нотки металла. Она была похожа на ленивую дикую кошку, потягивающуюся на солнце, которая вдруг услышала угрожающий рёв другого хищника.
Мелт Лойд должен был предупредить вас о моём визите. Позвольте представиться: лейтенант Альд Дир, временно исполняющий обязанности командира особой бригады специальной службы правительства по надзору за научными изысканиями.
Ах, Лойд, милый Лойд... Такой исполнительный и дотошный!.. Простите, я не расслышала, исполняющий обязанности кого?
Дир улыбнулся про себя. Дамочка решила, что она пуп земли, а это не соответствовало действительности. Пупом земли всегда и во веки веков был он, Альд Дир. Он вынул удостоверение и без церемоний сунул его Эмме Лайсер под нос.
Вот, ознакомьтесь.
Мадам Лайсер взяла блестящий прямоугольник и повертела его в наманикюренных пальчиках.
Очень приятно, господин Дир. Так чем обязана? Мы скоро закрываемся, возможно, вам стоило бы зайти завтра...
Завтра я сюда зайду только в сопровождении агента, который арестует вас за воспрепятствование работе органов государственной безопасности. Мадам Лайсер, давайте не усложнять. Мне нужен пропуск в спецхран, и я проведу там столько времени, сколько сочту нужным. Дело на контроле у канцлера, мадам Лайсер. В ваших интересах содействовать мне.
Эмма Лайсер тихонько рассмеялась, и Дир в красках представил, как вынимает ремень из брюк, взвешивает по привычке тяжёлую пряжку с замысловатым вензелем «А.Д.», а потом с силой опускает эту пряжку на сочную, аппетитную попку директрисы Государственной библиотеки. Мадам Лайсер тем временем продолжила:
Конечно, я буду вам содействовать, я законопослушная гражданка Ойкумены. Но что это за дело, по которому вы пришли?
Красный гриф,отрезал Дир,а по-простому «не ваше дело». Так я жду пропуск.
Но позвольте,голос Эммы журчал, как весенний ручеек,вы, возможно, не до конца поняли... Вы врио капитана Дора Стайна, но вы не Дор Стайн. В нашем спецхране биометрические сканеры. Или вы разжились его отпечатками и снимком сетчатки глаза?
Вот поэтому я у вас в кабинете. Моей должности достаточно для прохода в спецхран. Но я не Дор Стайн. Поэтому вы пойдёте со мной и собственноручно откроете мне ваше хранилище. После чего дождётесь меня снаружи, запрёте его, и мы распрощаемся, надеюсь, раз и навсегда.
Идеальные бровки мадам Лайсер нахмурились. Она даже неосознанно поправила прядку, прежде чем ответила.
Господин лейтенант,Дир отметил, что он мало того, что лишился имени, так ещё и перестал быть врио,я повторю, вы не поняли. Без биометрического сканирования проход в спецхран запрещён. Даже премьер-министру. Я не собираюсь подставлять себя по мелочам, господин лейтенант. И не хочу, чтобы мне предъявили обвинение в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. Пусть Стайн сам приходит и смотрит, что захочет. Вам я допуска дать не могу. Уж простите.Она чуть заметно фыркнула, и Альд понял, что пора приводить в действие план Б. Ему совершенно не хотелось уламывать эту самочку со сделанным лицом чуть ли не до ночи. «А ведь ты хочешь, чтобы тебя уламывали, хочешь наслаждаться своей властью, своим положением, своим кабинетом с пуфиками, хочешь, чтобы мужчины унижались, выпрашивая твою милость... как же тебе со мной не повезло...»
Он подошёл почти вплотную, заставив женщину нервно напрячься.
Вы же всё равно дадите мне допуск,почти прошептал он, вдыхая аромат корицы,у вас нет выбора. Но вам охота поиграться, как кошка с мышью, вам хочется, чтобы я вас упрашивал, трепетал перед вами и вашим положением. Не выйдет, милая Эмма. Я не унижаюсь перед женщинами, даже если они своим трудом добились признания и руководящих должностей. Но хуже всего то, что вы хотите поиграться не только словами...
Что вы себе позволяете?Эмма Лайсер возмущённо выпрямилась, едва не задев какую-то безделушку на рабочем столе.Это... омерзительно! Я подам на вас в суд за домогательства!
А, вы провидите будущее,понятливо улыбнулся Альд,ну не торопитесь же так. Успеем. После спецхрана.
Я вызову охрану!Мадам Лайсер нервно сглотнула.Ваше поведение возмутительно! И это ваша хвалёная «честь мундира»?
Вы хотели поиграть, мы поиграем. По моим правилам. Не пытайтесь меня обмануть, я видел такое сотни раз. Но я был о вас лучшего мнения. Вы всё-таки не Белла Райт.
Кто?не поняла Эмма, старательно отодвигаясь к столу.
Моя бывшая подчинённая, дура дурой, но сказочно красивая. Увы, в жизни красота и глупость сыграли с ней злую шутку. А вы женщина умная, хваткая, цепкая... харизматичная. И любящая ставить всех на место. По-всякому.
Лицо Эммы Лайсер пошло красными пятнами. Женщина как можно быстрее отошла в другой конец коридора и уже оттуда прошипела, как разъярённая кошка:
Вы хам! Убирайтесь, и пусть приходит ваш начальник! Мне с вами не о чем говорить!
Альд уселся на один из пуфиков, совершенно не обращая внимания на эту тираду, взял со стола подставку для коммуникатора, оплетённую чёрной кожей, повертел её в пальцах и поинтересовался:
Так какого рода услугу я должен был вам оказать ради этого несчастного допуска? Вы не в силах меня обмануть, мадам Лайсер, уж поверьте. Сигналы тела я вижу так же отчётливо, как ваше прелестное лицо. Вы привыкли получать своё, а я прекрасно осведомлён о том впечатлении, которое произвожу на женщин. Это часть моей работы. Но...он снова повертел подставку и провёл по бархатистой коже пальцем,вам наскучили простые радости... И вы ищете нечто... м-м-м... особенное...
Что вы себе позволяете?сдавленно повторила Эмма, не понимая, что происходит. Блондин покосился на неё и улыбнулся самой аристократичной изо всех улыбок:
«Чёрная стрекоза», мадам. Клуб для утончённых развлечений. Вы очень неосмотрительны, этот сувенирный чехольчик из клуба чудо как хорош, но нельзя же так откровенно выпячивать свои склонности... Мне знакомы такие места.
А вы что,Дир уловил перемену в голосе Эммы, теперь он звучал с едва заметной хрипотцой,тоже любите что-то... особенное?..
Ха-ха, дорогая мадам Лайсер. Такие заведения я обхожу десятой дорогой. Знаете, почему?он резко встал и вплотную подошёл к женщине, почти вжав её в стену.Потому что все ваши игрища с плётками и связыванием предполагают одно простое, но неукоснительное правило: стоп-слово.Эмма поёжилась, потому что вид собеседника ей нравился всё меньше и меньше.А я не признаю ограничений. Ни в чём. Особенно в женщинах. Вам очень повезло, мадам Лайсер, вам уже тридцать пять, а я не геронтофил. Поэтому предлагаю закончить эту бесплодную дискуссию и отправиться в спецхран. Просто удивительно, сколько времени требуется сотрясать воздух, чтобы вы наконец зашевелились.
У Эммы дрожали губы. Самое ужасное, что могло с ней произойти,это огласка. Она никому не рассказывала о своих визитах в «Чёрную стрекозу», где можно было почувствовать себя слабой и беззащитной женщиной в чьих-то властных руках. После рабочих дней, наполненных бесконечными звонками, подписями, оптимизацией хранилищ и закупками новых сканеров, ей до дрожи хотелось скинуть эту омерзительную броню учтивой вежливости и отдаться чёрному волнующему водовороту порока. Но если этот тип разболтает у себя в конторе... и почему она не сняла этот чехольчик? Эмма Лайсер не знала, что её тайная жизнь была известна Диру и без чехольчика. Сам же Дир улыбался самой светской улыбкой.
Пойдёмте, мадам Лайсер. У вас всё написано на лице. И поверьте, вы совершенно правы в своих опасениях. Мужчины ужасные сплетники, а капитану стоит знать о ваших привычках... на всякий случай. Но я могу заткнуться на какое-то время, если через минуту мы окажемся в спецхране.
Вы чудовище,прошипела Эмма, широко раздув ноздри,вы худший из мужчин, кого я только видела...
Ой, не надо очевидностей,поморщился Альд,пойдёмте. Я был искренне счастлив посетить ваш кабинет.
* * *
Они спустились в холл библиотеки, где уже горели через одну тусклые лампы технического освещения. Все сотрудники уже разошлись по домам, и в громадном здании находилось всего двое человек: Эмма Лайсер и заместитель капитана, вновь нацепивший на себя маску человека, которого раздосадовал весь мир. Эмму заметно трясло, в щеголеватом блондине ей теперь чудилось что-то тёмное и затягивающее в липкую паутину страха. «Я не признаю ограничений». И Эмма Лайсер впервые задумалась, что может случиться, если партнёр не послушается «стоп-слова».
Вот сюда.Мадам Лайсер старалась держаться уверенно, насколько это возможно.Подождите, я введу пароль.
Ну вот, а вы всё «сканеры» да «сканеры».Дир хохотнул.Всё-то из вас палкой приходится выбивать.
Он вошёл в тесную комнатёнку спецхрана, сел на стул для читателей, по-хозяйски пододвинул к себе планшет с каталогом и скомандовал:
Все материалы начиная с А-0256 и вплоть до А-443. Подлинники не обязательны, я обойдусь и копией. Ну? Что застыли? Ваши подчинённые уже давно дома пьют пиво и смотрят сериалы, так что давайте, шевелитесь. Невелик труд: карты памяти принести.
Эмма возмущённо поджала губы, но набрала код отсека, где хранилась информация о Внешнем мире, включая самые ранние записи. Её пальцы немного тряслись: и от мерзкого, скользкого страха, точно внутри неё поселился отвратительный осьминог и расправил свои щупальца, и от командного тона этого красавчика с глазами рептилии. Теперь Эмма Лайсер точно поняла причину своего ужаса. Этот мужчина одним своим присутствием порождал того осьминога, он не признавал ограничений, и эта внутренняя свобода была лишь продолжением хаоса, который клубился в бледно-зелёных глазах. Эмма быстро опустила взгляд и её внимание привлекла тяжёлая, сделанная на заказ пряжка ремня, кажется, из настоящего металла. Перед её глазами одна за другой пронеслись совершенно жуткие картины. Теперь она хорошо понимала, что значит «без ограничений». Она быстро высыпала перед Диром кучу карточек.
Подавитесь.
Что ж вы такая неласковая,пробормотал Альд, засовывая первую карту в планшет,и медлительная вдобавок. Вы не имеете права смотреть эти материалы, извольте подождать снаружи. Клянусь, я постараюсь как можно сильнее... загладить... свою вину в вашей вынужденной задержке на работе...
После этих слов Эмму точно ураганом вынесло из просмотровой под негромкий смех ненавистного блондина. Она обернулась, прежде чем перед её носом захлопнулась дверь, и поймала насмешливый взгляд чуть прищуренных глаз. «Я не геронтофил». Эмма со злостью ударила кулачком в бронированные листы, сломала ноготь и всхлипнула от раздирающей её беспомощности пополам с досадой. Ещё никто не смел обращаться с Эммой Лайсер как с прислугой. А этот тип сломал её волю, будто она была пятнадцатилетней глупышкой, которая постигала правду жизни из любовных романов. Эмма всхлипнула ещё раз. На Ойкумену наползала ночь, и женщина не знала, сколько ей придётся сидеть одной в громадном холле, чьи размеры сейчас давили на неё не хуже этого змеиного взгляда.
Глава 6
Дор вернулся в свой кабинет, опустил жалюзи, чтобы не видеть разрезающего небо кровавого заката, будто невидимый великан полоснул по тёмным облакам бритвой, и сквозь клубящуюся тьму начали проступать багровые потёки. Закат в этот раз казался Дору чем-то инфернальным, гнетущим, закат подавлял волю и заставлял низко опускать голову, чтобы не видеть капель крови на равнодушном небе. Он ещё раз проверил жалюзи и закурил, задумчиво водрузив ноги на стол. Карантинщики клялись, что к завтрашнему утру у капитана будут все анализы, какие только можно было собрать в столь сжатые сроки; Дор с горькой усмешкой отметил про себя, что его возвращение было встречено настороженно, но без удивления. Когда творятся такие дела, любой начальник пошлёт к известной матери свой отпуск. Эрик Висс, главный карантинщик, даже позволил Дору посмотреть через стеклянную стену на дикарку, лежащую в медикаментозном сне, опутанную проводами и датчиками. Её лохмотья и обмотки из шкуры броненосца тоже отправили на карантин, и сейчас девушка была одета в просторную светлую больничную пижаму, отчего её смуглая кожа казалась ещё темнее. На круглом лице выделялись заострившиеся скулы, широкие ноздри не трепетали, глаза были плотно закрыты. Лицо девушки было покрыто сеточкой ссадин и язвочек от солёного песка, а мочка правого уха была разодрана почти надвое. Впечатление эта несчастная производила настолько удручающее, что Дор против воли отвёл глаза. Кем бы она ни была, вряд ли она добровольно сунулась в гибельный солончак. Капитан повернулся к Виссу.
Она выживет?
Да, конечно.Доктор Висс за свою более чем тридцатилетнюю службу в карантинном отделе бригады видел «приветы извне» и похлеще, чего стоили одни только незадачливые сталкеры с отгрызенными конечностями, пузырящейся от ожогов кожей, выкашливающие паразитов вместе с кусками лёгких; или недоброй памяти штырёк, вестник апокалипсиса, которого прион сожрал чуть ли не на его, Висса, глазах. После такого смуглая девушка с непривычными чертами, пусть и израненная, обезвоженная и полумёртвая, казалась всего лишь обычной потеряшкой, которую солончак и ураган довели до крайнего изнеможения.Мы проводим полный курс восстановления, у неё на удивление крепкий организм.
Сколько ей лет?Дор, как ни силился, не мог определить возраст незнакомки с угольно-чёрными волосами.
По состоянию зубов, волос, ногтей, а так же после проведённых исследований... м-м-м... можно с большой вероятностью утверждать, что женщине восемнадцать-двадцать лет, не моложе, но и не намного старше; она рожала несколько раз, причём с осложнениями...
Рожала?переспросил Дор.
Да, это совершенно определённо так,Висс не любил общаться с капитаном, тот был въедливым, дотошным, пытался вникнуть во все детали, а ещё он был «М+», и Эрика Висса это выбешивало примерно так же, как и главного врача. Карантинщики каждый раз удостаивались раздражённого бурчания модификантов после возвращений из Внешнего мира, будто эти полулюди не понимали, как важно всестороннее обследование на предмет «сюрпризов» из-за Грани. Дор Стайн тоже огрызался после двадцатичетырёхчасового дезинфекционного отсека, где его просвечивали, простукивали и чуть ли внутрь не залезали. Капитан карантинщиков тоже не очень любил.
Женщина рожала, один раз ей делали какое-то варварское кесарево сечение, явно не скальпелем. Но разрывы затянулись, и я не могу сказать, последние это были роды или нет. Она хорошо переносит регидратационные процедуры, пульс ровный, дыхание самостоятельное. Мы забрали максимальное количество анализов, завтра будут первые результаты. Господин капитан...Эрик замялся и, получив разрешение кивком, продолжил:Она не похожа на сталкеров.
Само собой,кивнул Дор,было бы странно, если бы вы этого не заметили. Кстати, вы подписали неразглашение по «красному уровню»?
Так точно,несколько ошарашенно пробормотал Эрик Висс. Вот ещё новости, он каждый раз подписывает это неразглашение, как только появляется очередной «скиталец», уже пора заводить факсимиле...
Это абориген Внешнего мира, как вы успели заметить. Не прижившаяся там бродяжка, брошенная дружками-сталкерами, и не любительница вкусного сока на первой стадии. Это туземка. Порождение Внешнего мира. Мира, который создал своих людей, я не знаю, как. И в связи с этим прошу как можно серьёзней и ответственней отнестись к своей работе. Мне нужны самые полные данные о том, что из себя представляет эта женщина и насколько она отличается от нас. Все материалы направлять мне или Альду Диру, если я буду отсутствовать. И вот ещё что.Дор приблизился к Виссу почти вплотную.За её жизнь вы отвечаете головой. Приказ канцлера. Мы должны изучить дикарку, должны разобрать её на атомы, но для этого она обязана выжить. Теперь эта женщинаваш персональный пациент. О любых подвижках докладывать незамедлительно.И капитан резко развернулся, не желая, чтобы врач что-то прочёл на его лице.