* * *
На следующий день Элив задумчиво ехала на работу. Одинаковые картинки за окном. Все тот же автобус. Каждый день. Она привыкла к сигналам подъема и выключению света. Наверное, ей было бы совсем плохо, если бы не Джус и Даник. Если бы маленький телевизор не показывал разные смешные передачи и удивительные фильмы. Наверное, если бы Джус или Даник умер, она бы плакала. Сильно-сильно. Кто еще научит играть «в ладошки»? Кто еще подарит мелки и игрушку? Кто еще так смешно ругается друг с другом? Кто еще погладит по голове и почешет за ухом? Элив нравилось, как Даник корчит рожицы, а Джус обижается и отворачивается, а потом все вместе смеются над рисунком на обоях.
Приехали.
Сегодня на работе все было скучно. Элив дали убирать балкон над большим залом. Она сидела с тряпкой и «пшикалкой», как она ее называла, и оттирала грязь с ножек стульев и пола. Сюда обычно запускали журналистов и прочих гостей, поэтому здесь всегда было очень грязно. Бумажки, обертки, грязь с улицы - это все нужно было убрать. Сначала «пшшшшшшш», а потом тряпочкой. Опять «шшшшшшш», а потом опять тряпочкой, а крупный мусор нужно собрать в пакетик. Зачем люди сорят? Зачем бросать бумажки на пол? А еще эти жвачки..... «Пшшшшшш» и тряпочкой.... А грязь отмываться не хотела. Сегодня у них «закрытое заседание», то есть журналистов не будет, поэтому Элив может не торопиться. Она выглянула вниз. В зал внизу входили странные люди в костюмах. Все одинаковые. Черные, серые. Скучно и уныло. Только галстуки у некоторых были цветные. Они переговаривались и двигали стулья. Кто-то раскладывал какие-то бумажки. Один из дяденек налили воды в стаканчик, стоящий на столе. Он отпил и поставил на место.
- Можно начинать? - спросил кто-то хрипло.
- Да. Уже девять, -дяденька с усами посмотрел на руку. - Рассаживайтесь господа. Нил Говард сейчас придет.
Все стали двигать стулья, шуршать бумагами, покашливать, наливать воду. Элив снова спряталась.
Раздались шаги и шум.
- Можно начинать, - сказал кто-то знакомым голосом.
Элив осторожно выглянула сверху и увидела мужчину с разноцветными глазами. Один глаз был карим, а второй серым, как стены общежития. Это было видно даже с балкона. Мужчина был гораздо приятнее, чем на картинках и в телевизоре. Он говорил твердо и уверенно, а все слушали. Он чем-то напомнил Элив того непослушного малыша, который так же уверенно бежал под колеса.
Этого мужчину показывали по телевизору часто-часто. Но его имя она не помнила. Мужчина был очень важным, потому, что сидел во главе стола. Человек, сидевший рядом с ним, чуть ближе к Элив, достал бумажку и произнес:
- На повестке дня у нас три вопроса. Первый вопрос. Введение девятнадцатичасового рабочего дня для модификатов. Но... - прошуршала бумажка - Мы пока его отложим. После рассмотрения других вопросов мы к нему вернемся. Второй вопрос. Об увеличении пенсионного возраста людей... Мы и так его вчера почти утвердили. Перейдем сразу к третьему вопросу.
Элив, молча, терла жвачку, которая не хотела отлипать от ручки стула. «Пшшшшшшш» и тряпочкой. «Пшшшшшшшш»....
Но тереть жвачку было скучно, поэтому она снова стала прислушиваться к происходящему в зале.
- Вы хотите радикально решить вопрос модификаций? Я вас правильно понимаю, - сказал скрипучий голос. Зашуршала бумага. - Вот. Передайте Сенатору.
- Это универсальный препарат. Он вызывает летальные последствия у любого модификта. Одна таблетка - и проблема решена.
- Он опасен для человека?
- Да. Но если правильно его применить, жертв среди людей не будет.
- Это не гуманно. Вы не имеете права. Пусть «Фармоколоджи плюс» говорит о своих чудо-таблетках, нам стоит подумать о реальном решении проблемы. Улучшение условий существова....
- Опять вы за свое, мистер Кэролли. Модификаты - это не люди. Я хочу обратиться к Сенатору. Мистер Говард, вы, надеюсь, как и я понимаете, что модификаты - это проблема для многих людей. И именно люди, а не модификаты, будут переизбирать вас на второй срок.
- Тише! Хватит ваших агитаций. Таблетка опасна для человека. Это раз. Второе. Массовая гибель модификатов вызовет подозрение. Это найдет отклик у мировой общественности. Это вызовет резонанс в прессе. Понимаете? Одно дело - это ущемление прав. Второе дело - массовое истребление. Если на первое смотрят сквозь пальцы, то второе может повлечь определенные последствия. А как же Конвенции?
- Мистер Декерей, я прекрасно понимаю ваши опасения. Я обязательно буду иметь в виду все ваши доводы. Спасибо, - сказал Сенатор.
- Если будет госзаказ, мы начнем массовый выпуск таблеток. Оборудование готово.
- Вы думаете только о прибыли. Хватит с нас ваших чум, пневмоний, гриппов, легочных инфекций. Начинаете оглашать симптомы, вызываете панику у населения, которое сметает с прилавков аптек все ваши препараты. В итоге правительство вынуждено делать закупки, выдавать препараты всем якобы «больным» и «инфицированным», нашедшим у себя все вышеперечисленные симптомы. А потом выясняется, что несколько миллиардов мы потратили на «пустышки».
- Не забывайте про «откат». Вы его получили. Помимо этого, люди видят заботу - люди голосуют. Основной, так сказать, принцип. А таблетки - гораздо гуманнее, чем усыпление. Они тестированы на животных. Они фактически безболезненны.
- А доказательство их эффективности?
- Они одобрены ассоциацией...
- К черту ваши ассоциации! Знаем мы, как вы это делаете.
- Тогда можно провести эксперимент...
- Вы хотите сказать, что сейчас вам нужен модификат, который это выпьет и умрет прямо на ковре в здании Сената? Вы с ума сошли, - громко сказал Сенатор.
- Ну, вы же просили доказательства?
- У вас в папке - настоящий образец?
- Да.
- Вы - не решаете проблему. Вы хотите ее уничтожить. Вот и все ваше решение! Это гораздо проще! Среди модификатов есть нормальные, соображающие на уровне человека, особи.
- Мистер Кэролли, вы опять за старое? Мы слушали ваши прокламации уже много раз. Мы уважаем вашу точку зрения, и все такое... Что вы предлагаете на этот раз?
- Я предлагаю оставить модификатов в покое. Включаешь телевизор - одни модификаты. Новости - модификаты, шоу - модификаты. Как будто говорить больше не о чем. Почему не пишут об экономических проблемах? Почему нет ничего нового в науке?
- Просто все упирается в модификатов. Модификаты - это слабая подпорка для стола с названием «экономика». И она в любой момент рухнет. Пора бы базироваться на чем-либо более эффективном, чем стадо ничего не соображающих недолюдей. Наука? Если есть выбор разрабатывать космические технологии или новый очиститель, шампунь, мыло, зубную пасту в одном флаконе, то мы выберем, конечно же, флакон. Потому, как флакон приносит сиюминутную прибыль. А по тому же принципу модификаты - это сиюминутная выгода. А нужно смотреть в будущее!
- Вы знаете, какие суммы государство выделяет на содержание одного модификата, когда говорите о выгоде? Да это многие миллиарды! Эти деньги можно потратить на социальную сферу, образование, здравоохранение. На науку, в том числе! А на место модификатов придут люди, как и раньше.
- Я объявляю перерыв. Нам нужно это обсудить, - произнес Сенатор, обращаясь ко всем присутствующим. - Мистер Виленс, можно вас на пару слов?
- Господа, через двадцать минут мы ждем вас в зале заседаний. Не опаздывайте.
- Мистер Виленс, задержитесь на минуту.
Элив выглянула и увидела, что в зале остались двое. Если бы Элив была человеком, то она не услышала, о чем они говорят. А так...
- ... представим, как эпидемию. Я скажу, что вопрос решен. Отдельно встречусь с «Фармоколоджи плюс». Дайте задание всем исполнительным инстанциям. А решение мы «протолкнем» на общем голосовании. Считайте, что все уже сделано.
- Хорошо, мистер Говард. Я сейчас же отдам распоряжения.
Сенатор кивнул и улыбнулся. Улыбка у него была доброй и приветливой. Они вышли из зала. Элив села в кресло. Какое-то странное чувство переполнило ее. Как будто она знает то, чего не знает никто. Ей было тревожно и страшно. Подойти к первому попавшемуся человеку и сказать о таблетке? Люди оттолкнут ее. Они не послушают. Людям все равно. Люди хотят, чтобы Джус засовывали в пакет, чтобы Даника сожгли в большой печи...Для этого они раздают ленточки! Чтобы в ее комнате всегда стоял «мертвый» запах. И чтобы Элив осталась совсем одна...
Люди прячутся за улыбками, когда это им нужно. Но их улыбки ненастоящие. Как по телевизору. А слезы... Люди плачут, когда им это нужно. Их слезы тоже ненастоящие. В глазах Элив стояли НАСТОЯЩИЕ слезы.
- Я - маленькая птичка... Я улечу отсюда... - говорила она сама себе. - Улечу.... Далеко-далеко...
Она вспомнила птичку, нарисованную на коробочке из-под других лекарств. Не тех, которые убивают, а тех, которые спасают жизни.
- Я - маленькая птичка...
Маленькая птичка Элив спустилась вниз. Маленькая птичка Элив открыла папку и вытащила пластинку с таблеткой. Такую же, как давали Данику. Маленькая птичка Элив бросила таблетку в остатки воды в стакане, стоящего во главе стола. Там была табличка, где было написано «Нил Го - вард. Се-на-тор». Она прочитала табличку несколько раз, чтобы не ошибиться. Таблетка зашипела и исчезла. Маленькая птичка Элив долила воды и положила пустую пластинку в кармашек и пошла к выходу из зала.
- Убрала? - спросил женский голос.
- Да, - пропела маленькая птичка Элив.
Она забрала тряпочку, «пшикалку» и пакетик. Тряпочку она аккуратненько сложила, а «пшикалку» положила на тряпочку. Пакетик она прислонила к «пшикалке».
- Окна моешь? - спросил мужской голос, проходя. - Домывай быстрее. Перейдешь на лестницу.
- Да, - чирикнула птичка Элив.
Положив ладошку на стекло, она стояла и смотрела на город. Солнышко гладило теплыми лучиками щечки и плечи. Голуби сидели вдоль здания на карнизах и подоконниках. Серые, белые, голубоватые, дымчатые.
Сзади послышались спешные шаги. Кто-то что-то требовал и кричал. Внизу стояли машины. Приехали какие-то белые, большие. Слышался сигнал, словно сейчас отключат свет. Жучки - люди бегали черными точками внизу. А голуби хлопали крыльями, то садясь, то снова взлетая... Люди суетились, бегали, что-то искали, кого-то несли. Это все исчезло вместе с отражением, как только Элив открыла окно. Вместо стекла и отражений появились облака, до которых можно дотянуться рукой. И солнышко - большое и светлое. Оно доброе, потому, что сушит слезы и нежно гладит по лицу. Даже голуби полетели к солнышку...
- Возьмите меня с собою... Я тоже маленькая птичка! Мне здесь очень-очень плохо!
И маленькая птичка Элив радостно вхмахнула крыльями.
****
- Мы находимся под зданием Сената. Несколько часов назад Нил Говард был срочно госпитализирован со странным приступом, но, не смотря все усилия врачей, он скончался в больнице. По предварительным данным, причина смерти - сердечная недостаточность. Смотрите и не переключайте «ForYouTV». Мы будем следить за развитием событий.
- Наконец-то! - мстительно сказала Джус, зажимая подушку. Даник тем временем внимательно смотрел в окно.
- Вот более свежие новости.
- По итогам предварительного расследования Сенатор почувствовал себя плохо после того, как выпил воды. По результатам экспертизы в стакане было обнаружено странное вещество, вызывающее «загустение» крови.
В здании Сената произошел и другой несчастный случай. Модификат, который мыл стекла, выпал из окна семнадцатого этажа.
Вот, буквально только что, к нам поступила информация, о том, что в кармане модификата была найдена пустая упаковка из-под таблеток. Случайность или совпадение? Выясняет следствие.
Джус встала и подошла к окну. Даник взял пульт и сел на ее место.
- Предварительная картина событий по данным следствия выглядела так. Модификат, бросил таблетку в воду Сенатора, а потом выбросился из окна. Что именно это была за таблетка, пока не известно. Известно только, что ее произвела фирма «Фармоколоджи плюс», что было указано на упаковке. Экспертиза подтвердила идентичность содержимого упаковки и стакана. Так же были обнаружены отпечатки пальцев модификата на стакане Сенатора. Кем был таинственный убийца? Фармацевтическая компания пока отказывается от комментариев.
- Вот видео с камеры очевидцев события. Он снимал, как к зданию Сената подъезжает скорая, и случайно поднял камеру вверх. Вот вы видите кадры. Модификат лежит на асфальте... Она еще живая. Скорая отказалась ее госпитализировать, поэтому модификат умерла прямо на глазах сотни людей, прямо на асфальте.
- Джу... Она не придет... Слышишь... Не придет...
- Что ты говоришь? - она обранулась. Ее глаза поймали большую зеленую пуговицу в луже крови. Пуговица была отчетливо видна, несмотря на попадающие в кадр головы...
- Джу...
От слез плыли разноцветные рисунки на обоях, расплывалась пестрая Фанни, лежащая на осиротевшей кровати.
- Минуту назад обнародовали данные, которые зафиксировала камера наблюдения. Согласно данным, модификат...
- Глупая девочка... - тихо твердил Даник, - Зачем? Зачем ты так сделала?
- Ее больше нет... Маленькая Элив не придет домой... Нужно ей отнести... Ей будет плохо... там... одной.... - Джус кивнула на Фанни. - И конфеты... Мы пойдем и купим конфет ... Самых вкусных и красивых... И положим ей...
- Нас могут наказать. У нас нет пропуска, - тихо сказал Даник, закусывая губу.
- Мне плевать на пропуск! Мне плевать на эти дурацкие законы!
Они шли по улице вдвоем. На них оглядывались. Кто-то возмущался, кто-то отворачивался, кто-то нарочно не обращал внимания. У здания Сената Джус подошла к тому месту, где был насыпан песок. Она встала на колени и аккуратненько посадила Фанни. А потом высыпала из кармана горстку конфет. Даник и Джус купили их в автомате человеческого магазина, не обращая внимания на возмущение и оскорбления...
- Теперь тебе не одиноко... Смотри, какие конфеты.... Вкусные... Ты таких не пробовала... Но теперь ты сможешь попробовать... - всхлипывая, произнесла Джус. - Мы всегда с тобой, маленькая.... Всегда-всегда... Чтобы не случилось...
Слезы текли по лицу Джус. Она посмотрел наверх.
- Всегдаааа... - выдохнула Джус, прикрывая глаза.
Даник тем временем стоял рядом и сквозь слезы смотрел, как вокруг них собирается толпа людей.
****
- С вами передача «За и против. Ваше мнение» и ее постоянный гость профессор Голдман. Так же в студии присутствует представитель церкви, член Сената Фридрих Кэролли. Что вы скажете по поводу двух смертей? Что, по-вашему, стало причиной смерти Нила Говарда, мистер Кэролли? - ведущий в очках обратился к худому, пожилому мужчине, с залысинами.
- Это вопрос не ко мне, а к следствию. Я могу лишь сказать, что на заседании обсуждался вопрос, касательно кардинального решения проблемы модификатов. Это, очевидно, и послужило причиной трагедии...
- По показаниям следствия, смерть модификата, называют самоубийством. Возможно ли это? И если это так, то, что это означает? - перебил его ведущий
- Можно на этот вопрос отвечу я? - толстяк, наклонился вперед.
- Да, мистер Голдман.
- Я могу с уверенностью сказать, что все улики говорят в пользу версии о суициде. Если это суицид, то это меняет дело. Животные не способны на саморазрушительное поведение. У них в таком случае срабатывает инстинкт самосохранения.
- А как же киты? Извините, что перебиваю, - мистер Кэролли, поправил очки.
- Эта история, о том, что киты с горя выбрасываются на берег - миф. Это происходит из-за сбоя в механизме эхолокации. Загрязнения и все такое... Это провоцирует дезинтеграцию и как следствие - смерть... Поскольку животные не способны свести счеты с жизнью, то вывод напрашивается сам собой. К тому же, по возрасту она была совсем ребенком. Это очень странно... По меньшей мере - удивительно...
- Спасибо, - нетерпеливо перебил ведущий - Что на этот счет думает представитель церкви?
- Мы будем молиться обо всех душах. Мы призываем вас к терпимости и смирению...
- Спасибо. А у нас прямое включение с места трагедии...
Журналистка что-то рассказывала, а оператор брал крупным планом здание Сената. Потом он опустил камеру.
- Вот то самое место, где нашли тело....
На ветру было слышно, как шелестят фантики. Фантики конфет, которых Элив так и не попробовала. Мармеладок, шоколадок, карамелек, тянучек и шипучек с кислинкой.... А еще леденцов на палочке, конфет-жвачек и сахарных трубочек... Тысячи пестрых фантиков, лежащих на песке рядом с сотнями красивых игрушек, которых никогда не было у маленькой птички Элив...
***