Ты чего раньше молчал? с негодованием спрашиваю, отпив немного.
Повода не было, пожимает он плечами.
А сейчас есть?
А нужен? раздаётся из-за спины.
Обернувшись мы в негодовании. Пред нашими оторопелыми взорами предстали двоих мужчин. Один лет пятидесяти, в темно-бурых спортивных штанах, заправленных в зимние ботинки, куртке из кожзаменителяявно не по сезону, и, почему-то в шапке, хотя на улице стоит теплынь. Второй помоложе, наверное, наш с Сергеем ровесникодет поприличнее. Голубые джинсы, светлая ветровка, такие же светлые, то ли белые, то ли слегка серые кроссовки, правда, всё старое, потёртое. Но главным в их виде мне справедливо показались смотрящие на нас два ствола обреза охотничьего ружья, который сжимал в руках молодой незваный гость.
Мы заворожённо смотрим в чёрные глазницы оружия, в то время как старший бесцеремонно берёт флягу Сергея и, смакуя, выпивает несколько глотков.
Класс! блаженно протягивает он. Ещё есть?
Сергей вертит головой, не сводя глаз со сдвоенного ствола.
Ну, наконец подал голос молодой, чего застыли? Лапки кверху!
Мы поднимаем руки и повинуемся качнувшемуся круговым движением стволуразворачиваемся к налётчикам.
Ну, что, ребятки, чуть шепелявя, довольно забавно и очень вальяжно проясняет ситуацию старший, вариантов у вас всего двалибо расстаёмся полюбовно, либонет. Разница лишь в том, что при первом вариантевсе живы и здоровы, при второмживы и здоровы только мы. Всё ясно?
Киваем в ответ и, как ни странно, у меня начинает возвращаться возможность думать и оценивать шансы
Значит так, старшой назидательно оттопыривает вверх указательный палец, ключи от машины, и побыстрее!
Черт! шипит Сергей.
О! подмечает младший. Владелец нашёлся!
Бывший владелец, ехидно уточняет старший. Бегом! весело подгоняет он Сергея и тот протягивает ключи. Мы хорошо начали! улыбается старший. Продолжаем. Ну и где вы, господа, ныкаете припасики, а?
У нас ничего нет, отвечаю сквозь зубы.
Ой, да ладно! машет руками возрастной бандит. Два дня тут торчите и, прямо-таки, все два дня на крыше? Так, поставил он точку над «и», если будем играть в партизан, то и в гестапо поиграем, усёк?
На третьем этаже, спокойно сказал я.
Ты охренел?! взревел Сергей, но тут же утих, когда ствол обреза упёрся ему в грудь.
Ладно, Серый, продолжаю спектакль, и шеф, наконец, понимает, что у меня есть некоторые идеи относительно наших новых «друзей», жизнь дороже. Идём? кивнул я старшему и потопал к «скворечнику» входа в подъезд. Только не в наш, а в находящийся в совершенно противоположной стороне дома. Все компания следует за мной.
Спуск в подъезднаш шанс. Спускаться получится только по одному. К тому же, в той или иной степени, мы будем пропадать из виду, по крайней мере, наши руки. А значит, будет хотя бы малая возможность использовать наш козырь, которого, по всей видимости, по неопытности, нас не лишили в первые же минуты. Не знаю как у Сергея, но у меня при себе трофейный «Ярыгин». Я, наконец-то, приспособился, как следует заправлять его за пояс, найдя подходящий для этих целей «дзен» в натяжении брючного ремня. Ветровка прикрывает поясницу, потому силуэт оружия не просматривается. Вполне возможно и даже, весьма вероятно, Сергей тоже при стволе. Но рассчитывать на это я не мог, потому исходил из варианта с одним пистолетом. Всё-таки фактор внезапности круче любого орудия. Теперь я это знаю на собственном опыте
Мы подходим к окошку и останавливаемся. Жду приказане хочу обострять ситуацию. Но указания всё нет и нет
Чего ждём? не выдерживаю глупой потери времени.
Горе-грабители ужасно не хотят показаться глупыми, но выбора у них нет.
Думаем, как спускать вас! раздражённо признаётся молодой.
В смысле? добавляю я масла в огонь.
В коромысле! кидает старший, и раздражённо кивает на тёмный зев. Ладно, лезь! Твой кореш здесь постоит, а ты спускайся. Деру дашьпристрелим.
Я кивнул и скрылся в лазе. Через десять секунд я уже стоял в подъезде на верхнем этаже и сжимал за спиной намокшую от моего холодного пота рукоять «Ярыгина».
Без глупостей! крикнул в лаз старший. Я спускаюсь.
Вскоре он стоял возле меня и усердно думал над своими дальнейшими действиями.
Ну? видя его внутренние стенания, подогнал его я.
Баранки гну! огрызнулся тот. Так, ты, ткнул он в меня пальцем, на пять шагов отошёл! кивнул он на лестницу, и я подчинился. Эдик, кидай ствол!
Эдик спорить не стал и когда его старший товарищ протянул руки вверх, сбросил в лаз обрез.
Времени пока чужое оружие летело два с лишним метра мне хватило, чтобы выхватит из-за спины пистолет, сделать прыжок вперёд и упереть ствол в висок, защищённый от пули лишь натянутой на него вязаной шапочкой.
Вот, бля только и вымолвил старший, с вытянутыми вверх руками и зажатым в них обрезом.
Ствол! приказываю почти ласково.
Грабитель не стал сопротивляться и укорочённая версия двустволки оказывается в мой левой руке.
Чего там? кричит с крыши младший, которого, как я понял, звали Эдиком.
Пиздец тут опечаленно отвечает старший.
Чего? с глуповатой интонацией переспрашивает Эдик.
Спускайся, командует «вязаная шапочка», после того как я вдавливаю ствол пистолета ещё сильнее в его голову.
Оказавшись с нами в одной плоскости, Эдик не сразу понял, что происходит. Окна располагались на пол пролёта ниже и свет на нашу верхотуру почти не добирался. Однако, упершиеся ему в живот дула обреза обрисовали ситуацию без слов. Сергей понял немую паузу правильно и слез следом, почти сразу.
Выкусили, мародёры хреновы! оскалился он, вынимая сзади из-за пояса свой пистолет и приставляя дуло ко лбу Эдика. Оказывается и у него тоже было с собой оружие, но фактор внезапности обесценил способность применять его «волшебство» у нас обоих. Однако, теперь он же и дал нам отыграть потерянные очки.
Уже через двадцать минут мы сидели в своей облюбованный квартирке и смотрели на двух прикованных к давно холодным батареям грабителей. Старшего, как оказалось, зовут Федя. Федя и Эдя. Становилось не так уж и скучно
* * *
Восемь вечера. Отец вернулся с рынка. Лиза со своими пацанами, за день прилично обустроила наше убежище. Мы с Сергеем успели опустошить его фляжку, плюс ещё, заначеную на чёрный день, бутылку коньяка, спрятанную в глубинах багажника. И вот мы сидим, всей нашей большой разношёрстной компанией и любуемся двумя недобандитами. Они связаны по рукам и ногам липкой лентой, скованы с ржавыми радиаторами прочными узами железных тросиков, которые также нашлись в такой «запасливой» машине Сергея. Вот онидве человекоподобные гусеницы. Даже сорвавшись с привязи, смогут лишь неуклюже ползти. За целый день мы так и не решили, что с ними делать дальше.
Сергей предлагал, просто-напросто, грохнуть налётчиков. Лиза была категорически против. Младший сын гуманистические взгляды матери поддерживал. Старший был настроен более воинственно и выступал на стороне Сергея. Я же снял с себя бремя выбора, обозначив свою позицию как нейтральную, мол, «как всетак и я». Вернувшийся под вечер отец, также не смог разрешить наш спор, так как оказался в полном замешательстве и тоже понятия не имел, что полагается делать при такой щекотливой ситуации.
Ну и что? Так и будем на них пялится? в который раз раздражённо вопрошает Сергей. Скоро ночь! Мало того, что следить, чтобы такие как эти, кивнул он на пленных, нас не прирезали, так ещё и за нашими «гавриками» глядеть? Я вам уже говорил
Хватит, чуть гаркает отец. Живодёр хренов А вы с ними говорить пробовали? спросил он у всех сразу и ни у кого конкретно.
Ответа не последовало и он, пожав плечами, встал с пола и подойдя к пленным сорвал с их ртов обрезки липкой ленты. Послышался двойной резкий выдох, а затем глубокий вдох.
Будете шуметьобратно пасти заклею! Ясно? предостерёг их Сан Саныч от воплей о помощи.
Федя и Эдя дружно и часто закивали. Они слышали о предложении пустить их в расход и с учётом того, что данный вариант пока никто в корзину не отбрасывал, были тихими и вообще «пасочками».
Пить хотите? первым проявляет участие Лёша, также предлагавший пустить налётчикам-недоучкам кровь.
Ага, радостно отзывается Федя. А поестьничего нету?
Может хоть сублимат какой? тут же подхватывает Эдя.
Ха! хохотнул Сергей, всем своим видом выражая полное недоумение, граничащее с культурным шоком. Вы видали? Может вам ещё пятки почесать и массаж сделать?!
Наши, с позволения сказать, гости тут же притихают. Им страшно, что неудивительно. Они такие же «головорезы», как и мы, а потому не знают, как поступили бы сами. От того и страшно. Мысли об убийстве есть. Их не может не быть. Ведь нас они были готовы пристрелитьэто точно. Но, судя по ним, готовы лишь в горячке, когда выхода другого нет. А так, чтобы методично, с чувством, толком и расстановкой отправить человека на тот светне думаю. Слишком они мягкие, что ли А может, это лишь маска, дабы усыпить бдительность. Может, они только кажутся не страшными. Хотя, навряд ли. Настоящие головорезы никогда бы не допустили таких серьёзных тактических ошибок, что даже дилетанты смогли их обставить. Интересно, кто они вообще такие?
Вы кто? И чего здесь забыли? решаю удовлетворить свой интерес не прибегая к уловкам.
Здрасте выдавив улыбку, здоровается Федя, будто мы впервые друг друга увидели. Я Фёдор, а это, кивает на подельника, Эдуард.
Да, знаем мы кто из вас кто! Биба и Боба выдва долбоёба! встревает Сергей. Не бесите нас!
Хорошо, хорошо, внезапно тоненьким голоском, успокаивает Федя разбушевавшегося и хмельного Сергея. Мы обычные люди. Ну, чуть подзаработать решили. С кем не бывает, правда?
Правда, охотно соглашаюсь. А это, беру в руки обрез двустволки, трудовая книжка, так?
Да ладно вам! продолжает Федя. Он даже не заряжен.
Да ты что? А это что? переламываю обрез и являю тусклому свету нетронутые бойком патроны.
Они бракованные, с сожалением констатирует Эдя.
Чего? удивляется уже отец.
Бракованные, говорю, настаивает на своём младший грабитель. Пробку выньте
Я с недоверием смотрю на «братцев-гусениц», извлекаю из ствола один патрон, а из кармана небольшой раскладной нож и, не без усилий, лишаю красный цилиндрик девственности, которая на поверку оказывается «не первой свежести». Переворачиваю и высыпаю на ладонь соль. Смотрю внутрьвижу дно. Ни пороха, ни дроби или картечиничего. Сергей сначала кудахтает, пытаясь сдержать смех, потом разрывается от хохота. Это заразительно. Ржать, словно кони, начинают все. Особенно смешно нам с моим бывшим начальникомдвум вооружённым людям, которых взяли «на пушку» в прямом и переносном смысле. Причём, взяли двое, судя по всему, незадачливых товарищей, неспособных проверить боеспособность своих боеприпасов.
Смех и радость пропитывает каждого. Даже связанные Федя и Эдя, сначала скупо улыбаются, а потом смеются в голосне напоказ, чтобы вызвать симпатию, а по-настоящему. Такое нельзя изобразить. Смеётся отец, смеётся Лиза, Димитар с Лёшей тоже хохочут, то и дело, смахивая слезы. Как мне на миг показалосьмы счастливы. Вот онотакое простое, и такое незатейливое это счастье. Впервые за последние двое суток нам стало хорошо, и даже чувство тревоги куда-то улетучилось. Оно, конечно, не исчезло. Просто, наверное, ему тоже стало весело, и оно изменило самому себе, впрочем, все понимаютненадолго.
Глава 11. Новый приют
Сквозь сон доносится шум возни и неразборчивый шёпот. Глаза чуть приоткрываются и слипаются вновь. Как же сладко спалось. Как же сладко Подношу к глазам запястье, с усилием проделываю меж век щёлочку. Взгляд фокусируетсямаленький экранчик показывает 6:34. Тьма снова застилает взгляд. Ещё можно. Ещё слишком рано, чтобы дать свету взойти на трон. Эпоха тьмы ещё не миноваламожно поспать. Пытаюсь снова погрузиться в оборванные сновидения. Я уже не помню, о чём они были, но знаюбыли приятны. Ведь, я проснулся с улыбкой, я это чувствовал и это было прекрасно. Но, снова слышится возня и снова раздражённый шёпот. Звуки из комнаты, где ночевали наши пленники. Там же дежурил Сергейв этот раз блюсти безопасность под утро выпало ему.
Снова мучительно трудно размыкаю веки и выковыриваю из уголков глаз «остатки сна». На ощупь нахожу лежащий рядом «Ярыгин», снимаю с предохранителя и, наконец, встаю. Делаю несколько шагов и наблюдаю, как Сергей ругается с Федей и Эдей, шёпотом, чтобы не разбудить остальных. Те тоже не превышают заданный звуковой барьер, и даже делают знаки Сергею, чтобы тот говорил потише.
Вы идиоты? с выпученными глазами шепчет Федя. Нет, не так. Выидиоты! меняет он вопросительную интонацию на утвердительную.
Пошёл ты! Сказки тут мне будешь плести! огрызается Сергей и даже чуть замахивается пистолетом.
Тише! зажмурившись, шепчет Эдик. Умоляю, тише!
Чего«тише»? спрашиваю всех, превышая заданный порог децибел.
Тише, прошу, прошу вас, тише! Они услышат! И, пригнитесь шипит Эдик, пытаясь изобразить молитву, что получается крайне неубедительно с обмотанными липкой лентой руками.
Кто услышит? не обращаю внимания на его истерику, подхожу к окну и осторожно выглядываю.
Пригнитесь! умоляет уже Федя. Выкретины! Нас всех тут порешат
Да закрой ты пасть уже! прикрикивает Сергей.
Тише, умоляю вас, тише, снова скулит Эдик.
И ты тоже закрой! уточняет мой товарищ специально для младшего налётчика.
Выглядывая в окно я вижу пассажирский автобус, метрах с двадцати по диагонали, как раз между нашим домом и тем, в котором расположился нелегальный рынок. Автобус старый, года двадцатого, а может и мой ровесник. Даже с приличного расстояния видны ржавые плеши в корпусе. Спереди и сзади остановились две легковые машины. Тоже «не первой свежести». Из каждой вышло по три человека, ещё около десятка из автобуса, но видно, что не все. Кое-где в окошках просматриваются сонные лица.
Это что ещё за «гаврики»?
Валим, валим! словно мантру твердит Эдик. Это кочевники! Они нас всех вырежут, к чертям!
Что за шум? показалась в двери Лиза, дети и отецтеперь все в сборе.
Да, вот киваю на окно, граждане какие-то приехали. А эти, расстреливаю взглядом Федю с Эдей, говорят, что сваливать надо, ибо данные граждане, снова киваю на окно, нас всех порешат. Вот, вкратце, вся история.
Какая история?! с вылупленными глазами парадоксально кричит шёпотом Федя. Это кочевники! Вы, что, совсем дураки?!
О! издал короткий звук Сергей. Нас, похоже, заметили.
Блин! взвыл Эдик и принялся сучить связанными ногами. Развяжите! Развяжите меня немедленно! Я не хочу здесь подыхать!
Кто-нибудь объяснит, что происходит? наконец прозвучал первый конструктивный вопрос, озвученный моим отцом.
Развяжите, мать вашу! заверещал уже Федя. Это кочевникибандиты, убийцы, я не знаю, как вам объяснить! Развяжите, говорю!
Сюда идут, обеспокоено констатирует Сергей, наблюдая, как несколько пришельцев направляются к подъезду, устремив взгляды в наше окно.
Кочевники, кочевники бубню я, цыгане, что ли?
Марсиане! истерично выкрикивает Федя.
Эдя же уже даже перестал биться в истерике, а просто сполз на пол и повис на руках, притороченных к старому радиатору.
Слушайте, а давайте-ка, на всякий случай, собираться, задумчиво бубнит отец. Лиза, что есть нужногобыстро сгребай. Еду оставшуюся в первую очередь.
Женщина молча кивнула и скрылась увлекая за собой Димитара. Лёша же остался стоять в проёме и наблюдать за диспутом.
Входную дверь дернули с обратной стороны, задвижки лязгнули о свои упоры.
Кто там? спрашивает Сергей слегка дурацким голосом.
Открывай, раздаётся из подъезда.
Зачем? подаёт голос Лиза, заметно подрагивающий от разрастающегося внутри страха.
О! Слышал? снова доносится до нас голос, но уже не так громко. Там ещё и баба!
Удачно зашли! слышим второй, более хриплый баритон.
Растерянно переглядываемся. Первым приходит в чувство отец.
Ходу! командует он, подгоняя Лизу, Лёшу, Димитара и спешит в уборную.