Слышится, как трещат кости, отчётливо видно как брызжет кровь. У меня мутнеет в глазах. Эта картина действует на меня сильнее горящего заживо человека. Я впадаю в прострацию, но, через секунду, меня из неё выводит сразу череда выстрелов. Они звучат от нашего «огненного человека».
Ложись! кричит Сергей.
Я падаю ниц, отчего-то понимая, что огонь добрался до места, где у бандита были запасные патроны.
Женя, ложись! кричит он вновь, отползая от нашей бойницы.
Канонада прекращается. Поднимаю голову, выглядываю из пролома. Вижу Женю, сидящего под забором и ухватившегося за живот. Вижу ползущего от места бойни бандита.
Забываю про страх. Забываю про то, что он вообще есть, впадаю в безумие. Я ныряю прямо в пролом, падаю на груду какого-то хлама, вскакиваю. Бегу на дорогу, поднимаю автомат. Бандит, видимо забыв про боль, встаёт и, хромая бросается в бегство. Давлю на курок. Не давится! Предохранитель. Снимаю. Снова давлю, снова нет выстрела. Вспоминаюзатвор. Передёргиваю, вдавливаю спусковой крючок, звучит выстрел. Бандит всё бежит. Снова давлю на курокничего. Заклинило? В такой момент? Передергиваю затвор, ставлю режим «очередей». Целюсьспина погорелого бандита на мушке, жму на спусковой крючок. Выстрел и Всё? Снова клин? Как такое возможно? Гнев застилает глаза. Ищу спину бандита, но её уже нет в зоне видимости. Швыряю автомат оземь. Бегу к Жене. Тот успокаивающе кивает. Убирает рукубагровое пятно расплывается в самом боку. «Кожа»улыбается он. Царапина, всего лишь царапина! Как же хорошо! Живы, мы все живы и будем живы! Улыбка расчерчивает моё лицо надвое.
Сергей покидает нашу огневую точку и спускается вниз.
Что там? участливо спрашивает у Жени.
Херня! отвечает тот. Жить буду!
Серёга осматривает рану и делает вывод, что жить, действительно, будет. Потом визуально изучает трупы, потом наши трофеи.
Один смылся, признаюсь в своей неудаче.
Видел, кивает шеф. Что со стволом? поднимает с земли подведший меня автомат.
Хрен его знает! Клин, клин, клин Не думал, что такое, вообще, бывает
По улице раскатился истерический смех моего шефа, сжимающего в одной руке автомат, в другой «рожок».
Бывает, Игорёк, бывает! сквозь смех заверил он. Особенно, если холостыми палишь!
Чего? не понимаю я юмора.
Игорёк, нас с тобой второй раз развели пугачами!
Подхожу, смотрю. В словах Сергея оказывается лишь доля правды. Автомат самый, что ни есть, «всамделишный». А вот патроныхолостые, с пластиковыми пулями. Затворный механизм, с такими, может работать только в режиме стрельбы одиночными, да и тотолько если каждый раз затвор передёргивать. Оттого мои попытки пристрелить убегающего бандита так и не увенчались успехом. Такими же точно патронами были заряжены все автоматы: два АК-74М и АКСУ, который я сразу же забил как «свой личный». А вот фейерверк, так негативно сказавшийся на здоровье Жени, был вызван, вполне себе, боевыми патронами для такого же старого, даже, наверное, старее, чем автоматы, ПМа.
С самим пистолетом оказалось всё в порядке, его магазин не захотел играть роль «хлопушки», а вот коробка с запасными патронами пришла в негодность, бессмысленно израсходовав свой потенциал. Таким образом, наш арсенал пополнился на четыре ствола. Однако, продуктивных выстрелов можно было произвести лишь семь, да и то, из «Макарова». И, тем не менее, мы понимали, что найти боеприпасы, должно быть, легче, чем рабочее оружие, потому забрали всё. Больше ничего полезного у бандитов не нашлось. Разве что, у того, которого зарубил Женя, имелась пачка сигарет, почти полная, что нас с Сергеем, да и самого Женю, весьма порадовало.
Ещё не выветрив из крови остатки адреналина, победным шагом входим в барак. Трупы пока оставили прямо на дороге. Пусть Спиридон решает, что с ними делать. А вот пикап подогнали поближепоставили прямо у входа. Мы своё дело уже сделали.
Поддерживая Женю под руку, помогаю ему опуститься на одну из, грубо сколоченных из разномастных досок, кроватей. Ещё вчера на ней спала какая-то потрепанная девица, но краем уха услыхав про конфликт с неизвестными бандитамиретировалась и больше её никто не видел. «Спирт» начинает суетиться вокруг него, но уже через минуту его сменяет жена. Он предлагает помощь, однако, та лишь машет на него рукой, как на непутёвого, приправляя всё «крепким словечком».
Уже привычно садимся вокруг бочки. Ждём. Наконец, приходит Спиридон, неся бутыль с прозрачной, слегка желтоватой жидкостью. Понимаем что к чему, подрываемся за кружками. С трудом находим чистые. Спиридон молча наливает, так же молча выпиваем. Только сейчас понимаю, как сильно устал. Руки, ноги, позвоночник Кажется, ломит каждую кость в отдельности и всё сразу. Интересно, почему так? Может, мой организм превысил лимит своих возможностей, перенапрягся, а теперь даёт мне понять, что плата за непомерный для него труд тоже может быть непомерной? Смотрю на Сергея, судя по всему, он чувствует то же самое. Вижу, как потирает поясницу и морщась поводит плечами. Тоже выдохся. Воевать часамиудел воинов. Мыпростые люди. Нам и нескольких минут с головой хватило Спиридон, так же, без слов, наливает по второй. Опять выпиваем. Наконец, различаю вкус. Похоже на водку настоенную на каком-то цитрусе. Не сказать, что вкусно, но и не противно.
С вашими всё в порядке, наконец заговаривает хозяин ночлежки. Я-то, в пылу сегодняшней горячки, совсем позабыл о том, что Суворины и мой отец ушли с рассветом. Ну, почти всё исправляется старик. У пацана пневмония. Хорошо, не двусторонняя. Тогда бывсё А таквытащат.
Они в безопасности? опережает меня Сергей с главным вопросом.
Думаю, да. Но, в любом случае, оставаться долго им там нельзя.
Это понятно, согласно киваю, мы заберём их. Главное, чтобы судпол этого не сделал раньше
Насчёт этого не волнуйся, успокаивает Спиридон. Там с этим не так жёстко, как в городе. Там судполовцы другие. Не лютуют. Но, если высунутсямогут и прихватить.
Ладно, устало соглашаюсь, это потом. Что сейчас?
Сейчас? Похоронить бы их вздыхает он.
Этосами подёргивает плечами Сергей. Мы уже насмотрелись, хватит
Понимаю, кивает Спиридон. Спасибо, ребята. Если я чем-то ещё могу
Машу рукой, улыбаюсь. Хороший старик. Жаль, таких осталось мало. Очень жаль. Может, будь таких, как Спиридон побольше, то у нашего мира был бы шанс. Шанс на будущее
Слышим негромкое шарканьеЭдик вернулся. Видя его, чуть отодвинувшийся от нас Федя, снова подвигается поближе, дабы освободить товарищу место. Эдик, садится у бочки, разводит руками. Без слов понятно, что он потерпел неудачу в своей затее. Несмотря на все уговоры он, сразу после перестрелки, бросился на розыск сбежавшего бандита. Но, либо из Эдика детектив никудышный, либо из бандита беглец хороший, в общем, результата погоня не принесла. Но, хорошо, хоть, жив остался. Кто знает, на какие сюрпризы способен преследуемый. Наш товарищ, конечно, имел весомый аргумент в виде топора, однако на любое действие, как известно, есть противодействие. А с колуном все действия нехитрые. Значит и контрмеры такие же, для коих больших мозгов не нужно.
Эдик выпивает раз, сразу следом второй. Смотрит на Федютот улыбается, явно гордясь своим товарищем. А товарищем ли?
Федя, не таю своё любопытство, а вы, случаем, не родственники? киваю на Эдика.
А то, как же! расплывается в улыбке Федя. Племяш это мой.
Ну, тогда все ясно, слегка хихикает Сергей и хлопает Федю по плечу. Мелкоуголовные наклонности у вас чёрта семейная!
Сначала все молчат. Никто не знает, как реагировать. Высказывание, по своей сути, обидное, но с учётом того, что мы сегодня отправили на тот свет двух человекоднозначность этого заключения становится спорной. Первым кряхтит сам Сергей. Потом Федя. За ними все заливаются настоящим, добрым и таким редким в наше время смехом. Нам снова хорошо. Как это бывает нечасто и как сладки эти моменты. Это и есть жизньеё жемчужины. Теперь я это понимаю
* * *
Вечер, почти ночь. Все, более ли менее, отошли от дневного потрясения. Помогло спиртное. Периодически у меня перед глазами вставала картина, в центре которой полыхают люди, а вокруг, за всем происходящим, равнодушно наблюдает вся, присущая нашему циничному времени, безысходность. Пару раз вспомнил, как трещали кости, раздрабливаемые лезвием топорапередёрнуло. Но спирт смывает краски с холста. Всё дурное забывается, хоть и на время Сидим, пьём, хохочем, сыпем на землю жемчужины жизни.
За победу! в очередной раз почти орёт раздухарившийся Женя и резко поднимает кружку, окропляя сидящих рядом сорокоградусным дождём.
В нашем уютном уголке собрались все, так или иначе причастные к недавнему преступному подвигу. Сергей, Женя, Спиридон, Федя, Эдик, я. Нам хорошо. Особенно хорошо стало, когда Спиридон уговорил двух пришельцев, что уже неделю у него харчевались, но ничего полезного в общее дело не вносили, похоронить убиенных нами бандитов. А ещё лучше, когда мы с Сергеем, немного поприпиравшись с Женей, выторговали себе пикап и два трофейных автомата. Роль арбитра сыграл Спиридон. Мол, ребята помогли отстоять нашеимеют право. Так что, обитатели барака остались при своём, плюс обрели бесполезный, впрочем, без боевых патронов автомат. О найденном ПМ-е, Сергей умолчал. Об этой находке знал только я и благоразумно держал язык за зубами, дабы избежать ещё одного имущественного спора. Мы сидели у пышущего теплом костра, были хмельны и счастливы
Вдруг, мне кажется, что откуда-то потянуло гарью. Посмотрел в лица товарищейлишь у Спиридона читалось некоторое беспокойство. Заглянул в полыхающую бочку, но никаких предметов, способных источать подобный запах не обнаружил.
Вы не чуете? не выдерживаю я, обращаясь ко всем сразу.
Чего? чуть покачивая хмельной головой, уточняет Сергей.
Вонь!
Здесь отовсюду вонь! хохотнул он. «Спирт», без обид.
Да, нет, привстал Спиридон, он прав!
Да, ну вам! отмахнулся мой шеф. Вон сколько бочек. Раз, два, три, начинает он пересчитывать все те, в которых горят дрова, четыре, ещё наша. Может, резина где, или ещё что
Я тоже чувствую! всполошился Федя. Может на улице, что?
Я кивнул. Без лишних слов «налётчик-старший» поднялся, пошёл к выходу и скрылся из виду. Переглядываемся, ждём и вскоре видим, как он бежит назад с осоловевшим взглядом, и мы все одновременно понимаем, что праздник закончен.
Закрыто! Нас кто-то подпёр снаружи! истерично голосит Федя.
Ты уверен? кричит в свою очередь Спиридон.
Проверь!
Мы вскакиваем и бежим к входной двери. Упираюсь плечом, рядом, то же самое, делает Серёга и Федярезультата нет. Предбанник узкий, но к нам втискивается Эдик. Места, для того, чтобы как следует толкнуть плечом, уже нет и он упирается руками поверх наших голов. Давим, сначала просто, потом враскачку. Результат снова нулевой.
Выбьем? предлагает Сергей.
Сдурел? крутит у виска пальцем Федя. Тут доски в три пальца! Хрен мы её выбьем!
С обратной стороны двери слышим плеск и запах бензина. На секунду впадаем в прострацию, но потом понимаем, что к чему.
Это вам за корешей, суки! доносится из-за двери. Я вас, тварей, как свиней, зажарю!
В зарешёченном окошке предбанника стекло разлетается вдребезги и промех прутьев тут же влетает полыхающий скрученный комок тряпья.
Бежим внутрь! командую остальным, пытаясь затоптать пламя, но поняв безрезультатность своих потуг, несусь обратно вглубь барака. Спиридон! «Спирт»! кричу во весь голос. Нас закрыли и сейчас подожгут!
Но Спиридон, кажется, не слышит менястоит на месте уставившись в потолок.
Чего ты стоишь? трясу его за плечо.
Нас уже подожгли, с безучастностью в голосе отзывается он. Крыша
Смотрю вверх. Не вижу ничего необычного в подбитом тонкими досками потолоке.
Дым говорит Спиридон. Смотри, и указывает в дальний угол.
Присматриваюсь и, действительно, вижу, сочащийся меж досок, сизый дымок, будто выдавливаемый в мелкие щели.
Выход! снова трясу за плечо Спиридона. Запасной выход есть?
Есть.
Где?
Там, кивает за своё левое плечо, в сторону его собственной комнаты. Но, он закрыт, наглухо
На хрена вы его закрыли?
Чтоб не залез никто. Ведь он не успевает договорить. Его перебивает треск дерева.
Потолок, в том самом углу, на который указал Спиридон, обваливается и на чердак поступает воздух. Из пролома вырываются языки пламени. Теперь мы видим и понимаем, что барак подожгли гораздо раньше, чем мы заподозрили неладное. Разбивается очередное одно окно. Меж решёток влетает ещё один горящий клубок, смоченного горючим тряпья.
Парни! доносится из одной из секций голос Жени. Сюда, быстрее!
Бегу на звуки. Пробегаю две секции и вижу перебинтованного Женю стоящего у широкого, зарешёченного, как и все, окна.
Игорь, тут сбить и всё! указывает он на петли, увязанные вместе увесистым замком.
Сюда! кричу я в проход. Серый, Федя, Эдик!
Ребята всё ещё пытаются выбить дверь, несмотря на то, что, практически рядом с ними, обвалился потолок, а под ноги швырнули настоящий «огненный шар». Бросьте её! Сюда!
Первым отозвался Сергейодарил меня вопросительным взглядом. Призывно и настойчиво машу рукой и он, одёргивая Эдю и Федю, и бросается ко мне.
Чего? нервно спрашивает он, преодолев разделяющее нас расстояние.
Вот, указываю на замок. Надо сбить попробовать!
А открыть?
Кстати, а открыть? толкаю Женю в плечо, но тот лишь разводит руками.
Спрашиваем у Спиридона лом, он не реагируетстоит и смотрит, как вниз летит первое охваченное огнём перекрытие. Женя бросается вперёд, расталкивая нас и бежит прямо в огонь. Мы не успеваем его остановить, зато, внезапно очнувшийся Спиридон, успевает остановить нас.
Нет, кричит он, заслоняя проход. Он или вернётся или нет. Но это его выбор!
Какой выбор? кричу прямо в лицо старику. Вы что, больные здесь все?!
Оставь его! одёргивает меня Сергей. Стволы!
Я понимаю его с полуслова. Ещё раз одариваю полным негодования взглядом Спиридона и бросаюсь к месту наших посиделок. Огонь совсем рядом, а дышать всё труднеевоздух как в бане, только нестерпимо сухой. Начинает кружиться голова, но я собираюсь с силами, сгребаю автоматы и нашу походную сумку. Бегу обратно. Вижу, как Сергей бросает попытки сбить замок найденным где-то молотком и вынимает из кармана куртки «Макаров». Пистолет хлопает дважды. Спиридон помогает отогнуть изувеченную петлю. Через несколько секунд решётка со скипом распахивается.
Все сюда, все сюда! выбежав в проход, во весь голос орёт хозяин охваченной огнём ночлежки и машет руками как сумасшедший.
Меня просить не надо. Вслед за Сергеем выпрыгиваю в окно. Спотыкаюсь, падаю на слегка влажную глину, встаю, озираюсь. Вокруг темень. Светлее всего у барака, и метров тридцать окрест. Его крыша пылает, словно настоящий факел, превращающий ночь в предзакатный вечер. Из окна начинают выпрыгивать люди. Я только сейчас понимаю, какая вокруг воцарилась паника. Вот вываливается толстый мужик в ободранной куртке, вслед за ним женщина со слипшимися длинными волосами. За ними выпрыгивает парочка совершенно обдолбленного вида, очевидно живущая в своём собственном мире и воспринимающая всё происходящее, как забавный квест. Следом вижу знакомые лицаЭдик, помогает спуститься Спиридону и Феде. Ему на помощь срывается Сергей, наконец сообразивший, что людям нужно помочь, иначе многие могут попросту переломать себе ноги. Я тоже это понимаю, но стою как вкопанный. Весь этот хаос творился и внутри барака, когда все поняли, что начался пожар. Как мне удалось отстраниться? Может, это снова моё сознание блокировало ненужные для восприятия моменты и оставило лишь то, что могло помочь в спасении его носителя? Какой же он умный, этот мозг
Поджигатель! Я совсем забыл о нём! Кричу Сергею, подбегаю, без спроса достаю у него и кармана ПМ и на всех парах мчусь ко входу в барак. Вижу наш трофейный пикап. Его водительская дверь открыта. Вскидываю руку с пистолетом, иду вперёд. Снимаю с предохранителя, целюсь, при этом продолжая приближаться и В кабине никого. Ушёл! Бегу обратно к своим. Вижу, как все они стоят на почтительном расстоянии от барака и смотрят в единственный доступный выход. Выход! Бегу обратно. Вижу швеллер подпирающий дверь. Думаю, убрать подпорку, но понимаюзапущу воздух, будет только хуже, барак полыхнёт вдвое сильнее.
Мчусь обратно, слышу дикий треск. Инстинктивно пригибаю голову и забираю влевоподальше от горящего здания. Раздаётся грохотэто крыша складывается внутрь здания. Оборачиваюсь, на бегу смотрю на то, как погибает второе наше прибежище. Всё к чему мы прикасаемся гибнет Мы, как проклятье. Как чума Как Не успеваю додумать. Спотыкаюсь, лечу кубарём сбивая какие-то хлипкие, непонятно для чего выставленные колышки. Пытаюсь мысленно выругаться, но не успеваю даже этого. Чувствую удар головой обо что-то твёрдое. Дальшетакая мягкая и обволакивающая тьма