Угу, снова мычит.
Чего «угу»? Чего ты мычишь как трижды переклонированная корова?
А чего мне делать, по-твоему? делает он вид наивной растерянности.
Ну, может, посоветуешь-таки, чего-нибудь?
Вот, назидательно поднимает он вверх указательный палец, с этого и надо было начинать! Так чуть пыхтя лезет он в самый нижний ящик стола, это не то Тоже не то звучит сосредоточенный бубнеж шефа, скрывшегося от моего взора под своим массивным столом, ага! возвещает он победоносно и, как-то даже чуть злобно. Нашёл! вываливает на столешницу увесистый томик синтетической бумаги. За это надо выпить! сообщает тоном, не требующим возражений и мы выпиваем ещё по рюмашке контрабандного привета из прошлого, в обличии старого доброго «Джека Дениелса».
Давай смотреть, начинает он листать томик, хрень, хрень, хрень, твердит он пролистывая статью за статьёй.
Что это? интересуюсь с чуть хмельным задором.
Это, Игорёша, то, что мы с тобой должны знать назубок! хлопает он ладонью по развороту и приподнимает книгу, дабы я смог увидеть название, которое гласило, что данный толмуд ничто иное как «Должностная инструкция сотрудников универсальных информационных центров».
Слышь, Серый, а чего ты мучаешься? Посмотри виртуальную версию и не надо ничего искать! Вбей запрос и
Ага, умный такой? нервно салютует он под козырёк. Чтобы, когда их проверочный вирус будет шерстить нашу базу, я вместе с тобой попал под комиссию? А? Как пособник, надоумивший тебя плести небылицы, вписывающиеся в твои полномочия?
Всё прям так серьёзно?
А ты думал? Уже года три как по каждой жалобе, либо должностному проступку, запускают вирус, который ищет информацию, подтверждающую либо опровергающую твои доводы в объяснительной. Причём, ищет не только в твоих рабочих файлах, а по всей системе организации, попавшей в поле зрения. Так чтохрен им, а не запрос по базе! Вот, нашёл! победно каркает Масловский.
Я решаю не задавать лишних и, скорее всего, глупых вопросов и просто взираю, как мой товарищ ищет в должностной инструкции отмазку от свидания моего личного дела с трудовой комиссией.
Не подходитфигняхреньа вот этопожалуй приоживляется шеф, доведя пальцем почти до нижнего бортика страницы, хотятоже хрень.
А что там? вырывается моё любопытство.
«Управляющий в праве выехать к клиенту на дом, либо рабочее место, с целью удостовериться лично в правдивости оснований для получения социальных льгот. Так же управляющий имеет право поручить данное задание старшему консультанту».
Ну, такобрадовался я, идеально! Я, типа, был на выезде и всё такое
Не идеально, кривится Сергей. Там нужно указывать имя и данные клиента. И они будут проверятьпришлют вопрос, простой такойнавещал, мол, вас, такой-то такой-то, по такому-то поводу, и два варианта ответа «да» и «нет». Ты думаешь, кто-то ответит «да», просто чтобы сбрехать системе? Или может, кто-то прикроет тебя? Ах да, кто же это может быть? Ведь сильнее нас ненавидят только, пожалуй, изгоев, что живут по лесам да вонючим захолустьям Ой, придумал! Давай сделаем такя отправил тебя к изгоям? С их асоциальностьюшанс есть! Ах да, у них же связи нет. Вот беда зло юморит начальник.
Да заткнись ты! прикрикиваю на него. Мне кажется, КАЖЕТСЯ, подчеркиваю я, у меня есть кандидатура.
Что, правда? приподнимает бровь Масловский.
Лиза Суворина.
Это та, которая тебе сиськи в подворотне показывала?
Своевременное замечание, кисло кривлюсь, глотая очередную «язву», коих Серёга производил на свет превеликое множество. Смотриона льготница, недавно приходила на приёмчем не кандидат?
Признайся, расплывается в ехидной улыбке Масловский, ты просто решил принять её предложение?
Да иди ты! нервно машу на него рукой. Для этого, твоего липового поручения, что-нибудь нужно?
Нет. Оно даётся устно, никаких документов. Иначе, я бы даже не остановился на этом пункте.
Хорошо. Ну, я пошёл звонить ей. Попытаю счастье
Конечно же, я никому не дозвонился. Во-первых, потому как я не смог отправить сообщение со своего личного номера, чтобы кратко объясниться, поскольку активировав гарнитуру, выдернув её спящего режимамоментально получил извещение о пришедшем бланке, так как все службы личной коммуникации уже давно объединены. И тогда у меня был бы всего час на сочинение легенды, в которую либо поверит комиссия, либо, что вероятнее всего, не поверит, поскольку доказательств у меня никаких не имеется. Проигнорировать извещение из департамента я тоже бы не смог. Ведь по закону оно обязательно к ознакомлению, а значитнезнание содержания, в этом случае, никоим образом, не освобождает меня от ответственности.
Я пытался звонить с рабочих универсальных номеров, но Лиза, вполне справедливо не брала трубку, поскольку система оповещала её, что звонок идёт из УИЦ, а с нами никто добровольно беседовать не желает, так как новостей хороших мы, как правило, не несём. К тому же, звонок или извещение из универсального информационного центра не были обязательными к ознакомлению, в отличие от того же департамента, потому я особо и не рассчитывал на успех данного предприятия.
И вот я стою у лифта, в подъезде, в котором живёт Лиза Суворина, и уповаю на то, что застану свою клиентку дома. Жду пока кабина развезёт предыдущий набор желающих добраться до своего этажа и робко надеюсь, что Лиза проявит понимание и снисходительность икак егомилосердие. Это слово уже давно вышло из обихода. Да и смысл его помнят немногие. Жизнь в постоянной борьбе с новыми вызовами природы ли, правительства ли, иных явлений мешающих простым людям просто жить, не способствует развитию благодушия, а напротив, заставляет сердце покрываться каменеющей, с каждым днём всё больше, чешуёй. Она сейчас неоходима, чтобы не проткнули сердце, не порвали. А, если и порвалито, отнюдь, не без титанических усилий. Но надежда всё же есть.
Лиза показалась мне, измученной, конечно, осторожной, но совсем не злобной. Просто не очень счастливая женщина. Одна из миллионов Мне удалось воспроизвести в памяти её расписаниесегодня у неё нет занятий. И вчера не было. Значитили дома или по делам ушла. А если по делам? Что тогда? Об этом можно даже не думать. Чего толку? Проверю, да и всё
Вот и лифт уже опускается ко мне на встречу. Интересно, а почему я вспомнил о её расписании? Может потому, что после её ухода, приняв ещё одного посетителя, зачем-то снова просматривал дело тонущей в бытовом горе посетительницы? Или просто память подыграла мне? А может, я к ней неравнодушен? Может она мне нравится? Нет! Это не то! Тут, скорее, жалось. Желание помочь, помочь хоть кому-то. Это, наверное, тоже, своего рода, эгоизм. Ведь, жертвуя какую-то малость, ты не становишься бедняком, не становишься калекой, ничего не лишаешься. Это и не жертва вовсе. Ты делаешь лучше себе. Ведь именно у тебя на душе становится легче и теплее. И тогда, хотя бы на время, перестаёшь чувствовать себя мразью, которой на самом деле являешься. Все мы, такие, мрази Просто боимся в этом признаться. Может в этом и есть суть? Признать и стремиться стать лучше? А для кого лучше? Для себя? Для других?
Дьявол! Расфилософствовался и сам не заметил, как очутился у дверей квартиры, в которой живёт нужная мне особа. Я протягиваю руку к идентификационному сенсору, но не успевают мои пальцы коснуться чёрной пластинки, как дверь сама собой отъезжает в сторону, будто всасываемая стеною, и на меня буквально вываливается моя недавняя знакомая. Она копошится в сумке и не смотрит вперёд. Бодая меня головой в грудь, слегка вскрикивает и даже подпрыгивает от неожиданности и едва не подпрыгивает второй раз, когда видит на кого она впопыхах наскочила.
Что вы тут делаете? строго спрашивает она, сделав шаг обратно в квартиру.
Я к тебе, отвечаю просто и благодушно, мы, кстати, перешли «на ты», помнишь?
Помню, в её голосе явственно читается испуг, что, по нашим временам, вполне логично. По какому поводу? вполне официальным тоном вопрошает она и, как бы между прочим, опирается ладонью о стену, как раз около того места, где располагается дверной ключ-кликеродин щелчок маленькой кнопки и дверь закроется. Хотя, конечно, это недальновидно и даже глупо. Двери не закрываются со скоростью света, так что бандит или, например, насильник, запросто прошмыгнёт внутрь, пока стена будет выплёвывать полимерную преграду.
Не бойся! спешу успокоить её, но, если верить её ошарашенным глазам, только больше пугаю. Короче, Лиза, решаю я выбросить карты на стол, мне нужна помощь. Всего одна небольшая услуга.
Вот! через испуг проскакивают победные нотки ликования. Я же говориланичего не бывает бесплатно.
Это не то, всплеснул я руками, тогда мне ничего не было нужно. Но сегодня утром обстоятельства изменились.
И что же нужно старшему консультанту УИЦ? недоверчиво вопрошает она.
Можно войти? временю я с ответом. Пить очень хочется. Нальёте?
Это и есть просьба? хитро стреляет она взглядом по моей рубашке, на которой в области подмышек ткань заметно темнее, чем везде. И, кстати, замечает она, кивнув, приглашая-таки, войти, мы же «на ты», вроде бы, перешли?
Она выдавливает робкую улыбку и идёт на кухню, оставляя меня, на время, без присмотра. Я оглядываюсь. Маленький, узкий коридорчик. Всё типовоевешалка, тумба, покраска. Всё так же, как при сдаче дома. Обычно люди обустраивают жилище по своему вкусуперекрашивают стены, меняют мебель, добавляют всяких мелких декоративных рюш, создающих, как говорят, «особую атмосферу». Здесь ничего этого нет и, скорее всего, не будет никогда. Просто квартира. Просто для того, чтобы жить, как и большинству наших современников, не очень счастливо.
Вы можете Блин! вполголоса ругнулась Лиза. Ты можешь пройти.
Я не скромничаю. Делаю четыре шага вперёд и оказываюсь на небольшой кухне, с такой же типовой и дешёвой мебелью, выбранной застройщиком в качестве «стартового набора».
Недавно въехали? интересуюсь я, усаживаясь на стул, после того как хозяйка поставила на стол стакан с водой и жестом предложила присесть.
Нет, семь лет как, нисколько не смущаясь признаётся Лиза, да, выты и сам знаешь. Это ведь есть в досье, не так ли?
Так, чуть смущенно бурчу себе под нос и прикладываюсь к любезно предоставленной воде.
Только сейчас понимаю насколько сильно пересохло во рту. В погоне за оправданием своего прогула я совсем забыл о том, что вчера напился в стельку, почему, собственно, и проспал. И сейчас похмелье напомнило о себе во всем своём жутковатом великолепии. До сего момента, его, по всей видимости, удерживал от пробуждения контрабандный Серёгин «Джек». А теперь, судя по всему, действие волшебного эликсира закончилось. Содержимое стакана залпом отправляется в пищевод и, по моему взгляду голодной собачонки, Лиза сразу понимает, что «шот» следует повторить.
Бурная ночка? как бы невзначай интересуется она, наполняя облабзанную мною посудину, водой из крана.
Датак, почему-то смущаюсь, будто это не малознакомая женщина, а моя собственная мама ехидно интересуется моим здоровьем, после очередной студенческой попойки.
Так! усмехается Лиза, протягивая мне вновь наполненный стакан. На лице ведь всё написано
Спасибо, благодарю я за воду, оставляя без комментариев едкое замечание.
Может к делу? наконец присаживается она напротив и подпирает подбородок сразу двумя кулачками. Что привело старшего консультанта, самого главного отдела УИЦ, в дом к скромному преподавателю, у которого и продуктовая корзина похуже вашей, да и универсальный лимит поменьше? Так, что же?
Я сегодня прокололся, начинаю, наконец, говорить о деле, а, за одно, переводя беседу в другое русло. У нас с этим очень строго. Могут даже уволить. Или оштрафовать, да так, что хоть побирайся иди Короче, перехожу непосредственно к просьбе, я должен буду заполнить объяснительную. Долго объяснять. В общемтебе придёт запрос, мол, был ли у вас такой-то специалист, по такому-то вопросу. Надо ответить, что был.
Это всё?
Всё, уверенно заверяю я, тем более, что специалист, прикладываю я руку к своей груди, действительно, был. Так, что даже врать не придётся.
А по какому вопросу «специалист был», если не секрет, конечно?
Не секрет. Проверял основание на льготы.
Я одинокая женщина с двумя несовершеннолетними детьми! устало, но, в тоже время, довольно злобно шепчет она, потупив взор. Какие могут быть ещё основания? Чего тут проверять?
Эй, эй! показываю ей безоружные руки. Спокойно! Это просто предлог. Причина моего отсутствия на работене более.
А вообще, у вас такое практикуют?
Не знаю. Я, лично, никогда не выезжал. Шеф мойтоже. Хотя, почему-то довольно усмехаюсь, сегодня выяснилось, что либо он, либо я, должны, периодически.
Выяснилось? не скрывает своего недоумения Лиза.
А! беспечно отмахиваюсь от незначительных, по моему мнению пояснений. Долгая история. Ну, так
Хорошо, не даёт мне договорить хозяйка, кликну «утвердительно». Это всё?
Ну, разве что, ещё стакан воды
Я выпил ещё стакан, потом ещё. Мы поболталиЛиза оказалась весьма недурным и душевным собеседником. Когда мы распрощались, она предложила, если будет желание, заходить в гости, так как коллеги у неёзануды, а кроме них и пообщаться, по сути, не с кем. Все приличные люди из её не совсем благополучного района, уже давно разъехались. Кто на заработки в другие города или даже регионы, а кто в лимитах нужды не имелперебрался в районы получше.
Уходя от Лизы Сувориной, мне даже показалось, что это, сравнительно с иными, близкое знакомство вполне может стать началом новой дружбы. Странной, во многом непонятной, и почти забытой. Ведь, за всю мою жизнь у меня был только один настоящий другмой нынешний шеф Серёга Масловский. И то, шеф есть шеф. Уже, вроде как, пол друга. Шучу, конечно Но, ни с кем, ещё со школьных лет, я не дружился и уже почти забыл каково это. Но если припомнить, то Да нет! Серёге я сломал нос бумерангом. С этого и началось наше знакомство. А здесь Хотя, коли поразмыслить, не менее неординарно.
Глава 3. Честные люди
За последние две недели мы виделись с Лизой четырежды. Причём, не по моей службе, как можно было бы подумать. Дважды я заходил в гости. Ещё один раз, мы переселись в магазине и долго вместе бродили меж сейф-прилавками, вспоминая кто, и что, и из каких продуктов ел, когда они ещё были доступны простым гражданам. А однажды мы даже договорились просто прогуляться, когда погода выдалась на диво приятной и солнечной. Мой единственный товарищ и, по совместительству, шеф сначала, прямо таки, по-детски подшучивал надо мной, молвлюбился и всё такое. А потом даже стал обижаться, что, иной раз, вечерним попойкам с ним, я предпочитал простое человеческое общение с другим человеком. Стоит сказать, что в своих подколках Сергей был отчасти правЛиза мне, действительно, нравилась, но не совсем как женщина, в традиционном понимании, с точки зрения физиологии и «тонкой химии». Хотя она была вполне привлекательна и порой, что уж греха таить, я заглядывался, то в декольте, то в другие места, по традиции, притягивающие мужской взгляд.
Однако, Лиза больше нравилась мне просто как такой же человек как и я, с критическим мышлением и достаточным жизнелюбием, чтобы относиться к происходящему вокруг с долей иронии. В общем, у меня появилось некое разнообразие в части препровождения своего свободного времени.
Но вот пришёл тот день, когда свой заслуженный выходной мне нужно было разделить с человеком близким по крови, а не интересам. Сергей упорно звал меня пострелять из раритетного оружия в нелегальном тире, обустроенном в одном из подвалов заброшенной девятиэтажки, на окраине города. Лиза приглашала в гости продегустировать её новый кулинарный триумф, состряпанный из наипростейших продуктов, оставшихся с её прошломесячной индивидуальной продуктовой корзины. Дело заключалось в том, что в этот день я клятвенно пообещал отцу, что приеду его навестить. Отказов и отговорок он, на этот раз, не принял, поскольку ему нужно было сторонне мнение относительно его новой статьи, которую он писал и переписывал последнюю неделю, для одной региональной газеты, надо сказать, с весьма вольной редакционной политикой.
«Социум сорокового. Прогресс или деградация?»вот название нового публицистического труда моего неугомонного отца. Каждый раз, когда он звонил и рассказывал, над каким материалом собирается поработать в ближайшее времяя едва сдерживал себя, чтобы не заорать на него благим матом. Ведь, по большому счёту, каждая его статья, в последние, эдак, лет семь, могла потянуть, как минимум, на весьма серьёзный штраф, а то и приговор к обязательным работам, с которых, как правило, каждый третий возвращался сразу на больничную койку, с которой уже не вставал. Были и те, кто вообще не возвращался, но их меньшепримерно один из десяти.