Ты ребятам другое скажи. Я видел, Сорочкин начал по базе гулять. Заверни в санчасть и попроси, чтобы его попридержали, когда я вернусь. Ну и меня лучше не пускать внутрь какое-то время
Честно, сам от себя не ожидал. Просто вырвалось. Бурным потоком выплеснулось наружу.
А может, цену себе набивал. А может, хотел показаться нормальным человеком, у которого есть слабости. А может
Еще бы, сказал Рыбаренко. Момент, сделаю. Я уже на ходу. Держись там
У меня не найдется алиби, ну и просьба спрятать Сорочкина, слух о которой разнесется по всей базе, тоже сыграет роль. Меня ни в чем не обвинят, но все будут думать, каждый свое.
А вот бригадир строителей Рыбаренко окажется «на подозрении», вплоть до того, что беднягу попытаются отстранить от дежурств во дворце, как утратившего бдительность и главное, не стукнувшего куда положено.
Рыбаренко отвечал за склад инструментов и расходников.
Пока мы передавали дежурство и я возвращался, на склад пролез через окно ведущий специалист экспедиции Алексей Сорочкин.
Он взял строительный пистолет и забил себе гвоздь в висок.
На Тунгуса это произвело впечатление. По здешним понятиям самому наказать себя за ошибкузначит отречься от почета, с которым тебе размозжит башку дубиной вышестоящий начальник. С точки зрения вождя, Леша признал себя запредельным идиотом, недостойным не то что казни, а даже суда.
По оценке вождя, Сорочкин был все-таки жертвой обстоятельств, а не сознательным злодеем. Тунгус планировал выторговать его себеи пускай вкалывает тут пожизненно, обучая туземцев языкам и составляя разговорники. Продолжая, в общем, дело Унгелена.
Я спросил: как бы ты терпел этого человека? Да ты бы сорвался и открутил ему башку.
Ну что ты, сказал Тунгус. Я бы посадил его в маленькую комнатку при таможнеи пусть работает. Мы бы просто никогда не встретились. Я туда не хожу, он не выходит. Учись, советник! Это и есть настоящая ди-пло-мать-ее. Я правильно сказал?..
Ты делаешь большие успехи в языке, друг мой, заверил я.
Это тебе не гвозди в голову забивать! гордо заявил Тунгус. Тут соображать надо!
Достал он меня своими гвоздями, сил нет никаких.
Гури говорит, некоторые мысли обладают такой мощью, что стоят полноценного действия; в тот несчастливый день, глядя на нее, я так хотел прибить Сорочкина, что после этого мне уже было незачем его трогать. Он больше не имел значения, не играл роли, я его вычеркнул Зато она увидела сквозь горе и слезы, как дорога мне. И что я сам еще не понимаю, до какой степени в нее влюблен. И как мешает проявлению человеческих чувств наша глупая ди-пло-мать-ее, но я умею находить такие жесты и совершать такие поступки, которые пробивают стену отчуждения.
В экспедиции мнения разделились пополам. Зато все теперь могут объяснить, почему меня сторонились. Расчетливый убийцанеприятный тип. Я ведь Лешу грохнул, чтобы наладить отношения с папуасами, вы же понимаете. В жертву принес русского человечка во имя дипломатии, мать ее. Да еще и с особым цинизмом. Не каждый сумеет гвоздем-то.
На вопрос, отчего со мной не стремились дружить целых две высадки подряд до того, как я укокошил русского гвоздем, ответ был просто сногсшибательный.
Подозревали.
Чувствовалось во мне нечто такое.
Чушь это несусветная, заявил Петровичев. Люди просто чуяли в вас вождя и не знали, как реагировать. У меня всю жизнь та же проблема.
Пойдем чифтейн, сказал Чернецкий и увел его.
Оглянулся и подмигнул мне через плечо.
Грустно ему без самолета, но не наказалии на том спасибо.
По закону подлости Чернецкий застрял.
Бывают такие герои, которым не везет красиво закончить подвиг.
Когда Акопов вцепился клешней в крыло, маленький конвертоплан не только перекосило, но еще развернуло, и встал он в трещине враспор, ни туда, ни сюда. Акопов понял это сразу, по нагрузке на манипулятор, а Чернецкому было невдомек, и они с бортмехаником Попцовым изготовились к следующему акробатическому этюдуснова упасть вниз и еще раз попробовать вылететь.
Не как раньше планировали, а без балласта. Вдруг получится. Только вдвоем.
Алик, ты меня крепко держишь? крикнул Чернецкий.
Мертво! Опускаю лестницу! Выходите все!
Все с борта!
А как же вы заволновался сержант.
Все-все-все, заверил командир.
Они висели правым крылом вверх, нарочно, чтобы никому не пришлось лезть через Чернецкого, наступая ему грязными башмаками на щегольский синий китель с золотыми нашивками.
Кроме шуток, именно поэтому.
Первым машину покинул Гилевич с контейнером на ремне через плечо.
Командир, умоляю, без фокусов, попросил он.
Вторым шел Тунгус.
Завтра в полдень будь во дворце.
Постараюсь, сухо ответил Чернецкий.
Вы точно выходите? сержант явно чуял подвох.
Командир поторопил его жестом.
Не видишьвисим!
Когда машину оставили все лишние, Чернецкий с облегчением выдохнул.
Олежка, готов?
Да как сказать Командир, мы, кажется, действительно висим.
Сейчас Алик отпустит, и вывалимся. Ну поцарапаемся слегка Внимание! Алик! Бросай!
А если не брошу?
Почему?!
Вылезай давай, вот почему.
Алик, не будь занудой. Я пустой выскочу отсюда как пробка из бутылки. Положу машину на спину, потом заберем ее и починим. А если ты уронишь ее в пещеру Ты же не хочешь оставить меня без крыльев, брат?
Саша, ты застрял, сказал Акопов. Тебя заклинило. Я чувствую процентов двадцать твоего веса.
Ну вот и отпусти. И поглядим. Слушай, отпусти по-хорошему, а?
Я-то отпущу, но у тебя оба киля будут повреждены. Скажи Олегу, пусть высунется, если мне не веришь. Там выступы скал, их зажмет и вывернет, когда я тебя брошу.
Чернецкий оглянулся на Попцова.
Ладно, посмотри.
Мне очень жаль, сказал Акопов. Я тоже люблю твою машинку.
Это Чернецкого добило. Он еще держался на адреналине, но боевой настрой уже потихоньку отступал.
И так они сделали больше, чем надеялись. Да с каким шиком! И после этого потерять любимую машину
Боюсь, останемся без хвоста, командир, донеслось сзади. Все, допрыгались.
Алик! позвал Чернецкий. А вытащить?..
Завтра попробуем. Обязательно попробуем. Иди уже к нам. Вождь тебе коня подарить хочет.
Ты его видел, этого коня?! Это бегемот!
Он может и жену, но судя по описанию, она страшнее бегемота
Не смешно, сказал Чернецкий, отстегивая ремни. Почему мне не смешно Олег, где ты там. Пойдем отсюда. Долетались мы, дружище.
Когда Акопов отпустил конвертоплан, тот с жалобным скрипом чуть-чуть развернулся в трещине и застрял окончательно. Намертво.
Чернецкий спрятал лицо в ладони.
Мы расстреляли по полмагазина, не больше, рассказал сержант. Боялись, термиты вцепятся в колеса. Побили тех, кто был слишком близко. Вождь Он сделал все. Без него не ушли бы. Он сделал вот такрукамии насекомые замерли. Насекомые, да Да ну к черту Сниться мне будут теперь в кошмарах
Чернецкий вошел боком в трещину, выровнял конвертоплан и мягко посадил его перед капсулой. Струя от двигателей разметала термитов, облепивших спускаемый аппарат. Десант бросился за борт, Гилевич побежал к люку. Повезло, не пришлось ни карабкаться, ни даже тянуться. Рабочие термиты разбежались, вместо них пришли солдаты, наши приготовились стрелять, и тогда вождь сделал руками «вот так».
Чего никто вообще не учелчто термиты могут проигнорировать людей и напасть на самолет. Все были уверены: солдаты попытаются отбить капсулу, а конвертоплан им без надобности.
У термитов оказалось другое мнение.
Чернецкий дал полный газ и подпрыгнул.
Сдуло всех.
Относительно выиграл один Шурик: он успел вскрыть люк и сунуться в спускаемый аппарат. Его толкнуло под зад и закинуло внутрь.
Остальных расшвыряло вверх тормашками.
Чернецкий висел на десяти метрах, стараясь не думать, что с людьми. Он видел только вождя, лежащего ничкомтому задрало тогу аж до подмышек, и в ярком свете прожекторов ослепительно сверкала черная задница.
Одна радостьтермитов поблизости нет.
Из люка высунулась ладонь, дала отмашку, Чернецкий прибрал газ и посадил машину.
Гилевич с контейнером бросился к вождю и принялся его тормошить. Показался один спецназовец, второй Потрепанные, но не поломанные, а это главное. Встал на ноги Тунгус. Так, все в сборе. И куда они глядят?..
Тут вождь опять сделал «вот так». А остальные побежали к машине.
У нас под хвостом целая армия! крикнул Гилевич, запрыгивая в дверь. Тунгус их держит!
Вождь короткими шажками медленно двигался к конвертопланулицо напряженное, руки вперед. Раздалось несколько очередей, в салон кубарем вкатился спецназ. И наконец появился вождь. С достоинством, не бегом.
Полетели, сказал он просто.
И они полетели.
Чернецкий приподнял машину, дал время пристегнуться, потом на форсаже рванул вертикально, молясь, чтобы не подвели движки, и под самым сводом пещеры завалил конвертоплан набок.
Увидел клешню манипулятора и, как обещал, сунул крыло прямо в нее.
Надо жеполучилось.
Чернецкому не подарили ни жену, ни коня, вообще ничего. Простолюдина можно наградить ценными вещами, аристократа почестями, а вот героя, который чужак и ни на что не претендует Великий вождь один на один сказал летчику «спасибо» и отпустил. Даже руку не пожалне положено.
Чернецкий обиделся и всем рассказывал, мол, это вождь ему отомстил за то, что светил голым задом в пещере.
Через три месяца Тунгус выкатил на летное поле конвертоплан.
Самую малость помятый и с целехонькими килями.
Он согнал к трещине орду строителей, те навели сверху помост, немного помудрили с тросами, а потом ювелирным образом повернули самолет, приподняли, снова повернули, еще приподняли Достали, запрягли табун своих жутковатых лошадоки милости просим, командир, принимай аппарат.
Чернецкий встал перед вождем на одно колено и склонил голову. В глазах его блестели слезы.
Потом еще полетаем, сказал вождь. Мне теперь можно.
Полковник Газин вызвал на ковер Петровичева и сунул ему под нос акт о списании конвертоплана ввиду нецелесообразности извлечения из трещины в силу технической невозможности. Они кричали друг на друга так, что дрожали стекла, потом успокоились. Списанный конвертоплан поднялся в небо через несколько дней. Работы для него было полным-полно. Мы теперь летали над всем континентом.
Великий вождь сделал-таки своим родичам такое предложение, от которого те не смогли отказаться. Полковник боялся, что это будет грубый шантаж вакцинойлибо идете под мою руку, либо вымирайте к чертовой бабушке. Тунгус при желании мог нагнуть экспедицию как ему угодно, и мы бы не пикнули. Ну, сообщили бы, что он не права дальше?.. Случись драка, нас сомнут. Останется только позвонить на орбиту и вызвать огонь на себя. Но «Кутузов» улетел, едва мы раздобыли вакцину. Газин так и не смог его расколоть, чего он тут болтался.
Я говорил полковнику, что Тунгус не такой, но кто меня послушает. Когда выяснилось, что Тунгус совсем не такой, мне спасибо тоже не сказали. Да я и не просил.
А великий вождь поступил красиво. Созвал кочевников и говорит: вы же знаете, ко мне тут прилетели. И вы догадываетесь, чего они могут. В общем, я с ними договорился, мы объединяемся. Вписываемся на равных правах. Династия Ун наберет такую силу, что вы ей станете просто неинтересны. Мы через два-три поколения уже не сможем нормально с вами разговаривать. Поэтому решайте: либо вы с нами, либо дуйте обратно в степь и пропадайте там. Зато если вы с нами, есть интересная задача. Чем больше нас будет, тем больший кусок мы сможем откусить у наших новых партнеров. Династия Ун рассчитывала присоединить западные племена за сотню лет. Теперь надо собирать народ быстро, за годы. Мы уже начали разъяснять наши предложения, но нет уверенности, что нас поймут. Тогда придется действовать по старинке. Сначала небольшая демонстрация силы. Просто зайти и показать себя. Если не поможетдать по шее и возглавить. Объясните им: кто не с нами, того мы в будущее с собой не возьмем. А будущее наступит буквально вот-вот. Да вон оно летит
И тут Чернецкий такой на конвертопланевжжжик! Пожалуйте кататься. Оцените, какие преимущества дает обзор сверху и воздушная разведка.
Кочевники чисто для виду поломались, а потом дали Тунгусу присягу и двинули на запад проводить разъяснительную работу. Потому что в будущее всем хочется.
Тоже в некотором роде шантаж. А с учетом того, что Россия ничего Тунгусу пока не гарантировала, чистое надувательство. Я так ему и сказал.
Не волнуйся, мы станем россиянами скоро, ответил вождь. Если враги России захотели истребить мой народну куда вы денетесь. Значит, мы вам действительно нужны. Враги это понимают, ну и вы поймете. Хотя вы, конечно, по сравнению с ними как дети малые. Добрые, наивные
Подумал и добавил:
Жалко, Унгелен не дожил. Он ведь это предсказал в точности.
Я стоял молча, переваривая услышанное.
Тунгус негромко гавкнулв смысле, хихикнул.
Да смешной ты, объяснил вождь. Все вы забавные, но ты особенно. Ступай. Нельзя заставлять девушку ждать, ей может попасться на глаза кто-то покрасивее.
Вы ее недооцениваете, великий вождь.
Тунгус залился лаем, и я поспешил на выход.
Когда проблемы рассосутся, познакомлюсь со степными псами. Вождя попрошу, чтобы помог. Сдается мне, ими просто никто не занимался. И еще сдается мне, что это гавканье вместо смеханеспроста.
Гури сидела за штурвалом вездехода. В кузове барахталась ребятнябудущие вожди с будущим обслуживающим персоналом. Судя по физиономиям, сплошь родичи. Впрочем, тут все родичи. А кто еще не в семьетот будет.
Куда прикажете, вождь?
На пост ДС, вождь. Но раз такие пассажиры Можно сделать кружок по городу.
Правильно. Ну садись давай, старая развалина. Зачем ты дал мне ту книгу? Теперь я знаю, что в сорок лет русский уже старик, а тебе до сорока всего ничего. Ужас. Как дальше жить?
Это древняя книга, сказал я. С тех пор русские изменились к лучшему. И как говорил один мудрецв России нужно жить долго, тогда до всего доживешь.
Она глядела на меня и улыбалась. Вождям не рекомендуется целоваться при посторонних, но тут были все свои.
Перепадет мне на орехи за мою дипломатию лет через сто, когда окажется, что эти черномазые ребята пролезли во все дыры и самую малость не возглавили Россию, а какой-нибудь смуглый красавец-полукровка метит в исполнительные императоры, и белое большинство Сената стоит за него горой, потому что мужик в доску свой, русский.
Мы понимаем, как они нужны нам.
Поехали, сказал я.
А кто не с нами, того в будущее не берем.
Эдуард ГеворкянАнгедония
На переезд Департамента из района трех вокзалов в Ясенево отвели неделю.
Виктор собрался за несколько минут. Выгреб свое небогатое имущество из ящиков стола в пластиковый короб. Щербатую кружку с потертой термонаклейкой хотел выбросить, но передумал и, напихав в нее пакетики с чаем, пристроил между упаковкой с сухариками, которые выручали во время ночных дежурств, и поясной сумкой с аптечным набором. Проверил боковой кармашек сумки. Талисман, костяшка цзе, был на месте. Подумав, вынул сумку и нацепил на ремень. Мало ли что, проверка там или большое начальство нагрянет. Без аптечки никак.
В маджонг он научился играть раньше, чем писать и читать. Родители держали локал на одном из нижних уровней Бункера. Основной доход они имели не с торговли водой и пищевыми концентратами, а с игроков, которые ночами напролет стучали костяшками. Рос он сам по себе, братьев и сестер не было, да и родители вниманием не баловали. Ему было не то шесть, не то семь лет, когда случилась Большая Чистка. Много позже, в школьные годы, он заинтересовался историей своей, как он называл, родной глубинки и догадался, куда вдруг исчезли родители.
Бункер, а по сутиогромный подземный город-убежище, соорудили в тридцатые годы, когда опасались большой заварухи. Тогда же случилась так называемая «трехдневная война» из-за Курил. Началось с массового мирного заплыва двух или трех тысяч японцев на Хабомаи. На кадрах хроники они плыли в спасательных жилетах, уцепившись за концы, свисающие с катеров, и каждый сжимал в зубах цветок хризантемы. Пару-тройку катеров потопили, утонувших пловцов никто и не считал. Зато вскоре после ряда скандалов и разоблачений всплыло политическое дерьмовыяснилось, под предлогом недопущения глобальной катастрофы хотели продать острова японцам за очень большие деньги. Собственно, тогда и произошла молниеносная Реставрация, и японцам по традиции опять не досталось ничего, кроме огорчений.