Не сказав ни слова, Кроха ушла в комнату и звякнула молнией.
Арина, вернись, тихо произнес отец.
В ответ зашуршал спальник.
Ну, прости Сорвался, старый дурак. Надо поговорить. Это важно.
Девушка не шелохнулась до утра. Когда сирена возвестила о начале нового трудового дня, Спас уже ушел.
* * *
Ты что, плакала? ехидно спросила Ольга, когда Кроха пришла на ферму.
Нет, угрюмо буркнула та. Подруга плакала, а я рядом стояла.
Рыжая и Пулеметчица переглянулись, пожали плечами и вернулись к работе. Первая точила на ремне охотничий кинжал, вторая ровняла острый, как иголка, наконечник арматуры. Маша тяжелым молотком постукивала по вбитым в стену крюкам, под которыми стояла широкая лохань. Все это делалось лишь в одном случаекогда очередная хавронья «дозревала», и наступала пора собрать урожай.
Арина ощутила мерзкую тяжесть в животе.
Что такое? хмыкнула пьянчуга. Бледная какая-то. Не заболела?
Или крови испугалась? хохотнула Анька.
Угу, поддакнула Грязнуля. Когда свинку режутвсегда отворачивается.
Никуда я не отворачиваюсь! Просто делаю за вас всю работу, пока вы по три часа возитесь.
Ну, сегодня ты нам поможешь, сказала Пулеметчица. Глядишь, быстрее пойдет.
Да вы и сами справитесь, дрогнувшим голосом пролепетала девушка.
Женщины рассмеялись.
Я вчера кисть вывихнула, продолжила Анька. Пальцы еле сгибаются. Ни ударить, ни штырь направить, ни свинью придержать. Без тебя никак.
Кроха судорожно сглотнула и опустила взгляд. То ли от страха заложило уши, то ли в загоне воцарилась непривычная тишина. Казалось, даже хрюши перестали чавкать и в ожидании уставились на нее. Что выберет карающая длань: молот, копье или цепи?
Голова кружится позавтракать забыла.
Слушай, кончай уже, сердито бросила Ольга. Ты же сталкером стать мечтаешь, а какой из тебя, на хер, сталкер? Они ж и чудищ мочат, и людей на раз-два, а ты свинью заколоть боишься.
Ладно Арина смахнула холодные капли со лба. Возьму цепь.
Какую еще цепь? взъелась Анька. Хавронья хрюкнеттебя сдует. Кол держи, да хорошенько.
Это да, прогнусавила Маша. Не тряси, а то промахнусь.
Забой в метроцелый ритуал. Свинью надо вывести из загона и уложить на правый бок, непременно поглаживая по рылу и холке. Когда скотина успокоится и начнет засыпать, второй участник приподнимает ногу и подносит штырь к подмышке. Сила нужна немалая, ведь тяжелый прут придется держать на весу одной рукой, а шкуру поцарапать никак нельзя. Долго целиться не сможет даже крепкий мужик, поэтому третий обязан быстро и крайне точно ударить по штырю. Тогда свинья отойдет в страну съедобной грязи легко и почти безболезненно. Однако женщины из-за неопытности и страха часто мазали, попадая то по хрюшам, то по рукам помощниц. В итоге все кончалось такими скачками, что на шум сбегалась вся станция. Думали, прорвались мутанты и крушат ферму.
Арина прижала кол к груди и отступила в сторонку. Машакак самая сильная из оставшихся в строюнакинула цепь на необъятную шею. Ольга с кувалдой на плече пинком распахнула дверцу. Все происходило без единого словакаждая знала свое дело. В тишине лишь лязгали звенья да похрюкивали счастливчики, коих минула чаша сия. Действо напоминало не то казнь, не то жертвоприношение. И что самое жуткоеприговоренная даже не подозревала, что ее ждет.
Хрюшу по кличке Пухлик подвели к лохани. Животное дожевывало мусор и послушно брело за палачом. Из-за тесноты и почти полной неподвижности бедняга разжирела так, что пузо волочилось по полу, а складки на рыле застилали глаза. Это еще больше подчеркивало сходство с казнью. Арина не раз читала, как осужденным надевали на головы мешки. Якобы так гуманнее, но девушка точно сошла бы с ума, не видя, как и когда ее убьют.
Микроб, не спи! прикрикнула рыжая.
Свинья неуклюже брякнулась на бок, едва Маша надавила на спину. Держать больше своего веса измученная скотина просто не могла.
Давай-давай, проворчала Анька, запалив самокрутку.
Легко говорить. Хотя Крохе и было жаль хрюшку, она прекрасно понимала: или свинья, или они. Но одно деломолча одобрять и совсем другоеучаствовать лично. На негнущихся ногах девушка шагнула к цели, убеждая себя, что это всего лишь тупая скотина. Один удари все кончится быстро и чистенько. А не как в прошлый раз, когда штырь застрял в ребрах, и несчастный Пятачок нарезал круги по платформе, снося палатки и забрызгивая кровью (и не только) все подряд. Ох, и досталось тогда от Сивого.
Резче, сталкер хренов, буркнула Ольга. Как ты мутантов убивать собралась? А людей?
Трусиха, Пулеметчица запрокинула голову и пустила сизое колечко. Ничего не можешь, ничего не умеешь. Что ты вообще наверху забыла?
Вот-вот. Прижмет папку защитить, а ты на курок нажать струхнешь. Или на что там жать надо?
Арина судорожно сглотнула и опустилась на колени. Пухлик дернула ухом и завертела хвостикомсовсем как собака при виде хозяина.
Ты что, ревешь? рыжая хищно сощурилась.
Да это от дыма, солгала Кроха.
Угу. Суй штырь. Я уже затрахалась молот нянчить. Весит херову тонну.
Женщины с любопытством уставились на работницу. Та, бледная и дрожащая, приподняла свинье ногу.
Вот так, Ольга взяла кувалду на изготовку. Умница. Авось выйдет из тебя бродяга.
Девушка до скрипа стиснула зубы и зажмурилась.
Простите.
Она швырнула арматуру и рванула прочь, зажав рот ладонью и не видя ничего перед собой. Шагов через десять налетела на Дока, чуть не сбив с ног внезапно появившегося джентльмена.
Извините
Постой!
Арина замерла.
Да?
Надо поговорить.
Что-то случилось? У меня работа
К сожалению, случилось. Идем.
Жилище врача напоминало музей. Вдоль стен тянулись полки с самыми разными штуковинами, найденными среди руин и представляющими какую-никакую культурную ценность. Вазыпрозрачные и расписные, потрескавшиеся и обгоревшие бюстики известных в прошлом людей, чудом уцелевшие картины с деревенскими пейзажами. Пол устилал мохнатый ковер, на который Кроха случайно наступила грязным сапогом, но хозяин сделал вид, что ничего не заметил. Окна закрывали кружевные занавески, вагон напополам делила тяжелая фиолетовая штора.
Убранство столь ярко отличалось от брезентовой серости станции, что гостье сделалось не по себе. Она словно очутилась в сказочном дворце из детских книжек. Док достал из шкафчика пыльную бутылку и наполнил бокал.
Выпей.
Что это? девушка с опаской взяла холодный хрусталь.
Лекарство, Семен улыбнулся. Я же доктор.
Напиток оказался сладким, со странным терпким привкусом. Ничего подобного Арина прежде не пробовала. Голова вмиг закружилась, ноги словно набили ватой. Док помог Крохе опуститься в кресло и хлебнул из горла.
Так о чем вы хотели?..
О Владе, девочка. О твоем отце. Через это все проходят. Одни позже, другие, увы, раньше. Ты же знаешь, век бродяги короток.
Она будто проглотила кусок льда. Живот скрутило, к горлу подступил ком.
Его укусила какая-то тварь. Ни с чем похожим я прежде не сталкивался. Случай, можно сказать, атипичный. Заметила повязку на плече?
Девушка машинально дернула головой, не сводя остекленевшего взгляда с бороды собеседника. Седой клинышек покачивался при разговоре и гипнотизировал не хуже маятника фокусника.
Не знаю, что это за гадость, но лекарства от нее нет. Спаса ждет жуткая смерть, и он не хотел, чтобы ты видела мучения близкого человека. И принял волевое решениеуйти, как подобает сталкеру. Но не волнуйся. Я не брошу в беде дочь лучшего друга. Переедешь ко мне и навсегда забудешь о вонючих свиньях. Научу тебя всему, что знаю сам, на случай, если костлявая нагрянет и за мной. Так хотел Влад. Это его последняя воля. Понимаешь?
Арина кивнула и рухнула без чувств.
Глава 4Непутевые попутчики
На вкускак малина, а похожи на крыжовник. И светятся.
Кроху разбудила сирена. Девушка пулей вылетела из спальника, хотя обычно ворочалась до второго сигнала. Вооружилась ложкой и сняла с плиты сковороду. Деликатесы с поверхностифасоль и тушенкане успели остыть, значит, отец ушел совсем недавно. Уплетая завтрак, она то и дело косилась на мятый календарь с обгоревшими краями. Выше столбиков дат на бельевой веревке висел котенок, цепляясь лапками изо всех сил. Надпись над ним гласила: «Сражайся до конца».
Папа мог выбрать любой плакатс жаркой красоткой, танком или блестящим автомобилем. Но принес именно этот, и отнюдь не из-за милого зверька. «Сражайся до конца» его девиз.
Арина взяла огрызок карандаша и обвела девятое августа. Сегодня особый день. Ровно пятнадцать лет назад она появилась на свет.
В набитом людьми подземелье сложно быть одинокой, но у Крохи получалось отлично. Никто не отваживался якшаться с дочерью сталкера, ведь самих добытчиков сторонились и терпели как необходимое зло. Они, словно шаманы и колдуны, проникали в загробный мирстрашный, враждебный и, самое главное, непознанный. И вместе с ценным хабаром невольно приносили частички вотчины духов туда, где их меньше всего ждали. Многие и вовсе считали, что бродящие по поверхности сами становятся ее частью. Поэтому Арине не помогали ни открытость, ни доброта. Первую принимали за глупость, вторуюза слабость.
Вернувшись со смены, именинница не поверила глазам. На столе лежало самое настоящее укулелемаленькая гитара, о которой девушка мечтала с тех самых пор, как увидела в старом музыкальном журнале. Прежде пыталась освоить обычную, но короткие пальцы с трудом брали даже самые простые аккорды, а о баррэ пришлось забыть сразу.
Схватив подарок, Кроха тут же взялась за дело. Быть может, теперь изгой станет душой компании? Умелых гитаристов уважает все метро. Вне себя от счастья, она поспешила в кабак, где вечерами собиралась молодежь. Хотелось поскорее заявить о себе, стать заметной и в кои-то веки завести друзей.
Крутая балалайка, похвалил паренек по имени Романвысокий и светловолосый. Как под тебя делали.
Ребята засмеялись. Девушка зарделась и опустила взгляд.
Хорошо, когда пахансталкер, да? У нас таких штук никогда не будет. Сыграешь?
Да я не очень
Давай, научу.
Арина вскинула голову и с трудом подавила улыбку. Неужели свершилось?
Все просто, Роман положил деку на колено. Гляди.
Взмах, удари две нижние струны лопнули. Парень посмотрел на них и с притворным огорчением произнес:
Вот незадача. Но ничего, батон новые достанет.
Под смех собравшихся укулеле грохнулась к ногам.
С днем рождения, малыш! Чего такая грустная?
Спас был, как всегда, румян, улыбчив, и походил на Деда Мороза без бороды. Дочь протянула ему гитару и обреченно подперла щеку кулаком.
У меня никогда не будет друзей.
Как это не будет? удивился отец. А я?
Девушка вздрогнула и шумно втянула спертый воздух. Она лежала на высокой мягкой кровати, под потолком мерцал плафон. Выбравшись из-под одеяла, Кроха распахнула штору. Док сидел на прежнем месте, на полочке перед ним заметно прибавилось пустых бутылок. Из одного бокала врач пил сам, второй накрыл кусочком грибного хлебца.
А, это ты Семен едва ворочал языком.
Долго спала?
Он нервно дернул плечом.
Около часа. Не переживай, солнце, теперь можешь спать, сколько захочешь. Никаких сирен, никаких свиней! Я о тебе позабочусь Я обещал!
Куда пошел Спас?
Куда-куда Какая уже разница? Мы с тобой вдвоем остались. Влад был мне как брат! Так что дядя Сема все устроит. Будешь королевой ходить, Док залпом выдул напиток и плеснул еще. Красавица моя Присядь поближе, я тебя утешу Понимаю, каково сейчас. Сердце, хлопок по груди, обливается.
И все же, где он?
А! старик махнул рукой. Сказал, на кладбище пора. Пробил, понимаешь ли, его час. Или не на кладбище? На что-то такое похожее. С похоронами связанное. Да, определенно так
На Погост?
Точно! Говорят, туда сталкеры помирать ходят. Но ты не волнуйся, радость моя. Все у нас будет хорошо. Я хоть и не молод, но сил полно, он подмигнул.
Помянем?
Отличная мысль! Ну, Влад, за тебя, братишка! Земля пухом! Или что там под Куполом вместо нее.
После третьего бокала врач откинулся на спинку и захрапел. Выждав немного, Кроха взялась за дело. В жилом вагоне ничего полезного для вылазки не нашлось: ни патронов, ни оружия. То ли зарыл в схроне, то ли все спустил на вазы и картины.
Обшаривая лазаретполку за полкой, ящик за ящиком, она обнаружила небольшой самодельный конверт. Так бы и оставила, если бы не надпись: «Арине». Почерк отца узнала сразу. Помимо короткого письма, внутри оказалась блестящая гайка на медном проводе. Очень скоро девушка поняла, чья она и зачем нужна.
Арина, ты с детства мечтала быть бродягой, а я всячески запрещал. И не зря. Выход на поверхностьэто русская рулетка с полным барабаном. Ты говорила, я тебя не уважаю, считаю слабой, недостойной. Что опекаю, как наседка, что не люблю. Это не так. Совсем не так. Поэтому и думать не позволял о сталкерстве. Моя доляне романтика, не приключения и не забава. Этоад на Земле. Я долго бегал от него, но удача не вечна. Цапнуло не пойми что, и через пару днейконец. Не хочу, чтобы видела меня орущим и пускающим слюни. Запомни папку сильным, веселым и смелым.
Смелым
Я не боюсь ни смерти, ни самой страшной твари, но побоялся сказать все лично. Побоялся увидеть твои слезы. Ты бы наверняка попыталась меня остановить, но я не могу уйти, как те бедолаги, что сутками вопят в лазарете. Пусть прозвучит напыщенно и глупо, но я жил как сталкер и умру как сталкер. Пойми, пожалуйста. И не суди.
И не потеряй гайку. Передай ее караваном на Алабинскую, добытчику по имени Егор Ежов. Помнишь его? Год назад он забрел к нам, так все девки со станции сбежались. Я спросил: «Нравится?», а ты покраснела и надулась. Ежпарень в целом положительный, но дюже странный. За ним должок, так что в обиду не даст. Ни одна вошь не тронет, а для меня это самое главное. Живи, как живешь, слушайся Дока и прости за все.
Кроха смахнула слезы и сунула бумажку в карман.
Нет, папа. Ты скажешь это сам. Глядя в глаза.
Затем сгребла в цинковый тазик лекарствав дороге пригодятся. Но у дверей резко развернулась и поставила обратно все, кроме баночки с обезболивающим. Таких еще три, людям хватит.
Перед уходом беглянка задержалась у высокого зеркала и едва узнала себя. Всего за пару часов осунулась пуще прежнего, аж венки на висках проступили, и обзавелась темными кругами вокруг глаз, как у енота. Несмотря на это, ее все еще выдавали длинные волосы и милая мордашка. Взятым со стола скальпелем нещадно обкорнала локоны цвета свежего имбиря и натянула шапочку до самых бровей. Зачерпнув горсть из пепельницы, выпачкала лицо и удовлетворенно кивнула отражению. В темноте туннелей легко сойдет за пацаначумазого и тощего, как и все пацаны в метро.
Повертев гайку перед лицом, она шепнула:
Ну, Ежик, не подведи. Мне очень нужна твоя помощь.
* * *
Арина рванула прямиком к схрону. Таиться больше не было смысла. Никто за ней не проследит и уж точно не накажет. Возможно, уже никогда.
Небольшой брезентовый рюкзачок лежал в выемке под перроном, надежно закрытый мраморной плитой. Все на месте, припасы не стащили. Промасленная коробка с дюжиной патронов, старый советский противогаз, запасные фильтры и сухой паек на сутки. Из снарягимешковатая химза и приснопамятные розовые сапожки. С таким набором если и можно куда сходить, то исключительно на тот свет. Но девушке было все равно. Опасная неизвестность снаружи пугала куда меньше одиночества в метро. К тому же, когда местные узнают о Спасе, ей вообще спуска не дадут.
Пытаясь надеть рюкзак, Кроха дважды промахнулась мимо лямки. Беглянке страшно хотелось упасть и завыть во всю глотку, но она прекрасно помнила любимую присказку отцаслезами горю не поможешь. Все эти годы она следовала чужим правилам. Но в жизни каждого человека непременно наступает миг, когда действовать приходится самому. И либо он переступает через себя и начинает новый этап, либо превращается в безвольного овоща, за которого все решают посторонние. Друзья, родственники, начальники, супруги. У всех нас два пути: грести против течения или плыть задом кверху. Второй выбор проще и спокойнее, но ведет прямиком в омут или болото. Первый гораздо сложнее, но если не надорвешься, выплывешь туда, куда сам захочешь. Арина с детства мечтала именно о таком. И вот выпал шанс, хотя девушка отдала бы все, чтобы он оказался не таким.