Луч скользит по туловищу с разорванной грудной клеткой, обгрызенными ногам и выеденными внутренностями.
А сердце, я думаю, он оставили на десерт, Хлыщ показывает на вывернутые наружу рёбра, всё подчистую сожрал. Лакомился!
Встав, разведчик носком ноги переворачивает тело. Осматривает его.
Думаю, продолжает Хлыщ, он сначала обездвижил его. Гляди, разведчик вытягивает руку, указывая на ноги, сухожилия порваны. Наверное, чтобы не убежал. Затем, Хлыщ смотрит на лицо трупа, судя по ранам, он выел ему глаза, ещё живому.
Почему ты так думаешь? Винт чувствует, как к горлу подкатывает тошнотворный ком.
По ранам, отвечает разведчик, уши порваны, на щеках следы от когтей и зубов, и он с него снял скальп. Значит, мародёр, скорее всего, сопротивлялся, головой мотал, а тварь, сдернув вместе с волосами противогаз и прижав лапой его харю, стала жрать.
Это конечно всё интересно, Винт меняет тему разговора, только, следопыт ты наш, скажи, чего здесь собиратель один делал. Мародёры так не ходят, где его автомат и как тварь залезла сюда, на чердак.
За товарищей этого бедолаги не скажу, не знаю, может, разбежались, Хлыщ ухмыляется. Но думаю, его бросили, как самого слабого, на съеденье, а сами ноги сделали.
С чего ты взял? удивляется Винт.
Возле окна следы от обуви, два средних, одни поменьше, и отпечатки от ботинок размера сорок шестогосорок седьмогоэто четыре человека, разведчик поворачивает голову, думаю, собиратели залезли сюда, вскрыв грузовые ворота снаружи, поэтому и следов во дворе не было. Походили по цехам, толком ничего не нашли. Наверное, решили перекусить, поэтому дальше не пошли, да и зачем на входе светиться, топтать. Мы же, если что, через главный вход пойдём. А следыэто палево. Затем поднялись сюда, типа отдохнуть на чердаке, там, Хлыщ машет рукой в угол, пара свёрнутых спецовок валяется, поджопники, а другана своего на стрёме внизу оставили. Тварь пришла, тот увидел её там, где кровь на верстаке, стал палить. Может, зверя ранил, но почему-то не смог убить. Затем он убежал и, со страху, стал стрелять во все стороны, потом залез сюда, прямо по лестнице, мутант за ним, а собиратели тем временем дёрнули по крыше. Типа, кто не спрятался, я не виноват. Вот его и слопали. Страшная смерть. Врагу не пожелаешь.
А автомат где?! Винт теряет терпение. Не тварь же его забрала, если ты говоришь, что друганы его сразу дёрнули, а?!
Хрен его знает! Хлыщ пожимает плечами. Я тебе что, Нострадамус, всё знать? Может, он сначала, когда лез, автомат на чердак закинул, а собиратели его себе забрали, кинув товарища. Одно скажу, такого хищника мы ещё не видели, а значит, надо приготовиться к худшему.
Эй, долго вы там ещё трепаться будете? кричит снизу Митяй. Достало уже. Солнце заходит. Мы чё мля, здесь до ночи торчать будем?! Идём мы сегодня в «Гудок» или нет?
Винт открывает рот, чтобы разразиться бранью, как снаружи раздаётся винтовочный выстрел. Хлыщ поворачивает голову. Не дожидаясь приказа, разведчик бросается к окну. Винт бежит за ним, краем глаза заметив, что в чердачном проёме показалась противогазная харя Митяя.
В кого шмалял? выпаливает Винт, видя, что Сухов, лежа на скате крыши и положив винтовку на конёк, выцеливает кого-то на дороге.
Сергей не отвечает. Ствол «мосинки» медленно смещается левее. Винт порывается подойти к Сухову, но его останавливает Хлыщ.
Не мешай пацану, шипит разведчик на ухо командиру, он дело знает. Глазалмаз. Закончит, сам расскажет.
Винт кивает и буквально осаживает ударом кулака в грудь громыхающего ботинками по шиферу Митяя.
Ты чего?.. чистильщик сгибается, пытаясь отдышаться.
Тише ты, громила! ярится Винт. Разбегался как конь.
В этот момент грохает второй выстрел. Вслед за ним слышится отчаянный скулёж.
Сергей поворачивает голову, смотрит на ребят.
Попал? спрашивает Винт.
Да, кивает Сухов, минус два.
Кто? Хлыщ становится на конёк, вглядываясь в серую хмарь.
Псы, рубит Сергей, здоровые правда, не то что обычные доходяги, которые по свалкам шарятся.
А тварь? Винт, не дожидаясь ответа, подходит к Хлыщу.
Не видел, врёт Сергей, не решаясь признаться, что немного растерялся и не выстрелил, увидев в прицел мутантатварь в виде огромного волка-альбиноса с передними руколапами, заканчивающимися острыми когтями.
Хитрая сука, цедит Хлыщ, видно сразу ушёл, раз собаки решили появиться. Где они?
Там, по дороге, машет рукой Сухов, метрах в двухстах отсюда, на повороте лежат. Точнее, одна прямо на дороге, а вторая на обочине за деревьями.
А чего второй пёс, раз ты первого уложил, дёру сразу не дал, или ты нам туфту прогоняешь? Промазал сначала? язвит Митяй.
А ты сам сходи и проверь, спокойно отвечает Сергей, может, ещё кого найдёшь, а то только языком чесать можешь, да патроны ныкать.
Сквозь линзы противогаза видно, как глаза Митяя наливаются кровью. Чистильщик сжимает кулак. Замахивается.
Харэ! рявкает Винт. Задолбали оба! Только писюнами и меряетесь! Там наш бой! командир вытягивает руку, указывая вперёд. Бегом вниз. Меняем фильтры, ссым, кому надо, и выступаем. А если, вы оба, ещё раз рты раззявите, зубы повыбиваю. Поняли?
Митяй и Сергей кивают и быстро уходят с крыши. Вслед за ними идёт Винт. Потом спускается Хлыщ.
Но, почувствовав чей-то взгляд, разведчик останавливается. Повернув голову, Хлыщ всматривается в наступающую темень. Ему кажется, что из сумрака на него пялится пара злобных буркал, прожигая огнём почти человеческой ненависти.
«Что же ты такое, думает разведчик, хочешь сожрать меня, но понимаешь, что мы тебе не по зубам? Или думаешь, как напасть? Понравилось лакомиться человечиной?»
Наступающий вечер хранит молчание. Разведчик обращается вслух. Проходит секунд тридцать, как раздаётся окрик Винта:
Хлыщ, какого лешего ты там забыл?! Шевелись! Мы люк закрываем!
Иду! разведчик ныряет в окно, проходит по чердаку и, внезапно вздрагивает, услышав, как над дорогой несётся подгоняемый ветром протяжный злобный вой
Глава 6Сертякино
Ночь. Дорога. Лес недалеко от поселка Сертякино
Полная луна, вынырнув из-за облаков, скалясь, пялится на отряд чистильщиков, медленно продвигающийся по разбитой дороге. Бойцы крадутся как призраки, следуя за Хлыщом.
По асфальту змеятся глубокие трещины. Ямы в дорожном полотне заполнены водой. Под ногами чавкает грязь. Ветер шелестит пожухлой листвой в верхушках деревьев. Кажется, что кто-то тихо плачет в ночи, поминая живых в этом проклятом богом мире. Страх перед неизвестностью сковывает движения чистильщиков, виснет пудовыми гирями на ногах, заставляет постоянно оборачиваться, чтобы проверить, не бежит ли тварь, сожравшая мародёра.
Не нравится мне всё это, жалуется Парша, оглядываясь по сторонам. По спине парня, несмотря на ночной холод, струится липкий пот. Мы здесь как на ладони. Парша зябко поёживается, стараясь не смотреть на жуткого вида деревья, раскинувшиеся по обе стороны от дороги.
Кажется, что искривлённые, покрытые, как кожей, тёмно-зелёным мхом, стволы вытягивают руки-ветви к чистильщикам, норовя зацепить ОЗК и дорваться до плоти острыми сучьями. Кроны смыкаются над головой. Давят, как пресс, словно собираются размазать жалких людишек, осмелившихся нарушить покой безмолвных стражей.
А ты не бзди раньше времени, тихо смеётся Митяй. Мы ещё до «Гудка» не дошли, а ты уже обделался. Что с тобой в части будет?
Разговорчики! шипит Седой. Пулемётчик, идя замыкающим, отвешивает подзатыльник Митяю. Молча гребите! Лучше по сторонам смотрите, а то ту хрень, которая собирателя обглодала, пропустите. Тоже мне бойцы, с вами только склады шмонать, да бабам сказки рассказывать.
Посчитав за благо не злить Седого, Митяй, выматерившись про себя, водит стволом «ублюдка» по сторонам. Чистильщик мысленно прикидывает, успеет ли он, при нападении мутанта, спрятаться за Паршу и открыть огонь.
Рука парня сама собой тянется к налобному фонарю. Митяю хочется включить его, точно тусклый свет может защитить от твари, рыскающей где-то там, в ночи, и чей леденящий душу вой чистильщики повторно слышали с минуту назад.
Говорят, что страх заразен. Стоит подхватить одному, как он, точно болезнь, передаётся другому. Митяй, до рези в глазах всматриваясь с бешеную пляску теней среди деревьев, чувствует, как воспалённое воображение само собой дорисовывает игру разума, складывая из разрозненных деталей общую картину.
Парню кажется, что между деревьев движется серая тень. Ещё мгновение, и во тьме загораются красные огоньки хищных буркал. Затем тварь рывком срывается с места, чтобы через секунду рассыпаться и снова стать частицей лесакачающейся на ветру веткой или замшелым пнём.
Митяй трясёт головой, сбрасывая наваждение, смотрит вперёд, стараясь разглядеть идущего впереди Хлыща. Но взгляд, сам собой скользнув по спинам Курца и Винта, упирается в затылок Сухова. Тень, словно почувствовав это, чуть поворачивается, так, чтобы краем глаза заметить, как на него пялится Митяй.
«Чё, всё никак не уймёшься, сучонок? мысленно спрашивает Сергей. Ничего, дорога длинная, всякое может случиться и»
Сухов, вздрогнув, затыкается, гоня прочь мысли об убийстве Митяя, которого ему неожиданно захотелось придушить голыми руками. Или взять камень и размозжить голову, лупя по черепу, пока мозги чистильщика не выплеснутся на асфальт.
«Что-то странное происходит с нами, думает Сергей, точно подначивает кто, толкает, заставляя думать о плохом, накачивая ненавистью. Вот всё говно и лезет из нас».
Сухов усилием воли заставляет себя переключиться и думать о другом. Сергей, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, «включает» ночное зрениедар и одновременно проклятье, позволяющее видеть в темноте. Мир окрашивается в серые краски. Детали, которые ещё секунду назад в тусклом лунном свете казались серыми и едва различимыми, становятся осязаемыми, приобретая четкие контуры и объём.
Сергей видит, как Хлыщ, замерев, опускается на колено, подносит к маске противогаза монокуляр ПНВ«циклопа», как его называют в отряде, и долго вглядывается в темноту, будто пытаясь разглядеть что-то за поворотом. Сухов оборачивается. Винт, видимо уже привыкнув к ежеминутному мандражу разведчика, знаком руки приказывает всем остановиться.
Чистильщики садятся на одно колено, берут оружие на изготовку. Сергею кажется, что вместе с возможностью видеть в темноте он обрёл способность слышать мысли других. Понимая, что это всего лишь бред воспалённого воображения, Сухов включается в игру, прислушиваясь к своему внутреннему голосу.
«Чем ближе мы подходим, тем труднее становится, нашептывает на ухо незримая сущность. Точно кто-то не пускает, заставляет повернуть назад, а ещё лучшебежать без оглядки. Беги! голос буквально врывается в мозг Сергея. Или сдохнешь! Вы все сдохните!»
Вопль разрывает мозг. Сухову хочется выбросить винтовку, упасть и, зажав уши, кататься по земле. Кровь тугими толчками пульсирует в висках. Сергей недоумённо озирается по сторонам. Судя по надсадному пыхтению остальных, чистильщики испытывают те же самые ощущения.
Сухов видит, что к Винту, вопреки отданному приказу «не высовываться», подходит Рома Курцев, которого все зовут Курц. Обычно молчаливый, даже угрюмый парень, из которого лишнего слова не вытянешь, едва не срывается на крик:
Командир! Надо поворачивать! Они идут за нами!
Кто? переспрашивает Винт.
Они! выпаливает Курц, оглядываясь по сторонам. Они повсюду! Смотрят на нас! Ждут! парень почти визжит. Твари!
Сергей замечает, что палец Курца дрожит на спусковом крючке АК-74.
«Ещё шмальнет, думает Сухов, уходя с линии огня, влипли мы с этим заданием».
Отставить панику! взрывается Винт. В строй, я сказал. Бегом, падла! Ещё раз высунешься, завалю!
Курц, что-то невнятно пробурчав, занимает своё место в построении. Винт поднимается с колена. Пройдя мимо Сергея, чистильщик подходит к Хлыщу. До слуха Сухова долетают обрывки фраз:
Какого чёрта ты тупишь? Мы так до утра будем идти. Тут всего ничего осталось!
Там Хлыщ машет рукой, показывая вперёд. В посёлке что-то есть. И оно ждёт нас!
Тогда пойдём и познакомимся! приказывает Винт. Живо! А если ты, сука, снова тормознёшь нас без повода видно, что чистильщик подбирает слова, а машет Винт рукой, двигаем.
Хлыщ кивает.
Я чуть вперёд уйду. Вы за мной, но близко не подходите. Держите дистанцию метров в сто. Если засада, то я почувствую. Крайний вариантспровоцирую их. Если услышите пальбу, тогда ходу ко мне, но не раньше.
Уверен? спрашивает Винт.
Сам знаешь, лыбится разведчик, я тебя не подводил.
Родные стены помогают? подначивает Винт Хлыща. Давно же мы здесь не ходили.
Наверное, разведчик жмет плечами, Сертякино пройдём, а там и до «Гудка» два шага. Выведу. Будь уверен, неожиданно добавляет Хлыщ, как-никак вырос здесь.
Винт кивает. Подождав, пока разведчик скроется в темноте, он тихо отдаёт команду:
Двинули
Через несколько секунд отряд, точно канув в омут, растворяется в темноте за поворотом. Чистильщики не заметили, как позади них дорогу перебежала серая тень, которая скрылась между деревьями
* * *
Пятнадцать минут спустя. Дорога на Сертякино
Ну вот, а ты боялся, Митяй обращается к Парше, как баба нюни распустил.
Да пошел ты! храбрится парень, провожая взглядом лес, который остался позади. Без тебя тошно.
Это только начало, ягодки впереди.
Митяй чувствует, что чем больше он издевается над Паршой, тем меньше боится сам. Чистильщик поворачивает голову. Деревья, которые ещё недавно казались живыми, давили, нависая над головой, вновь становятся просто дубами, березами и елями.
Отряд упрямо движется вперёд. Прямо по ходу, справа, в призрачном лунном свете вырисовываются контуры частных домов. Чуть дальше и левее виднеются две чёрных громады промзданий. Повинуясь знаку Винта, чистильщики группируются плотнее.
Уходим с дороги, шепчет Винт, ждем Хлыща. Тень, дуй туда, чистильщик указывает на кусты, раскинувшиеся возле обочины, там хорошее место для наблюдения. Седой, тыл! Остальные рядом со мной. Парша, Митяй, правый сектор. Курц левый. Далее, действуем по обстановке.
Бойцы с чёткостью хорошо смазанного механизма, группами по двое и прикрывая друг друга, перебегают к раскидистому дереву, стоящему у дороги. Каждый занимает указанное ему место. Чистильщики смотрят по сторонам. Ждут. Сердца превращаются в метроном, который с каждым ударом приближает конечную цель.
Минут через пять раздаются тихие шаги. Хлыщ быстро идёт по обочине, стараясь не наступать в чавкающие жижей лужи. Увидев вышедшего из засидки Винта, разведчик направляется к отряду.
Ну, чего выяснил? спрашивает Винт, окидывая взглядом заляпанного с ног до головы грязью Хлыща. Ты что, ползал?
А, отмахивается разведчик, сам знаешь, в нашем деле, чем больше говна, тем целее будешь.
Деда видел? продолжает Винт.
В том-то и дело, серьёзнеет Хлыщ, Травник пропал!
При этих словах Седой, а особенно Курц, Парша и Тень обращаются в слух. Ребята многое слышали о загадочном Дедестарике-отшельнике, внешне похожем на натурального домового и живущем, по слухам, где-то в Сертякино, но которого мало кто видел. Большинство же укрываемых вообще считали, что Дедмиф, придуманный несколькими чистильщиками, чтобы травить байки у костра. Уж слишком необычной казалась сама вероятность, что в опустевшем после Удара посёлке живёт старик, по слухам, выращивающий в теплице забористый самосад. Сигарет-то, днём с огнём теперь не сыщешь. Всё скурили, а трубки есть у многих, только не каждому по карманутабачок от Деда. Спичечный коробок со смесью ценится на вес золота, точнеепригоршню патронов.
Причём старик этот, которого за глаза чистильщики зовут Травником, не местный, а пришлый. Единственный из людей, кто, наплевав на все страхи, осмелился поселиться в заброшенном посёлкепроклятом местеместе, где, побыв час-другой, начинает мерещиться всякая чертовщина, а от боли раскалываться голова. А вот Деда, почему-то, эта хрень не берёт. И мародёры его не трогают. Торгует себе по тихому, меняя табак и лечебные травяные настойки на еду и патроны к вертикалке.
Ты чего, прямо до него дошёл? удивляется Винт. Он же не любит этого. Захочет, сам покажется.