Дружба. Одно из чувств, которое на пути жизнистрадания человека, может синтезировать некоторое количество счастья, а счастье не может быть в одиночку, ибо это сопричастность людей к единому, и чаще всего это происходит именно с друзьями.
Всю дорогу Марк был далеко в своих мыслях, и поэтому, когда поезд уже подъезжал к городу, юноша удивленно поднял голову, и, вернувшись в реальность, отметил, как быстро пролетело время. Он вышел на платформу и быстрым шагом направился к вокзалу, и оттуда сразу в метро. Его мать жила недалеко от столицы, и уже должно быть приехала, чтобы встретиться с Марком перед его поездкой, как они и договаривались ранее. Она не могла отпустить сына в такое странное и опасное, по ее мнению, путешествие, не увидевшись с ним напоследок. Марк быстро добрался на метро до места, где они условились встретиться, вышел на поверхность и стал ждать.
Марк! мать помахала ему рукой, увидев его издалека.
Марк улыбнулся и пошел ей навстречу. Они крепко обнялись, а затем сели на свободную лавочку поодаль.
«Как же ты постарела, моя родная», подумал Марк, глядя на мать, которую не видел уже достаточно долго. Она сильно похудела, и от того морщины на ее лице стали выделяться отчетливее, чем когда-либо. Кое-где на голове пробивалась местами седина, хотя женщина и красила волосы.
Помни, у тебя есть дом, у тебя есть мать, которая тебя любит и всегда примет, что бы ни случилось, сказала женщина, глядя ему в глаза.
Марк пристально посмотрел на нее, затем спокойно кивнул.
Я буду помнить, мам, спасибо. Все будет хорошо, не переживай. Хотя, конечно, не переживать ты не сможешь, но я справлюсь.
Я знаю, сынок.
Женщина вытащила из сумки небольшой сверток и развернула его.
Давай, поешь, настойчиво сказала она. Ты в поезде наверняка ничего не ел, да и до отъезда, скорее всего, тоже.
Марк кивнул и затем принялся уплетать все, что мать принесла из дома. Юноша давно не ел того, что она готовила. Сейчас эта пища была для него отголоском детства, памятью тех спокойных счастливых дней, когда он бегал по улицам с друзьями с палкой в руке, играя в разбойников, лазая через кусты, падая и обдирая коленки, и когда мама звала его с братом домой уже в самые сумерки. Уют и покой тех дней на миг окутал Марка.
Они просидели так еще некоторое время, и когда юноше уже было пора уходить, мать сунула ему в карман немного денег, затем поцеловала его в лоб, и произнесла:
Я всегда жду тебя, и всегда буду ждать. Я люблю тебя с тех пор, как ты оказался у меня в руках синевато-красного оттенка, совсем крошечный, и такой беззащитный. Я помню, в каких муках приносила тебя в этот мир, но ни на миг не пожалела об этом. Помню, как ты, с большими черными глазами, еще не умеющий разговаривать, бегал по комнате и громко смеялся, когда я тебя пыталась ловить. В то время ты смеялся много и по любому поводу. Я всегда любила тебя, и буду любить, ты всегда будешь моей гордостью, моим сыном.
Женщина стояла, и слезы катились по ее лицу, а губы ее дрожали. Марк опустил глаза и еле сдерживался, чтобы просто не разрыдаться, ибо на сердце его было тяжело. Затем резко обнял мать и с силой прижал к себе, и она, уткнувшись лицом в его плечо, обвила его своими руками.
Уже у входа в метро юноша поднял руку, и женщина помахала ему тоже, удаляясь все дальше. Марк спускался в подземку не спеша, полный мыслей и смятения, неся тяжелый груз на душе. Как в тумане юноша проходил один длинный эскалатор за другим, опускаясь все ниже и свергаясь в самое чрево подземного мира. Ему нужна была станция метро, находившаяся недалеко от этой, и уже там он сядет на автобус до аэропорта. Марк стал на перроне, и через две минуты подъехал поезд метрополитена. Створки дверей раскрылись, и юношу волной внесла в вагон многочисленная толпа. Был уже час пик, и люди возвращались домой с работы. Несколько сидячих мест были свободны, и парень, быстро скинув тяжелый рюкзак со спины, присел на одно из них.
Марк не очень любил метро, оно вызывало у юноши тревогу, как и большинство транспорта, но именно подземка давала наибольший эффект к некоторой агорафобии, которая развилась на фоне всех его проблем со здоровьем. Все заключалось в том, что Марк, как и большинство людей с его «болезнью», не мог контролировать момент выхода из транспорта, чтобы это происходило в любой момент, когда он того пожелает. Ему приходилось ждать следующей остановки, чтобы хоть немного успокоится, давая себе мысль, что за это время у него будет возможность выпрыгнуть на платформу, если вдруг что-то пойдет не так. Езда в вагонах метро же с непривычки давала и еще одну гадкую для него вещь: во время разгона поезда, у него начинало закладывать уши, и его организм «пугался» такой ситуации, дыхание сбивалось, и Марк начинал хватать воздух ртом, хотя ничто не препятствовало его дыханию.
В какой-то момент юноша почувствовал, как его конечности похолодели, затем пошло небольшое покалывание в суставах локтей рук и коленей ног, и параллельно нарастающее напряжение в них. Марк знал это состояние слишком хорошо, и чему оно предшествовало. Он наклонил голову вперед и пытался успокоить себя, размеренно дыша. Глубоко в его носу начались странные ощущения, также предвестники приступов. В пазухах было то прохладно, то горячо, все это сменялось странным давлением на переносицу изнутри, затем ощущение сухости и сжатие сосудов, и заканчивалось это ощущением остановки дыхания. Марк в этот момент дышал, он знал об этом, но юноша не чувствовал своего дыхания, как воздух проходит через нос в легкие, просто не чувствовал сам воздухкрайне неприятное ощущение, но парень его уже знал. Он открыл рот и старался медленно дышать, пытаясь унять разбушевавшуюся нервную систему.
Страх и тревога волнами пошли по его телу, охватывая его с головы до ног, лишая возможности нормально двигаться и контролировать себя. Марк понял, что ему не удержать свое тело. Он наклонился еще сильнее вперед и почувствовал, как судорога начала сводить мышцы его пресса, юноша схватился руками за голову, сдавил ладонями виски и натурально начал рычать ревом, пытаясь преодолеть нарастающую судорогу всего тела.
НЕТ! НЕТ! ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС!
Марк начал быстро растирать щеки, виски и мочки ушей. Его тело окутывала судорога все больше и больше, паника нарастала стремительно, и с головы до ног волнами по крови распространялся пожирающий страх. В моменты таких приступов юноше порой казалось, что если он не умрет от разрыва сердца, или о того, что его грудную клетку стянет судорогами, и больше не сможет вдохнуть, он сойдет с ума.
Парень с белым, как лист бумаги, лицом повернулся к рядом сидящей женщине.
Вы не могли бы дать мне прилечь, пожалуйста? сдавленно произнес он.
Женщина, увидев, что с парнем происходит что-то неладное, быстро встала и отошла, и Марк медленно прилег боком на образовавшееся место. К тому моменту все его тело схватила судорога, все мышцы, как это бывало и раньше, стянуло в тугую струну: мышцы лица, пресса, грудной клетки, руки, как две скрюченные ветки с пальцами-сучками, застыли в странных раскорячившихся позах перед самым его лицом, как будто он был болен ДЦП. Лишь ноги более или менее слушались парня и теперь свисали на пол, пока все тело лежало на двух сиденьях.
К нему быстро подбежала женщина на вид лет тридцати пяти, русые волосы со стрижкой под каре. Лицо ее выражало беспокойство.
Вам плохо? Как вы?
Все хорошо, такое уже бывало, Марк искоса, лежа на боку, посмотрел на нее и попытался улыбнуться. Юноша отметил, что сам он уже не боялся своего приступа, испуг испытывал лишь его организм, работая и защищаясь автономно и отдельно от сознания, разум же был свободен от страха.
Может вызвать скорую? спросила женщина. Я уже как-то вызывала, человеку также было плохо в метро.
Нет-нет, не нужно скорой, все скоро пройдет, с трудом произнес Марк. Это паническая атака, ранее я уже испытывал такое состояние.
Воду будете? женщина вытащила из сумки бутылку минеральной воды.
Да, спасибо.
Юноша немного повернулся, и она поднесла горлышко к его рту. Марк, придерживая негнущимися руками бутылку, немного отпил, и почувствовал, как вода пошла по пищеводу, немного успокаивая организм. Пальцы рук уже начало постепенно отпускать, не только от ощущения воды внутри, но и от простого человеческого общения, просто переключилось внимание, а в этом и состоит часто быстрый выход из приступа. Парень начал понемногу шевелить пальцами.
Марк попросил налить ему в ладони воды, а затем умыл лицо, приводя разум в ясность. Он повторил эту процедуру несколько раз, и по полу вагона потекли небольшие ручейки. Народ вокруг испуганно смотрел на все, что происходит: часто люди не хотят участвовать в подобном, если человеку становится плохо, у всех бездна своих проблем, которые они обдумывают по дороге домой, и когда происходит такая ситуация, большинство где-то в глубине думает «Господи, ну почему я? Почему сейчас? Мне некогда, это же ворох проблем! А если мне придется вызывать скорую помощь, как-то помогать, я потеряю столько времени». Есть же просто впечатлительные люди, которые не хотели бы видеть подобного лишь потому, что сразу проецируют ситуацию в целом и момент того, как вообще человеку становится плохо, на самих себя, и вот они уже сами чувствуют какое-то недомогание, а то и предобморочное состояние.
Марк постепенно пришел в себя, и уже даже смог присесть на свое место, потихоньку растирая лицо и уши. Он отпил еще немного воды, и, улыбнувшись, протянул бутылку женщине, которая ему помогла.
С вами точно все в порядке? она вглядывалась в его лицо уже спокойнее, и также улыбнулась ему в ответ.
Да, спасибо огромное, извините, что напугал вас так.
Да ну, ничего страшного, я уже была в подобных ситуациях. Это нормально, да еще и в метро.
Все же не каждый готов так помочь в огромном городе, где никто никого не знает, при этом вы были готовы вызвать скорую и подождать ее со мной, теряя свое личное время, это о многом говорит, Марк с благодарностью смотрел ей в глаза.
Женщина немного смутилась и искренне улыбнулась. Ей было приятно, хотя она и думала о том, что сделала то, что должен был сделать каждый человек для ближнего своего. Это была святая обязанность людей в этом мире, про которую многие просто забывали или старались забыть.
Как раз моя остановка, сказала она. С вами точно все будет хорошо?
Поезд начал замедлять движение.
Да, не переживайте, и еще раз спасибо вам большое. Мне еще ехать пару остановок, но я уже чувствую себя хорошо. Я вам очень благодарен, сказал Марк и пожал ей руку.
Женщина кивнула ему в ответ с радостной улыбкой на лице. Вагон остановился, раскрылись двери, она живо и молодо выскочила на платформу, и, чувствуя душевный подъем, легко и быстро пошла по перрону, на ходу поправляя прическу. Вечером того же дня ей позвонила ее мать, с которой они не разговаривали около года из-за нелепого скандала. В итоге, извинившись друг перед другом, настало время слез примирения и возможности дочери увидеть мать, и бабушке увидеть внучку.
Поезд еще ехал, и Марк сидел на том же месте, продолжая растирать щеки, уши и лицо. Тело его уже почти успокоилось, и юноша почувствовал, что ему уже намного легче, а значит, в ближайшее время приступ пока что не повторится.
Вот уже показалась платформа, и Марк, накинув шлейки рюкзака на плечи, вышел из вагона и быстрым шагом устремился к лестнице наверх, а затем на эскалатор, который наконец-то вывезет его из этого подземного Ада. Выйдя на поверхность, парень глубоко вдохнул свежий воздух и почувствовал облегчение. Он попытался сделать вид, что ничего не было, понимая, что чем раньше он выкинет эту ситуацию из головы, тем быстрее придет в себя, и тем дольше таких вещей с ним не будет повторяться.
Самое лучшее лекарство в таких случаяхполностью переключить свое внимание, что, несомненно, очень непросто, когда знаешь, что твой организм и мозг, играя друг с другом, могут в любой момент без видимой причины и каких-либо предпосылок довести тебя до предобморочного состояния среди огромного города в толпе незнакомых людей. А такая перспектива кого хочешь доведет до отчаяния и испуга. Поэтому Марк решил сконцентрироваться на конкретных мыслях, чтобы увлечь свой разум в другом направлении.
Внезапно юноша увидел свой автобус, за стеклом которого была приклеена надпись с названием аэропорта в качестве конечной остановки. Он быстро вскочил на подножку, уточнил у водителя направление и, убедившись, что выбрал верный путь, отдал деньги за проезд и прошел по салону до самого конца. Там парень устроился достаточно комфортно в мягком сиденье, закинув рюкзак на верхнюю полку. Через десять минут автобус тронулся и еще полчаса вез своих пассажиров к аэропорту.
Марк никогда не летал на самолетах, и теперь представлял, как это будет. Ему было немного не по себе, возможно даже страшно, но он пытался представить, как будет красиво, когда их авиалайнер взлетит над самыми облаками. Ранее юноша наблюдал эти виды лишь на фото и видео, снятые другими людьми из иллюминатора. Представляя полет, Марк старался не думать о том, как будет реагировать его тело. Друзья ранее предупреждали его, что взлет с непривычки может показаться пугающим из-за резкого вертикального подъема самолета. Парень лишь сжал кулаки и думал о том, что у него нет выбора, и либо он преодолеет себя, либо пусть погибнет, потому что дальнейшая жизнь в таком видеабсолютно неполноценнымне представляется ему возможной. Не то, чтобы Марк никому не нужен был с такой «болезнью»он, прежде всего, не был нужен такой сам себе, а тогда лучше и не жить вовсе, если ему не удастся справиться с этим. Юноша ставил на кон все, самую свою жизнь, и, по его мнению, риск был оправдан.
Немного покружив по зданию аэропорта, Марк быстро разобрался куда ему было нужно идти, и, дождавшись времени регистрации на рейс, стал в очередь и в итоге получил свой билет до Гонконга. Затем, пройдя паспортные и багажные контроли, прошел к огромным окнам, выходящим на взлетные полосы и на самолеты, ожидающие своих пассажиров. Марку авиалайнеры показались поистине огромными, ибо так близко он их никогда не видел, и внутри у него на миг как будто поднялись все внутренности.
Юноша прошел огромный полупустой зал к своему гейту и сел в месте ожидания среди пустых рядов кресел рядом с окном поодаль от группы людей, которым, как он понял, лететь на том же рейсе. Марк повернул голову и посмотрел на несколько авиалайнеров, пара из которых, как два пузатых неповоротливых кита, выкатывалась на взлетные полосы. Скоро он покинет страну, и окажется очень далеко от дома.
Глава 6
Гейт открылся, и служащая аэропорта начала проверять билеты. Марк быстро прошел очередь и уже выходил из «кишки», присоединенной к самолету, прямо в салон. На входе парня приветствовала улыбчивая стюардесса, и, посмотрев на его билет, рукой указала направление, в котором ему надлежало пройти до своего посадочного места.
В салоне авиалайнера было чисто и свежо. Воздух внутри показался Марку достаточно сухим из-за работы кондиционеров. Часть пассажиров уже расселась на своих местах, и юноша быстро и беспрепятственно прошел к своему, закинул рюкзак наверх и уселся, с интересом разглядывая все вокруг. В соседнем кресле, возле иллюминатора, сидел парень турецкой внешности, в салоне было достаточно много иностранцев.
Марк выглянул в маленькое окошко и увидел крыло самолета и часть взлетной полосы. Ему стало немного не по себе, и сердце уже потихоньку начинало свой разгон. Он вдохнул поглубже, чуть подавшись телом вперед и поглаживая и разминая колени руками, повернулся к рядом сидящему парню и улыбнулся. Тот улыбнулся Марку в ответ и едва кивнул.
Все пассажиры расселись по местам. Несколько раз пилот самолета дал объявление по внутренней связи в салоне, и затем все начали застегивать ремни безопасности. Марк быстро огляделся вокруг и последовал примеру остальных. Самолет тронулся и стал потихоньку катиться вперед, затем медленно повернул направо и остановился перед разгоном. Марк откинулся назад на спинку и смотрел вперед, сердце уже билось стабильно быстро, но юноша пытался успокоить себя, дыша размеренно и стараясь думать о чем-нибудь приятном.
Пилот дал последние указания пассажирам, и стюардессы со стюардами быстро пробежались между рядов, удостоверившись, что все пристегнуты, и не произошло никакой нештатной ситуации. Затем прошли в конец салона, сели и пристегнулись.
Внезапно самолет покатился, и Марк понял, что сейчас они начнут взлетать. Сердце заколотилось с бешеным ритмом, доводя его до исступления, и страх погладил парня своей шершавой рукой по всему телу. Пальцы его ног вдавились в дно обуви, икры напряглись, а пальцы рук сжали подлокотники так, что стали белыми. Шея напряглась до предела, вжимая затылок в спинку кресла. Авиалайнер разгонялся все быстрее, и юноша немного повернул голову направо и увидел в окно, как край взлетной полосы на большой скорости превращается в размытую от большой скорости линию.