Вне очереди, здоровяк. Тот, кто сидит в председательском кресле, говорит, лишь когда выскажутся все остальные. Нельзя сразу переходить к главному блюду.
Май выкладывала дюжину каштанов на решетку над огнем, предварительно раскалывая их щипцами.
Пусть рассказывает, если хочет, сказала она. Богом клянусь, хуже, чем про вино, все равно не будет. А у меня дел полно. Цветы, между прочим, сами по себе не распускаются. Кто за?
Хотите устроить голосование? удивился Февраль. Мне даже не верится. Это что, взаправду? Он вытер лоб салфеткой, которую вытащил из рукава.
Поднялось семь рук. Четверо воздержались: Февраль, Сентябрь, Январь и Июль.
( Ничего личного, сказала Июль, как бы извиняясь. Процедура в чистом виде, не стоит создавать прецедентов.)
Стало быть, решено, сказал Октябрь. Кто-нибудь хочет что-то сказать, пока я не начал?
Э Да. Иногда, сказала Июнь, иногда мне кажется, будто кто-то следит за нами из леса, я смотрюа там никого нет. Но я все равно думаю, что есть.
Это потому, что ты чокнутая, сказала Апрель.
Да уж, сказал Сентябрь, обращаясь ко всем. Вот она, наша Апрель. Очень чувствительная и при том самая жестокая.
Ну, хватит, решительно заявил Октябрь. Он потянулся. Зубами разгрыз фундук, вынул ядрышко, а скорлупу бросил в огонь, где она зашипела и лопнула, и Октябрь заговорил.
Жил-был мальчик, сказал Октябрь, которому было плохо в родном доме, хотя его никто не бил. Просто он не подходил ни своей семье, ни своему городу, ни своей жизни. У него было два старших брата-близнеца, и они его обижали или не обращали на него внимания, и их все любили. Они играли в футбол: то один близнец забивал больше мячей, то другой. А их младший брат не играл в футбол. Они придумали ему прозвище. Прозвали его Коротышкой.
Они называли его Коротышкой с самого раннего детства, и родители сначала сильно их ругали.
А близнецы отвечали:
Но он и есть Коротышка. Посмотрите на него. И посмотрите на нас. Им тогда было по шесть лет. Родители решили, что это мило. Но такие прозвища прилипают намертво, и очень скоро его называла Дональдом только бабушка, которая звонила раз в год, чтобы поздравить его с днем рождения, ну, и совершенно незнакомые люди.
А из-за того, по-видимому, что у имен есть своя власть, мальчик и впрямь был коротышкой: тощим, мелким и нервным. У него с самого рождения текло из носадесять лет текло. За обедом близнецы отбирали у него еду, если она им нравилась, и подбрасывали свою, которая не нравилась, и тогда его ругали за то, что он не доел.
Их отец не пропускал ни одного футбольного матча и всегда покупал призовое мороженое тому, кто забил больше мячей, и утешительноетому, кто забил меньше. Их мать говорила знакомым, что она журналист, хотя всего лишь продавала подписку и рекламные места: она вернулась на работу на полный день, когда близнецы научились сами заботиться о себе.
Одноклассники мальчика восхищались близнецами. Две-три недели в первом классе мальчика называли Дональдом, пока не прошел слух, что братья зовут его Коротышкой. Учителя вообще редко называли его по имени, хотя между собой иногда говорили о том, как жаль, что младший Ковай не такой храбрый и резвый фантазер, как его братья.
Коротышка не смог бы сказать точно, когда в первый раз решил убежать и когда его робкие мечты нарушили границу и превратились в реальные планы. К тому времени, когда он признался себе, что уходит, в большом пластиковом контейнере «Таппервер», спрятанном под куском полиэтилена за гаражом, уже лежали три батончика «Марс», два «Милки Вэя», горсть орехов, пакетик лакричных конфет, фонарик, несколько комиксов, нераспечатанная упаковка вяленого мяса и тридцать семь долларов, в основном четвертаками. Ему не нравился вкус вяленого мяса, но он где-то прочел, что путешественники неделями не ели ничего, кроме этого самого мяса, и именно в тот день, когда он положил пакет с вяленым мясом в контейнер и с чпоком нацепил крышку, он осознал, что должен будет убежать.
Он читал книги, газеты и журналы. Он знал, что если уйти из дома, тебе могут встретиться плохие люди, которые сделают с тобой что-то очень плохое, но еще он читал сказки и знал, что и добрые люди существуют на свете бок о бок с чудовищами.
Коротышка был тощеньким десятилетним мальчиком с вечно сопливым носом и пустым лицом. Если бы вы попытались узнать его в толпе других мальчишек, вы бы наверняка ошиблись. Нет, не тотдругой. Вон там, с краю. Тот, по которому скользнул взгляд.
Весь сентябрь он откладывал свой побег. А потом, как-то в пятницу, когда оба брата уселись на него (а тот, который сел ему на голову, пукнул и громко засмеялся), он решил, что какие бы чудовища ни поджидали его в этом мире, хуже точно не будетскорее лучше.
В субботу за ним должны были приглядывать братья, но они почти сразу умчались в город, чтобы встретиться с девочкой, которая им обоим нравилась. Как только братья ушли, Коротышка достал из-под полиэтилена за гаражом пластмассовый контейнер. Отнес его к себе наверх. Вытряхнул свой школьный рюкзак на кровать, переложил в него конфеты, комиксы и вяленое мясо. Наполнил водой пустую бутылку из-под газировки.
Потом Коротышка пошел в город и сел в автобус. Он поехал на запад, на расстояние в десять долларов четвертаками от домаэтого места он не знал, но оно показалось ему хорошим началом пути, вышел и зашагал вперед. Здесь не было тротуаров, и когда мимо проезжали машины, ему приходилось на всякий случай спускаться в канаву.
Солнце стояло высоко. Мальчик проголодался, пошарил в рюкзаке и выудил «Марс». После «Марса» ему захотелось пить, и он выпил почти полбутылки воды, а потом сообразил, что дальше придется пить по чуть-чуть. Он-то думал, что, как только выберется из города, повсюду будут журчать родники со свежей водой, но вокруг не было ни одного. Только река под широким мостом.
Коротышка остановился на середине моста и, перегнувшись через перила, уставился на бурую воду. Кажется, в школе им говорили, что все реки рано или поздно впадают в море. Он никогда не бывал на море. Он спустился на берег и пошел вслед за рекой. Вдоль берега тянулась илистая тропинка, временами попадалась пивная банка или пластиковый пакет: значит, тут до него были люди, хотя ему никто не встретился.
Он допил воду.
Он думал о том, ищут его или нет. Воображал полицейские машины, и вертолеты, и собак, и поисковые партиии все они разыскивают его. Но он будет скрываться. Он доберется до моря.
Река текла по камням и плескалась. Он видел голубую цаплю, что парила над ним, расправив крылья, и редких осенних стрекоз, а иногда стайки мошек, ловивших последнее тепло бабьего лета. Синее небо сумеречно посерело, и мимо проскользнула летучая мышь, ловившая насекомых. Коротышка задумался, где будет спать ночью.
Тропинка раздвоилась, и он выбрал ту, что уводила от реки: может, она приведет его к дому или к ферме с пустым сараем. Сумерки все сгущались, а он все шел, и тропа вывела его к ферме, полуразвалившейся и неприветливой. Коротышка обошел ее по кругу и решил, что ни за какие коврижки внутрь не войдет. Он перелез через забор на заброшенное пастбище и улегся в высокой траве, положив под голову школьный рюкзак.
Он лежал на спине, совсем одетый, и смотрел в небо. Ему совершенно не хотелось спать.
Наверное, они меня уже хватились, сказал он себе. И волнуются.
Он вообразил, как вернется домой через несколько лет. Как обрадуются родные, когда он подойдет к дому. Их радость. Их любовь
Он проснулся через несколько часов от яркого лунного света. Он видел весь мирясный, как день, словно в детском стишке, только бесцветный и бледный. Прямо над ним висела полная луна или, может, почти полная, и он вообразил, будто на него смотрит лицовполне дружелюбное лицо, проступавшее в лунных тенях и очертаниях.
Ты откуда? спросил чей-то голос.
Мальчик сел в травеему не было страшно, еще не былои осмотрелся. Деревья. Высокая трава.
Где ты? Я тебя не вижу.
Под деревом на краю пастбища что-то шевельнулосьКоротышка поначалу решил, что тень, а потом разглядел мальчика, сверстника.
Я убежал из дома, сказал Коротышка.
Ух ты, ответил мальчик. Ну ты смельчак.
Коротышка гордо улыбнулся. Он не знал, что сказать.
Хочешь, пойдем погуляем? предложил мальчик.
Конечно, сказал Коротышка. Он передвинул рюкзак поближе к столбу, чтобы потом отыскать.
Они пошли вниз по склону, стараясь не приближаться к старому фермерскому дому.
Там кто-нибудь живет? спросил Коротышка.
Не совсем, отозвался мальчик. У него были очень красивые светлые волосы, почти белые в свете луны. Какие-то люди пытались тут поселиться, но им не понравилось, и они ушли. Потом появились другие. Но сейчас там никто не живет. Тебя как зовут?
Дональд, сказал Коротышка и добавил: Но все называют Коротышкой. А тебя?
Мальчик замялся.
Безвременно.
Классное имя.
У меня было другое, но его больше нельзя прочитать, сказал Безвременно.
Они протиснулись в большие железные ворота, полуоткрытые и в таком виде проржавевшие, и оказались на лужке под склоном.
Классно тут, сказал Коротышка.
На лугу стояли сотни камней. Большие камни, выше мальчиков, и маленькие, на которые в самый раз присесть. Некоторыев трещинах. Коротышка понял, что это за место, но не испугался. Тут была любовь.
А кто здесь похоронен? спросил он.
В основном хорошие люди, ответил Безвременно. Тут раньше был город. Вон за теми деревьями. Потом построили железную дорогу, а станцию сделали в следующем городе, и тогда наш высох и разлетелся по ветру. Там теперь кусты и деревья вместо города. Можно прятаться за деревьями, заходить в старые дома и выскакивать.
Коротышка спросил:
Они как тот фермерский дом? Эти дома?
Если они все такие, он туда не хочет.
Нет, сказал Безвременно. Туда никто не ходит, только я. И звери иногда. Я тут один ребенок.
Я понял, сказал Коротышка.
Может, пойдем туда и поиграем? предложил Безвременно.
Классно, пойдем.
Стояла волшебная октябрьская ночь: тепло, почти как летом, и полная луна в ясном небе. Все-все видно.
Какая из них твоя? спросил Коротышка.
Безвременно гордо выпрямился, взял Коротышку за руку и потянул в самый заросший угол. Мальчики раздвинули густую траву. Камень лежал на земле, и на нем были выбиты даты столетней давности. Почти все буквы стерлись, но под датами можно было разобрать слова:
БЕЗВРЕМЕННО УШЕДШЕМУ
НИКОГДА НЕ ЗА
Я думаю, «не забудем», сказал Безвременно.
Да, я тоже так думаю, сказал Коротышка.
Они вышли из ворот и спустились по склону оврага в руины бывшего города. Деревья росли прямо из домов, здания скукоживались, но тут не было страшно. Они играли в прятки. Они забирались в дома. Безвременно показал Коротышке классные места, например, домик из одной комнаты, сказал, что это самая старая постройка в этих краях. И неплохо сохранилась, если учесть, сколько ей лет.
Странно, мне при лунном свете хорошо видно, сказал Коротышка. Даже внутри. Я и не думал, что это так просто.
Да, ответил Безвременно. А потом начинаешь все видеть и вообще без света.
Коротышке стало завидно.
Мне нужно в туалет, сказал он. Есть тут что-нибудь такое?
Безвременно на секунду задумался.
Не знаю, признался он. Мне-то уже не нужно. Несколько туалетов осталось, но там может быть небезопасно. Лучше в лес.
Буду, как медведь, сказал Коротышка.
Он пошел в лес за стеной ближайшего коттеджа и присел за дерево. Он никогда не ходил в туалет на улице. Как будто дикий зверь. Закончив, он подтерся палыми листьями. Потом вернулся к дому. Безвременно сидел в пятне лунного света и ждал.
От чего ты умер? спросил Коротышка.
Я заболел, ответил Безвременно. Мама плакала и говорила злые слова. А потом я умер.
Если бы я захотел остаться тут с тобой, сказал Коротышка, мне бы тоже пришлось умереть?
Может быть, ответил Безвременно. Да, наверное.
И как это? Быть мертвым?
Да, в общем, ничего, сказал Безвременно. Хуже всего, что не с кем играть.
Но там же полно людей, сказал Коротышка. Они что, с тобой не играют?
Нет, вздохнул Безвременно. Они почти все время спят. А если вылезают, не хотят никуда ходить, ни на что смотреть, ничего делать не хотят. И мной заниматься не хотят. Видишь то дерево?
Это был бук, гладкий серый ствол потрескался от времени. Он стоял там, где раньше, девяносто лет назад, наверное, была главная площадь города.
Да, сказал Коротышка.
Хочешь залезть?
Ну, оно высокое такое
Очень высокое. Но залезть проще простого. Я покажу.
Оказалось проще простого. Из трещин получились удобные уступы, и мальчики вскарабкались, как две обезьянки, или два пирата, или два воина. С вершины им был виден весь мир. Небо на востоке уже на волосок посветлело.
Все застыло в ожидании. Ночь подходила к концу. Мир затаил дыхание, готовясь начаться вновь.
Это был лучший день в моей жизни, сказал Коротышка.
И в моей тоже, сказал Безвременно. Что будешь делать дальше?
Не знаю, сказал Коротышка.
Он представил себе, как станет путешествовать по миру, до самого моря. Представил, как вырастет и повзрослеет, как добьется всего сам. Где-то там, по пути, невероятно разбогатеет. И тогда он вернется в свой дом, где живут близнецы, и подъедет к двери на шикарной машине или, может, пойдет на футбол (в его воображении близнецы не повзрослели) и посмотрит на нихпо-доброму. Он сводит ихблизнецов и родителей, в лучший ресторан, и они скажут, как они его не понимали и как дурно с ним обращались. Они извинятся и заплачут, а он будет молчать. Их извинения захлестнут его с головой. А потом он вручит каждому подарок и снова уйдет из их жизни, на этот разнавсегда.
Великолепная мечта.
Он знал, что на самом деле пойдет дальше, а завтра или послезавтра его найдут и вернут домой, там на него наорут, и все останется по-прежнему, как всегда, и день за днем, час за часом он будет все тем же Коротышкой, только на него будут злиться за то, что он посмел сбежать.
Мне уже спать скоро, сказал Безвременно и полез вниз.
Выяснилось, что спускаться сложнее. Не видно, куда ставить ноги, и приходится искать опору на ощупь. Несколько раз Коротышка соскальзывал, но Безвременно слезал перед ним и говорил ему, например: «Теперь чуть вправо», так что они оба спустились нормально.
Небо светлело, бледнела луна, и было хуже видно. Они снова перебрались через овраг. Иногда Коротышка не понимал, здесь ли Безвременно, но, когда вылез, увидел, что тот его ждет.
Обратно к лугу, уставленному камнями, они шли молча. Коротышка положил руку на плечо Безвременно, и они шагали в ногу вверх по склону.
Ну, сказал Безвременно, спасибо, что зашел.
Весело было, сказал Коротышка.
Да, кивнул Безвременно. Мне тоже.
Где-то в лесу запела птица.
А если бы я захотел остаться?.. вырвалось у Коротышки. Потом он замолчал. «У меня не будет другой возможности все изменить», подумал Коротышка. Он никогда не доберется к морю. Они ему не дадут.
Безвременно молчал долго-долго. Мир посерел. Голосило все больше птиц.
Я не могу это сделать, наконец сказал Безвременно. Но они, наверное, могут.
Кто?
Те, кто там. Белокурый мальчик показал на разрушенный фермерский дом с зазубренными разбитыми окнами, что сгущался в рассветной мгле. Серый свет его совсем не изменил.
Коротышка вздрогнул.
Там есть люди? Ты же сказал, что там пусто.
Там не пусто, сказал Безвременно. Я сказал, там никто не живет. Это разные вещи. Он посмотрел в небо. Мне пора. Он сжал Коротышке руку. А через секунду его больше не было.
Коротышка стоял один посреди маленького кладбища и слушал утреннее пение птиц. Затем поднялся на холм. Одному было сложнее.
Он забрал свой рюкзак там, где его оставил. Съел последний «Милки Вэй» и посмотрел на разрушенное здание. Слепые окна фермерского дома будто наблюдали за ним.