У меня сердце останавливается от ужаса, и ноги сводит. Острое оружие оппозиционеров давит из внутреннего кармана на грудь. Но если я даже успею надеть смертоносную штуку, то полмашины же разнесу.
Ещё пять секунд и я обкакался бы от страха, если бы не Серый. Проблема решилась мускулами. Парень нападает на шофёра, хватает за шею и кричит всякие нехорошие слова. Если вырезать всю ту ругань, которую нам запрещают говорить родители, получится что-то типа:
Ах ты, сволочь паршивая! Ты чего тут удумал!?
Поражённый шоком я медлю лишь секунду, а потом открываю дверь машины и вываливаюсь наружу. Позади хлопают двери. Мы выходим почти одновременно. Сначала Стёпка, потом Серый, которому водила успевает врезать по носу, а потом и сам таксист. Разница в доли секунды.
Пока водитель выходит, Серёга уже оббегает машину, продолжая выплёвывать самые запредельные ругательства. Дверь таксист закрыть не успевает. Серый швыряет на неё мужчину и бьёт. Водила начинает ругаться в ответ и пытаться ударить Серёгу.
Мы со Стёпкой отбегаем.
Может, ему помочь? спрашиваю я дрожащим голосом, ныряя во внутренний карман куртки.
Погоди, он неплохо справляется, отвечает Стёпка.
Накаченный Серёга, который не уступал по росту таксисту, и правда справлялся очень неплохо. Он мутузил мужика так, что тот не успевал даже руку вскинуть.
Сейчас ты встанешь и пойдёшь отсюда! И чтобы я больше тебя не видел! орёт Серый.
Таксист поднимается с мощёной мостовой и отходит на шаг. Размазывая по лицу кровь, капающую из носа, он шипит:
Ты понимаешь, что я найду и тебя, и твоих дружков, шипит он. И тогда вам трындец! Мы же убьём вас.
Пошёл вон! орёт Сергей, и таксист отшатывается.
Парень, отдай мне машину, иначе
Пошёл в жопу, я сказал!
Меня пугает кровавая усмешка на лице таксиста.
Ну я тебя предупреждал, сивый.
С этими словами водитель рысцой уносится к полуразрушенному зданию, а мы со Стёпкой приближаемся к Серёге.
У нас есть повод для беспокойства? спрашивает Стёпка.
У нас есть мало времени, строго замечает Сергей, провожая суровым взглядом часто оглядывающегося таксиста. Поэтому проворачивайте свою операцию быстрее.
Он так и говорит: проворачивайте. Значит, у меня есть шанс отправиться в музей со Стёпкой. Обхожу машину и сосредотачиваю взгляд на сером здании перед нами. Двухэтажная готическая конструкция с узкими окнами и обшарпанным фасадом. Во мраке дня, который почти превратился во тьму, музей выглядит совсем зловеще. И у входаникого.
Пробирайся внутрь и делай своё дело, говорит над ухом Сергей, и я вздрагиваю от неожиданности.
А мы разве не идём? хмурится Стёпка.
Мы не идём, сухо отвечает Серый. Нужно стеречь машину. Вдруг этот болван вернётся. А нам нужно будет как-то добраться до вокзала.
Но ты же можешь посторожить и один, а я но Стёпка не успевает договорить.
Тёмка идёт один, строго констатирует Серый и бросает в меня испепеляющий взгляд. Я судорожно сглатываю воздух и пожимаю плечами:
Да Стёпка, у меня есть оружие, а у тебянет. Ты можешь пострадать.
Да неужто, усмехается друг. С каких пор ты начал заботиться о моей безопасности?
Андрюха мой брат, отвечаю и не гляжу в сторону друга. Это моё дело. Я быстро всё сделаю и вернусь.
Поторапливайся, просит Серый. Времени у нас не так уж и много.
Я киваю и делаю два шага к музею, но тут же останавливаюсь. Меня осеняет.
Вы знаете, почему водитель не взял деньги? спрашиваю я, разворачиваясь.
Знаю, хмуро кивает Стёпка. Мы в той реальности, где валюта совсем другая. Купюры тут по-другому выглядят.
Хорошо, а как же я пройду в музей, ведь там наверняка вход платный.
На минуту повисает цепенящая пауза. Стёпка обескуражен, а Серый злится ещё больше.
Ну не знаю, ворчит он. Возьми то, что есть. И суёт мне купюры, которые вернул водитель.
Да это не проканает, злюсь в ответ я, но деньги забираю. Если денежная система другая, то
Ну разнеси значит там всё к чертям собачьим! рявкает Сергей. Что я могу ещё предложить!
Смотрю на Стёпку, в надежде, что мозг нашей компании что-то придумает, но тот в растерянности.
Времени нет, бормочет он. Надо думать по ситуации. На месте я, может, что-то сообразил бы. Поэтому я говорю, давай я пойду с тобой.
Тёмка идёт один! Серый рассвирепел не на шутку. Иди давай!
Последняя фраза обращалась ко мне, и я, вздрогнув, принялся улепётывать, как таксист, нас подвозящий. Чем ближе я подходил к музею, тем мрачнее становилось на душе. Подлая крыса внутри меня нашёптывала, что это мой последний день жизни. Вот так я и умру.
Ступени музея потрескались то ли от старости, то ли от боевых действий. Будто в ответ на мои мысли вдалеке слышится взрыв. Я втягиваю голову в плечи и некоторое время смотрю в опасную сторону. Но теперь мрачная Москва молчит, лишь клубы дыма поднимаются в небо.
Неужели такая реальность возможна? Как могли лечь карты, чтобы мир начал пожирать себя изнутри? Снова отдаю внимание музею. Если верить оппозиционерам, внутри прячется Глобус Эфира, словно в недрах техногенного демона, который не хочет отдавать свою добычу.
Привет, Буратино, я иду к тебе прямо в лапы.
Пройдя через рассохшуюся дверь, попадаю в предбанник маленького мрачного вестибюля. Свет не горит, фикусы в горшках увядают. На проходной меня встречает грустная тётка, листающая журнал. Неужели она и будет первой жертвой? Но я же не планировал убивать людей!
Судорожно сглатывая воздух, прячу руку во внутренний карман и шагаю к стойке со старой конторкой. Над окошком замечаю раздражающее слово КАССА.
Нехотя отрываясь от журнала, женщина смотрит в мою сторону. Отхлёбывает чай и ждёт.
Мне бы на экскурсию, лепечу я.
Иди, кивает она в сторону арки, завешенной красными плюшевыми занавесками.
Эм я теряюсь. Можно прямо идти? А билет брать не надо?
Тебе восемнадцать есть? спрашивает тётка.
Нет. Тринадцать пока, отвечаю всё ещё дрожащим голосом.
Читай, женщина кивает на сноску, прилепленную к стеклу. Судя по грязным отклеенным углам скотча, висит бумага здесь уже давно. В ней крупными буквами сообщалось, что дети до восемнадцати лет проходят бесплатно.
Да мы уже и взрослых можем пускать за бесплатно, говорит женщина. В это время никому музеи и деньги не нужны.
Спасибо, киваю я и быстро ускакиваю за занавески.
Экскурсовода мне не предоставили, поэтому я гуляю где хочу. Думаю, если бы я перелез через ограждение и попрыгал на каком-нибудь древнем диване Ивана Грозного, никто меня не остановил бы. Смотрителей музея я встретил лишь пару раз, и почему-то они нисколько не выдавали свою принадлежность оранжевой бригаде Буратино.
Я даже начинаю сомневаться, насчёт Глобуса Эфира. Может, он спрятан в другом музее или в этом же, но в иной шизофренической реальности?
Яне единственный любопытный, но музей не славится посетителями, и я время от времени встречаю лишь молодую женщину с двумя девочками, да задумчивого студента в очках и с жидкими усиками.
В тёмных залах я не осматриваю ни один экспонат, подсвеченный на пьедесталах тусклыми лампочками. Внимание приковывают только цифры и названия галерей. Вторую я нахожу на втором этаже, впрочем, мог бы догадаться сразу.
В спешке пробегаю первые семь залов, замедляя ход только, когда вижу смотрителей музея. Вот приближается восьмой зал, и становится страшно. И боюсь я в основном лжи, пустоты. Что если в павильоне нет никакой двери, охраняемой двумя накаченными парнями? Что тогда?
С гулко бьющимся сердцем вбегаю в восьмой зал и оглядываю его. Галерея немного извилиста и пуста. Заворачиваю за пару углов, и вдруг столбенею. В конце зала за очередным поворотом вижу стандартную музейную дверь, занавешенную красным пледом, а возле неё два мордоворота в чёрных костюмах, чёрных очках и чёрных водолазках.
Значит, вот оно!
Парней я, кажется, нисколько не интересую, поэтому небрежно отворачиваюсь к стенду с гусарскими шапками, а сам медленно вытаскиваю из кармана оружие для Девяток.
Тёмка, твой час пришёл. Ты должен войти внутрь, взять трофей, и смотаться отсюда.
А вдруг всё же где-то закралась ложь? Вдруг это два обычных человека, охраняющих какую-нибудь древнюю реликвию, а я поступлю с ними так жестоко?
В глазах мутнеет, и даже слёзы наворачиваются, как мне страшно. А если по мне начнут стрелять, и попадут? Пугает всё! Каждая тень, каждое движение.
Оружие Девятки я уже присобачил. Что дальше? Осматриваю артефакт и вдруг
Тот индикатор, что напоминает батарейку телефона. Он таки уменьшился процентов до тринадцати. Неужто и правда заряд?
Чёрт!
Тогда почему не предупредили?
Но думать некогда. Энергии должно хватить.
Давай, Тёмка!
Сейчас или никогда!
Раз-два-три!
Разворачиваюсь, вскидываю нарукавник в направлении одного из охранников и нажимаю кнопку.
Отдача.
Оружие работает исправно.
А потом мордоворот разлетается. И не на груду крови и мяса, а на кучу болтиков.
Робот!
Вот это да!
Всё верно, как и предупреждали оппозиционеры!
Силовой луч задевает и второго охранника. Он отшатывается, пытаясь вытащить оружие. Но у него плохо получается, и мой второй выстрел разносит последнего охранника вдребезги.
Грохот стоит всё равно, что при взрыве. Вот и всё. Меня теперь никому не остановить. Я справился. Не так уж и сложно было.
На бегу к двери я даже смеюсь, адреналин подкашивает ноги, руки трясёт мелкая лихорадка. В дюжине метров от двери я стреляю, разнося преграду в щепки. Силовой взрыв задевает не только косяк, но и стену. В меня летят мелкие камни и деревянные осколки. Приходится остановиться и прикрыть голову.
Парочка снарядов ударила меня в куртку. В остальномпуть свободен. Возможно, через пару минут сюда уже понабегут смотрители музея, но пока зал пуст и меня переполняет решимость.
Не знаю, как ощущают на себе защитное поле Девяток другие люди, я же не почувствовал ничего, проходя сквозь дымящуюся штукатуркой арку, секундой назад бывшей дверью.
Итак, дальше просто. Беру Глобус, и немедленно улепётываю. Может даже никто не успеет подойти на взрывы. Пожалуй, это будет самое лёгкое задание в моей жизни. Даже контрольную по географии и то писать в разы сложнее.
Я проникаю в ярко освещённую комнатушку за аркой и
О чёрт возьми!
Оказываюсь в небольшом зале, переполненном глобусами.
**
На первом этаже раздаются выстрелы, доносящиеся до моих ушей лёгким треском. Кто-то ломится сюда, а я стою посреди океана глобусов, раскрыв рот и оцепеневший от ужаса.
Почему этот вариант никто не предвидел?
Сколько же их тут? Сотни. Больших, средних, маленьких. И какой из них настоящий? Ну я хотя бы знаю приблизительный размер, но глобусов с кокос здесь тоже хватает. Даже тридцать штук серьёзно понижают вероятность угадать. А все я не у унесу.
Индиана Джонс легко разгадал кубок вечности, выбрав самый древний, но я не он, да и жизньэто не кино. Как должен выглядеть Глобус Эфира?
Беру в руки самый крайнийогромный и лёгкий, будто бумага. Это точно не он, но каков нужный критерий?
Со злости рычу и кидаю глобус на пол. Тот разбивается на две половинки, демонстрируя пустоту внутри себя. В этом мире кругом одна пустота, чёрт его дери.
А выстрелы повторяются уже ближе.
В панике начинаю хватать все глобусы средних размеров, и не верю ни в один из них. Даже в такой, заключённый в квадратную обсидиановую оправу. Шикарный, не спорю, но не нужный мне.
Глобусы падают на пол, а я ищу новые и новые, стараясь внимательно осматривать их. На некоторых нахожу логотип завода, и с уверенностью откидываю такие в сторону.
А вот и мой юный друг!!! слышу позади очень знакомый голос. Резко оборачиваюсь и вижу Шамана. Он стоит в проёме, образованном мною, и поглаживает бородёнку. Теперь его торс облачён в кожаную куртку, на которой висит пара гранат. Впервые вижу взрывающее оружие. Ничего так старичок, бойкий.
Через пару секунд к нему присоединяются другие бойцы оппозиционеров. В их руках автоматы, которые незамедлительно уставляются дулом в меня.
И что всё это значит? спрашиваю я в воцарившейся тишине.
То и значит, улыбается Шаман. За Глобусом я.
А как же мой поход к доктору Вечности?
Наивный, Шаман сухо смеётся. Неужели мы отдали бы такой важный артефакт в руки какому-то юнцу, пускай даже и Девятке. Ты можешь себе представить, сколько силы он нам даст? Думаю, доктор Вечность сам выйдет к нам на связь, стоит только заполучить эту реликвию.
Я сжимаю кулаки, а потом вскидываю оружие, но бойцы Шамана реагируют быстрее.
Успокойтесь! кричит Шаман и снова обращается ко мне:Не надо поспешных действий, мой юный друг. И обращается к солдатам. Чуточку подождём, у него осталось совсем мало заряда, как я понимаю.
В сердцах я гляжу на индикатор и замечаю, что значок батарейки мигает. Чёрт! Неужели все они с самого начала использовали меня как наивного глупца? И даже полюбившийся мне Арнольд? Теперь не хочу, чтобы он был моей параллельной копией. Никогда не стану таким предателем.
Оборачиваюсь и продолжаю осматривать глобусы средних размеров.
Ты всё равно его не найдёшь! прикрикивает Шаман. Внешний вид Глобуса Эфира знают немногие. И не кидай их на пол! Можешь повредить нужный нам.
Я пропускаю его слова мимо ушей, и, сжав губы, продолжаю искать, смахивая наворачивающиеся на глаза слёзы. Теперь кажется, что весь мир меня предал. Даже не удивлюсь, если выйду, а Стёпки с Серёгой не окажется на месте. Стёпка-то нет, вряд ли предаст, а вот Серый может на него повлиять.
Предлагаю бартер! восклицает Шаман. Я говорю тебе, какой глобус нам нужен, ты передаёшь его нам через арку и остаёшься в живых. Мы уходим, а ты продолжаешь путешествие к доктору Вечности. Идёт?
Не идёт, бесшумно шепчу я. У меня времени сколько угодно, они всё равно сюда не войдут, хотя, оружие садится. На какое время его ещё хватит? Минута? Две? Десять?
Внезапно я замираю. Глобус, который я только что подхватил, оказывается тяжёлым, будто слит из металла. Осматриваю его внимательно. Как раз с кокос величиной, в золотистой оправе. Логотип завода я не нахожу, как ни кручу штуковину, зато вдруг нащупываю взглядом небольшую кнопку в боку. Зачем обычному глобусу кнопка? Чтобы оттуда чёртик выпрыгивал? Баста. Меня не обманешь, я нашёл, что искал.
Палец зависает над кнопкой, и я раздумываю. Чёрт возьми, какие неведомые силы я приведу в движение, если нажму её? Стоит ли?
Предполагаю, что пока рано. Оборачиваюсь к Шаману и его команде, а по лицу расплывается идиотская улыбка. Однако вопрос остаётся на повестке дня: как пройти через толпу вооружённых людей? Быстро, пока не села батарейка, перестрелять их? Прямо убить людей? На это я не подписывался.
Видишь, какой ты умненький мальчик, улыбается Шаман. Сам нашёл то, что мы ищем. За такой ум я пощажу тебя. Да ты просто поднялся в моих глазах. Давай мне Глобус, и мы тихо уйдём.
Лукавишь, гад.
Оглядываю комнату и то ли отозвались сотни кинофильмов, просмотренных мною, то ли Стёпка передал мне кусочек своей логики, но я внезапно нахожу выход. Стена слева, если я не ошибаюсь, несущая. И мне немедля вспоминается кино Побег из Шоушенка.
Оружие ещё мигает, и я стреляю в арку над дверью. Люди Шамана вскрикивают и пригибаются, да и сам старик прикрывает голову руками. На них сыплется град камней и штукатурка. Пока кучка солдат не опомнилась, я стреляю в несущую стену.
Услышав, новый взрыв, некоторые солдаты оппозиционеров вообще в страхе падают на пол. А я смотрю, как плюшевый занавес разлетается в крошку, за ней открывается дыра, ведущая
Ведущая
Ведущая на улицу! Ура!
Я думал, что спрыгнуть со второго этажане составит труда, даже если внизу меня поджидает серый асфальт или мощённая мостовая, но идиотам несказанно везёт. С той стороны, где я пробил стену рос дуб. Не раздумывая, я разбегаюсь и прыгаю, выбрав самую толстую нижнюю ветку. Дуб молодой, но уже огромный, толстый.
(как тот, с которого ты снимал Андрюшку)
Мелкие хворостины хлещут по лицу, стараясь выколоть глаза. Ветка хрустит подо мной, но не ломается. Предательского времени у меня мало, поэтому, я быстро перемещаюсь к стволу.
Позади слышу возню и крики. Шаман что-то приказывает солдатам. А я действую почти интуитивно. Мозг как будто сам определяет, куда правильно поставить ногу, за какую ветку хватиться. Главноедобраться до ствола, а там уже вниз как по шесту.