Поужинаем?
Потом отодвинул для меня стул, и я чуть не рухнула на него. Алекс придвинул меня к столу и сел по другую сторону рядом с Джеком.
Я собралась с силами и переключилась на брата.
Ну давай, рассказывай. Что за Сара? Где ты с ней познакомился?
Она работает с нами, в одной части. Он покосился на Алекса.
Отличная девушка, вставил тот.
Мне не понравилось, что Алекс хвалит девушку, пусть даже чужую. Скажем, Саране его девушка, но это еще не значит, что у него нет своей. Правда, если бы была, Джек, наверное, не назвал бы его дом «холостяцким гнездышком»? Понятия не имею, какой вариант хуже. Все равно что играть в русскую рулетку с полным барабаном.
Но ведь женщин в морскую пехоту вроде бы не берут? Это я знала точно, посмотрела в «Гугле».
Не берут. Она не в пехоте. Она нейробиолог.
Теперь я просто опешила.
Нейробиолог? Зачем вашему подразделению нейробиолог?
Алекс украдкой переглянулся с Джеком. Как будто он тоже с интересом ждал ответа. Оригинально!
Ну, вроде бы так положено, неловко вывернулся мой брат.
Неужели? Странными же делами занимается современная армия. Я прищурилась:
Значит, у тебя роман с девушкой, которая изучает мозг? Может, это такой эксперимент?
Ха-ха!
А сколько ей лет?
Наверняка университетский курс нейробиологии не укладывается в три года. Значит, Джек завел женщину старше себя.
Двадцать шесть. Он взглядом посоветовал на этом остановиться. Я проглотила первые просившиеся на язык слова.
И давно вы встречаетесь? Где она живет?
Восемь месяцев. А живет на базе.
Ты же говорил, что ваши на базе не живут?
Ага, я его поймала!
Он ответил без запинки:
Наши не живут. Она живет. Ей лучше на базе.
Почему? спросила я.
Ты не передашь горчицу? вмешался Алекс, потянувшись через стол и кинув на Джека суровый взгляд. Потом повернулся ко мне. Кстати о том, кто где живет
Теперь уже я строго глянула на него. Я всегда понимала, когда эти двое виляют. Как в тот раз, когда, войдя к Джеку в спальню, чуть не застукала их за просматриванием «Плейбоя». Тогда они так же переглядывались.
Слова Алекса повисли в воздухе. Оба смотрели на меня, и в глазах был вопросодин на двоих. Атака с обоих флангов. Чтобы выиграть время, я отрезала кусочек мяса. У столового ножа было зазубренное лезвие. Я отодвинула тарелку и уставилась на нож. Есть мне вдруг расхотелось.
Лила, может, расскажешь, в чем дело?
Я так долго хранила тайну в себе, что уже не могла ее выпустить. И не находила слов. Кроме того, я ведь завязала, значит, и говорить не о чем. Я могла придумывать тысячу оправданий, но настоящая правда была в другом: не хочу, чтобы Алекс смотрел на меня, как на ненормальную. Хватит и того, что он видит во мне сестру друга.
Я набрала воздуха в грудь и сделала первую попытку:
В школе сейчас подготовка к экзаменам. Мне просто пришло в голову, что неплохо бы поехать и познакомиться с колледжами.
С колледжами? Джек нахмурился.
Ну, знаешь, в которые поступают после школы. Или, скажем так, которые бросают, когда кого-нибудь подцепят.
Очень смешно. Ты сегодня в форме, Лила. А почему ты решила искать колледж так далеко?
Он явно был недоволен. Я покосилась на Алекса. Тот перестал жевать и сейчас исподволь разглядывал меня. Хотела бы я знать, о чем он думает!
По-моему, здешние колледжи лучше. Университет Сан-Диего заслужил хорошую репутацию. Или Южно-калифорнийский на этом я иссякла.
Лила, я не уверен, что Калифорнияхорошая идея.
Слова брата ударили меня как пуля, все во мне замерло.
Я но я не могу остаться в Англии.
Слушай, дело не в том, что ты мне здесь не нужна. Просто он тоже не сразу нашел слова. Это не самое безопасное место.
Ну, еще бы, Южный Лондон, конечно, безопаснее! Следовало сразу рассказать ему о том нападении. Может, тогда он понял бы, что в его аргументах хромает логика. Но это значило бы открыть свою тайну. Да и так у Джека с логикой слабовато. Ошенсайд, конечно, не уголовный район. Большущая военная база за первым поворотом наверняка действует на любого преступника, кроме самых тупых, как полицейская сирена и мигалка. Но тогда зачем ему такая навороченная сигнализация? Может, Ошенсайд и вправду криминальная столица, а я просто чего-то не знаю? И все-таки
Джек вдруг сощурился, отложил вилку и нож.
Это из-за мальчика, что ли?
Что?.. С чего вдруг? Мои мысли споткнулись на совершенно неожиданном повороте беседы.
Мальчика? Какого?.. Нет!
Неужели он знает про Алекса? Что, у меня на лице написано? Неужели они оба догадались? Я не один год обдумывала побег домой под предлогом колледжа и затеяла это, конечно, не ради достоинств американского образования, а именно ради «мальчика». Хотя мальчиком его уже не назовешь.
Тогда с чего ты так внезапно сорвалась? Нельзя было подождать? Тебе до колледжа еще целый год.
Да, тут он меня поймал
Уехала среди ночи, даже не позвонила, только е-мейл послала А что бы ты стала делать, если бы я его не получил?
Добралась бы автобусом.
Лила! Джек уже всерьез сердился. Нельзя скакать через полмира, никого не предупредив!
Я тебе сообщила, оправдалась я, и Марии оставила записку.
Е-мейл забудем, а записка экономке не в счет. Ты же знала, что она позвонит отцу, а онмне. Он был скажем, не слишком доволен. Джек давно не разговаривал с отцом, и я вполне представляла, как от напряжения между ними гудели в трубке помехи.
Я обещал ему о тебе позаботитьсяоднако завтра первым делом позвони ему.
Джек, обязательно сейчас об этом говорить? Вечер катился к черту. Алекс выглядел очень серьезным, а я была сыта по горло. Понятно, что звонить папе придется, но при телефонном разговоре всегда можно повесить трубку. От Джека и Алекса так легко не отделаешься. Ясное дело, обоих учили вести допрос. Они показывали высший класс.
Лила, а если бы меня не оказалось дома? Что бы ты стала делать?
Я оглянулась на Алекса. Его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, и не похоже было, что он готов броситься мне на помощь.
Наверное ну, не знаю. Я об этом не думала.
Ничего бы со мной не случилось! хотелось заорать мне. Между прочим, я давно уже сама о себе забочусь!.. Я опустила взгляд на тарелку. От слез щипало глаза. Вот уж не ждала такого мгновенного перехода от болтовни к родительскому выговоруда еще от кого? от собственного брата!
А следовало бы подумать.
Что он хочет сказать? Что мне не надо было приезжать? Что я ему здесь не нужна? Раздался звон упавших на тарелку ножа и вилки и скрип стула по линолеуму, когда я рывком отодвинулась от стола. Не хочу больше терпеть этот допрос. Мне нужен воздух!
Я дернула заднюю дверь и вывалилась наружу. Алекс что-то сказал Джеку, скрипнул стул. Надо было собраться с духом, пока кто-то из них не вышел за мной. Оглядевшись, я увидела, что выскочила на заднюю веранду. Перила доходили мне до поясая облокотилась на них, разглядывая силуэты двух пальм, покачивавшихся на фоне розовато-лилового неба. Потом дверь позади тихонько открылась, но шагов я не услышала. Чуть повернула голову В шаге от меня стоял Алекс.
Лила? тихо, почти шепотом произнес он. Ты как, нормально?
Да, отлично.
Он положил ладонь мне на плечо, и я закрыла глаза, когда все тело развернулось в одном вздохе.
Он не хочет, чтобы я здесь жила!
Я ждала уверений, что мне это просто почудилось, однако услышала другое.
Не в том дело. Он за тебя волнуется. Ты свалилась как снег на голову, оправдываясь каким-то дурацким предлогом, колледж, видите ли
Это не предлог Но возражение даже мне самой показалось слабым.
Алекс искоса взглянул на меня и чуть улыбнулся.
Лила, сколько мы с тобой знакомы? Ты не думаешь, что я вижу тебя насквозь?
Надеюсь, не совсем уж насквозь.
Ты приехала и можешь остаться, сколько тебе надо. Я попрошу Джека пока от тебя отцепиться, но потолковать с ним все же следует. Он твой брат.
Он сказал: «Можешь остаться, сколько тебе надо». Хм понимает ли он, что это значитнавсегда?
Впрочем, Алекс прав. С Джеком нужно поговорить. Нужно объяснить ему, что я уже не ребенок. Что, если я решу поступать в местный колледж, он не сумеет мне помешать. Если придется, закушу губу и выдержу еще год в лондонской школе, но окажусь здесь в тот же день, как сдам последний экзамен. Беда в том, что, если этим двоим я не нужна, можно с тем же успехом оставаться в Англии.
Снова стукнула дверьк нам вышел Джек. Он быстро прошел мимо Алекса, хлопнув его на ходу по спине, словно говоря: «Спасибо, дальше я сам». Алекс уловил намек и вернулся на кухню. Мне ужасно хотелось пойти за ним, но Джек уже стоял рядом. Я опустила голову ему на плечо и вздохнула, почувствовав ладони брата у себя на спине.
Извини, сестренка. Понимаешь, твой е-мейл меня напугал. Только и всего. Мне показалось, раз ты так сорвалась, наверняка что-то случилось. Мне не нравится, что ты сбежала из дома.
Не из дома, а домойбольшая разница.
Побег есть побег, Лила.
Ничего не случилось, Джек. Ты за меня не бойся.
Все равно буду бояться. Я каждый день о тебе беспокоюсь. Ты же моя младшая сестренка.
Я уже не маленькая, Джек.
Для меня ты всегда останешься маленькой сестренкой.
С этим я и не думала спорить.
Я правда рад, что ты здесь, Лила. Он поцеловал меня в висок. Я по тебе скучал. Оставайся, сколько захочешь, хоть неделю, хоть две. Обсудим все утром.
Неделю? Две? У меня упало сердце. Это слишком, слишком мало!
4
Часа в два ночи я подскочила на кровати, сжимая в кулаках скомканное покрывало. Сердце колотилось, словно после бега с препятствиями, даже в ушах стучала кровь. Я не сразу сообразила, где нахожусь. Выждала, пока глаза привыкнут к темноте, и, узнав спальню, расслабилась. Адреналин понемногу рассасывался. Я свесила ноги на пол и посидела, всматриваясь в расплывчатые тени.
Я привыкла к кошмарам. После маминой смерти меня месяцами преследовал один и тот же сон: как она в панике бежит по дому в залитом кровью платье. В тех снах я всегда бежала за ней, видела, как она почти вслепую налетает на мебель и спотыкается о нижнюю ступеньку лестницы. Потом она оглядывалась на меня через плечо и кричала, кричала мне в лицо
Последний кошмар был покруче. Все как обычно, только при высоком разрешении, так что я чувствовала запах крови; кровь пахла ржавчиной и перезрелыми вишнями. Я видела заусеницы на деревянных перилах. Обычно мои кошмары заканчивались, когда она вскрикивала, оглянувшись. Сейчас, вместо того чтобы проснуться, я перенеслась в другое место. Я была уже не у нее за спиной, а наверху, и видела ее смерть издали. А потом увидела саму себя, в школьной форме, в рваных колготках, с круглыми от страха глазами, с ножом, которым чуть не выколола глаз малолетнему грабителю. На зазубренном лезвии была кровь, теплые липкие струйки текли по моей руке. Это меня и разбудило.
Я расчесала пальцами волосы, сдернув съехавшую ленточку-резинку. Нужно раздобыть воды. Смыть картины сна и, между прочим, прекратить психовать из-за того, что я сотворила или чуть не сотворила с тем лондонским мальчишкой.
Я на цыпочках вышла в коридор. У Джека свет не горел. Я знала, что ему завтра рано на службу, поэтому как можно тише спустилась по лестнице. Вышло, однако, не слишком тихо, ступеньки под ногами скрипели. На полпути я остановилась и прислушалась.
У него в спальне царила тишина. Выходит, не так уж трудно перехитрить оперативника спецназа. Шаркая босыми ногами по кухонному линолеуму, я добралась до холодильника и простояла минут пять, глядя на снимок смеющейся мамы и стараясь впечатать этот образ поверх картины из сновидения. Может, и Джек держал его здесь, пытаясь вытеснить другие, страшные образы своего воображения. Наконец я открыла дверцу и окунулась в искусственный холод, наслаждаясь пробежавшими по рукам мурашками.
Ты что, проголодалась?
Я взвизгнула и поспешно зажала рот ладонью.
Какого черта! Ну, ты меня напугал, прошептала я, в полуобмороке повиснув на дверце холодильника. Вряд ли моему сердцу на пользу такие частые всплески адреналина.
Алекс стоял прямо у меня за спиной. Бог знает, давно ли он меня выследил. Придется мне пересмотреть свое мнение о подготовке морской пехоты. Я наградила его выразительным взглядом и кое-как добралась до стула.
Извини. Включив верхнюю лампу, он посмотрел на меня с беспокойством.
Ладно, порядок, пробормотала я, моргая от яркого света. Это просто от неожиданности. Я думала, ты уехал домой.
А у нас, понимаешь он запнулся, и я подняла взгляд. У нас по работе возникла непредвиденная ситуация. Джек поехал разбираться, вот я и решил поспать на диване, вдруг ты проснешься, а он пропал.
Я с улыбкой покачала головой.
Обычно в таких случаях обходятся записками.
Алекс красовался в тех же синих джинсах, только рубашку сменил на белую футболку. Мне было по-настоящему больно оторвать взгляд от его плеч и руксловно срываешь пластырь с век. У края рукава чернела та же татуировка, что у Джека, и мне хотелось погладить ее пальцами, накрыть ладонью.
Когда я сумела вернуть мысли на менее опасный курс, то заметила, что он смотрит вниз и на лице у него вопрос. Я вдруг вспомнила, что на мне одна футболка, которая не достает до колен и едва прикрывает синяки, оставленные велосипедом. Но Алекс смотрел не на мои голые ноги и не на синяки.
Ого, знакомая футболка!
Господи! Внутри я вся сжалась. Щеки обдало жаром. Я заставила себя непринужденно оттянуть подол футболки, словно сама забыла, что на мне надето. Как будто я не знала! Как будто не я несколько часов назад, раздевшись, натянула эту футболку, в которой спала почти каждую ночь. Не задумываясь и уж точно не догадываясь, что прежний хозяин этой футболки увидит меня в ней среди ночи.
Я простодушно округлила глаза.
А, ты об этом?
Алекс сосредоточенно разглядывал полустершийся девиз штата Вашингтон на груди футболки. Жаль, что он не слинял совсем.
Моя старая футболка, я точно помню!
Да что ты? Голос у меня взлетел на октаву вверх, и я спешно понизила тон. А я думала, Джека Нашла ее случайно и вроде как приютила. Я рискнула поднять на него глаза. Алекс смотрел озадаченно. В ней уютно спать.
Ага, вижу. Теперь он уже улыбался.
Надо менять тему, пока цела.
Ты как, не хочешь чаю?
Да, хорошо бы, спасибо.
Наливая чайник, я чувствовала, как его взгляд прожигает мне спину.
Действительно было так плохо?
Я обернулась, нахмурившись.
Ты о чем?
В Лондоне. Жить с папой. Я вижу, что ты несчастлива. И по твоим е-мейлам чувствовал. Расскажи, как там.
Я чуть не выронила чайник.
Ничего особенного. Просто там я не дома, понимаешь?
Алекс ничего не сказал, но и взгляда не отвел.
Как ему объяснить? Если я хочу и впредь с ним видеться, лучше не признаваться, что была несчастлива без него. Ух, как все сложно! Особенно когда он таращится, словно и впрямь хочет увидеть меня насквозь. От такого взгляда мысли путаются.
В Вашингтоне я всегда чувствовала себя своей. В родной семье. У меня были ты и Джек Я рискнула глянуть на него. Алекс коротко улыбнулся и снова помрачнел. В Лондоне я никого, кроме папы, не знала, а он почти не бывал дома. И еще я долго не могла разговаривать, словно онемела. Голос у меня сорвался. К тому времени, как это прошло, я оказалась отдельно, не такой, как все, вроде как не вписалась в компанию.
Слишком много было такого, о чем нельзя говорить. Вот, например, под «не такой, как все» я подразумевала не американский акцент и погибшую мать, а внезапно прорезавшуюся необъяснимую способность двигать вещи взглядом. Вероятно, она относит меня к категории «людей со странностями». Черт возьми, это еще мягко сказано!
Повисла неловкая пауза. Я отвернулась, включила чайник и полезла в шкафчик за чайными пакетиками.
Я очень мало о тебе знаю, произнес Алекс.
Я прикусила губу. Он и не представляет, насколько прав.
Что за черт?
Я завертела головой, не понимая, что заставило Алекса выругаться. Он морщился, глядя на мою правую ногу. Свободной рукой я кое-как одернула футболку, прикрыв уродливый черный синяк, который, словно пятно нефти, расползался по бедру.
Алекс присел, кончиками пальцев отвел мою руку и прощупал пятно до колена, точно врач, проверяющий, нет ли перелома. Он действовал быстро и методично. Неужели такая реакция на травму стала у подготовленных морских пехотинцев рефлексом? Если так, придется почаще набивать синяки. Я резко втянула воздух: больно не было, но от его пальцев ногу словно простреливали легкие искры.