Он убрал руку.
Извини.
Вообще-то, извиняться следовало мне. Я могла бы простоять так всю ночь и еще немножко. Одернув футболку, я отвернулась, скрыв от Алекса синяк. Мне было неловко глядеть ему в лицокак бы он не увидел в моих глазах заготовленную ложь!
Однако Алекс просто молча придвинулся к холодильнику, открыл его и вытащил что-то из морозильной камеры. Затем, обернувшись, сдернул висевшее рядом полотенце. Туго обмотал пакетик со льдом и, придержав за плечо, усадил меня на стул. Потом встал на колени и прижал полотенце со льдом к больной ноге. Я взвизгнула от внезапного холода, но он, не обращая внимания, взял мою ладонь и заставил придержать лед.
Теперь он смотрел на меня снизу вверх.
Что с тобой стряслось?
Ничего особенного.
Алекс медленно выпрямился.
Тогда почему бы не рассказать? Между бровями у него появились хмурые морщинки. Что? Это связано с твоим приездом?
Тут я поняла, что отшутиться не удастся. Он слишком хорошо меня знал и сразу поймал бы на вранье. А может, прикосновение его пальцев расшевелило во мне какую-то маленькую слабость. Мне уже самой хотелось рассказать.
Ладно, тебе скажу, только обещай, что Джеку ни словане то я прикушу язык.
Я не хотел бы таиться от Джека.
Вы что, ребята-женатики, что ли? Обещай, или я ни словечка не скажу! Он молчал, и я начала вставать со стула.
Алекс сделал полшага вперед.
Хорошо-хорошо. Ничего не скажу.
Ладно. Я запнулась. На меня напали грабители. Двое парней на великах. Ничего особенного.
Он, прищурясь, разглядывал меня.
Так почему было сразу не рассказать?
Я сглотнула.
Из-за Джека. Ты же понимаешь: если он узнает, то ближайшим рейсом вылетит в Лондон их искать. Я перевела дыхание. Слушай, нельзя защищать меня всю жизнь. Я сама умею за себя постоять. А у вас ваши военные дела: «миссия невыполнима» и все такое. Вряд ли в ваши обязанности входит нянчиться с маленькой сестренкой, а кроме того, если вздумаете со мной возиться, у вас не хватит времени устраивать всякие там диверсии.
Взглянув на Алекса, я заметила, что он сжал зубы так, что рот превратился в твердую прямую полоску. Я усомнилась, что это добрый знак, и сделала новую попытку.
Нечего вам за меня волноваться. Говорю же, я в состоянии за себя постоять. Те двое даже не сумели отобрать у меня ай-пэд.
Он моргнул.
Как ты с ними справилась?
Щеки у меня раздулись, как бока рыбы-фуги, и я резко выдохнула.
Ну, наверное, я очень крутая ниндзя!
Алекс, похоже, переваривал информацию. Наверное, представлял, как я луплю юных бандитов. Я приготовилась к ливню новых вопросов и уже удивлялась, зачем вообще открыла рот.
Наконец он нарушил молчание:
Мы не устраиваем диверсий.
Правда?
Правда.
Я только рада была сменить тему.
А чем же вы тогда занимаетесь? Я думала, вы в каком-то спецназе. Меня не особенно интересовали их повседневные обязанности. Все мои представления о спецслужбах ограничивались сериалом «24 часа» и бондианой. При мысли, что кого-то из них могут ранить, мне становилось по-настоящему больно, словно что-то втыкалось в ребра, мешая дышать, поэтому я давно уже придумала для себя диснеевскую версию спецназа: с говорящими и поющими зверятами, которые переводят старушек через дорогу.
Ты бы не поверила, скажи я, чем занимаюсь В уголке его рта мелькнула ехидная улыбка, но тут же пропала, сменившись озабоченным взглядом. Тебе надо в постель, вдруг сказал Алекс. Ты, верно, совсем вымоталась.
Это точно, призналась я и добавила:Спокночи.
Я буду здесь, на диване, если тебе что понадобится. Спокойной ночи.
Уходя по коридору в свою постель, я гадала, что бы он сказал, узнав, что мне нужен только он сам, и принял бы предложение, если бы узнал?
5
На следующее утро я встала поздно, в двенадцатом часу. Горячий желтый свет врывался в окно. Как хорошо! Я отлично выспалась и теперь наслаждалась восхитительной ленью. Потягиваясь, наткнулась пальцами на сложенный листок на подушке и прищурилась, увидев знакомый почерк.
«Лила, ты просила в следующий раз обойтись запиской. Мне надо ехать. Не хотел тебя будить, ты так сладко спала. Джек, наверное, уже дома. Увидимся.
Значит, он заходил ко мне в комнату Я задумалась, разглядывая свое раскинувшееся на кровати тело. Простыни наполовину сползли на пол. Моявернее, егофутболка задралась на бедре, открыв кусок синяка и порядочную часть трусиков. Хорошо, если я не орала и не лягалась во снекажется, никакие кошмары сегодня не снились. Перечитала записку в третий раз: он пишет, что я спала сладко, будем надеяться, это значит молча. И безмятежно. А может, и нет. Я не хотела выглядеть в его глазах ангелом; я хотела быть соблазнительной. Вряд ли это сочетается. О господи, хорошо бы отключить мозги!
Я решила отправиться на пробежку, рассчитывая, что физические нагрузки уменьшат поток мыслей в моей голове. Поднявшись, зашла на пару минут в ванную, надела шорты, неплохо прикрывшие синяк, и футболку. Завязала шнурки на кроссовках и вышла на лестницу, собирая волосы в хвост.
Джек? гаркнула я.
Голос вернулся ко мне эхом. Надо думать, он еще на работенаверняка у них там сумасшедший график. Я вышла в калифорнийский полуденный зной, захлопнула за собой дверь и побежала к океану.
Мысли успокаивались, уплывали в ритмичном стуке подошв по асфальту, в сухом шелесте пальмовых листьев и далеком шуме машин. Я бежала, пока разговор с Алексом не отодвинулся на задний план, а тогда уж повернула к дому.
За углом я рванула быстрей, чтобы выложиться на последних пятидесяти метрах. Хотелось скорей спрятаться в тень от палящего солнца, прожигавшего макушку лучом лазера. Взгляд упал на темную фигуру на веранде, у входной двери. Приблизившись, я разглядела девушку, неловко присевшую, чтобы заглянуть в щель почтового ящика. Она была в коротком черно-белом платье, голые ноги перламутром светились в тени.
Я поспешно осмотрела улицу. Все выглядело совершенно нормально: обычный пригород, играют во дворе дети, потрескивает цикадой поливалка. Смешно паниковать. Пара мальчишек с ножом не сделают меня трусихой на всю жизнь!
Шлепки кроссовок по асфальту насторожили девицу, и она резко обернулась, как выгнувшая спину кошка. Затем, увидев меня, расслабилась, опустила плечи, и по лицу медленно расползлась улыбка. Я остановилась у ступенек на веранду и выдохнула, прищурившись:
Чем могу помочь?
Первое впечатление: она словно спрыгнула со страниц манги. Вся набросана быстрыми резкими штрихами, от острых скул до острого выреза платья. Покачивается на трехдюймовых каблуках-платформах, как на ходулях. Волосы обрезаны по прямой на уровне подбородка и полумесяцами очерчивают щеки. Прямые черные брови над золотистыми глазами, обведенными тонкой линией ресниц. Я подумала, не Сара ли это, но женщина мало походила на нейробиологаскорее уж на супергероиню японского комикса: неправдоподобно хороша собой, а меня она разглядывала, как кошкамаленькую птичку.
Ты здесь живешь? У нее и голос отливал золотом!
Ага. Я кивнула, утирая лоб. Могу вам чем-нибудь помочь?
Она танцевальным па скользнула на ступени и придвинулась так быстро, что я невольно отступила на шаг.
Девушка широко улыбнулась, оскалив мелкие белые зубки.
Наверное, можешь. Я ищу Джека.
Вот теперь все встало на место. Сколько бы Джек ни твердил о моногамии, у него явно что-то было с этой девицей. Словом, леопард и его пятна.
Я его сестра.
Она явно обрадовалась, что не соперница. Я ждала обычного результата. На этом месте девицы обычно переключались на сладкий тон и начинали выспрашивать, какую музыку больше всего любит Джек и какой у него знак зодиака.
Рада познакомиться, сестра Джека. ЯСаки. Она протянула мне руку.
Привет, а я Лила, сказала я, машинально отвечая на рукопожатие. Оставалось совершенно непонятным, кто она, собственно, такая и зачем заглядывала в наш почтовый ящик. Передать ему, что ты заходила?
Девица не ответила и не выпустила мою руку, наоборот, все сильнее сжимала пальцы, завороженно вглядываясь в мое лицо. Я серьезно настроилась потолковать о ней с Джеком. Где надо болтаться, чтобы подцепить такое сокровище?
Потом она вдруг опомнилась, покачала головой и рассмеялась милым женственным смешком.
Нет, не стоит. Думаю, он меня и не вспомнит.
Она еще раз широко улыбнулась мне и выскочила на дорожку, остановившись только один раз, чтобы оглянуться через плечо. Ее лицо светилось детским восторгом.
Странное дело, буркнула я себе под нос.
Тяжело поднявшись по ступенькам, я открыла дверь. Пришлось отпирать оба замка, значит, Джек еще не вернулся. У меня упало сердце, когда я заметила, что забыла установить сигнализацию. Ну, Джеку не обязательно об этом знать. Я вошла, сбросила кроссовки и взбежала наверх, в ванную, где взглядом включила душ, вторым отдернула занавеску и только потом вспомнила, что собиралась завязать с этим делом.
Я вытирала волосы, когда внизу звякнули ключи. Завернувшись в полотенце, я вышла на площадку и нагнулась вниз, посмотреть, кто пришел.
Всего-навсего Джек.
Привет, сказал он. Вид у него был усталый.
Привет! Я помахала ему сверху.
Почему отключена сигнализация?
Я потупилась.
Гм потому что я забыла включить.
Ты что, выходила?
Ага, пробежалась немножко.
Он так и вспыхнул:
Не выходи из дома, не предупредив меня, ясно? И никогда не забывай о сигнализации!
Я вытаращила глаза. Может, и меня снабдить следящим устройством, а лучше того, посадить на цепь?
Я сделаю тебе пропуск в спортзал на базе, можешь бегать там.
Джек развернулся и ушел в кухню, а я смотрела ему в спину, гадая, когда он перестанет разыгрывать роль старшего брата и защитника. Потом я вернулась в ванную и оделась.
Так что произошло ночью? Куда ты пропал? спросила я его, усевшись за стол.
А, это по службе. Он стоял ко мне спиной, лопаточкой переворачивая ветчину на сковородке.
Что «по службе»? Почему пришлось срываться среди ночи? Или мне не положено знать? Совершенно секретно?
Угу, так секретно, что, если проговорюсь, придется сразу тебя убить. А это не пойдет на пользу нашим родственным отношениям.
Ха-ха. Надо же, настоящий Джеймс Бонд! Я выдержала паузу. Надеюсь, без полураздетых женщин. Не хотелось думать, что и Алексу приходится иметь дело с дамочками из бондианы. Ладно, и кто у нас враги?
Любопытство так и било из меня, хотя осторожная часть сознания по-прежнему предпочла бы не знать. Наркотики? Гангстерские войны? Проституция? По тому, как Джек уклонялся от расспросов, я догадывалась, что по мелочам они не работают.
Поняв, что я не отвяжусь, он отложил лопатку и обернулся ко мне.
Пусть это тебя не беспокоит. Наградив меня выразительным взглядом, Джек опять отвернулся и принялся раскладывать яичницу по тарелкам.
Я и не беспокоюсь. С какой стати? А ты что, не поймал их ночью? Я невинно подняла брови.
Одного мы взяли. Явно разочарован, словно получил бронзу вместо золота.
Одного надо полагать, их не бесконечно много. Какая-то банда.
Джек сел напротив меня. Я смотрела ему в лицо и в который раз пыталась вообразить, как они с Алексом ловят злодеев. Представив Алекса в форме, я невольно ухмыльнулась, но тут же вспомнила об оружии и перестрелках, которые случаются, когда ловишь преступников, и с трудом подавила панику.
Ты поболтала ночью с Алексом?
Я чуть не подавилась яичницей. Что мог рассказать ему Алекс? И когда они успели поговорить?
Ну да. Пить захотела, вот и спустилась за водой. Поболтали немножко. Зря ты его вытащил.
Я не вытаскивал, он сам напросился.
Неужели? удивилась я.
О чем был разговор?
Знаешь, в общем-то ни о чем. Я набила рот, чтобы не пришлось отвечать. Джек все смотрел на меня. Я проглотила яичницу. Знаешь, про школу, про Лондон, всякое такое.
Вот, кстатипозвони-ка папе.
Я поморщилась. Джек, не обращая внимания на мои гримасы, отставил тарелку, встал и вышел. Через секунду вернулся с телефоном.
Я неохотно взяла у него трубку.
Удачи! усмехнулся он.
Я набрала номер по подсунутой им бумажке. Код страны: +39. Италия, кажется. Значит, папа еще не вернулся. Будем надеяться, там утро, и он спросонья не станет сильно ругаться.
Длинные гудки Интересно, сколько гудков надо выждать, чтобы повесить трубку и с полным правом заявить, что не дозвонилась.
Но тут раздался щелчок.
Алло?
Голос вовсе не был сонным, даже совсем наоборот.
Привет, пап. Мне было неловко под взглядом Джека, и я вышла в коридор, услышав в трубке вздох.
Ну, Лила, не объяснишь ли, почему ты звонишь мне из Калифорнии, когда тебе следует быть в Лондоне?
Не то чтобы я не ожидала вопроса, но вот ответа не заготовила.
Я мне надо было повидать Джека, пап.
Молчание.
Я по нему соскучилась.
Папа снова вздохнул.
Я понимаю, Лила. А просто позвонить ему нельзя?
Он прав.
Наверное не подумала. Хотела его увидеть.
Лила, ты должна вернуться домой.
Вот оно!
Пап, мне здесь хорошо! Я слышала панику в собственном голосе. А какого черта, между нами несколько тысяч миль, почему бы не выложить сразу все? Я хочу остаться.
У тебя школа.
Я отступила подальше от кухонной двери, чтобы было не слышно.
У нас сейчас консультации перед экзаменами. Несколько недель вполне можно пропустить. И вообще-то, я думала
Лила, ты мне нужна дома.
Па, тебя самого там нет. Зачем я тебе дома?
Он долго молчал. Я слышала его дыхание и шум помех в трубке.
Мне очень жаль, Лила. Просто моя работа
Я понимаю, папа, не надо извиняться. Как бы объяснить, что если для него обезболивающим или отвлекающим средством стала работа, то для меняДжек и Алекс? Но мне тоже иногда трудно. Жить далеко от Джека, все время одной
Он молчал.
Я хочу остаться, папа. Хочу остаться с Джеком. (И с Алексом!). Я не хочу в Лондон.
Едва выговорив эти слова, я поняла, что готова к долгой борьбе. Отцу, чтобы вернуть меня, придется требовать экстрадиции. Это моя жизнь, и мне до смерти надоело, когда за меня решают, что мне делать и что для меня лучше. Конечно, оставался маленький вопрос с деньгами и с тем, что восемнадцать мне исполнится только в октябре, через пять месяцев, так что с точки зрения закона я еще ребенок, но все это потом.
Лила, не спорь. Ты возвращаешься домой. Я сегодня вылетаю и тебя встречу. Я не позволю тебе там остаться.
Почему? Теперь упорства во мне было больше, чем злости.
Он запнулся. Может, впервые почувствовал, что я не послушаюсь и ему остается разве что самому прилететь в Сан-Диего. Я знала, что папа ни за что не прилетитвоспоминания о матери держали крепче, чем барьеры и колючая проволока. Он сам говорил, что никогда не вернется, и если меня Джек порой обвинял в склонности к драматизированию, то об отце этого никак нельзя было сказать, так что я ему верила.
Лила, ты не все понимаешь. По некоторым причинам тебе нельзя там оставаться. Даже с Джеком.
О господи, только не говори, что и ты озабочен моей безопасностью! чуть не заорала я. Меня просто бесило, что они с Джеком норовят завернуть меня в вату и носятся со мной, как с фарфоровой куколкой.
Разве здесь опаснее, чем в Брикстоне?
Дай мне поговорить с братом.
Зачем?
Надо его спросить
Я глубоко вздохнула. Вмешательство Джека вряд ли спасет положение.
Ладно, сейчас позову.
Прикрыв рукой микрофон, я прошла в гостиную, где сидел Джек. Его пальцы неподвижно лежали на клавиатуре лэптопаявно подслушивал. Развернувшись на стуле, брат протянул руку за трубкой. Я отдала, умоляя его взглядом. Если Джек в чем и сходился с папой, так это в желании отправить меня домой.
Я пристроилась рядом, чтобы слышать папин голос в трубке, но Джек встал и отошел к книжному шкафу, развернувшись ко мне спиной.
Нет я тебе уже говорил. Онада. Он вел себя как свидетель стороны обвинения. Она может ладно. Да, подойдет.
Пауза.
Сам знаешь, я готов. Только на этом дело не кончится, ты понимаешь?.. Спроси ее сам. Подожди, я передам трубку.
Я взяла ее подрагивающей рукой.
Да, пап?
Он прямо перешел к делу:
Как понимать слова Джека, что на этом не кончится?
Я хочу остаться здесь. Я думала перевестись в здешнюю школу, а затем поступить в колледж.