Проктор подошел к каперу.
Попробуй отвлечь Эвери, едва слышно прошептал ОБрайан. Я хочу осмотреть тот остров, что побольше. Нам нужна лодкавдруг там что-нибудь найдется.
Попробую, кивнул Проктор.
Идите сюда! бодро прокричал безумец.
Молодой человек увидел, что Эвери стоит, держа в руках деревянную тарелку.
Они собрались вокруг костра.
Мне нечасто попадается свежий чайный лист, сказал сумасшедший, бросая листья в кипящую воду. Вот и приходится довольствоваться сушеным. Дадим ему чуть-чуть настояться.
Дебора устроилась на камне рядом с ним. Проктор выбрал себе такое место, чтобы безумец, глядя на него, невольно отворачивался от мраморного дворца.
Вы начала девушка.
Чтоя?
Вы тот самый, о ком говорил наш спутник? Генри Эвери, пиратский капитан?
Я несчастный грешник, покачал он головой. Человек, которому был предоставлен очень долгий срок, чтобы раскаяться в некоторых опрометчивых поступках.
Не ваше ли судно мы замечали последнее время среди островов Наперстка? вмешался Проктор. Вы можете поднять паруса и отвезти нас туда?
А как ты думаешь, если бы я мог уплыть, стал бы торчать здесь? Эвери суетливо помешивал чай в кувшине, но в глаза старался не смотреть.
Грешник, конечно, не мог бы, заметила Дебора. А вот человек, который раскаялся
Я же сказал, что грешник, а не святой, резко прервал ее Эвери и ушел в лачугу.
Вернулся он с длинной трубкойПроктор не видел таких у знакомых курильщиков табака. Эвери взял в зубы мундштук, пососал, а потом с силой швырнул трубку на камни.
Без толку! С тех пор как кончился опий, все без толку!
Голос его дрожал.
Части головоломки сложились. Эвери не был волшебником. На нем лежало проклятие. Проклятие за все злодеяния, за его пиратство. Он мог вывести корабль в реальный мир, но лишь на краткий миг, словно в насмешку.
Вы можете поднять паруса и появиться в нашем мире, сказал молодой человек. В мире живых людей. Вот почему ваше судно так часто замечали среди островов. Но остаться там вы не в силах. Вас затягивает обратно точно так же, как затянуло в туман нашу лодку. Именно поэтому вас не могли найти.
Вполне возможно, спокойно ответил Эвери.
После этих слов он сразу показался Проктору несчастным и жалким. Достав четыре надколотые чашки, безумец наполнил их слабо подкрашенной горячей водой из кувшина.
Не желаете чая? К моему стыду, не могу предложить ни сливок, ни сахара.
Проктор принял из его рук чашку и, стараясь не передернуться от отвращения, пригубил. Мутноватая водичка и вкус имела помойный. Дебора, заметив его гримасу, сразу отставила чашку.
Так что же с вами случилось? спросил молодой человек.
Я слышал, что рассказывал ваш друг. По большей части это правда. Неподалеку от берегов Малабара мы напали на мусульманское судно. Оно плыло в Мекку, его снарядил Великий могол, чтобы отправить дары имаму. Также на нем совершали паломничество все жены и наложницы могола. Грузовой трюм там былсплошная сокровищница. Груды золотых монет, россыпи драгоценных камней, штуки тончайшего шелка, брикеты чистейшего опия. Он нервно облизнулся. Но нам и этого показалось мало. Когда жадность охватывает человека, когда жадность охватывает толпу людей, никакой добычи не хватит. Мы пытали всех моряков и жен Он кинул взгляд на Дебору. Мы пытали всех моряков, одного за другим, хотели знать, где еще спрятаны сокровища. Тридцать дней кряду терзали их, вынуждая открыть все тайны до единой, отдать даже мелочь, припрятанную на черный день. И вот на тридцатый день мы нашли величайшую ценностьволшебника Великого могола. Эвери помолчал. Он выдал свои тайны, но они обернулись проклятием. Безумец воздел руки. И вот теперь я здесь. Вы слышали поговорку «поймать тигра за хвост»? Поймав его, нельзя разжимать рук, иначе Эй! Вашему другу не надо так играть со смертью! Эвери вскочил на ноги.
ОБрайан раскачивался на веревочном мосту на полпути к острову с беломраморным дворцом.
Он наш спутник, но не друг, возразил молодой человек.
Но Эвери не слышал его. Он сбежал к береговой линии и принялся звать Эзека.
Дебора подошла к Проктору.
Эверидурной человек, сотворивший множество злодеяний, проговорил тот. Думаю, он многое нам не рассказал. Особенно о женах Великого могола.
Знаю, ответила Дебора. Но его должен судить Бог, а не мы.
А если Эзек не ошибся и это ад? высказал ужасную догадку Проктор.
Думаешь, мне такая мысль в голову не приходила?
Если это ад и даже если нет Он тотчас пожалел о словах, которые сорвались с языка. Но, зная, что их уже не вернуть, решил выпустить на свободу и остальные. Я хочу знать Все же Проктор не рискнул спросить «Любишь ли ты меня?». Есть ли у тебя хоть какое-то чувство ко мне?
Дебора отошла в сторону. Ее лицо представляло собой целую книгу чувств, но Проктору не хватало умения читать их. Она выросла в краю, где ведьм убивали, а потому умела хранить тайны и скрывать мысли. Упрекать за это девушку он не мог. Но хотел знать правду.
Глянув Проктору в лицо, она поняла, что ему нужна какая-то подсказка. Слово или знак. Вернувшись, Дебора прикоснулась к его запястью.
Спроси еще раз, когда выберемся, где бы мы ни оказались. А до тех пор разговор не имеет смысла.
Эвери, жалкий оборванец, изнуренный многолетним вынужденным затворничеством, бегал по краю острова и кричал на ОБрайана.
Ну, не знаю, ответил Проктор. Если убежать не удастся, то, возможно, в этом разговоре смысла все-таки будет больше. Эзек сказал, что хочет поискать на большом острове лодку.
У нас есть даже не лодка, а корабль. Дебора указала на «Воображение». Может быть, проклятие удерживает здесь только Эвери, а не судно? Если поднимемся на борт без Эвери, управишься с парусами?
Даже если управлюсь, как нам пробраться через эти коварные проливы? Как разрушить заклинание, что гонит все суда на скалы? Как открыть двери обратно в наш мир?
Я уже обдумываю заклинание, ответила Дебора.
А какие слова ты намерена использовать? Он напряг разум в попытке помочь. Предлагаю Иова. «Отворялись ли для тебя врата смерти, и видел ли ты врата тени смертной?»
Слишком любишь Ветхий Завет.
А ты чего ждала? Меня воспитывали пуритане.
Я думаю, это не ад и мы не мертвы. Поэтому в голову приходит кое-что из Деяний Апостолов: «Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы и, выведя их, сказал»
Голос Эвери повысился настолько, что достиг их слуха.
Я последний раз предупреждаю! кричал он с пеной на губах, как на гребнях волн. Если не вернешься, где угодно тебя найду и вырежу твое растреклятое сердце!
Эзек стоял на берегу большого острова, держа у бедра пистолет. Дуло смотрело прямо на Эвери.
Только попробуй, ходячий мертвец, и я закончу работенку, с которой не справилось время. У тебя нет никакого права на сокровище, к которому ты не сумел подобраться за сотню лет!
Он повернулся и зашагал к дворцу. Эвери, издав вопль слепой неистовой ярости, зажал нож в зубах и полез на канатный мост. ОБрайан расхохотался и припустил бегом.
Ты в самом деле считаешь, что нам понадобится Эзек? спросила Дебора.
Проктор глянул на дряхлый корабль с хитросплетением реев, мачт и парусов.
Похоже, без него не обойтись.
Тогда стоит пойти и помочь ему. Коль уж помочь сразу двоим не получается.
Эвери уже достиг противоположного берега, проворно спрыгнул на камни и побежал по следам Эзека к мраморному дворцу. Проктор поправил томагавк на поясе, поплевал на ладони и взялся за канат.
Наступив обеими ногами на веревку, Проктор почувствовал, как она просела под его тяжестью.
Этот мост оказался гораздо длиннее, чем между кораблем и островом, где жил Эвери, и провисшие канаты окунали Проктора в волны до пояса. Добравшись наконец до берега, он увидел две цепочки мокрых следов. Отпечатки тяжелых сапог О'Брайана сопровождались неровными отметинами, которые оставили босые ступни безумца Эвери, но оба следа сходились под сводчатой дверью мраморного дворца.
Проктор, прежде чем войти, ненадолго задержался.
Здание выглядело каким-то неправильным. Вблизи работа по камню вовсе не казалась мастерской, а мелкие резные украшения расплывались, делались нечеткими всякий раз, когда он пытался на них сосредоточиться. Кроме того, сам дворец был меньше, чем подобного рода сооружения, если довериться опыту. Больше похоже на мавзолей. Шпиль на куполе венчала двурогая луна. Настоящая луна, тоже полумесяц, висела в небе позади Проктора. Он осознал, что за время его пребывания здесь ночное светило не сдвинулось ни на волосок.
Чем быстрее они с Деборой уберутся отсюда, тем лучше.
Эзек! Эвери! прокричал он. Вернитесь! Давайте спокойно все обсудим!
В ответ он услышал только далекие голоса. Будто бы двое спорили в конце длинного коридора. Оглянувшись на Дебору и ослабив ременную петлю на томагавке, Проктор шагнул через порог.
Ни факелов, ни свечей, ни других светильников он не заметил, но широкий коридор был залит холодным светом, исходящим из мраморных стен. Снаружи дворец выглядел не слишком большим, примерно как Старая Северная церковь в Бостоне, а коридор все тянулся и тянулся. Впереди он казался прямым, но если Проктор оглядывался, то видел повороты и изгибы.
Пренебрегая боковыми дверьми и ответвлениями, молодой человек спешил на голоса, которые доносились из глубины здания, пока не наткнулся на перекресток. За углом раздался кашель.
Эзек, это вы? Проктор свернул на звук. Отзовитесь
Слова застыли у него на языке, когда впереди раскрылся новый зал.
Тигр шагнул к нему, роняя капли воды с усов. Зверь с любопытством смотрел на Проктора большими желто-карими глазами, проникая взглядом в самую душу. Потом вытянул шею и лизнул засохшую кровь на порезанном запястье.
Едва шершавый язык коснулся голой кожи, Проктор развернулся и стремглав кинулся в другой зал. Он нырнул в первую попавшуюся боковую дверь, распахнувшуюся под его напором, и взбежал по узкой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки зараз. Обернувшись, увидел скользящую по стене тень, услышал шаги мягких лап и помчался очертя голову, больше не глядя по сторонам. Здесь коридоры были уже темнее, с множеством ответвлений; некоторые заканчивались тупиками. Свернув в третий из коридоров, Проктор забился в угол и вытащил из-за пояса томагавк. Выставив оружие перед собой, он напрягся в ожидании атаки, которая могла начаться в любой миг.
Спустя некоторое время паника улеглась, и он перевел дыхание.
Проктор понял, что заблудился. Переступив с ноги на ногу, он услышал, как в сапогах хлюпает вода. А потомжурчание, сперва показавшееся громким, как боевой горн. Вот оно, возможное спасение! Молодой человек склонился, чтобы проследить за направлением сбегающих капель, надеясь, что они укажут на выход.
Надежда растаяла, словно роса на солнце. Пол выглядел ненастоящим, напоминая призрачный слепок некогда бывшего здесь перекрытия. Капли не собирались в ручеек, даже не скапливались лужей в углу. Камень поглощал их подобно тому, как песок впитывает воду.
Проктор постоял, опасливо вглядываясь в темные закоулки. Затем медленно двинулся вперед, на каждом пересечении коридоров выбирая более широкий. Он искал лестницу, которая привела бы его на первый этаж. Но лабиринт оказался ему не по зубам. Проктор снова попал в узкий коридор, который заканчивался арочной дверью. Когда он оглянулся, прочие ответвления и двери исчезли.
Он задумался, что бы использовать для заклинания, но на память пришли только слова из Первой книги Самуила: «И пропали ослицы у Киса, отца Саулова»
Возможно, перед ним открылся единственный путь к спасению. На цыпочках, настолько тихо, насколько позволяла промокшая обувь, он подошел к порогу, чуть помедлил и заглянул в следующую комнату.
Перед окном, выходящим на восток, стоял, низко опустив голову, некто коленопреклоненный, закутанный в темные одеяния, которые скрывали очертания тела.
Алаахумма баарик ала Мухаммадин ва алаа али Мухаммадин. Голос, явно женский, произносил слова на незнакомом Проктору языке. Кама бааракта алаа Ибраахима ва алаа али Ибраахима. Иннака хаммедун Маджид. Она повернула голову направо. Ас Салааму алаикум ва рабматулаах. Обернулась налево. Ас Салааму ала
Заметив Проктора, она вздрогнула. Молодой человек поднял руки, желая показать мирные намерения.
Вот только в одной из них была стиснута рукоять томагавка.
Он поскорее засунул оружие за пояс.
Икум ва рабматулаах, завершила фразу женщина.
Сложив ладони чашей перед грудью, она быстро забормотала слышные только ей одной слова. Проктор догадался, что это одна из женщин, похищенных Эвери. Когда Эзек назвал их шлюхами, молодой человек вообразил себе дикарок, которые выставляли напоказ едва прикрытые полупрозрачными одеждами прелести. Но сейчас он увидел перед собой особу, напоминавшую набожную мать семейства или даже католическую монахиню. Первым побуждением было заговорить с ней, но что-то подсказало Проктору: женщину лучше не прерывать. Наконец она провела ладонями по лицу, встала и повернулась к гостю. Несмотря на темную кожу, черты ее лица были изящными до совершенства. Янтарные глаза смотрели задумчиво и вместе с тем бесстрашно.
Наверное, ты весьма скромный и добросердечный юноша, если сумел найти меня в путанице коридоров, проговорила она на ломаном английском. За все эти годы никому не удавалось меня разыскать.
Признаться, я шел не разбирая дороги, сказал Проктор.
Вот и объяснение. Иначе никогда не достиг бы цели.
Вы знаете, где выход?
Само собой. Ведь для этого ты и явилсяувезти меня отсюда. Но нам нужно поторопиться.
Она решительно прошла мимо Проктора, и ему ничего не оставалось, как поспешить следом. В голове роились вопросы.
Но вскоре они исчезли сами собой. Коридоры, которые прежде кружили и видоизменялись, стали прямыми и постоянными. Немного замедлившись, женщина прижала палец к губам.
Перед уходом нужно кое-куда заглянуть, поговорила она тихонько. Здесь бродят опасные людипостараемся же, чтобы нас не заметили.
Противоречащие друг другу доводы столкнулись в голове Проктора. С одной стороны, они с Деборой по-прежнему нуждались в Эзеке для побега. Но с другой стороны, несчастная женщина не желала встречаться с пиратом и контрабандистом, и он чувствовал, что обязан помочь ей.
Она провела Проктора по узкой лестнице в зал, похожий на неф старинной церкви. Вдоль стен выстроились искусно вырезанные арки. Второй ярус состоял из балконов. Посередине стоял пустой сундук, который Проктор сперва принял за алтарь, но потом заметил сорванную и отброшенную в сторону крышку. На полу вокруг него высились груды сокровищ. Рулоны шелка всевозможных расцветок, серебряные блюда и статуэтки, бочонки с монетами и драгоценными камнями подпирали стены. Многие были разбиты или опустошены, их содержимое рассыпалось по полу.
В руке женщины появился мешочек на длинном шнурке. Она развязала горловину и принялась наполнять золотом и самоцветами.
Проктор почувствовал легкий зуд на затылке. Что-то пошло не так.
Вы уверены начал он.
Ревущая тень промелькнула над головой, а потом тяжелый удар в плечо свалил молодого человека на пол. Первой мыслью былотиф спрыгнул с балкона. Но, заметив поднимающегося на ноги Эзека, Проктор понял, что ошибся.
Сокровище мое! заявил ОБрайан. И шлюха Эвери тоже!
В руке Эзека блеснул нож. Проктор не ожидал стремительного движения, которым контрабандист попытался перерезать ему горло. Он успел отклониться в последний миг, и острое лезвие вспороло щеку. Мгновение спустя кулак здоровяка врезался в челюсть Проктора, повторно отправив его на пол.
Ну, берегись, будь ты проклят! прорычал Эзек. Я разделаюсь с тобой в два счета!
Но Проктор не собирался погибать без сопротивления. Левой рукой нашарил томагавк, но оружие застряло за поясом, когда он откатывался от Эзека. Правая рука тоже не бездействовала, но под нее попался лишь рулон шелковой ткани. Все же лучше, чем ничего. Он хлестнул с размаху в тот самый миг, когда ОБрайан вновь попытался проткнуть его. Нож застрял в ткани; крутанув рулон, Проктор вырвал оружие из ладони Эзека и накинул размотавшийся шелк ему на голову, пытаясь запутать противника и сковать движения. В ответ ОБрайан швырнул ему в лицо горстку золотых монет и вскочил на ноги, вновь готовый к драке.