Хотя после вынесения приговора исходящее соединение моему коммуникатору открыли, Алису я вызывать не стал. Навязываться? Нет уж Тем более она может чувствовать себя виноватой передо мной, в то время как в своих проблемах виноват только я самне понял явных знаков, вел себя глупо
Девушка догнала меня на летном поле.
Глеб!
Что, милая?
Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я бы с радостью, но меня ждет катер.
Поговорите, дети, усмехнулся негр-полицейский. Я как раз покурю. У нас здесь не только мед производят, но и табак. Почти нигде в Галактике его не выращивают, а у нас он естьмедонос неплохой. И даже сигары из него делают. Знающие люди ценят Так что поговорите, только не убегайте никуда, хорошо? Вокруг кто только не рыщет
Прохладный ветер свистел на огороженном летном поле. Как непривычнотакое большое пространство, и никого вокруг. Словно и нет рядом большого города, толпы журналистов, возбужденных местных жителей, некоторым из которых уже пришлось пройти операцию по пересадке никелевых имплантов
Тогда, в звездолете, я говорила правду, тихо сказала Алиса.
Насчет вируса? насторожился я.
Глупый! Насчет нас с тобой.
Мне стало стыдно. И правда, какой вирус? Она ведь первой сказала, что любит меня.
Прости. Я тебя подвел.
Ты меня прости, едва не заплакала девушка. Но я не смогу остаться с тобой здесь. Мне надо работать. Это очень важно. А здесь нет нужного оборудования, нет лабораторий, нет охраны. Понимаешь?
Конечно, я кивнул.
Я и правда хочу, чтобы люди взглянули на небо своими глазами. Отторжение никелятолько первый шаг. Мы добьемся большего. Уверена, можно работать с серебромнедаром в древних преданиях его так не любила нечистая сила! И с холодным железом Пока что я сделала маленький шажок по большой дороге к чистому небу и миру без пустых грез.
Она говорила правильные вещикак и при нашем знакомстве, и при разговоре в салоне «Медеи». Зная, что лжетведь она собиралась выполнить конкретную операцию на конкретной планете. А папа ее в это время перепрофилировал активы и подсчитывал барыши.
Сдержаться было трудно
А на следующем твоем шаге Виктор Гейтс заработает еще полтора миллиардов гамов?
Алиса вздрогнула, губы ее задрожали.
Значит, ты меня все-таки обвиняешь? Твое дело и твое право. Отец выплатит тебе хорошую компенсацию за каждый день, что ты проведешь на исправительных работах. Обещаю. Извини.
Она повернулась, я схватил ее за руку.
Зачем мне компенсация? Деньги мне не нужны. Просто связывайся со мной иногда. Хорошо?
Ты и правда этого хочешь?
Ветер трепал темные волосы моей любимой, пытался закрыть ими лицо.
Больше всего.
Тогда буду отсылать тебе сообщения. И приеду месяца через два. Или три. А ты жди. Не давай охмурить себя ирландским девушкам. И не слишком увлекайся морскими котиками. Обещаешь?
Конечно. А на Земле тебе ничего не грозит?
Алиса удивленно воззрилась на меня.
С чего ты взял, что мне может угрожать опасность?
В нас еще в дороге стреляли. Наверное, люди из Би Джэй Эн. Если они достанут тебя и там? Чтобы ты не разработала новый вирус.
Девушка рассмеялась.
Нельзя быть таким доверчивым, Глеб, а то жена будет часто обманывать. Стреляли в нас люди моего отца. Ну, не в нас, конечно, снайперы с такого расстояния не промахиваются. Просто папа передавал привет. Понимаешь?
Нет.
Агенты отца отслеживали мой путь. Стрельбой папа намекнул, что не доверяет моим спутникам. И тебе больше, чем Филу, ты показался ему странным. Но я-то знала, кто меня любит и кто останется верен до конца
Ясно А зачем он вообще отпустил тебя одну?
Папа знал, что я хочу совершить что-то стоящее. Вот и организовал мне вояж ко дню рождения. Экстремальный подарок и полезное дело в одном флаконе.
Разве ты сделала мало полезного, синтезировав вирус?
Алиса провела пальцами по моей щеке, заглянула в глаза.
Нет, тебе правда нужно попанковать некоторое время. Всему веришь. Вирус синтезировали два научных института, а я всего лишь слила два вещества в одну пробирку. Невозможно создать вирус самому. Время одиночек давно прошло Я всего лишь научный сотрудниктакой же, как все. Нахожусь на острие интеллектуального штурма.
Если я такой глупый, а ты такая продвинутаязачем я тебе?
Понравился, усмехнулась Алиса. Пока. До встречи. Сеньор полицейский уже докурил.
Мимолетный поцелуйи она исчезла, словно и не было.
Симпатичная девушка, улыбнулся негр. Но у нас девушки лучше. Мед с молоком
* * *
В Эмайн-Махе, под ярким голубым солнцем, дни тянулись бесконечно. Ночью мы перевозили ульи вдоль огромного поля псевдовереска, а днем, когда пчелы улетали на сбор меда, натягивали проволочные струны на деревянные рамки, крепили на них тонкие пластины воска, ставили в ульи на место таких же рамок, которые пчелы уже наполнили душистым медом. А еще мы косили траву, мостили камнем дороги, окапывали молодые деревца новых лесных насаждений, прореживали заросли шиповника И все же куда нам было до пчел, трудолюбивое жужжание которых пропитывало каждый день, неслось из ульев каждую ночь?
Вечером Фердиад Торкель наливал нам по большой кружке пенного эля и резал соленый сыр толстыми ломтями. А по воскресеньям мы жарили на углях баранину и танцевали, высоко подбрасывая ноги, полночи напролет. Довольно-таки глупое, но увлекательное занятие. Алиса зря беспокоилась насчет девушеких в Эмайн-Махе было совсем мало. Женщины занимались скотом где-то в соседней долине, за снежными шапками гор.
Иногда мне казалось, что я попал в прошлое, в давно ушедшие времена и неведомые пространстваведь на пасеке не было ни одного робота, все делалось вручную, а воду мы пили прямо из ручья, чуть выше того места, где умывались. Но потом из-за гор прилетал катер с провизией, сгружал на траву сухие пайки, и хозяин передвижной продуктовой лавки, краснощекий Донн ОДонхауд, предлагал горячие гамбургеры по той цене, какую они и должны стоить, ровно один гам и ни долей больше. Многие местные жители гамбургеры с удовольствием покупали. А я иногда заказывал пиццуиз ностальгических побуждений; учил наизусть стихи, а порой и читал их своим товарищам по работе. Особенно те, которые были сложены на древней далекой Земле словно бы о нас:
С деревьев стекают душистые смолы,
Узорные листья лепечут: «Скорей,
Здесь реют червонного золота пчелы,
Здесь розы краснее, чем пурпур царей!»
После захода солнца, когда с гор опускался холод, я забирался в спальный мешок, который клал среди цветущего вереска, и вглядывался в ночное небо, искал на нем тусклое пятнышко Солнца. Пусть свет, приходивший на Каплю Меда, в отличие от звездолетов, добирался сюда долгие годы и звезда на самом деле была уже в другом местевсе в мире относительно. Где-то там, в той стороне, за пределами классически доступного пространства, жила Алиса, моя любовь и мечта.
Может быть, эта чудесная девушка, наши приключения среди звезд привиделись мне, были навеяны участием в мощной фантопликации? Может быть, нет никакой Эмайн-Махи, а я всего лишь грежу наяву, пока мое тело выполняет нудную и тяжелую работу на Песчаном Зеве, подчиняясь командам суперинтеллекта, который решил взять управление над моими нервными окончаниями и мышцами напрямую? Ведь сознательно следовать командам в бытность манипулятором получалось у меня крайне малоэффективно
Прекрасная дочь миллионера, собирающая с пола объедки, так вовремя обратившая внимание на простого студента, лишившегося низкооплачиваемой грязной работы, такое только в сказках бывает! Да и вокруг было слишком хорошо, светло и радостноособенно когда от моей любимой приходили сообщения
Но я все же надеялся, что чудесная Алиса существует в реальности первого порядка. Не стоит усложнять и без того непростую картину мира нагромождением предположений и вычурных гипотез. Ведь для меня, как и для многих, любовькапля меда в бочке дегтя, которой так часто бывает человеческая жизнь, полная потерь, страданий, нереализованных возможностей и пустых устремлений.
Александр ЗолотькоСпецифика транспортировки живой рыбы на большие расстояния
Когда-то очень давно перевозчики живой рыбы столкнулись с проблемой. В дороге рыба, не имевшая возможности и стимула двигаться, становилась сонной, теряла и вес, и товарный вид. Кто-то предложил сложную систему освежения воды, обогащения ее кислородом, подогрева и подкормки. И это был хороший, эффективный, но дорогой выход.
Девушка раздевалась медленно, томно прикрыв глаза и всем своим видом демонстрируя, что прекрасно сознает свою красоту и понимает, что мужчины, собравшиеся у бассейна, внимательно следят за каждым ее движением. Толстяк, минуту назад надувавший пластиковый матрац, замер, забыв обо всем на свете, и воздух вырывался наружу из матраца, теребя реденький чубчик толстяка.
Со свистом.
Наверняка со свистом, но камера в бассейне микрофоном оборудована не была, и Максим, естественно, слышать ничего не мог.
Только видеть.
Посмотреть, правда, было на что.
Нет, ну ты глянь, какая фемина, простонал Максим, не отрывая взгляда от монитора. Я бы ей отдался
Угу, кивнул Капустин, тоже с интересом глядевший на процесс раздевания. Мы сколько в рейсе уже?
Триста десять дней, пятнадцать часов и Максим скосил глаза на таймер. Десять секунд. А что?
Ничего. Боюсь, что сейчас ты отдался бы любой даме, появись хоть малейшая возможность, меланхолично заметил Капустин.
Не без того, согласился Максим. Не без того. Но. Согласись, что но.
Но, кивнул Капустин. Объект привлек бы внимание и не такого истосковавшегося по женскому полу экземпляра, как ты. Перед рейсом я отдыхал на Кайманах. Но даже там она имела бы успех.
Покончив с блузкой, девушка перешла к тесным шортам. Толстяк выронил матрац и открыл рот.
И ведь день за днемодно и то же. Ничего нового. Даже я перестал ждать чего-то особенного, типа случайного стриптиза. Но каждый раз что-то поднимается в душе Максим коснулся сенсора, увеличивая картинку. Может, вот сейчас? Возьмет и откажет какая-нибудь бретелька.
Пышная грудь заполнила весь экран.
Ну, давай, милая, давай простонал Максим.
Макс, руки на пульт! приказал Капустин.
Да вот они, ручки, Капустин, вот они, Макс покрутил руками в воздухе. Ты точно уверен, что нет лаза отсюда в «Ковчег»?
Нет, сказал Капустин. Не предусмотрен.
Ты жестокий, Макс заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла. Она сейчас будет натираться кремом от загара
Выключи, посоветовал жестокий Капустин.
На самом интересном месте?
Вот сейчас придет кто-то из команды очкариков или даже сам Стоян Это будет даже смешнее. Вот Стоян тебе и объяснит, что бывает с членами экипажа, подключающими камеры обзора на мониторы в рубке
Они сами здесь смотрят
На пульте управления? осведомился Капустин и демонстративно посмотрел на часы. До появления очкарика осталось десять девять восемь
Макс вздохнул и переключил монитор на внешний обзор.
Ну конечно, тут все гораздо важнее и красивее. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь обнаруживал в Тоннеле хоть что-то нет, не интересное, просто хоть что-нибудь.
Не знаю, Капустин развернул свое кресло к инженерному пульту. Может, кто и видел. Только рассказать не смог. Корабли, знаешь ли, иногда не возвращаются
Макс достал из-под пульта деревянный брусок, демонстративно постучал по нему костяшками пальцев и спрятал обратно. Потом молча покрутил у виска пальцем. Такие разговоры в рейсе пилоты не приветствовали. На Земле еще кое-как, а в Тоннелях
Дурак ты, Капуста.
Дурак, не стал спорить Капустин. Но ты мне, как вахтенный пилот, скажиесли заметишь что-то по курсу в Тоннеле, что делать будешь?
Согласно инструкции, угрюмо ответил Макс.
Ага, значит, нажмешь кнопку оповещения, вызовешь всех наверх. Потом?
Буду принимать меры.
Во как? обрадовался Капустин и повернул кресло обратно, чтобы видеть собеседника. И сколько же у нас времени займет выход из Тоннеля? От начала торможения до возможности маневрирования в обычном пространстве?
Макс задумчиво посмотрел на пульт, наклонился и протер рукавом монитор.
Молчишь, пилот? Правильно молчишь. Сто с лишним часов. Так что сиди и наслаждайся пустотой. Капустин снова отвернулся.
Макс понимал, что инженер прав, но нельзя же было, в самом деле, оставить за ним последнее слово.
А сколько тебе понадобится на восстановление генератора поля, если он выйдет из строя? вкрадчивым голосом поинтересовался Макс. Со времени аварийного отключения до возвращения его в режим?
Удар был ниже пояса. Это было и так понятно, что генератор, вышедший из строя в Тоннеле, ремонтировать никто не будет. Некому будет ремонтировать. И нечего. Что именно происходит с кораблем без поля в Тоннеле, понимали лишь несколько теоретиков. Для остальных было достаточно того, что корабля не станет.
И я о том же, сказал Капустин. Мы здесь пассажиры. Я хоть могу контакты зачищать и освещение ремонтировать, а пилоты могут только таращиться в мониторы.
Пассажиры Макс глянул на монитор. И пассажиры, между прочим, третьего класса. Первый классвон там. Девочка та в первом классе, толстяк тот придурошный и сексуально озабоченный. Десять тысяч пассажиров первого класса, и семь штуктретьего.
Плюс четыре наблюдателя, напомнил Капустин.
Это проблемы наблюдателей, поднял палец Макс. Они могли бы лететь с колонистами, получать все удовольствия и не занимать нашу кают-компанию под свое оборудование. И, кстати, о наблюдателях Я мог бы еще любоваться феминой, если бы ты меня не торопил.
Мог, кивнул Капустин. Но зачем? Полчаса на загар, потом она нырнет в бассейн, проплывет от стенки до стенки три раза, выберется на берег, вытрется-оденется и уйдет получать дополнительное образование. Что там она постигает? Медицину?
Медицину.
А в жилых отсеках камер наблюдения нет.
Но целых полчаса Макс вздохнул, помолчал и неожиданно даже для себя сказал:Я их ненавижу.
Камеры наблюдения?
Нет. Наших пассажиров первого класса.
Честно?
Честно.
Хочешь об этом поговорить? спросил Капустин с интонациями Марка Флейшмана. Расслабься, успокойся и дай себе возможность выговориться
И нечего тут выговариваться, голос Стояна от входа прозвучал резко, инженер и пилот вздрогнули и оглянулись на вход.
Руководитель группы наблюдения стоял на пороге и с доброй улыбкой рассматривал Макса и Капустина. Как подопытных мышек рассматривает добросовестный экспериментатор.
Доброе утро, сказал Макс.
Доброе утро. Стоян подошел к свободному креслу второго пилота и сел. Значит, вы их тоже ненавидите.
Что значиттоже? Я их просто ненавижу.
Даже ту самую фемину? приподнял бровь Стоян.
А подслушиватьнехорошо.
А подглядывать?
Вас я тоже ненавижу. Но поскольку вы вечно крутитесь рядом, то я могу однажды и не выдержать, буркнул Макс. Вам оно нужно?
Почему нет? Вы броситесь на меня в драку, я вам надаю в ответ. Вы ведь пренебрегаете тренажерами, господин первый пилот. А янет. Это не считая того, что я с десяти лет занимаюсь боксом
А кто сказал про драку? вмешался Капустин. В таких тесных и теплых компаниях, как наша, лучше поддерживать хотя бы видимость хороших отношений. Один мой знакомый рассказывал, что три месяца полета с удовольствием плевал в тарелку напарника.
И тот не заметил? спросил Стоян.
Но ты же не заметил! Макс довольно засмеялся, Капустин подхватил.
Они даже хлопнули друг друга по рукамвсе-таки стоило столько времени удерживать в себе старый розыгрыш, чтобы вполне удачно его применить. Жаль, что без зрителей, но тут лучше было не перегибатьприлюдного унижения Стоян мог и не простить. Были прецеденты.
Смешно, скучным голосом сказал Стоян. Старо, но смешно. Но, возвращаясь к вашей ненависти
К вам?
К пассажирам. Вы, Максим, только что сказали