Так значит, Лёша это твой парень?
Ну да.
И он придёт сюда?
Минут через десять.
А он сильный?спросил тогда я.Может быть, я домой пойду?
Сиди смирно, не дёргайся. Я тебя защитю.
Пришла Лена, виновница торжества, и Лёша, парень плотного телосложения и с совершенно лысым черепом. Его порывистые движения, неоправданно надменное выражение лица и излишне крепкое рукопожатие навели меня на безрадостные мысли.
Утешало одно: Лена встала со стаканом выпивки во главе стола и попыталась произнести длинный тост, но Лиона прервала её словами: «Можно жрать!», Даниэль поддакнул: «Надерёмся quantum satis!», и веселье началось. Исчезла та напряжённость, которая всегда бывает между не самыми близкими людьми, собравшимися за одним столом, но не имеющими возможности пить и есть. Я опрокинул в себя стакан белой жидкости, похожей на вкус на мятно-шоколадный коктейль, и мысли обрели должный порядок. Пропали последние отголоски утреннего похмелья, Лёша утратил в моих глазах внушительность, и я решил, что сегодня-то отдохну хорошо. Будь что будет, и авось пронесёт.
Постепенно алкоголь помог мне вникнуть и в законы того микрокосма, в который я волею всемогущего Ананке попал.
Лёша был не слишком любимым кавалером Кати, спортсменом и будущим специалистом в сфере защиты информационных систем. Он носил чешскую фамилию Козел, что служило поводом для не слишком интеллектуальных шуток.
«Козел»,сказал я раз в его защиту,это марка пива была такая в моё время. Очень хорошая марка, между прочим.
Боюсь, никто из присутствующих моих добрых намерений не оценил.
Лёша,говорили ему одни,ты толстый.
Зато он ловкий,отвечали за него другие.
Толстый и ловкий клоун,делали вывод третьи. А Лёша терпел.
Даниэль представлял собой опереточного интеллигента. Он разговаривал об эзотерической литературе, психологическом и философском кино и, как и я, любил вставлять в речь красивые иностранные слова и латинские фразы. Своим поведением он вызывал определённую симпатию Лионы, биолога и шлюхи с претензией на утончённость, как я её поначалу охарактеризовал.
Что за убогий эрзац?риторически вопрошал Даниэль, слушая рассказ Лионы о каком-то официальном мероприятии в академии.Прямо в стиле режиссёра Дика Тельмана.
Лена большую часть времени молчала, подавая голос, лишь когда слышала название знакомого кинофильма. В этом царстве Мома, бога злословия, ей единственной из всех не перемалывали косточки: затяжное раздумье Лены было страшнее острот и каламбуров. Остальным же доставалось не на шуткуи даже Лиону подкалывали, хотя и аккуратно: она вызывала восторг как у мужской половины собрания, так и у женской. В обществе всегда были популярны своенравные, уверенные в себе, темпераментные женщины, не лезущие в карман за словом и имеющие на все проблемы бытия пусть не самую оригинальную и продуманную, но непоколебимую точку зрения. Когда таких особ начинали показывать по телевизору в качестве звёздпевиц или актрис,то обладающие менее твёрдым характером девушки внимательно следили за их личной жизнью и неосознанно пытались копировать их модель поведения.
Лиону по телевизору не показывали, но самыми влюблёнными глазами на неё смотрел не я, не Даниэль и не Лёша, а Екатерина Иосифовна Сайдлер.
Лиона была единственным человеком, не сказавшим мне ни слова.
Почему ты со мной не разговариваешь?спросил я её через час после начала банкета.Стесняешься?
Пф!ответила Лиона.
А вот я тебя стесняюсь.
Я заметила. Ты пьёшь, как водосточная труба. Или как сильно закомплексованный человек, если точнее.
Да, плохо,согласился я, глядя Лионе в левый глаз и допивая пятый стаканчик.Чёртовы комплексы ввергают меня в ничтожество. А у тебя не будет сигаретки?
Лиона дала мне тонкую дамскую сигарету, пахнущую вишней.
Ты же не куришь!вскинулась Катя, обладавшая феноменальной памятью касаемо моего досье.
Я курю, когда напьюсь,сказал я.Когда я напиваюсь, то всегда начинаю вести нездоровый образ жизни.
Так ты уже напился? За сорок минут?
Я могу выпить ещё хоть бочку!
Вмешалась Лена и спросила, не станет ли мне «э-э плохо». Я сказал, что хуже мне уже не станет, а значит, будет только лучше, и добавил, что знал парня, который залпом выпил бутылку спирта, и всего через три дня был как новый, потому что он ррррусский. А что ррррусскому хорошо, то нерусскомусмерть. Я был в компании единственным претендентом на звание ррррусского, и все охотно посмеялись.
***
Мне кажется, или музыка стала громче?спросил я, пробираясь через туман, сгущающийся в голове.
Тебе кажется,сказала Лиона.
А-а-а-а!!! Давайте плясать!!!завопили на том конце зала.
Седьмой стакан.
Полумесяцы на потолке погасли, музыка загрохотала.
Между потолком клуба и нашими головами висело абсолютно прозрачное стеклонастоящий невидимый танцпол. Посетители «Rattles Hell» повскакивали с насиженных мест и повалили туда, прямо в воздух. Танцевать начинали по дороге, на невидимых стеклянных лестницах и между столов, не поднявшись ещё никуда. Лёша сгрёб в охапку Катю, Даниэль ангажировал Лену, и мы с рыжей Лионой остались один на одни.
Дьявол, ненавижу сидеть внизу, когда другие топают над головой,посетовала та.А ты правда из прошлого?
Да.
Ну-ка, дай сюда руку.
Я покорно исполнил требование, и Лиона, поднеся ладонь к глазам и мило сощурившись, начала вглядываться в линию жизни.
Ты умеешь гадать?
Всю жизнь только этим и занимаюсь.
Ну и как там дела?
Так я тебе и рассказала!
Я отнял у Лионы ладонь.
Я увидела всё, что хотела,сказала та. Я попытался схватить её руку и поцеловать, но промахнулся и попал пальцами в мороженое. Лиона засмеялась.
Устойчивый к алкоголю русский! Ха-ха!.. И Катя со своими еврейскими комплексами!.. Вот так компания!
Слушай, Лиона, а не бывает такого комплекса, из-за которого человек вечно ищет комплексы в других людях?
Бываеткомплекс превосходства. Но я выше этого.
Мне понравилась самоироничность Лионы. Я переспросил у неё, столь же иронично:
Выше? Тогда зачем же ты насмехаешься надо мной вместе со всеми?
Это в порядке вещей,утешила та.Закон природы. Я точно могу сказать, что у животных всё обстоит похожим образом. Знаешь, кто такие бегемотики?Это звери такиедо войны они водились в тёплых странах. Так вот, когда два бегемотика не могли поделить женщину, они подходили к ней и начинали какать. А у бегемотиков, у них были такие маленькие хвостики. И вот, какая, они начинали хвостиками очень быстро крутить и разбрызгивали во все стороны своё, извините, говно. И тому из бегемотиков, который лучше говно разбрызгивал, прекрасная дама вручала руку и сердце. А в качестве выражения особой приязни, она и сама могла обосрать суженого с ног до головы. Видишь?всё как у людишек.
Рассказ про бегемотиков вызвал у меня катарсис.
Ты не любишь людей?спросил я у Лионы серьёзно.
А за что их любить?
О боже, неужели у вас это до сих пор модно?
«У вас»это у кого?
«У вас»,сказал я,это в городе будущего.
Лиона нахмурилась.
Дьявол, я и забыла, что ты из прошлого. Это так необычно... Я не думала, что такое возможно... Так значит, в твои времена ненавидеть людей было модно?
Да. И до моих времён это тоже было модно.
Это будет модно всегда. Неужели ты ожидал, что в будущем что-то изменится?
Знаешь, Лиона, если что-то было всегда, это вовсе не значит, что так должно продолжаться дальше. Я не ожидал увидеть в будущем прогресса. Но я его увидел. Там наверху,я указал пальцем на потолок, по которому над нами отплясывали парни и девчонки,там наверху живут люди, которые жертвуют жизнью, чтобы очистить нашу планету от дерьма. В моё время на такое не были способны, хотя дерьма хватало, и от него умирали. Прогресс налицо.
Видимо,сделала неожиданный вывод Лиона,ты в своём времени особого успеха у девушек не имел.
Отчего же?
А им такие разговоры страшно неинтересны. Девушки, видишь ли, не любят, когда их наставляют...
И вовсе я не наставляю,попытался перебить я, но Лиону было не остановить.
...девушки, видишь ли, терпеть не могут, когда до них снисходят. Девушки приходят в клуб, чтоб отдохнуть, раствориться, а не для того чтоб копаться в этой мути.
Мне всегда казалось, что человек отдыхает от того, от чего он устал. Лично я устал от человеческой глупостии вот теперь пытаюсь отдохнуть от неё в компании девушки столь же мудрой, сколь и прекрасной. А ежели девушке мои измышления не нравятся, пусть сменит тему.
Смена темы требует усилий. Девушки лучше потерпят, пока ты выговоришься, и будут во всём соглашаться. Зато в дальнейшем постараются больше не пересекаться с тобой.
Ты совершенно права, о Лиона. Всё именно так и обстоит.
Ненавижу баб,вздохнула Лиона.Бабымашины для секса.
А вот тут ты не права,сказал я.Детивот машины для секса.
Наконец-то ты перестал корчить из себя чёрт-те что и показал себя настоящим варваром! Вот это мне больше нравится.
Ты такая циничная, потому что не знаешь, зачем живёшь,произнёс я.И думаешь, что другие тоже не знают.
В любой другой ситуации мне б и в голову не пришло сказать вслух подобные вещи. Во-первых, я и сам не знал, зачем живу. А во-вторых, такое, как правило, говорили гнусные умники, которым лишь бы только поучить других жизни. Я терпеть не мог умников, и ни в коем случае не желал им уподобляться, но сейчас мне вдруг ужасно захотелось задеть Лиону и посмотреть, какой она на это подберёт ответ. Я был уверен, что она парирует выпад достойнои не так, как я ожидаю.
Жизнь не нуждается в оправдании,ответила Лиона.Это Чехов сказал. Слышал о таком?
Слышал,ответил я.Но Чехов жил давно, и в те времена жизнь, может, и не нуждалась в оправдании. А теперь, после ядерной войны, людям только и надо делать, что оправдыватьсяи перед жизнью, и друг перед другом.
Между прочим, у тебя язык заплетается.Лиона посмотрела на танцпол над нашими головами.Ты умеешь танцевать?.. А хотя чёрт с тобой, ты слишком много занудствуешь.
Когда не можешь решить проблему, проще всего обозвать занудой того, кто её озвучил,наставительно произнёс я и попытался встать, чтобы пойти с Лионой на танцпол, но кто-то ударил меня пыльным мешком по спине, и я повалился на стол, опрокидывая тарелки, бутылки и стаканы.
Ты ещё и алкоголик...рыжая Лиона покачала головой.Ладно уж, сиди смирно, а то в вытрезвитель заберут.
Алкоголикзато талантливый,сказал я, обращаясь к её удаляющейся спине.
Хорошо, когда последнее слово остаётся за тобой. Кажется, будто это эффектно. В смысле, мне кажется.
А Лионе и горя мало. Она обернулась и, беззлобно усмехнувшись, затерялась среди столиков. Минут через пять она объявилась наверху, прямо надо мной, с типусом в золотой форме. Он совершал резкие механические движения в такт музыке, а Лиона крутилась, извивалась и раскачивалась, как настоящая колбасёрка; мягкие подошвы её сапог, касаясь стекла танцпола, становились чуть более светлыми и норовили раздавить маленького зелёного чёртика, копошившегося среди ног танцующих.
***
До седьмого стаканчика, пока я говорил с Лионой, мне было почти весело, но, выпив ещё, я стал постепенно осознавать весь ужас положения. Я до мозга костей прочувствовал себя пленником огромного железного мешка под названием Город, и вокруг творилось форменное безумие. Фантасмагория какая-то. Я пил и пил, и чем меньше оставалось в бутылках мятно-шоколадного коктейля, тем страшнее мне становилось, словно я глотал не алкоголь, а чистый адреналин. От страха, безысходности и духоты я незаметно задремал.
А где толстый?
Не толстый, а ловкий.
Ловкий. Так куда он запропастился?
Дьявол знает. А что с пришельцем из прошлого?
Вокруг меня вились голоса, и воняло сигаретами.
Алекс, с тобой всё в порядке?
Он говорить не может.
Ну и пусть не может.
Заберут его. В вытрезвитель. Он и так весь пол в «Green glaze» и «Paradise down» вымазал.
Ещё бы!полтора литра «Plastic heart» выпил! И как он сидит до сих пор?
С помощью подлокотников.
Алекс, тебе очень плохо?
Подчиняясь голосу Кати, я подал признак жизни.
Алекс, давай-ка выйдем,Катя усиленно тёрла виски.Надо.
Аб-зательно. Если Алексом называть не будешь.
Пойдём, пойдём,Катя вцепилась мне в воротник. Я поднялся, отряхнул «Green glaze» с рубашки и вздохнул, когда очутился за дверями «Ада»: на свежем воздухе, прошедшем через кондиционеры, и в тишине, отдающейся слабым эхом пустых коридоров.
Ох ты! Я думал, с ума сойду от этого скрипа.
Это модем, музыкальный стиль такой.
Нет, модем приятнее пищит... Ты что-то хотела мне сказать?
Ты пьян?
В меру.
Тогда почему ты так себя вёл?
Я испугался белой горячки. Мне привиделся зелёный чёртик.
Он не привиделся!
В «Аду» все черти были красные. А я увидел зелёного.
Это розыгрыш такой. Кто увидит зелёного чёртикатому приз: бесплатный день в этом клубе. Так что говори быстрее, где ты его видел,Катя дёрнулась к дверям «Ада». Я поймал её, сказал прямо в лицо:
Ты туда больше не пойдёшь. И я не пойду.
Как скажешь...
КАТЯ!
Всё в порядке.
Тогда пойдём быстрее домой.
Я хотела сказать тебе то же самое. Мы не пойдём сюда больше. Никогда-никогда.
А домой пойдём?
Не сразу. Мне надо в одно место заглянуть ещё. Не бойся, не в клуб. А Лёша оказался уродским скотом... Ты помнишь, где я живу? Левел минус первый, квартира «бэ триста четырнадцать». Один дойдёшь? Прислонишь пальцы к квадрату у двери, она и откроется,я ввела в базу твои отпечатки.
Откуда у тебя мои отпечатки?
Оттуда же, откуда и одежда, и информация обо всей... обо всей прочей хрени,Катя с трудом удержалась, чтобы не выболтать что-то важное и мерзки секретное.От Чёрного Кардинала. Она знает всё.
Очень рад за него. А ты-то куда идёшь?
В магазин. Мне за тебя аванс дали. Наконец-то принтер куплю.
Не упади по дороге.
***
Посидев у дверей клуба несколько минут и убедившись, что Катя действительно ушла, я поднялся на минус первый уровень и почти у самой бэ триста четырнадцатой двери встретил Лёшу, шедшего мне навстречу из противоположного конца коридора.
Эй, надо поговорить!крикнул он мне и ускорил шаг.
«Поговорить?»подумал я. Если б он решил бить морду, то не стал бы разговаривать. Впрочем, бить морду мне особенно и не за что, а если и есть за что, то чёрт знает, какую ерунду наплели ему Катя с Лионой про дикие нравы моего времени.
Что случилось, Лёша?
Ты откуда такой вылез?он с налёта толкнул меня в плечо, и я стукнулся затылком о дверь Катиной квартиры.
Умник, тоже мне!проскрежетал он и повалил меня на пол ударом в висок.
Пришелец!!!выкрикнул он в третий раз, схватил меня за воротник рубашки и приготовился повторить удар.
Я был пьян. В душном клубе опьянение выразилось во внезапной сонливости, в которую я впал под гипнотические звуки «модема». Теперь же, пройдя некоторое расстояние по коридорам, я ощутил, что ноги меня не держат, а в мыслях полнейшая сумятица. Вдобавок этот Лёша, который хотел поговорить, а в итоге принялся дубасить... В трезвом состоянии я, может быть, и смирился бы с поражением в битве, найдя оправдание во внезапности нападения, но в тот момент тормоза у меня отказали, и я совершил предательский ход: ударил противника ногой под коленку. Будь у меня побольше времени, я бы прицелился так, чтоб не ломать Лёше ногу, а просто свалить его, однако времени не было: ещё пара мгновений, и моё ухо столкнулось бы с крепким кулаком, чему подсознание категорически воспротивилось. Я ударил, и Лёша упал на пол.
Я вскочил, приложил ладонь к сенсорному квадрату и нашёл спасение в квартире бывшей Лёшиной подруги.
Разумеется, я поступил очень плохо. Подло. В обычной драке, развязавшейся по непринципиальному вопросу, так делать нельзя никогда. Калечить людей надо лишь в том случае, если разгорается схватка не на жизнь, а насмерть. Почему? Ну, хотя бы потому, что если ты начал ломать ноги, то и твой противник может начать делать это. Тогда обычная драка из-за непринципиального вопроса перейдёт на новый, куда более жестокий уровень. Это наиболее веская причина соблюдать элементарный кодекс чести.
***
Очутившись в безопасности, я снял противную липкую рубашку и повалился на диван. Что скрывать?как и всегда в подобных ситуациях, я погрузился в состояние депрессии. Я стал перебирать дальнейшие варианты развития событий, начиная от индивидуальной Лёшиной мести и кончая расстрелом.
Чёрт знает, какие порядки у них в Городе. Мало ли что ждёт не-гражданина, причинившего вред гражданину? Во многих обществах не-гражданину на моём месте ни на что хорошее рассчитывать не следовало бы.
Алекс. Требуется. Что-нибудь.
От неожиданности я чуть не свалился на пол, но удержался, увидев, что тот, кто это произнёс, как раз на полу и находится. Робот-эллипсоид со светящимися глазами.
Требуется. Что-нибудь.Повторил робот. Пришлось не на шутку напрячь аналитический аппарат мозга, чтобы разгадать в словах Макса вопрос.
Нет, спасибо, всё хорошо. А ты разговариваешь!
Плохо. Мало. Оперативной. Памяти. Требуется. Убрать. Вашу. Грязную. Одежду.
Ну, убери, если требуется.
Я. Спросил.
Чего ещё?
Требуется. Убрать. Вашу. Грязную. Одежду. С вами. Точно. Всё. В порядке.
В порядке, в порядке.
Требуется. Убрать. Вашу. Одежду.
Ну убери, убери. Или ты с меня её снять хочешь?
Формулируйте. Команды. Точнее.
Требуется убрать мою одежду. Вон ту, которая на кресле лежит. Подать тебе её?
Не требуется. Я. Сам. Возьму.Робот подполз к креслу, выпустил из боков две извивающиеся, как шланги от душа, руки, подобрал рубашку и уполз с ней в ванную комнату, предупредив напоследок:
Если. Что-то. Потребуется. Позовите. Меня. Зовут. Макс. Если. Вы. Не. Забыли. Ека. Попросила. Присматривать. За вами.
Ека... Кто такая Ека? Ах, Ека!
Екаэто Катя. Уродливо сокращённое имя «Екатерина»то же, что и «Алекс».
Ека попросила Макса присматривать за мной. А Чёрный Кардинал попросила Еку.
Чёрный Кардиналэто Анжела Заниаровна.
Она знает всё... А «всё»это сколько?
Мои чувства стали мелкими, совсем поверхностными,как всё в Городе. И под ними скрывалась тайна,как пряталась и ждала своего часа собиравшаяся под Городом сила. Сила огромного ядерного реактора, или сила чёрной формы Анжелы Заниаровны,один Главный Теоретик разберёт. Что-то здесь точно было, и оно не хотело, чтобы я его увидел. Оно пыталось ослепить меня огнями «Ада», оглушить музыкой «модема», отупить белым алкоголем, зелёными чертенятами и коротенькими мыслями Лены. Но я не сдамся. Лёша правильно сделал, что стукнул меня по черепу,молодец Лёша. Благодаря удару со дна мозга всплыло то, что я услышал однажды от гениального Учителя, но забыл, как наркотический сон на Зоне.
Есть такое страдание, о котором никто не догадывается. Его, не сделав интеллектуального усилия, невозможно почувствовать физически,но человек, в чьём теле поселилась такое страдание, начинает вести себя как раненный зверь. Он сломя голову бежит от самого себяи попадает прямо в Преисподнюю. Он делает всё, чтобы на корню разрушить свою жизнь и убить все ростки духовной свободы, дарованные ему от рождения. Неуловимое страдание рождает в человеке самый страшный на свете грехравнодушие. Из-за равнодушия приходят в упадок великие цивилизации: создателям становится на них наплевать. Из-за равнодушия люди убивают и предают: им наплевать, что чувствуют убиваемые и предаваемые. В конце концов, из-за равнодушия люди сами гибнут. Говоришь человеку: «Ты погибнешь»,а он: «Мне наплевать!». Люди без идеи всегда говорят: «Наплевать...».
А мы говорим: «Нет!».
Все думали, что через сто лет мир будет примерно таким, как Город механистов.
Но мир не такой. Городэто островок старой эпохи в океане эпохи новой. А почему старая эпоха ушла?Потому что несла в себе критическую ошибку. Она произвела на свет таких людей, которым на неё наплевать,и их равнодушие обернулось для неё гибелью.
Мне срочно требовалось протрезветь и выяснить, с какой стороны городских стен антиутопия: с внешней или со внутренней. И хорошо бы, чтоб в процессе решения этого вопроса мне самому не стало наплевать.
***
Двери чмокнули.
Пришла Катя и принесла небольшую пластиковую коробку.
Нашёл квартиру? Молодец.
Она была страшно довольна.
По-твоему, я не могу четыре цифры запомнить?
Как знать, как знать...Катя поставила коробку у диван, согнала меня с кресла перед компьютером и положила рядом с системным блоком латунный цилиндрик, похожий на напёрсток.Какой я девайс нарыла, а? Сейчас в сети скины найду, запущу, и Ник Борисович в унитазе утопится от зависти, а Чёрный Кардинал... тоже будет завидовать.
Чёрный Кардиналэто Анжела Заниаровна?
Ага. Только не говори о ней много, а то... она этого не любит. Если хочешьоткрой синтезатор, я там как раз на ноль часов «Cheese pies» поставила. И кофе. Тебе обязательно надо выпить кофе, чтобы нейтрализовать химию из «Plastic heart»,а иначе завтра голова взорвётся.
Неполадок в физических устройствах не обнаружено.Успокаивающе заскрипел компьютер.Ошибок в драйверах не обнаружено. Система готова. Подтвердите включение. Включение подтверждено. Вас приветствует operation system «Treedimensional».
Быстро запустилась,похвалил я компьютер и поставил перед Катей её тарелку с пирожками и кружку.
С быстротой этой версии «Treedimensional» может сравниться только её безотказность...
Ошибка при connection,сообщил компьютер.Отказ в вызове приложения. Хотеть ли вы restart Интернет-проводник?
...Безотказность и качество русификации... Ага, а вот и скины. Пятнадцать гигабайт... отличненько.
Что ты купила? Бомбу?
Не твоё дело.
Лучше бы своему роботу оперативной памяти принесла.
О-о-о,удивилась Катя,у вас тут с Максом левый чёс за моей спиной? Он кому попало о своих проблемах не рассказывает... Как думаешь, где здесь лучше окну находиться?
Не знаю. А куда ты окно прорубать собралась?
Катя не ответила, подошла к дивану и, прищурив правый глаз, долго рассматривала стену напротив. Наконец выбрала подходящее место, прилепила туда латунный цилиндрик и произнесла:
Активация.
Цилиндрик оказался мини-проектором. Вокруг него зажглось большое окно с белой рамой без створок и форточек. За окном на фоне облачного заката цвета гранатовых зёрен шевелилось море, справа торчал плавный чернильно-чёрный утёс. Солнце светило нам прямо в глаза, но не слепило и не отбрасывало в комнату ни единого блика, словно смотрело на нас с экрана телевизора. Да так оно, по сути, и было. При ближайшем рассмотрении стало видно, что облака, море и все остальные объекты состояли из квадратиковпикселей,а утёс был прорисован с излишней претенциозностью и выглядел на картинке инородным предметом. Но Катя восхищённо смотрела на новое украшение квартиры, бывшей с этого момента не такой стандартной, как остальные, и ставшей чуточку престижней. Она села на диван, невзначай привалилась ко мне и опомнилась, лишь когда пролила кофе мне на штаны. Она была очень взволнована, и я решил, что она никогда не видела моря.
Как красиво, да Алекс?.. Прости, пожалуйста, за кофе... Ты точно не обиделся?.. А ты на море был когда-нибудь?
Я сказал, что не был, но, в отличие от шоколадного батончика, намереваюсь его ещё не раз увидеть. Катя ответила, что это невозможно, что до моря не добраться никому, и что даже за пределы Города выходить крайне опасно.
Ну-ну,поддакнул я, а Катя шикнула и сделала такое лицо, с каким поминала Чёрного Кардинала. Она не придала значения прикосновению ко мне, успокоилась, ушла в ванную и вернулась, облачившись в розовый купальный халат.
Из стены выехало два цилиндрических гроба; Катя сказала, что это постели. Я заявил, что в это дьявольское устройство ни за что не полезу, а лучше посплю на диване. Катя назвала моё решение очередным первобытным предрассудком и нежеланием принимать прогресс. Я сказал, что если прогресс нашёл воплощение в таких жутких механизмах, то это полный пинцет. А потом я всё-таки согласился.
Понимаешь, Катя, я в юности поклялся не спорить с женщинами в розовых халатах.
И залез в правый цилиндрический гроб, а Катя легла в левый. А когда цилиндры вместе с нами задвинулись обратно в стену, оказалось, что мы с Катей в одной постели, и что мне без посторонней помощи оттуда не выбраться. Отбиваться и звать на помощь было бессмысленно, и пришлось пойти на хитрость, а именно, прикинуться очень пьяным, сделать вид, что мне на всё наплевать, и ждать, пока Катя уснёт.
***
Катя уснула, я нажал в своём гробу на красную кнопку «Eject», и дьявольское устройство послушно выпустило меня из стены.
На бутафорском окне чернело тропическое небо, и это было бы красиво, но зеленоватый свет в Катиной квартире на ночь не выключался, а только немного тускнел, словно в больничной палате, и всё портил. Вот он, прогресс: искусственный интеллект сделали, а простого выключателя поставить не могут...
Я очутился у бутафорского окна, прислонил к нему руку. Из латунного цилиндрика на неё спроецировались звёзды и серп месяца, по ногтям пополз Млечный Путь, к запястью потянулись волны.
На «улице», должно быть, уже готовится светать. Час Быка. Самое время творить тёмные делишки.
Макс!шёпотом позвал я.Макс, ты спишь?
Я. Обрабатываю. Полученную. За день. Информацию. С точки. Зрения. Естественного. Интеллекта. Это. Можно. Назвать. Сном.
Макс переключился в ночной режим и говорил очень тихо.
Макс, сделай кофе, пожалуйста.
Сейчас.
Я сел с дымящейся кружкой на диван, посмотрел на стену, в которой спала хозяйка квартиры и милого услужливого робота, и подумал, что не ошибался насчёт механистов. В Городе ещё не кончился двадцать первый век, и женщины такие же, как в 2005-ом году, только с оранжевыми радужками. Сон в одиночестве доставляет им почти такое же физическое неудобство, как сон на голой земле. К тому же, женщинами, о которых я говорю, владеет страх, что они перестанут нравиться, и их чары, способные повергать на колени и самых могучих героев, однажды не сработают.
Катя не хотела спать одна, и ей было интересно, подействуют ли её чары на выходца из тьмы веков. Человеку не дано заглядывать в чужие черепные коробки, но можно не сомневаться: именно это мотивировало её поведение перед сном.
Мужское тщеславие вопияло, что я нравлюсь Кате, и я старательно пытался его заткнуть. Вряд ли так уж и нравлюсь, а если и да, то рассчитывать на сколько-нибудь долговременную её ко мне склонность было бы опрометчиво.
Паранойя спорила с честолюбием, вкрадчиво нашёптывая, что Катю просто-напросто наняли, чтобы она усыпила мою бдительность и подготовила к предстоящей обработке, какой бы она ни была. Но я и паранойю заткнул. Пока преждевременно думать о Кате плохо.
Анжеле Заниаровне или кому-то, кто стоит за ней, что-то от меня требуется. Но пока я не выяснил, зачем я понадобился в Городе механистов, предполагаемый Катин интерес, равно как и её гипотетическое коварство, будет лишь без пользы отнимать интеллектуальные ресурсы. Жизнь не шпионский роман, чтобы допускать существование столь предсказуемых и однозначных комбинаций.