Я не выдержал, мне захотелось настоящей свободы. С лесами, полями и реками. Настоящими, а не из фантазий и воспоминаний. Тим пожалел меня и разрешил путешествовать по острову. Ты не поверишь, конечно. Но тогда я был так ему благодарен, что дал себе слово, что не убегу. У меня теперь все было: и реки, и леса, и поля, и даже море. Но Сейбислишком маленький остров. Все повторяется. Слишком тесно. И я нарушил собственное слово. С двенадцатью фанатами после концерта мы украли катер Тима. Я знал, что по закону это его катер. Ты уж попроси у него за меня прощения за кражу. Но мы иначе не могли бежать. Через сутки мы были в Канаде. Вот она, настоящая свобода! Мы шли по лесу. Над нами плыло синее небо и ветви сосен с длинными иглами. А потом мы строили избы из золотых стволов, и наступила зима с зелеными лапами елей на сияющем белом снегу. Я никогда не был так счастлив!
Наверное, мы продержались бы долго, если бы черт не дернул меня путешествовать. Я получил свободу, но мне нужен был весь мир! Хотя, конечно, какой там мир Полететь на другой материк я не мог. Меня бы задержали на контроле в аэропорту. «Твою карточку, дери. Что, Сейби? Что же ты тут делаешь? Ах, Константин Поплавский! Ты в розыске, дери. Руки! И на Сейби. Передайте дери его товаби. Да, лучше остановить ему сердце». Покидать Канаду мне тоже было нельзя. Арестовали бы на границе примерно по такому же сценарию. Только внутри страны и только на попутках. Я стопил одни грузовики, дальнобойщиков. В легковушке вполне мог быть Высший или Иной. А шоферня все homo naturalis.
Почему я застопил ту фуру? Верно, за грехи мои. Хороший такой парень за рулем. Молодой. Белобрысый. Лоб в прыщах. Мальчишка. Разговорились. Он спросил, кто мой ваби, и хороший ли у меня хозяин. А я возьми да и ляпни: «Нет у меня ваби, только товаби. Но, ничего, хороший». Он удивленно посмотрел на меня. «Ты личный слуга Высшего?» Я прикусил язык. Конечно, если яличный слуга, какого черта таскаюсь по дорогам без хозяина? «Да нет, нашелся я. Ямузыкант, и мой господин иногда отпускает меня путешествовать по стране». «А-аа, поверил тот. Везет. А я только по маршруту. Музыкаэто здорово. У меня есть та-акой диск! Только его в дороге нельзя слушать. Ведет очень». «Это как?»«А так. Забываешь обо всем. Можно врезаться во что-нибудь или в кювет уехать. Но мы на стоянке послушаем. Здесь скоро будет бензоколонка, а при нейресторанчик. Кстати, в ресторанчике можно будет гитару позаимствовать. Сыграешь?»«С удовольствием».
Остановились у ресторанчика. Шофер мой подогнал фуру к бензоколонке, на заправку, и поставил тот самый диск. И, как ты думаешь, что я услышал? Себя!
А парень откинулся на сиденье и полуприкрыл глаза. «Ты расслабься, говорит мне, кайф же. Ничего лучшего не слышал. И все ребята у нас от него тащатся. Друг у друга переписывают и послушать дают. Ты помолчи немножко, послушай!» Я помолчал. Дослушал песню. Мой водитель был явно немного не в себе. Хорошо, что не поставил в дороге. Транс! Я встряхнул его. Наверное, совершенно бесцеремонно. Он посмотрел на меня удивленными глазами. «А слова? спрашиваю. Слова какие-то странные. Ты их понимаешь?»«А зачем их понимать. И так драйв!»«Ты извини, говорю. Не буду я тебе сегодня петь. Горло болит. Устал очень. Да и тороплюсь я». «А-а, испугался. Конечно! Это же Костя Поплавский! Лучше его не споешь». Как говорится: поймите меня неправильно! Хорошо. Обошлось. Сбежал. Чуть не попался.
От вас сбежал, от Высших, от Иных. От себя не получилось. С того случая запала мне в голову мысль записать мои последние песни, те, что пришли в лесу, уже в Канаде. Целый диск получился. Скажешь, слушателей захотелось? Славы захотелось? Не вынес отсутствия внимания общественности? Нет, Игорь. Не то! Не к славе я бежал в деревню из пяти домов. На Сейби было куда больше славы. Я хотел только свободы! Но тут я понял, что мои песни нужны. Не мнелюдям! И я решил, что мой долгзаписать этот чертов диск.
Нашел студию. Парень там был, Луис Стоун. Честно говоря, посредственный музыкант. Я решился и спел для него. Он, конечно, узнал мой голос. У него была целая коллекция моих дисков. «Теперь ты меня выдашь?»спросил я. «Тебяникогда!»«Тебя ваби будет допрашивать. Это может плохо кончиться». «Да моему ваби до меня дела нет. Хожу раз в год на сканирование, как на работу. Он даже не смотрит почти. И отпускает куда угодно. Мотаюсь по всей стране. У меня очень хороший господин. Хорошего господина не должно быть заметно!» Да, а у меня в последнее время был уж слишком заметный господин. Сверх всякой меры! «Нет, давай я лучше уеду, пока не поздно». «Плюнь! Будем писать диск». «Тогда, может быть, ты подпишешь его своим именем?»«Ну уж нет! Константин Поплавскийон и есть Константин Поплавский, даже если диск не подписывать. Тебя ни с кем не спутаешь». «Ладно, тогда без подписи». «Договорились. Как назовешь?»«Homo liberalis. Человек Свободный». «Здорово!» И записали. Ты, наверное, его слышал. Кстати, Игорь, ты не знаешь, что с ним сталось, с Луисом Стоуном? Теперь неважно, что я называю его имя. Все равно у меня скачали всю информацию. Глубокое сканирование, блин!
Луису Стоуну остановили сердце. Почти месяц назад, тихо сказал Игорь.
Кто?
Его ваби.
Добрый господин!
Луис очень волновался после твоего отъезда. Это заметили
Понятно. Значит, опять я виноват. Ладно, я его ненадолго бросил одного в раю. Все равно, хороший диск записали! Потом Потом ты все знаешь. Почти. Меня выследили. Отряд мой разгромили. Оставшиеся в живых собрались на острове на болоте. Все были ранены. И я понял, что они будут умирать у меня на глазах, один за другим. Тогда я решил обменять свою жизнь на их жизни, как девять лет назад Высшие предпочли мою жизнь жизням нескольких сотен homo naturalis. Теперь у меня было не так много сторонников, зато я сам делал выбор. И я его сделал. Обратная рокировка! Ты ведь считаешь, что я поступил неправильно, да? Конечно, моя жизнь ценнее жизней каких-то homo naturalis. Яhomo passionaris. Еще не Иной, но уже на полступеньки выше обычного человека. Ты действительно так считаешь?
Да, Костя. Ты поступил неразумно даже с твоей точки зрения. Если бы ты выбрал свою жизнь, ты мог бы собрать новый отряд и продолжать борьбу, если в этом была твоя цель. Или жить на свободе и скрываться от нас еще многие годы, если ты хотел этого.
Я хотел двух вещей: умереть достойно и не играть по вашим правилам! Ах, Игорь! Как жаль, что мы не встретились с тобой раньше, когда ты еще был настоящим!
Я и сейчас настоящий.
Нет! Ты Высший. Ладно, я устал. После последнего Тимкиного сканирования у меня часто болит голова. Ты проводишь меня завтра?
Да, разумеется.
«Разумеется»! Во сколько это случится?
Серж сказал, в два. Тебя во столько арестовали. Ровно трое суток.
Какой он пунктуальный! Хорошо. Забегай без пятнадцати.
Наступило завтра с ярким весенним солнцем и еще двумя распустившимися багровыми розами. Когда Игорь входил в сад, Костя, улыбаясь, смотрел на них.
Знаешь, Игорь, почему я живу? спросил он. Нет, не потому, что это разумно. Я живу, потому что хочу жить! Уже без пятнадцати?
Да.
Спасибо, что сохранили мои розы. Передай Тиму мою благодарность. Да-да, конечно. Не мои. Розы Тима. Низшие не имеют права ничем владеть. Мыквартиранты на этой Земле. Только вносим арендную плату страданиями да покорностью. А если задержал взносизвините, освободите помещение! Игорь, вон там бутон. На том кусте. Нельзя подождать, когда он распустится? Я так хотел узнать, какого он цвета!
Игорь отрицательно покачал головой.
Ну, нельзя, так нельзя. Тимка бы разрешил Игорь, иди сюда. Сядь рядом. Дай мне руку. Сколько там на твоих?
Костя, ты лучше не думай об этом.
Сколько осталось?
Пять минут.
Так много
Вдруг Костя покачнулся и схватился за край скамейки. Вопросительно взглянул на Игоря.
Что? спросил Высший.
Слабость какая-то и легкость. Значит, так и действует морфий?
Приляг ко мне на плечо и закрой глаза.
Сколько времени?
Ровно.
Высший встал со скамейки, а человек остался лежать, бессильно откинувшись на спинку и закрыв глаза, словно спасаясь от полуденного солнца. Потом пришли другие люди и отнесли тело в маленькую белую комнату, где Сергей сделал вскрытие. Ничего нового не обнаружили. Homo naturalis.
Костю похоронили на городском кладбище, и вначале низшие забрасывали могилу цветами и даже скинулись на памятник. Очень безвкусный. Разбившаяся связанная птица. Игоря на могилу не допускали как убийцу брата. Нас с Тимом тоже держали на расстоянии. Мы этому не противились, зная, что впереди у нас еще много времени. И не ошиблись. Лет через пять низшие забыли своего кумира. У homo naturalis короткая память. Могила пустовала. Только Игорь и Тим теперь навещали Костю. И я, когда бывал на Сейби. Это не слишком разумнопосещать могилы. Мертвым не нужны наши визиты. Но, возможно, они нужны нам.
Здесь надо заметить, что Игорь не убивал своего брата. Он только проводил его. Все остальное сделал Тим. Так, как просил Костя, сымитировав симптомы отравления морфием. Но это неважно. Если бы Игорь был его товаби, как хотел с детства, он бы убил Костю, и никакие родственные связи не были бы тому препятствием. Поэтому Игорь никогда не отрицал своей вины, хотя и не подтверждал ее. Высшему безразлично мнение homo naturalis.
Костин диск «Homo liberalis» попытались изъять, но без особого успеха. Низшие прятали его, как могли. Но не останавливать же за это сердце, в конце концов! К тому же остались другие диски. Костина музыка пережила не только его, но и, как ни странно, память о нем самом. Знаменитый музыкант в забытой могиле. Его музыка существовала сама по себе. Его диски копировали и переписывали, почти не интересуясь автором. Но я думаю, что и сейчас, в этот момент, кто-нибудь из низших ставит Костин диск и погружается в транс, забыв обо всем и выйдя из-под нашей власти.
После второго Костиного восстания все представители подвида homo passionaris были сочтены крайне опасными, и активно обсуждался вопрос об их тотальном уничтожении. Тим чудом спас свой экспериментальный материал. Но это было, пожалуй, единственное, что осталось. В остальных резервациях их ликвидировали. Так что современные homo passionaris, играющие в обществе столь заметную роль, в основном потомки Тимкиных «подопытных кроликов».
Вот уже двести лет никто больше не говорит ни о какой политике тотального уничтожения. Мы наконец поняли, что homo naturalis, Иные и Высшиелишь три части целого, осколки, не способные существовать друг без друга, необходимые друг другу, как части одного тела. И homo passionaris среди них малая, но очень важная часть.
Я поднял голову от магнитной карточки. Рядом со мной стоял Алеша, мой слуга, и протягивал мне кружку.
Ваше молоко, ваби.
ГЛАВА 5Выбор
Иной с отвращением смотрел на эту парочку. Высокий широкоплечий парень. Блондин. И светловолосая девица с короткой стрижкой. Одеты оба вызывающе, несдержанно. Джинсы, джинсовые куртки нараспашку, цветные. У негоголубая, под джинсы, у неебирюзовая. Рубашки навыпуск с расстегнутым воротом. У девицы на руке тяжелый золотой браслет с изумрудами. Балует господин! На курткахнашивки. У неекрасная полоска ткани слева на груди, у негокрасная с тонкой белой полосой. Наполовину Высший. Этого еще не хватало! На головелента для волос. У негокрасная с белой полосой, у неекрасная. Нет, нашивки, лентыэто положено. Но рубашки навыпуск! Но цветные джинсовки! Глаза бы не видели!
Дери, ваши магнитные карточки! приказал Иной и взглянул в окно. Там, на маленьком горном аэродроме, стоял только что прибывший вертолет.
Возьмите, ваби.
Парень протягивал ему магнитные карточки. Сразу две. Так. Екатерина Поплавская и Николай Поплавский. Сервенты. Носят фамилию господина. Интересно, кто из Поплавских? Иному было известно двести четырнадцать Иных с такой фамилией и сорок три Высших. Иные отпадали, у них не бывает сервентов. Значит, кто-то из Высших пожаловал.
Дери, как зовут вашего товаби?
Девица вздрогнула и побледнела. Наглый, злой взгляд. Конечно, господин, наверное, не называет ее «дери». Все ласково да по имени. И сажает с собой за один стол. Бывает такое. Сам видел. Все равно что крысу пустить по столу гулять. Он бы еще слугу посадил рядом с собой! Ладно, дери, придет господинбудет Катенькой величать.
Христиан. Христиан Поплавский, ваби, вежливо сказал парень. Ну, хоть этот поспокойнее!
Иной еще раз взглянул на его повязку. Наполовину Высший. Обманчивое, значит, спокойствие. Ты за этим и обязан красную с белым ленту носить, чтобы тебя каждый патруль останавливал. И не воображай, что это Орден Золотого Руна. Homo passionaris, и к тому же с примесью крови Высших, зверь очень опасный и совершенно неуправляемый. Наверняка шляется без разрешения. Хотя если со знаками отличиязначит, и с разрешением. Повязку ведь и снять можно. Чтобы приняли за homo naturalis. Да только кто же тебя спутает? Этот наглый взгляд и резкость манер!
Иной вновь посмотрел на карточку. Да, указано имя хозяина. Теперь стали указывать. Христиан. Очень молодой Высший. Младше пятидесяти лет. Причем Высший от рождения. От этого всего можно ожидать. Тоже, наверное, по поводу самолета. С тех пор, как несколько месяцев назад в горах пропал самолет, Иного не оставляли в покое визитеры. Все надеялись найти. Одним из пассажиров был Высший, и, даже если он погиб, его тело представляет большую научную ценность. До сих пор не было случаев смерти Высших с активизированными генами, и их физиология до сих пор оставалась плохо изученной.
Так. Дальше. Разрешение на передвижение. Северная Америка. Ничего себе! Совсем с ума сошел этот Христиан! Хотя, конечно, Высшие с рождения все чокнутые. То бишь дальновидные. Мыслят на двести лет вперед. А несчастному Иному придется ждать двести лет, чтобы убедиться, что приказ его господина двухсотлетней давности вовсе не был абсурдным, а наобороточень разумным. Но все же, все же Распустил ты своих сервентов, ваби Христиан. Они мне всех homo naturalis испортят!
Иной внимательно посмотрел на сервентов и начал сканирование. Они застыли перед ним в послушной готовности. Уж слишком послушной для homo passionaris. Эти терпеть не могут сканирования. Особенно от чужого. От своего товаби еще могут вытерпеть. Раз в месяц. По расписанию
Точно! Стенка. Защита от сканирования. Товаби поставил. Сам homo passionaris этого сделать не в состоянии. Ну, это уж слишком! Интересно, что у них здесь за дело
Но додумать Иному не дали. На пороге появился Высший и решительно вошел в комнату. Сервенты повернулись к нему и одновременно поклонились. Резко. Импульсивно. Иной последовал их примеру со всей возможной сдержанностью и почтительностью.
Рад приветствовать в моем доме Христиана Поплавского. Добро пожаловать, ваби.
Высший быстро и весьма поверхностно проскани-ровал его сознание.
Садись, Дик. И вы, ребята, садитесь.
Сервенты плюхнулись на кожаный диван, и девица развязно положила голову на плечо парню. Высший сел рядом с ними. И тут Иной заметил, что Христиан очень похож на своего сервента, только, пожалуй, чуть ниже и волосы еще светлее. Точнее, сервент похож на него. Сын, значит.
«Патологическое отвращение к представителям подвида homo passionaris является чувством внеразумным и недостойно Иного, услышал у себя в голове Дик мысль Христиана. Дик, тебе лечиться надо».
«Надо так надо, ваби. Вы Высший. Ваша воля. Но ставить сервентам защиту от сканирования крайне опасно».
«От меня у них нет защиты».
«А если они убегут, ваби? Это же homo passionaris!»
«Ну, вот мы и вернулись к тому, с чего начали. Глубокий вдох, Дик. Вот так. Все».
Дик терпеть не мог, когда Высшие копались у него в мозгу. Ощущение не из приятных. Но долг Иногоподчиняться Высшему. И если последнему угодно что-то изменить в сознании первого, обязанность первогопозволить ему это сделать.
Иной посмотрел на отвратительную парочку. Гм И вовсе она не отвратительная. Красивый парень и симпатичная девушка. Низшие, конечно. Ну и что? Низшие тоже необходимы. Нормальные низшие.
Нам нужно осмотреть горы в этом районе, вслух сказал Христиан.
По поводу самолета?
Да. Я хотел бы знать, кто был на борту.
Высший Дэн Шварц, двое его сервентовАлекс и Энн, Иной Пит Уэйс, пилот Билл Лайт, мой дери, и слуга Высшего Луи.
Какие между ними были отношения?
Нормальные. Какие бывают между Высшим и Иным, Высшим и сервентами, Высшим и слугой.
Как Иной относился к сервентам?
Очень спокойно. На редкость. Я не думаю, что имело место преступление.