Зато в умелых руках этоорудие убийства.
Орудиемечта.
Тихое, вечно заряженное, компактное и неприметное
Хоть в чистом поле, хоть в узком пространстве лифта. Потянул краешектвоё. Порезал, придушил, отмахнул захватом "в петлю" пальцы или всю ладонь, вскрыл вену или горло Отпустил по ненадобностискользнуло внутрь рукава не хуже языка хамелеона. И настороженно замерло, затаилось в ожидании
Красота!
Им даже не успело прийти в голову решение применить эти самые висящие на груди автоматы. Единственное, что в них изменилось, так это то, что они по-настоящему быстро переместили руки с них на горло. В попытке зажать разрезанные кадыки и ярёмные вены.
Бесполезно. Если учесть, что «херя» смазана вдобавок сулемой, вы не жильцы.
Подхожу к парализованному, но всё ещё живому «дятлу». Он дико вращает глазами, силясь что-то промычать Но ни руками, ни ногами, ни даже языком уж тем более
И секунд через пятнадцать он начнёт шевелиться, через сорок впервые каркнет что-нибудь нечленораздельное, а через шестьдесят разорётся тут так, что хоть святых выноси!
Это совсем не входит в мои планы, поэтому я быстренько наклоняюсь, захватываю безвольные, податливые мышцы шеи и одним несильным движением сворачиваю ему его птичью башку.
Перед тем, как подохнуть, в глазищах доходяги блеснуло понимание происходящего, и он так и умер, с выражением молча переживаемого кошмара на лице. Голова падает со шлепком в лужицу, как хлебный мякиш, что плюхается в стакан с молоком.
Должен признатьсядействительно страшная, мученическая смерть.
Страшная. Именно своей полной безмолвностью.
Во всё время, в которое ты даже бессилен кричать и защищаться, должно быть, испытываешь нечеловеческие моральные муки от осознания полной собственной беспомощности.
Но таковы условия этой игры. Таковой всегда была эта хренова жизнь. Если вечный скоростной заплыв по золочёному сверху дерьму можно вообще назвать жизнью. Либо ты воткнёшь кому-то, либо кто-то жёстко войдёт в тебя И упаси Господи, помимо твоей воли
Тарпмезиналшикарная штука. У него есть лишь один серьёзный недостатокон действует крайне кратковременно. Но зато им можно просто слегка намазать любую колючку, булавку, иголку Да просто заострённую зубочистку и кусочек «сталистой» проволоки и в ваших руках мощное "снадобье сновидений наяву". И оно не убивает жертву, скажем, со слабым сердцем. Особенно если её нужно взять живой, и представить не перед лицеем Господа нашего, а перед чьими-то алчными глазами. Ну, вообще это зависит от концентрации Можно забодяжить так, что тут же и гикнешься. Да только больше нет другой, более ядрёной жидкости, уже в моих "заначках".
Так что пользуюсь тем, что есть. Правда, если охладить его до «минус» семидесяти, чтобы он не распадался на исходные составляющие при реакциях, да прилить в него малость формалина и банального корвалола А потом медленно нагреть в районе подмышек или паха
Ну, недосуг мне заниматься было такими мелочами. Да и где сегодня взять славные «минус» семьдесят? То-то ж и оно
Ладно, пора двигать. Настохренела мне эта сверхпосещаемая полянка
Я свищу, словно зову собаку. В ответ из тех буераков поодаль раздаётся кряхтение и приглушённый мат. Ещё бы, вылезти оттуда с такими травмами и страданиями ещё труднее, чем забраться. Этоуже само по себе подвиг.
Там, ниже, есть овражек. Нужно прикрыть их хоть немного.
Вы думаете, их хватятся? Жуку страшно не хочется возиться с трупами.
Обязательно хватятся, малой. Не сегодня, не утром. Так, ближе к завтра. Это ведь дозор, верно? А если дозор не вернулсяпосылают его искать Но найдут не сразу, а потому у нас будет больше времени замести следы. Дождь нам в этом помогает. Так что ломай и таскай ветки аж вон с той рощицы, я указал на скопление деревьев поодаль, и не гунди. А я их пока перетаскаю. Их самих и их тряпьё
Спустя час с небольшим управились.
Я старательно размыл кострище, что было нелегко при возникшей враз темноте, едва я залил огонь. Теперь всё (или почти всё) выглядело так, будто на этом месте не были минимум неделю. Всё остальное доделает за нас всё усиливающийся дождь. Трипять часови пройди здесь хоть стадо слонов, ничего не поймёшь. Я, как мог, утёр мокрое лицо и подозвал Жука ближе:
Всё, валим. На вот, разжуй и запей. Минута на приход в себяи нас здесь нет. С этими словами выщёлкиваю из тубуса ему в ладонь пару «лошадиных» таблеток пронгетазола. Мощное анестезирующее спецсредство. Просто в аптеке не купишь. Достать или нагло взять можно лишь своим и лишь в спецхранилищах. После этого можно таскать из горна раскалённые железяки, не чувствуя боли в горящих синим пламенем руках. Можно набить полную пасть чили, откусить себе язык, и всё это совершенно без эмоций съесть, не чувствуя ни боли, ни дикой горечи, ни вкуса собственной крови во рту.
А хотитепройдите сквозь ощетинившийся штыками строй, получите свою сотню ран и убейте того, до кого намеревались дотянуться. Упадите мёртвым и даже не поморщитесь от разрывающей тело агонии
Жук с трудом перемалывает их ноющими челюстями, и просто геройски проглатывает эту гадость. Его сотрясает и открыто мутит от первоначально воспринимаемой «резиново-кислотной» горечи во рту, и он еле успевает запить всё это мучение водой. И КРЕПКО ЗАЖМУРИВАЕТСЯ
Через сорок пять секунд он выпучивает зенки, как рак на свадьбе Минотавра и жабы, прислушивается к ощущениям и расцветает в довольной улыбке:
Ну ни фига ж себе Теперь, кажется, я б до Берлина б с дальнобойной пушкой на руках потопал! Даже рта и головы не чувствую И он в подтверждение своих слов начинает истово колотить себя кулаком по балде. Дурень, что сказать Экспериментатор хренов.
Ну, бли-и-ин Хоть стены головою бей!
Ещё бы! Ты до самых бровей накачан транквилизаторами, парень Даже я редко позволяю себе больше полутора доз
Ну, часов десять ты уж точно теперь не будешь ныть и стонать над ухом. И хотя это чудо, такие препараты, нынчепросто дар небес, мне отчего-то совершенно не жаль их для очистки собственной совести.
Кто знает, может, какое-то время спустя и мне кто-нибудь подаст чего-нибудь подобного. Коли прижмёт.
Ну, хоть на стакан-то воды я могу, думаю, перед издохом рассчитывать?
Пацан мялся, словно не решался сказать нечто неприличное.
Ты чего там приплясываешь, а? Блохи заели?
Я это, дяденька А как мне Вас называть вообще-то?
Вот чёрт! А ведь пацан прав, как-то же ему надо ко мне обращаться, а то так и запишется в «племянники» со своим вечным "дядь, а дядь"
Зови меня Шатуном, мой маленький лопоухий брат Какая мне уже разница, что он при этом подумает Сам напросился.
Если бы в этот момент на поляну опускалась «тарелка», и то, думаю, он сперва отудивлялся бы по первому поводу
Разинув рот, словно ждущий червяка «желторотик», он стоял и пучил на меня глаза.
Так это Вы так это они Вас
Да, да, "я, меня" Я не понял, ты сам пойдёшь, или всерьёз рассчитывал, что я тебя понесу?
Не проходит и минуты, как мы тихо и быстро растворяемся в начинающем сгущаться первом «ледяном» по температуре тумане, предвещающем совсем уже скорые морозы.
Всё-таки как хорошо давно мокнущая почва гасит звук шагов
Глава IX
Их прорвало, как прорывает взрывающийся от нестерпимого, мучительного внутреннего давления долго вызревавший гнойный мешок, спустя полчаса после того, как мы выступили.
Ноздреватые комки чёрных туч, которые неудержимо пучило и болезненно распирало от тяжести заключённой в них «родовой» влаги, как-то суетливо заметались, подгоняемые порывами злящегося на их медлительность ветра
Затем они будто огрызнулись, и тот испуганно отстал от них, как отстаёт не в меру обнаглевший щенок, с радостным лаем гоняющий в отсутствие взрослой собаки стадо, едва завидит нервное, угрожающее движение отдельных особей в свою сторону.
Рассерженные, они повернули, наконец, на него свои могучие рога, отчего шалунветер с быстрыми извинениями порхнул в сторону и притих, прилегший на пиках гор. Будто наблюдая за их тучными боками, которыми те нервно подёргивали, успокаиваясь, но всё ещё сам возбуждённый, так и ждущий возможности пошалить ещё хоть немного
Кучевые облачные образования, лениво шлявшиеся над вершинами съёжившихся от промозглой сырости гор, сбились в плотную массу, клубясь и перекатывая маслянистые от грызущего их телеса холода, единогласно насупились и решились. Исторгли первую волну колючих льдинок, предвестников устойчивых холодов.
Поёжившийся Жук с досадой и раздражением глянул в небо, поплотнее втянул голову в воротник и натянул на уши засаленную кепку, похлопав для успокоения ладонями по отворотам-"наушникам".
К моему удивлению, парень был неплохим ходоком, и если не принимать во внимание его смешную манеру передвигаться из-за «наворотов» на ногах, пёр довольно ходко. Похоже, он неплохо уже знал эти места, потому как и в полной темноте хорошо ориентировался, будто топал по проспекту, а не по пересечённой местности, то ныряющей вниз, то упорно задирающей перед нами свои щебенистые склоны.
Переваливаясь и раскорячив ноги, будто к паху у него был подвешен какой-то груз, он даже в этих обстоятельствах переставлял культяпки куда быстрее многих здоровых, но ленивых особей, у которых стул с детства, как я это называю, ножками вперёд растёт прямо из задницы.
Глядя на его честные старания, я усмехаюсь.
Действие препарата ещё даже не достигла пика, а потому парень вовсе не чувствует боли. Другое дело, что будет потом. Когда полопаются волдыри и начнёт саднить и жечь под мёртвою кожей отёчная и кроваво-красная ткань
К тому времени, я надеюсь, он будет находиться подальше от меня, в безопасности и под крышей. А тамжди выздоровление и берегись грязи. Главноене гадить на ноги, ходя в кусты, да на привалах не совать ноги куда попало.
В ответ на мои шутливые высказывания по этому поводу пацан как-то сердито глянул искоса и засопел, прибавив шагу.
Сдаётся мне, он принял какое-то собственное решение насчёт того, как и где мы расстанемся, но уведомить меня об этом не спешит.
Наивный, он исподтишка улыбается своим нахальным детским мыслям, думая, что при случае сможет обмануть или как-то уговорить шагающего рядом с ним "дяхана"
То, что «дяхан» в свою бытность сам не раз натягивал репетузы на лоб и не таким прощелыгам, это конопатое сушёное чмо и не догадывается. А пока пусть потешит себя иллюзиями, от меня не убудет.
Правда, я тоже, нет-нет, а и позволяю себе кривую ухмылку по этому поводу, и тогда эта сопля тревожно косит в мою сторону, прибавляет суетливо ходу и начинает деловито сутулиться.
Чует что-то, змеёныш, а вот чтои сам себе он объяснить не в состоянии, лишь тревожится подсознательно. И «дуется» с едва заметным психом.
Ничего, переживёт.
Жук, а Жук?
Ау?
А ты уже стрелял в кого-нибудь?
Тот насуплено дёргает уголком рта, будто досадуя на мою тупость, и вякает:
Нее не довелось.
А что так? ты ж солдат. Можно сказать, боец! Вон как орал страшно, когда меня увидел Это для меня новый вид атаки, знаешь. Я даже перетрусил, ну, думаю, всё, кирдык мой пришёл, ещё б немного, и я бы умер от разрыва печени, не выдержал бы твоих "децибел"
Да ну Вас! отвернувшись, он дуется вроде, а потом не выдерживает и прыскает, на несколько секунд отвлекается от дороги, и чуть не падает, запнувшись за какой-то камень.
Я едва успеваю поймать его за рукав.
Господин хороший, не изволите ли под ножки изредка смотреть?
Испуганно ойкнув, он снова тут же пытается смеяться. Тихо и задорно, как школьник.
Вот что значить молодость. Для неё не существует ужасов в их взрослом понимании. До её сознания ещё не доходит в полной мере степень тяжести тех или иных событий, действий, поступков или закономерностей
Её мозг ещё не покрыт коркой опыта и рубцами ошибок, на которой и произрастает затем лишайник определения ценностей, направления приложения сил и взвешенности поступков, желания избежать негатива или наказания за его проявление.
Её поле девственно чисто, и готово принять абсолютно любые споры, что к нужному, непонятно как сложившемуся моменту готовности принять "посевной материал", просто успеют залететь на эту загадочную и бесшабашную почву
И что это будут за семена, от кого и как пущенные по ветру, знать не дано.
Что взрастёт на ней, костенеющей от формирующего её переплетения корней приютившихся там "растений"
Словно доверчивый цветок, раскрывшийся на своём первом робком рассвете. Который, впервые застенчиво приоткрывая сокровенность души своей навстречу миру, не подозревает и не ведает, какое насекомое первым упадёт в его любознательный бутон, чем его опылит
Будет ли это прелестная бабочка, несущая юное дыхание свежих лугов; трутень ли, жадно дрожащий от раннего голода, или же кровососущая тварь, присевшая отдохнуть после сытого ночного пиршества, почистит на тычинки его крохотные споры засохшей на рыле крови
То и будет первой и, наверное, основополагающей пищей этой души в дальнейшей жизни
Именно по этой причине всё те же несовершеннолетние могут плакать с надрывом над вымыслом из книги, а могут до смерти забить пенсионера в подворотне, попасть на скамью подсудимых и веселиться, бравировать на ней, не осознавая в полной мере степени человеческой, личностной ответственности.
Молодой душе не свойственна излишняя загруженность «взрослыми» заботами и страхами, а потому малолетние бомжи, к примеру, куда веселее своих пристроенных и состоятельных «возрастных» соотечественников; и на куче отбросов они могут веселиться непосредственнее и естественнее, не думая о завтра, чем закормленные, нахохлившиеся от собственной мнимой важности и отягощённые нелёгкими думами, зрелые снобы.
Так и ты, пацан, среди агонии распотрошённого бытия ты не осознаёшь всего ужаса Конца, и ты не утратил свой детский задор, словно кто-то уверенный и могучий готовит тебе, за твоей ещё совсем слабой спиной, великое и счастливое будущее. И потому ты беззаботен и лёгок в словах, мыслях и мнениях
Птенец ты ещё с мягким клювом
Это ещё почему же?! Пашка аж приостановился, недоумевая, как его, такого классного и почти «зрелого», на его собственный взгляд, «мужика», могут называть так обидно?
Потому что ещё крови ты не нюхал, потом кислым в жилах не истекал. Потому что да потому что ненависти настоящей ты ещё не ведал, мальчишка! Не отравлен ты ещё этим миром, понимаешь?
Ему доставало мозгов не спорить.
Одной из великих ценностей «ботаников» была их выдающаяся способность анализировать услышанное, не кидаясь сходу в драку с "тяжеловесами жизни"
Наверное, именно из них, слабых, забитых или калечных с детства, что оставляли у костра племени из просыпающейся в человечестве жалости, и выходили потом мыслители. И те, кто «изобретал» что-нибудь полезное. Скорее всего, из чувства долга, желания «отработать» съеденный хлеб, и просыпалась в них первая искра острого, пытливого ума.
Минуты две мы топали без слов, будто пришли к молчаливому соглашению, что кто-кто, а уж я-то побольше соображаю в жизни вообще, а уж в этойтем более.
Я успел переключиться уже на совершенно другие мысли, когда Жук внезапно пробубнил, словно разговаривая сам с собой:
Как всё интересно и странно вышло Вроде бы бояться должен я Вас до усрачки, а вот ведь, рядом иду
Чего ты там всё бормочешь, нежить курносая?
Что мне в нём нравится, так это то, что он никак не реагирует на подобные сравнения и прозвища.
Я вот думаю, дядька Шатун Ты на моих глазах только что, хладнокровно и безо всякого стеснения и мук зарезал кучу людей, а я не только сразу перестал тебя бояться, но и тащу тебя ещё куда-то
Как считаете, это вообще нормально? Для человека? он задирает ко мне голову, и хотя в темноте мне не видно его глаз, я уверен, они полны напряжённого ожидания ответа.
Хм, мой зелёный друг Ты хочешь знать, нормальный ли ты или уже незаметно и надёжно чокнулся?
Ну, вроде того. Тут бы бежать от Вас надо, наверное, пока аж в Америке не остановлюсь. А я иду, что-то болтаю Смеюсь Вашим шуткам Уж не дегенератом ли я становлюсь постепенно? Не понимающим, что есть зло и добро?
Я удивлённо призадумался. Ты безусловно умён, рыжий кролик, но зачатки ума ещё не значат обретение жёстких корней понимания сути происходящего.