Удачного путешествия, бабушка.
Доброй ночи, Сэмюэль.
Сэм сам не заметил, как забылся сном. Ему виделись темные чащи, в которых нервные драконы выдыхали пар, оседающий на листьях травы драгоценными камнями; их сбивали на землю пышные юбки Испанки, хохочущей так громко и так неестественно, что становилось страшно. Сэм открыл глаза.
На мгновение ему показалось, что весь дом ходит ходуном, словно землетрясение или шторм, о которых он читал только в книжках, обрушили всю силу на их особняк. За секунду все стихло, погружая комнаты и коридоры в первозданную тишину и покой. Сэм покосился на часы: без четверти четыре. Он проспал всего-ничего с момента отъезда бабушки. Что-то хрустнуло в замочной скважине, Сэм накинул одеяло на голову. Так хотелось потянуться к колокольчику и позвать Хоппкинса, но он не решался, никак не решался. Страшнее, чем остаться наедине с таинственным скрипом, высунуть руку из-под одеяла. Сэм зажмурился. Сквозь смеженные веки ему померещился слабый, чуть зеленоватый свет. Он оттянул краешек одеяла, заодно позволяя себе вдохнуть. Светлячки, его старые приятели, вились у зеркала. С ними было не так страшно. Сэм решился отбросить одеяло.
Дверь в его комнату была приоткрыта и нервно поскрипывала петлями. Что это? Ему показалось, или шкура леопарда мелькнула в темноте коридора? Сэм помедлил, опустил босые ступни на холодный пол.
Эмма? непослушные пальцы никак не хотели нащупать спичку, но Сэм несколько раз глубоко вдохнул и справился наконец с лампой. Эмма, это ты?
Ответом послужило недовольное урчание из коридора. Сэм приободрился и, как был в пижаме и босиком, вышел в коридор. Дом спал. Даже фонари на подъездной аллее уже были погашены. Должно быть, проводив хозяйку, слуги сразу же отправились спать: Перкинс видела во сне маленький домик у реки, Хоппкинсприем у королевы, Меридиткрасивого жениха А Сэм крался по коридору, шепотом призывая Эмму. Он едва не ойкнул, когда наткнулся на что-то большое, теплое и мягкое у конца лестницы.
Так ты всё-таки здесь? А что ты здесь делаешь? Эмма посмотрела на Сэма так, что ему стало стыдно: разве это не обычное делолеопард в доме у порядочного джентльмена.
Эмма кивнула в коридорный пролет. Дверь черного хода, незаметная отсюда, омерзительно скрипела, громко, часто, подталкиваемая сквозняком. Только сейчас Сэм почувствовал, насколько холодно в холле. Странно, что никто из слуг не услышал и не почувствовал Сэм приподнял лампу выше над головой, голос его сбивался на испуганный хрип:
Кто там? Там кто-то есть?!
Никто не отвечал. Сэм ощущал, как напряглись мышцы Эммы, большая кошка готовилась к прыжку.
Кто?! Кто это?!
Россыпь светлячков брызнула по холлу и гостиной. Сэм не звал их, но, кажется, хорошо себя зарекомендовал у чердачных: к нему тут же поспешили на помощь. В слабом свете Сэм разглядел лишь неясные очертания мебели, штор и теней. Нигде не шелохнулась ни одна складка, ни один портрет не выразил никакого интереса к происходящему, ковер не шуршал под шагами незнакомца.
Эмма?
Леопард исчез. Сэм даже не заметил, как испарилось мягкое тепло, излучаемое телом кошки. В секунду он почувствовал себя таким одиноким Только ветви кустарника предупреждающе скребли по створкам распахнутого окна. Кто его открыл? И листки вчерашних газет тревожно переворачивались ветром. Тишина. Темнота. Одиночество.
Сэм нашел в себе силы спуститься наконец с нижней ступени на едва теплый пол холла. Неверный свет лампы и зависших у потолка светляков несколько успокаивал. Мальчик заглянул в коридор, ведущий к черному ходу, никого; Сэм, как мог беззвучно запер дверь. Свернув вправо и спустившись по витой лестнице, заглянул на кухню. Печь, шкафы, поблескивающие в слабом свете начищенные днища кастрюль Половник с грохотом скатился со стола. Сэм вздрогнул, резко обернулся, чья-то тень скользнула по стене коридора, словно приглашая за собой, направляя. За ней метнулись и светлячки.
Зеленая гостиная. Зеленый в ночи приобрел цвет болотной трясины. Вся комната напоминала болото. Кресла кривыми корягами ножек и подлокотников тянулись к Сэму, шкафы представлялись чудовищами из легенд, книги щерились белоснежными клыками страниц, рисунок гобеленов напоминал пальцы утопленниц. Но и здесь, по всей видимости, никого не было. Впрочем, Сэм не рискнул ступить на мягкий ковер, чтобы удостовериться: легко можно было представить, как ряска сомкнется над его головой и никогда больше не выпустит его.
Двери в столовую и гардеробную были заперты. Сэм выдохнул. Оставалась только Алая гостиная. И тут он услышал почти почувствовал кожей тихий рык. Он не был похож на обычное урчание Эммы: леопард готовился защищаться, а не нападать. Зверь не играл с мышью, он боялся и поднимал большую мягкую, но сильную лапу, чтобы отбросить первую атаку.
Да кто же?..
Сэм охнул, лампа выпала из его рук, покатилась по полу, тщедушный фитилек погас, только вездесущие светлячки выхватили из тьмы лицо Лицо, которое рисовала Полли. Изможденное, высохшее, словно выбитое сотней штормов на камне. Это был он.
Ангел смотрел на мальчишку и не понимал, как подобное могло случиться. Он шел за своей девочкой, а тут увидел мальчика. Мальчика, настолько похожего на его Полли! Разве что не хватало кудряшек у лица и чуть более девичьего изгиба губ Сын? Только сейчас Ангел понял, сколько лет прошло с того момента, как он впервые оказался в этом доме. Больше двадцати. Конечно, девочка могла
Где твоя мама, мальчик?
Шепот продрал до костей. Он не был похож на шепот человека, скорее, шорох портьер или ветер, треплющей ветви ивы у пруда. Сэм сглотнул, сжал кулаки:
Мама умерла.
Ангел почувствовал, что рассыпается. Наконец, луковая шелуха достаточно крепко сжата в пальцах. Сердце умолкло, а в следующую секунду будто выпало из грудной клетки и покатилось по полу, гулко позвякивая колокольчиками, которые он развесил на нем в ожидании вздоха Полли. И колокольчики один за другим разбивались хрустальным порохом, пока он пытался собрать вздох. И не подобрать. Осталось только ловить замерзшими навек пальцами надежду, которая тут же умирала, просачивалась песком и ускользала, чтобы никогда больше не вернуться, оставив огонь в горле. Огонь, просачивающийся в каждую клетку с каждым толчком крови
Умерла, слышишь? Зачем ты пришел?!
Ангел смотрел на мальчишку в нелепой полосатой пижаме и глупо улыбался. Он не знал, что делать. Он только чувствовал тепло огня свечей под своими ладонями.
Тогда, Ангел прерывисто выдохнул, ты отправишься к мамочке. Хочешь?
Сэм сделал шаг назад. Эмма предупреждающе зарычала. Ангел сделал шаг вперед.
Не теперь, Сэм готов был закричать, но голос сбился в горле густым комком и не пускал громкие звуки наружу.
А это уже мне решать, глаза Ангела блеснули, он подслеповато шаря в потемках руками двинулся на мальчика. Эмма бросилась на убийцу, а Сэм, воспользовавшись временной заминкой, бросился в фойе. Огромное зеркало смотрело на него мертвым льдом ночи.
Эй! Сэм шипел, пытаясь выдавить из горла хоть сколько-нибудь слышный звук, эй! Ты! Твой глаз всё еще у меня! Слышишь!!! Чудище! И мой дядя сделает из твоего тигра покрывало для своего дивана! Слыхал, ты, урод? А бабушка придет и застрелит всех твоих кроликов из своего большого ружья! Понял?!
Пока Сэм кричал в зеркало, он судорожно оборачивался, вслушиваясь в возню и вскрики в Алой гостиной. Он услышал шипение и звуки ударов, кажется, Эмма Ангел застыл в дверном проеме, не понимая, с чего бы это мальчишка кричит в зеркало какие-то глупости. В руках Ангела уже сверкал и серебрился нож. Он только что огрел его рукояткой неизвестно откуда взявшегося леопарда, расчищая себе путь к пареньку. Ангелу ничего не стоило прямо сейчас вонзить клинок в спину мальчишки, но тот тараторил что-то, совершенно сбивающее с толку. Неужели сумасшедший? Неужели настолько близок к Создателю? Ангел перебросил нож из руки в руку, когда увидел
Из зеркала выходил монстр. Словно из водной глади всплывало гнилое бревно. Сначала костистые пальцы вытянутой ладони, затем длинные, будто древесной корой покрытые тощие ноги, серые тряпки на бедрах и торс, расписанный какими-то непонятными письменами. Что самое ужасное, на протянутой ладони чудовище несло глаз, бешено вращающийся. Вот глаз сконцентрировался на нем, Ангеле, завертелся, пока мальчишка нырял под лестницу, вновь вернулся к Ангелу, уставившись немигающим карим зрачкоми высокая, на три головы выше Ангела, тень двинулась к нему.
Он! Он знает, где твой глаз!
Мальчишеский голос разрезал тишину паники. Ангел резанул по тянущейся к нему руке ножомникакого эффекта. Скелет, обтянутый кожей, тянулся к нему, глаз намертво приковал к себе взгляд Ангела. «Отче наш» И густая водянистая темнота. Никак не возможно вздохнуть. Ангел обернулся. Мальчишка боязливо выглядывал из-за лестницы. Но до него не дотянуться! Ангел на секунду вырвался из крепкой хватки, врезался в прочнейшее стекло цвета морской воды, впечатался в облик сына его Полли за секунду до того, как холодные склизкие пальцы потянули его по темному коридору в неизвестность и мрак
Сэм стоял и смотрел, как африканское чудовище лорда Пакстона затягивает пришельца в гладь зеркала. Несколько секунд, минута, две, десять Сэму под руку попалась египетская статуэтка, тяжелая, черная, она и разбила зеркало на тысячи мельчайших обломков. Эмма удовлетворенно вздохнула, выйдя пошатываясь из комнаты, лизнула порез на руке Сэма. Мальчик опустился на пол, всхлипнул, нервно дернулся, бросив взгляд на фанерное дно зеркала, заметалсяи затих, позволив пальцам утонуть в горячей шерсти большого животного
Отнес-с-сите его в комнату. Ос-с-сторожнее, Хоппкинс, не разбудите. Хорош-ш-шо, что Полли что-то почувствовала, когда говорила с лордом.
Да, Шайн, но я не думал, что мальчику придется лицом к лицу столкнуться с тем человеком.
Мы с-с-слишком с-с-старательно готовились, упус-с-стили момент Не споткнитес-с-сь, это очень своенравный коврик. Пакс-с-стон здорово нас-с-с выручил.
О да, Эмма прекрасна!
Кладите, кладите на пос-с-стель, укрывайте. Агата доверилас-с-сь нам, а мы едва не
Но мальчик справился. Его предупреждали и в комнате, и на кухне, и светлячки твои
Да-а-а. Идемте, дорогой Хоппкинс, не мешало бы выкурить по сигаре и навести порядок.
Эпилог
Шайн окинул мерцающим взглядом Алую гостиную, прошел в холл, осторожно поводил кончиками пальцев по ковру, проверяя, достаточно ли старательно его вычистили от осколков.
Домовой улыбнулся: он никогда в жизни не видел Агату в таком бешенстве. Когда леди Чедвиг вернулась домой, ее ожидала пустая рама зеркала, стоящего целое состояние. С ее состоянием, конечно, стоимость зеркала сравнивать не стоило, а вот годовой доход среднестатистического юриста вполне подойдет.
Сэму влетело так, что он два дня ходил, вжав голову в плечи, и говорил шепотом. Но что-то в мальчишке изменилось: он говорил ровнее, вдумчиво учил уроки и лишь иногда замолкал, глядя в окно, выходящее в сад.
Шайн аккуратно смахнул пылинку с гобелена.
Ритуальный обход?
Рад тебя видеть, юная леди Чедвиг.
Леди Чедвиг кокетливо склонила голову на бок.
Какая же я «юная»?!
Для меня ты всегда девчонка
А твои глаза всегда будут пугать меня.
Такая работа, миледи, Шайн склонился в шутливом поклоне. С мальчиком все в порядке?
Конечно. Он стал наконец настоящим Чедвигом.
Зря ты его обругала
Если бы не ругала, он непременно косился бы на меня до конца жизни, недоумевая над тем, почему я этого не сделала, Агата усмехнулась.
Это верно. Слушай, а почему бы вам просто не поговорить?
Когда он сочтет нужным, сам придет ко мне.
И это верно. А что с камнями?
Леди Чедвиг присела на ступеньку, обняла руками колени, совсем как девчонка, с которой Шайн познакомился пятьдесят лет назад.
Я заказала ювелиру колье и серьги. Выйдет волшебно А еще я подумываю, что стоит спустить с чердака Хлою. Сэм обрадуется.
Я позволяю. Хорошая мысль, леди Чедвиг. Однако, юная Агата, не пора ли тебе в постель?
Юная Агата тихо рассмеялась и поднялась:
Доброй ночи, Шайн.
Спокойной ночи.
Шайн улыбнулся, провожая взглядом подопечную, прошел в Зеленую гостиную, поправил штору, отдал честь фотографиям, теснившимся на каминной полке, и растворился в воздухе.
Под потолком до утра резвилась стайка светлячков.