Сэм никак не мог насытиться строчками. Он хаотично выхватывал предложения, слова, буквы, легкие завитки «е» и жирные уверенные точки. Поначалу он даже не пытался сложить какую-то картину жизни, он просто листал дневник, сидя на полу, даже не рискуя положить его на колени. Светлячкам тоже передалось волнение мальчика, она светились ярче и даже как будто задумывались над каждой страничкой. Сэм все читал и читал, со временем все внимательнее, пока не дочитал до оборванной словно на полуслове фразы о том, что Полли пора куда-то ехать, кажется, поступать в какую-то дорогую частную школу, куда ей совсем не хочется. Дальше страницы пустовали. Сэм переворачивал их одну за другой, словно от этого движения на них могли появиться буквы. Ему стало грустно и тоскливо: мамы не было в его жизни точно так же, как не было и продолжения дневника. Может быть, был какой-то другой Кажется, когда велся этот, маме было не больше лет, чем Сэму. Это было странно, но в то же время как-то приятно. Сэм перевернул еще один листи отдернул руку. С покрытой рябыми пятнами бумаги на него смотрел Сэм заложил пальцем страницу с портретом и пролистал дневник, вновь найдя запись, попавшуюся ему первой. Да! На него смотрел тот самый убийца. Сэм вернулся к портрету. Человек на нем был почти как настоящий: брови его сошлись на переносице, а высокий лоб собрался в ряд морщин, на выкате, светлые глаза злобно сверкали, а рот походил на рыбий, всклокоченные свалявшиеся волосы висели до плеч. Сэму стало страшно. Весь он внутренне съежился, но никак не мог оторвать взгляд от странного и страшного мужчины.
Именно этот человек причинил людям столько бед, именно он так напугал маму и бабушку, что бабушка теперь так внимательно следит за Сэмом, именно он столько времени прожил в их собственном доме, спрятавшись портретом на страницах дневника Полли, единственной девочки, которая ему не досталась! Сэм захлопнул альбом, обхватил колени руками и закрыл глаза. Он должен найти этого человека. Именно он, лорд Чедвиг, должен наказать страшного убийцу, раз уж никому другому это не удалось!
Сэм поднялся и поправил рубашку и брюки. Он чувствовал, что в мгновение стал выше и сильнее. Сейчас он вернется к Шайну, попросит Хоппкинса собрать вещи и сбежит из дома, чтобы стать мстителем, чтобы найти злодея и покарать его. Сэм, преисполненный решимости, поднял дневник с пола, сжал его подмышкой и сделал шаг вперед
О-о-о, юный с-с-сэр Чедвиг! Шайн неслышно переступил с одной ноги, обутой в тапочку, на другую. Сэм от неожиданности отшатнулся назад, угодив локтем прямо в живот Хоппкинса.
Сэр Сэмюэль! Осторожнее, Хоппкинс выдавил улыбку сквозь боль.
Как?! Вы?! Откуда вы здесь?
Ка-а-ак откуда, молодой лорд? Я з-з-здес-с-сь живу, Шайн указал неимоверно длинным пальцем на дверцу своей комнаты. Мы выш-ш-шли выкурить по с-с-сигаре, а тут вы.
Вы не поверите, Шайн, Хоппкинс, что со мной произошло!
Отчего же, сэр, мы не только охотно вам поверим, но с удовольствием послушаем.
Пока Сэм сбивчиво рассказывал о том, что произошло с ним с того момента, как он вышел за дверь жилища домового, светлячки радостно вились вокруг Шайна, а Хоппкинс совершенно спокойно дымил узкой сигаркой, лишь изредка приподнимая брови в знак крайнего восхищения, как посчитал мальчик.
И ч-ч-что ж-ж-же произош-ш-шло потом?
А потом он напал на маму! Я прочел об этом вот здесь! Сэм протянул домовому дневник.
О-о-о, вы наш-ш-шли его!
Он просто свалился мне на голову.
А те камни, о которых вы рассказывали?..
Вот они, Сэм достал из кармана конверт, протягивая дворецкому.
Та-а-ак, я предлагаю вернуться к тебе, Шайн, нам есть о чем подумать.
С-с-совершенно верно, мой друг, идемте, домовой уже распахивал дверь.
Ангел давно уже не замечал солнца. Он вообще ничего не замечал. Ему казалось, что и сам он скоро перестанет существовать, он чувствовал себя луковой шелухой, прозрачными рыжими пластинками, которые ломаются и крошатся в руках, стоит только стать чуть менее осторожным.
Он не помнил, как добрался в тот день до Лондона: какие-то телеги, шумные люди, может быть, даже цыгане, подобрали его, измученного и рыдающего, на обочине неизвестной ему проселочной дороги. Они не спрашивали Ангела ни о чем. Должно быть, сочли за разорившегося фермера, который не смог справиться с утратой тщательно взращиваемой пшеницы. Сейчас Ангел презрительно сплевывал, стоило ему только вспомнить об этом. Как эти глупцы могли подумать, что ему есть хоть какое-то дело до злаков! Однако его довезли до города и высадили на окраине промышленного района: очевидно, таким образом стараясь помочь, вдруг бедолаге удастся найти работу.
Однако Ангел не задержался там. Он даже не попытался зайти ни в одно конторское помещение. Он брел по улицам, а по лицу его струились слезы, смешанные с каплями накрапывающего холодного дождя. Как он мог так подвести Создателя? Почему он так поторопился? Почему не был достаточно силен для того, чтобы завершить свою миссию? Нет, он должен вернуться! Нет! Нельзя. Теперь уже нельзя. Он упустил последний шанс, он не смог, теперь его подарок Господу навсегда останется незавершенным
Ангел отчаянно перебирал в голове варианты того, как можно исправить свой промах, но не находил ни единого. Его не страшила полиция, родители Полли, расстояния, его пугало лишь одно: Бог не станет больше ждать. Ангел и так потратил слишком много времени на то, чтобы собрать идеальный хор, а последний голос не стал последним, его просто не стало И теперь Отец обрушит на него свой гнев. Остается только смиренно ждать кары.
День за днем, год за годом Ангел исчезал, стирался, истончался, перебиваясь случайными заработками, обитаясь в ночлежках или у добросердечных грузчиков, которым помогал иногда. Он никогда и никому не рассказывал, кто он, откуда, чем занимался и как планирует жить дальше. Ангел просто был никем, он хотел быть никем, смиренным рабом, тишиной и темнотой. Он распродал всё, что когда-то составляло его богатство: трость, золотой крохотный крестик, часы, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, но что-то все еще держало его на грешной земле; он никак не решался уйти из жизни, хотя мысли эти посещали его еженощно. О нет, он не боялся падения в геенну, он считал, что только его и заслуживает, но было что-то в изгибах улиц, в кладке домов, в дыму, стелящемся под ноги, в рессорах и заборах, в булыжниках и фонарях, что останавливало от последнего шага.
Однажды он незаметно для самого себя оказался у той самой церкви, где впервые увидел бриллиант своей коллекции. Ангел захотел уйти, сбежать из страшного места, но некая сила держала его у входа, медленно затягивала в высокие двери, протаскивала по проходу к алтарю.
Простите, окликнул его священник, но Ангел даже не услышал. Он смотрел на распятие, на мягко сползающий со свеч воск, на теплый огонь, приветливо приманивающий его. Ангел поднес ладонь к горящей свечеи не почувствовал боли. Он поднял взгляд к расцвеченному алым и голубым витражу: слезы на щеках высыхали, а свечи целовали его пальцы, льнули к нему, словно овцы к пастырю.
Неужели Он простил Ангела, неужели так Бог подает ему знак? Ангел сбросил ладонь священника со своего плеча, кинулся к выходу, смеясь от счастья, от переполняющей новой надежды, от клубящейся в нем веры и любви. Да! Он прощен, ведь недаром же он не чувствует боли, недаром такое светлое чувство снова заполнило его душу до краев Да! Теперь он знает, что делать. Он снова вернется в тот дом и вернет Полли. Отдаст прекраснейший голос Богу. Сейчас в нем есть все необходимые силы, чтобы не сдаться, чтобы вырвать последнюю душу из лап разврата, чтобы все прожитые девочкой годы стерлись и она смогла предстать перед Создателем такой, какой полюбил ее Ангел.
Он не собирался медлить ни секунды: собирать в дорогу все равно нечего. Он бежал по улицам, расталкивая прохожих, опрокидывая лотки, он не скрывался, как прежде, он видел собственное сияние и знал, что теперь его ничто не остановит. Он шел за последней каплей дивного напитка чистейших голосов.
Глава шестая
Но как же, Хоппкинс, скажите, как же все это возможно?
Это долгая история, сэр Чедвиг, но я попробую рассказать вам ее, Хоппкинс сделал глоток чая, Шайн внимательно рассматривал свои тапочки, зябко кутаясь в жилет, Сэм нетерпеливо поерзал в кресле. Давным-давно, в те времена, когда первый лорд Чедвиг получил эти земли, здесь жила ведьма. Говорили о ней всякое, но она никогда никого не убивала: лечила скот, помогала роженицам, провожала в последний путь стариков Она была настолько красива, что стоило лорду ее увидеть, как он тут же влюбился. Об этом упоминается в легендах местных крестьян. Ваша бабушка, леди Чедвиг, предпочитает об этом не упоминать в разговорах. Так вот, первый лорд взял чаровницу в жены, защитив предварительно от нападок какого-то болвана из деревни Простите, сэр Сэм, я буду чуть сдержаннее Защитив от нападок одного из фермеров, корову которого она якобы убила, наслав порчу. В благодарность за справедливость, спасение и любовь, колдунья произнесла особое заклинание в том месте, где начал возводиться замок. Заклинание оберегало, призывало лучшего домового, Шайн утвердительно и внушительно кивнул, укрепляло стены. Со временем Дом обрастал легендами, каждая из них делала его сильнее, насыщая живой магией. Сам дом бережет своих обитателей. Здесь много тайн, юный сэр, но они удивительны
Сэм качнул ногой, с легкой тоской посмотрел на многочисленные фотографии, кивнул. Пальцы его все еще сжимали дневник матери, мягко поглаживали теплую кожу переплета.
Но он не спас маму
Миледи была так далеко, Хоппкинс сглотнул ком, подступивший к горлу, он ждал этих слов Сэма.
Но разве нельзя было привезти ее сюда? Сэм упрямо боролся со слезами, вдруг набежавшими на глаза.
Нельзя, никак нельзя, сэр Дом не спасет того, кому пришла пора уходить, дом бережет тех, кто еще должен жить
Моя мама должна жить! Сэм вскочил, схватил первую попавшуюся фотографию, на ней кто-то истерично охнул. Моя мама должна жить не так! Она она
С-с-сэр Чедвиг, Шайн поднялся со своего стула, подошел к Сэму, пригладил кончиками пальцев его взлохмаченные волосы, не хотите ли поговорить с наш-ш-шей Полли?
Сэм взглянул в искрящиеся синие глаза домового, что-то в них растопило лед обиды, слезы заструились по щекам. Сэм кивнул. Шайн, кряхтя и сутулясь, забрался в недра одного из шкафов, доставая алую коробку, она слабо вибрировала в хрупких пальцах; Сэм приоткрыл рот.
Открывайте, сэр, а мы, пожалуй, выкурим по сигаре, не так ли, Шайн?
Верно, ка-а-ак это верно
Домовой бесшумно прикрыл за собой дверь, оставляя Сэма наедине с неожиданным даром. Мальчик приоткрыл крышку. Фотографии, много фотографий, на которыхего мать: в детстве, в юности, взрослая. Фотографии, которых Сэм никогда не видел. Он перебирал карточки, сидя на полу, вглядывался в каждую из них подолгу, не замечая ничего вокруг. Многочисленные родственники с других изображений притихли.
Уилл, мальчик мой, Сэм вздрогнул, его так давно не называли первым именем, здравствуй.
Полли смотрела на него, чуть склонив голову набок. За ее спиной шуршали кусты можжевельника, ветер шевелил подол белого платья и кружевные ленты, удерживающие волосы. Сэм даже почувствовал, как солнце, освещающее лицо матери, печет ему затылок.
Мама
Да, мой хороший, мама с тобой
Почему, мама?..
Потому что ты смелый мальчик, Уилл, потому что ты сможешь со всем справиться
Я не хочу без тебя, мама!
Тише, дорогой, разве бабушка не говорила тебе, что джентльмену не полагается кричать?
Бабушка
Она определенно не погладит тебя по голове, Полли улыбнулась понимающе, настолько тепло и искренне, что Сэм прикусил губу. Ему захотелось броситься к ней, обнять, прижаться к животу и вот так стоять, стоять, стоять в зарослях можжевельника, пока отец со смехом не отнимет его от матери, начав кружить в воздухе, обнимая. Сэм смахнул слезы.
Ты никак не можешь вернуться?
Прости меня, Уилл, но не могу. Однажды мы с тобой обязательно встретимся. А пока пока запомни, я всегда с тобой, ты не можешь меня увидеть, но знай, что я рядом.
Где? Сэм растерянно оглянулся. На него смотрели сотни фотографий. Тетушка Зильда сдержанно высморкалась, тихо покашливая, неизвестный старик опустил глаза.
В твоем сердце. Ты уже доказал сегодня, что оно бесстрашное и доброе.
Это потому что ты там?
Это потому что там я, твой папа, твоя бабушка, все те, кто очень любит тебя.
Мамочка
Нам пора прощаться, Уильям, Полли аккуратно убрала за ухо непослушную прядку волос, сосредоточенно поправила перчатку. Мне нужно еще кое-что сделать, это важно.
Мама! Подожди! А тот человек Человек, который хотел напасть на тебя, когда ты была маленькой! Ты помнишь его?
Полли нахмурилась, подняла настороженный взгляд на Сэма:
Послушай, малыш, это было очень давно. Тот человек ушел и больше не возвращался
Но я хочу, чтобы
Тише, мальчик, не призывай неприятности на свою голову, забудь об этом, разве ты хочешь, чтобы я волновалась?
Нет, конечно, не хочу!
Тогда будь хорошим мальчиком, Полли снова улыбалась. Ты же позволишь мне поговорить с Шайном и Хоппкинсом наедине, верно?
Д-да, конечно Хоппкинс, идите сюда скорее! крикнул Сэм, не отрывая взгляда от фотографии. Мы ведь поговорим с тобой еще?.. Когда-нибудь Пожалуйста.
Если это будет тебе необходимо, Уилл, Полли приложила пальцы к губам, отправила воздушный поцелуй сыну. До встречи, мой мальчик. И веди себя достойно. Как настоящий сэр Чедвиг.
Конечно Я люблю тебя, мам
И я люблю тебя, малыш. А теперь иди-ка, выпей немного чая. Нет ничего лучше от волнений, чем прекрасный черный чай.
Сэм нехотя поднялся, вложил фотокарточку в руки Шайна и выбежал за дверь. Там, в темноте и тишине, он долго вслушивался в биение сердца: там живет мама Тактичные светлячки ночником висели невдалеке. Сэм улыбнулся им, оперся спиной о стену и закрыл глаза. Он чувствовал себя спокойным, сильным и взрослым.
Сэр, сэр Чедвиг, вы уснули? Хоппкинс тронул Сэма за плечо.
Да, кажется, да, Сэм поднялся, отряхиваясь.
Идемте, мы еще немного поговорим с вами.
Войдя в жилище домового, Сэм не заметил встревоженного взгляда Шайна. Мальчик бросил взгляд на шкаф, вздохнул и смело уставился на виновников своих приключений.
С-с-сэр Чедвик показал с-с-себя нас-с-стоящим лордом. Он не боялс-с-ся и с-с-смело шел вперед. Заявляю с-с-со всей ответственнос-с-стью, что дом любит этого мальчика.
Хоппкинс кивнул. Сэм удивленно озирался.
Сейчас вы спуститесь вниз, сэр, Хоппкинс еще раз кивнул домовому. Вернем вашей бабушке камни, скажем, что вы нашли их под одной из половиц, когда играли
Постойте, но разве бабушка не знает?!
Я не думаю, что леди Чедвиг придаст значение вашим маленьким приключениям
Маленьким?!
Так вы не с-с-согласны с-с-с нами, юный Чедвиг?
Сэм представил выражение лица бабушки, начни он ей рассказывать о том, каким образом достал камни, как пообщался с лордом Пакстоном и домовым, как бродил по чердаку
Согласен.
З-з-значит, это будет нашим маленьким с-с-секретом
Да.
Шайн сверкнул синими глазами, ухмыльнулся и протянул Сэму свои невероятные пальцы. Сэм пожал их и улыбнулся.
Идемте, сэр, я провожу вас к дверям.
Прощайте, Шайн, Сэм обернулся у порога.
До с-с-скорой встречи, серьезно произнес Шайн и отвернулся к чашкам на столике, чтобы собрать и вновь немилосердно выбросить в урну.
Леди Чедвиг аккуратно приоткрыла дверь спальни. Ей вовсе не хотелось тревожить внука после всего того, что с ним произошло. Конечно же, она знала в мельчайших деталях все, что происходило с Сэмом на чердаке с того самого момента, как за ним захлопнулась входная дверь, и она сама заботливо провернула ключ в скважине. Мальчик устал, перенасытился эмоциями и волнениями, ему нужно отдыхать и есть побольше мясного Но отчего-то сейчас ей захотелось с ним попрощаться.
Сэмюэль, ты спишь?
Сэм заворочался, ему захотелось изобразить, что он спит, а не проводит вторую ночь без сна в ожидании хоть каких-то событий, хоть чего-то, что докажет ему, что произошедшее с нимне сон.
Проснись, мальчик.
Леди Чедвиг потрясла Сэма за плечо, заставляя открыть глаза:
Что такое?
Послушай, мне нужно уехать. Сейчас раннее утро, три часа, она оглушительно хлопнула крышечкой карманных часов, я не хотела будить тебя, но все же решила предупредить лично.
Куда вы?
В Лондон. Заболела моя лучшая подруга.
Вы не возьмете меня с собой? Сэм поднялся, готовясь тут же последовать за бабушкой. Помню, раньше мы вставали и раньше, чтобы попасть в город до обеда.
Нет, сэр, еще не хватало, чтобы ты подцепил ту заразу, что ходит по всем просёлочным дорогам
Сэм краем уха слышал разговоры на кухне. Слуги говорили что-то о загадочной Испанке, которая косит людей сотнями. Ему представлялась темноволосая женщина в красном платье, которая бродит за стенами домов с серпом и срезает косы непослушным девчонкам, которые рискнули выйти из дому без позволения родителей.
Мне никак нельзя?
Нет. Я распорядилась. Перкинс присмотрит за тобой, в случае чего можешь обращаться к Хоппкинсу, из дому не выходи. Завтрак и обед тебе подадут по расписанию, а поужинаем мы вместе, я надеюсь, леди Чедвиг провела ладонью по щеке Сэма. Непривычный жест озадачил мальчика, он бросил на бабку недоумевающий взгляд, но она уже отняла ладонь и смотрела в сторону двери.