Она сидела, то и дело поглядывая на дверь, и ждала, когда же вернется мадам Гренобль, и с каждой секундой все больше нервничала. Потом Ника опять вернулась к мыслям об отце и вдруг заплакала. С минуту она рыдала, отчаянно пытаясь вытереть слезы рукавом, но они все текли и текли. Испугавшись, что преподаватель застанет ее в таком состоянии, девушка выбежала на улицу.
Палящее солнце на миг ослепило ее. Ника жадно глотала воздух, пытаясь успокоиться, но тело по-прежнему содрогалось от рыданий. Она читала, что такое состояние называется панической атакой, и действительно запаниковала. Что, если мадам Гренобль решит, что ее ученицаистеричка и ничего из нее не выйдет? В поисках укрытия Ника бросилась в соседний корпус, толкнула дверь и устремилась по коридору в поисках пустой аудитории. В первой же комнате никого не оказалось. Ника юркнула туда и упала на стул, уронив голову на руки и продолжая плакать.
Громкий, отдавшийся в пустом здании эхом треск, а потомкакая-то возня заставили ее встрепенуться. Ника поспешно вытерла глаза рукавом, несколько раз глубоко вздохнула и, обнаружив, что почти успокоилась, собралась, пока ее не заметили, тихонько улизнуть, когда снова послышался шорох, приковавший ее к стулу. Ника с ужасом поняла, что шуршание доносится у нее из-за спины. Она резко обернуласьникого. С еще большей тревогой осмотрела пустую комнатуи наконец заметила в углу неприметную дверцу. Шорохи за ней становились все громче, а потом Ника услышала громкое «Ой!».
Дверь распахнулась, и оттуда спиной вперед показался невысокий юноша в темно-синих мешковатых штанах с огромными карманами и сером вязаном пуловере, обтягивавшем мускулистый торс. Из-под серой кепки торчали растрепанные каштановые пряди. В руках парень тащил что-то тяжелое. Он осторожно пятился, пока не поравнялся с учительским столом, на который бережно водрузил открытую картонную коробку, доверху набитую проводами и приборами. Задумчиво качая головой, парень оглядел свои трофеи.
М-да, пробормотал незнакомец. В Интернете за все это барахло много не дадут Лучше поискать кого-нибудь в городе. В его речи слышался ирландский акцент.
Когда парень повернулся в профиль, Ника узнала в нем одного из тех, кого показывал ей Интеграл: «Видишь во-он того, в кепке? Новенький. Я слышал, что он из Европы. А еще ходят слухи, что он тут главный богатей, даже богаче Зака». Парень принялся увлеченно рыться в своей коробке, словно старушка на барахолке.
Ого! Он широко улыбнулся. «Никон», вот это дело!
«Киношное оборудование», щелкнуло в голове у Ники.
Парень принялся набивать огромные карманы содержимым коробки, собрал несколько оставшихся проводков и швырнул их обратно в ящик, который снова засунул в кладовку. Потом, что-то весело насвистывая, захлопнул дверь. Но когда девушка почти решилась заявить о своем присутствии, парень сделал нечто такое, от чего Ника застыла на месте. На двери в кладовку висел замок, и Ника только сейчас заметила, что из замочной скважины торчат две отмычки. Незнакомец запер его, а отмычки засунул в один из карманов.
Когда он с довольным видом повернулся и обнаружил перед собой Нику, хитрая усмешка на его лице сменилась озабоченной гримасой. Несколько секунд он буравил Нику взглядом и вдруг спросил с искренней заботой в голосе:
Солнце мое, у тебя все нормально?
Ника посмотрела в окно и увидела свое отражение в затемненном стеклепод глазами полукруглые потеки размазанной туши: точь-в-точь панда в растрепанных чувствах. Она одернула юбку и попыталась вытереть тушь, после чего смущенно отвернулась. Ее видели плачущей очень немногие, и ей совершенно не хотелось добавлять в этот список незнакомого парня.
Да! ответила она резче, чем собиралась, ломким от слез голосом.
Незнакомец полез в задний карман штанов, вытащил что-то маленькое и блестящее и протянул Нике.
Меня растили мама и три старшие сестры, так что я приучился всегда держать под рукой сладкое на всякий случай, весело заметил он и протянул ей шоколадку.
Ника взяла ее и невольно улыбнулась.
Парень подмигнул ей в ответ. Пухлые губы раздвинулись, обнажив чуть-чуть кривоватые зубы. Темно-голубые глаза незнакомца излучали спокойствие и искренность.
Ника развернула шоколад и отломила кусочек, а остаток протянула юноше.
Я вот тут, понимаешь, замок чинил, осторожно заметил он, мотнув головой в сторону кладовки, и откусил кусок шоколадки прямо у Ники из рук.
Подрабатываешь слесарем? спросила Ника, дерзко посмотрев ему прямо в глаза.
Если надо, могу и слесарем, отозвался он, на миг став серьезным, а потом снова солнечно улыбнулся кривой плутовской улыбкой, словно происходящее его донельзя забавляло. Кстати, меня зовут Тристан, весело сказал он и протянул Нике руку.
Ника.
Тристан мгновенно схватил девушку за руку, подтянул к себе и по очереди чмокнул в обе щеки.
У меня под кроватью запас шоколадана всю жизнь хватит. Понадобитсяобращайся! сообщил он огорошенной Нике. Было ясно, что ему самому эта выходка страшно понравилась. Ну, рад был познакомиться, а теперь мне пора, ухмыльнулся Тристан и двинулся к двери, но остановился на пороге. Могу я попросить тебя не распространяться о том, что я организовал себе небольшую подработку? У меня и так от заказов отбоя нет. Он по-прежнему шутил, однако в его голосе прозвучали серьезные нотки.
Ника поняла, о чем он просит.
Забуду, что вообще с тобой знакома, пообещала она.
Парень немного постоял, потом еще раз подмигнул девушке:
Надеюсь, все-таки не забудешь.
И исчез, пока Ника пыталась найти достойный ответ. Тут до нее дошло, что она пробыла в аудитории слишком долго. Похолодев от ужаса, девушка выскочила из корпуса и бросилась в студию. Мадам Гренобль уже стояла у мольберта.
Делать перерывы в занятиях без разрешения не полагается, недовольно проговорила преподавательница.
Простите, прошептала Ника. Я только
Ничего-ничего, перебила ее мадам Гренобль и принялась шуршать набросками, которые больше не валялись на полу, а аккуратно стояли на мольберте. Вот эти, медленно проговорила она, весьма и весьма хороши.
Ника заметила, что глаза у нее при этих словах сверкнуливидимо, мадам Гренобль действительно была довольна. Она провела по наброскам указательным пальцем с длинным ногтем и скомандовала:
Сядьте, нам есть чем заняться.
На сей раз мадам Гренобль никуда не ушла. Она снова включила проектор, отошла в угол и наблюдала, как Ника рисует, несколько часов подряд.
Глава 5Местные зря болтать не станут
Только не говори мне, что собралась идти в этом! воскликнула Стелла, с явным неодобрением оглядев наряд Ники.
Ника посмотрела в зеркалостаромодная желтая юбка, мешковатая обрезанная футболка «Роллинг Стоунз» и балетки.
Хорошо, я не буду тебе говорить, что именно в этом и собираюсь идти, осторожно проговорила она.
Ни за что! Ни за что на свете! Со мной ты в этих тряпках никуда не пойдешь! трагическим голосом воскликнула Стелла, перекрикивая попсу, лившуюся из розовых колонок в углу. Придется спасать положение! добавила она драматическим голосом и двинулась к своему гардеробу, деловито закатывая на ходу рукава, будто собиралась готовить.
Соседка нырнула в свой шкаф, который скорее напоминал настоящую гардеробную, заполненную чем-то сверкающим и узорчатым. Отобранное Стелла не глядя швыряла на кровать. Сосредоточенный взгляд и манера покусывать губу напомнили Нике Интеграла в те минуты, когда приятель пытался решить особенно заковыристое уравнение.
Это была лишь одна из множества общих черт, которые Ника то и дело подмечала в своих друзьях, на первый взгляд таких непохожих. Когда она только познакомила Стеллу с Интегралом, та шарахалась от него, словно у парня был птичий грипп. В ответ Интеграл начал говорить с ней медленно и раздельно, отчетливо выговаривая каждый слог, словно с ребенком. В итоге Стелла вообще отказалась сидеть с ними за одним столиком под тем предлогом, что это нанесет невосполнимый урон ее положению.
С тех пор прошло уже две недели, но Стеллу, несмотря на отчаянные старания, почти не приглашали за желанный столик Вайолет. И вообще получилось так, что все первые выходные в Академии Ника, Стелла и Интеграл втроем бродили по территории, собирали сухие листья, а вернувшись в общежитие, варили горячий шоколад. Такое времяпрепровождение совсем не напоминало бурную светскую жизнь, о которой мечтала Стелла.
Стелла недолюбливала Интеграла, и он платил ей взаимностью и вообще недоумевал, зачем Ника с ней дружит. Ника же понимала, что Стелла, несмотря на любовь к мишуре, была отнюдь не пустышкой, а просто наивной, милой и доброй.
Вот! Вот что ты наденешь! победоносно воскликнула Стелла и кинула на Никину кровать короткое кожаное платьице с корсетом, длинный красный блейзер и черные замшевые ботфорты.
Нет! Это слишком слишком экстравагантно для меня! запротестовала Ника.
Слушай, это первая вечеринка в году, а меня даже толком не пригласили, сказала Стелла и немного смутилась.
Стеллу позвали только потому, что на нее положил глаз Маркус Дженкинс, один из лощеных приятелей Зака.
То, что я тебя могу с собой взять, уже чудо, а ты еще и Интеграла тащишь! Представляю, как эффектно мы будем выглядеть! Ну, ты можешь надеть это? Пожалуйста! взмолилась Стелла.
Ладно.
Ника нахмурилась и громко вздохнула, придирчиво изучая наряд. Она не стала напоминать, что на самом деле разбирается в моде гораздо лучше Стеллыона выросла в этой среде. В каком бы городе они с мамой ни жили, квартира всегда была завалена образцами ткани и журналами «Вог». Однако Ника понимала, какое значение придает этой вечеринке Стелла, поэтому сдаласьс неохотой втиснулась в тесное кожаное платье и натянула высокие замшевые ботфорты. Потом набросила блейзер, довольная, что так хотя бы немного прикроет свой вызывающий наряд. Взбила копну светлых волос и расчесала непокорные кудри мокрой щеткой.
О-ля-ля! Да ты очень даже ничего, если постараешься! поддразнила ее Стелла.
Ну спасибо, ехидно пробурчала Ника.
Стелла взглянула на розовые наручные часики.
Пора! воскликнула она.
Прошел уже целый час после того, как в общежитии выключили верхний свет, но никто из студентов не обращал внимания на это правило. Большинство девушек, в том числе и Стелла, привезли фонарики из дома и не зависели от общего освещения. Это, конечно, было нарушением, но душечка Магдалена, их домоправительница, никогда не жаловалась на своих подопечных.
Казалось, всесь кампус только и обсуждал предстоящую вечеринку с участием местной молодежи, хотя никто не знал, где она состоится, да и позвали далеко не всех. Помня о строгом предупреждении директора, устроители распространили записочки с указаниями лишь за день до праздника. Маркус Дженкинс сунул ее Стелле за обедом, и та вцепилась в клочок бумаги, словно в слиток золота. В записке не было даже адреса, только географические координаты. Очевидно, вечеринки для своих организовывались в Академии именно так.
Было решено выждать два часа после отбоя и лишь потом улизнуть из общежития. Ровно в полночь девочки услышали тихий стук. Ника подкралась к двери и, заговорщически взглянув на Стеллу, шепнула в замочную скважину:
Пароль!
Как пароль? послышался растерянный приглушенный голос. Мы же не договаривались м-м вроде бы За дверью послышались шорох и похлопыванияИнтеграл обшаривал многочисленные карманы брюк, решив, что записал пароль, а потом об этом забыл. Ника пожалела приятеля и открыла дверь.
Шутка, Интеграл, сказала она, лучезарно улыбаясь парню, застывшему на пороге. Интеграл с облегчением выдохнул и неловко улыбнулся.
Ой, мамочки, надо же было так вырядиться! прошипела Стелла, шокированная видом Интеграла.
Ну начинается, пробормотала Ника.
А что? удивился Интеграл, оглядывая в зеркале свои зеленые шорты с большими карманами и гавайскую рубашку. Он вопросительно покосился на Нику, а та в ответ только сделала гримаску.
Ну ты даешь, Саймон, гавайская рубашка! В фиолетовый цветочек! сокрушалась Стелла.
Она опять исчезла в гардеробе и зашуршала пакетами. И через несколько секунд вручила Интегралу рубашку. Толстяк в недоумении переводил взгляд с рубашки на Стеллу.
На память от бывшего бойфренда, ясно? Сохранила как сувенир, так что сделай милость, надевай! смущенно пропищала Стелла. У него хотя бы вкус был, с упреком добавила она, заметив, что Ника с Интегралом едва сдерживают смех.
Мне вкус не нужен. Я по математической части, буркнул Интеграл и уже собрался расстегнуть свою гавайку, но потом опустил голову, поглядел на свой живот и побагровел. Я сейчас, бросил он, прошагал в ванную и защелкнул задвижку. Ника сочувственно смотрела ему вслед.
Когда Интеграл вышел, оказалось, что рубашка-поло цвета морской волны прекрасно подчеркивает синеву его глазно, скажем прямо, чересчур тесно облегает его пухлый торс.
Выгляжу как спортсмен на пенсии, сердито пробурчал Интеграл.
А вот и нет, тебе страшно идет! заверила его Стелла, подталкивая беднягу к двери, пока он снова не напялил пестрый ужас.
Когда ребята на цыпочках подкрались к двери, Ника вдруг замерла.
Вот черт, шепнула она. А как же сигнализация? И ткнула в мигающую коробочку над дверью.
Для меня это пара пустяков, важно отозвался Интеграл и с невинным видом уставился в потолок. Я ее уже отключил по дороге к вам. На час. Так что уйти мы успеем. А иначе как я, спрашивается, сюда попал?
Девушки с восхищением посмотрели на него.
У меня большой хакерский опыт, похвастался Интеграл. И, гордо выпятив грудь, прошел мимо девушек к выходу. Ника и Стелла, переглядываясь, последовали за ним.
Ника не ожидала, что до места назначения придется идти через лес, время от времени сверяясь с компасом, встроенным в часы Интеграла. «Всякое общение с местным населением строго воспрещается» это был непреложный закон Академии, которому директор уделил немало времени в своей речи на торжественном собрании. Следующим по строгости был полный запрет на алкоголь. Неудивительно, что вилдвудские студенты шли на такие меры предосторожности.
Бревенчатый коттедж, где устроили вечеринку, стоял на окраине города, у самого леса, так что шум не привлекал внимание соседей. К тому моменту, когда троица добралась до места назначения, изо всех окон гремела музыка, от гулкого ритма дрожала даже покрытая хвоей дорожка под ногами. У крыльца толпилась молодежькто-то курил, кто-то танцевал. Ника вдруг засмущалась своего коротенького кожаного платья, а Стелла, наоборот, украдкой поправила лифчик, чтобы грудь казалась пышнее. Когда Интеграл распахнул дверь, их мгновенно окутало густое облако дыма. Ника покосилась на парня, который пребывал в явном замешательстве.
Я нечасто бывал на таких прочитала Ника у него по губам: музыка заглушала все слова. Саймон нервно озирался. Судя по всему, за три года учебы в Академии он выходил из своей комнаты только на уроки и в столовую.
На кухне, которая находилась слева от входа, откупоривали банки с пивом, цедили вино из кегов в красные пластиковые стаканчики. Маркус Дженкинс увел Стеллу «показать задний двор», а Ника с Интегралом очутились внизу, возле диванов. Тут-то Ника и обнаружила Зака. Одной рукой он, как обычно, обхватывал тоненькую талию Вайолет, в другой была сигара. Зак болтал с какими-то двумя парнями, сидевшими напротив, а девушки из свиты Вайолет преданно столпились кругом. Ника с удивлением обнаружила, что «в неофициальной обстановке» Вайолет предпочитает готический стильчерное бархатное платье, густо накрашенные глаза, черные кружевные митенки . Черные волосы подняты в хвост на макушке. Вид у нее был как у звезды бурлеска.
Взгляд Зака блуждал по дымной комнате. Когда парень заметил Нику, глаза его расширились. Лучше было бы отвернуться и притвориться, будто она его не видела, но девушка не хотела показаться трусихой. А тут еще Интеграл попробовал потанцевать, неловко налетел на нее и толкнул прямо в сторону Зака и его свиты. Ника решительно двинулась вперед.
П-привет, выдавила девушка.
Она сразу догадалась, что два парня, сидевшие напротив Зака, местные: у одного все лицо было в пирсинге, другой, голубоглазый, в драных вытертых джинсах, был выбрит наголо и щеголял разноцветными татуировками от плеча до кисти.
В правилах Вилдвудской академии ничего не говорилось о запрете на украшение своего лица и тела таким способом, просто учились там в основном дети политической и деловой элиты Америки, и поэтому пирсинг и татуировки встречались, мягко говоря, редко. Да и лица у парней были совсем другие.