В весеннем лесу было свежо, красиво. Березы оделись в нежно-зеленые наряды, и листики на них были еще маленькие, дрожащие, словно вылупившиеся из яиц цыплята. Темно-зеленым ковром среди деревьев разрослась заячья капуста, очагами в которой росли белые перелески. В болотистых местах ярко-желтыми цветами выделялась «куриная слепота».
Первые деревенские дома вынырнули из-за сосняка неожиданно. Алеша поразился, что улицы в Борке были асфальтированы, дома новые, заборы выкрашены, хотя деревня считалась глубинной.
У встретившейся старушки Алеша, остановив коня, спросил:
Где живет Алевтина Дым?
Алевтина? старушка с любопытством посмотрела на Алешу и Лиду, долго изучала их лица, а затем медленно, протяжно сказала:Уже лет десять, как умерла Аленка. А жила в том доме, во-о-нтретий от магазина.
Алеша и Лида переглянулись.
Будем заходить?
Что там делать? возбуждение, в котором Лида находилась все время, от этого известия спало. Ясно, что жила. Значит, Журавский не врал.
Какие-то родственники остались же, настаивал Алеша. А вдруг что интересное припомнят.
Лида не очень охотно согласилась.
Во дворе их встретила средних лет женщина. Алеша сразу сообщил ей о цели приезда. Женщина слушала как-то рассеянно, невпопад поддакивала, а затем пригласила в хату.
Пойдем посидим, может, и разберемся
Через кухоньку прошли в спальню. Небольшая, полусветлая комнатка, придавленная массивным ребристым потолком, перегорожена шторами. Из-за них по правую сторону видна старая железная кровать. Здесь же стояла старая тахта, столик, в углуодностворчатый самодельный шкаф. На подоконникемного цветов. На стенахпричудливые картины на стекле, изображающие птиц, животных с неестественными глазами. Над тахтой, на самом видном месте, на длинном белом полотенце красными мулине вышиты слова: «Бог есть Любовь».
Значит, родственников ищете? нарушила тишину женщина. Где, говорите, встречали имя Алевтины?
В записях Журавского.
Не знаю такого. А меня зовут Северина. Строгая, выходит по святым писаниям. Я младшая дочь Алевтины. Шестая
Там было написано, что Алевтина встречалась в Заречном с Анастасией, дальней родственницей.
Северина промолчала, о чем-то думая.
Дальние родственники, заговорила, будто рассуждала сама с собой. Теперь и близкие не всегда признают друг друга. Раньше, бывало, дети на святой вечер обязательно в гости к родителям приходили. Хоть раз в году, а теперь
Алеша почувствовал, как от этой женщины словно повеяло прохладой, отчуждением. Глаза у нее были потухшие, выцветшие.
Если уж приехали, продолжала, словно жевала слова, Северина, то здесь такая история. Мать Алены была дочерью Марии, у которой была сестра Агафья. Вот эта самая Агафья покинула нашу деревню и уехала в Заречное, где служила у графа
Выходит, наша родословная берет начало отсюда, с Борков?
Я и сама не знаю, ответила Северина. Раньше люди тоже искали, где им лучше. Подожди, я тебе что-то покажу.
Она медленно поднялась со стула, вышла в кухню и через несколько минут вернулась с прокопченным конвертом. В нем хранилась пожелтевшая газетная вырезка.
Этоо нашем деде Иване. Прожил он, дай Бог каждому, девяносто восемь лет. Эта бумажка для него была большой радостью. Всем хвалился. А перед смертью просил: положите рядом со мной в гроб. Забыли в суматохе
Алеша развернул в несколько раз сложенный газетный очерк, и в глаза бросился крупный заголовок: «Уроки истории». Повествование велось от имени деда Ивана, работавшего до революции у пана Живицы в Беларучах за Минском. Прослышав, что в Слуцком уезде продают землю, дед Иван, накопив немного денег, купил участок. Не земли, а заболоченного леса
«Дед Иван встал, прошелся по комнате. Замолчал, но по глазам виднохотел рассказать о своих краях. Может, про Борок. Находится он словно в колыбели лесов, наслаждается ароматами лесными, птичьи песни слушает. И все строится
Это теперь, усмехается дед Иван. А тогда? Приехалини одной избушки, ни одной дороги. Лишь лес да топь болотная. А в лесу жуть берет: и лоси, и волки, и даже медведи встречаются. Построили мы землянку и принялись за работу. Знаете, первобытным, как его подсечным способом. На лучших землях высекали лес и днем и ночью, аж топор нагревался. Остальное выжигали. Выйдешь вечером, смотришь, а в разных местах зарево, пламя лижет небо огромными языками»
Тетя Северина, давно это было?
Лет двадцать, как писали это. А дед умер как-то следом за Алевтиной. А когда строились? Где-то перед николаевской войной
Алеша еще раз прочитал очерк. И так ему стало жаль оставлять этот документ. Решился:
Вы бы не отдали мне эту газету?
Северина как-то ссутулилась, втянула голову в плечи, а затем сказала:
Из наших никто ею не интересовался. Берите. Выходит, мы действительно из одного корня: только ваша ветвь от Агафьи, а нашаот Марии. Уже пятое поколение растет
Алеша смотрел на Северину и чувствовал себя в этом доме чужим. А ведь все-таки родственники. Сейчас и трудно определить какие. Лида сидела на стуле, листала какой-то замусоленный журнал и, казалось, совершенно не вникала в суть разговора.
Это твоя сестра?
Одноклассница, сказал Алеша. А мать, случайно, не рассказывала о встречах с Анастасией или Серафимой?
Как же, рассказывала. Всегда одну и ту же историю.
Алеша сразу насторожился.
Как-то после войны на пасху, жевала слова Северина, Серафима, оставив внучку у соседей, пошла в церковь. А она была далеко от Заречногов Лядичах. Была с ней тогда и наша мать Алена. На всеношной, значит. После службы вместе шли домой, и мать решила на минуту заглянуть к Серафиме. По дороге было. Приходят в хату, а там все вверх тормашками. На полу валяется одежда, в печи все перевернуто, в кладовке, сарае Серафима, перепуганная, зажгла фонарь, ну эту «летучую мышь», и на чердак. И там похозяйничали ворюги. Всю солому перевернули, тряпье, какое было Серафима слезла с чердака, перекрестилась и говорит:
«Счастливые мы с тобой, Аленка. Хорошо, в церковь надумались на ночь».
«А что они искали?»спросила мать.
«Да меня, бесценную, наверное, ищут, ответила Серафима. Сняла с себя серьги, кулон, осенила их крестным знамением и спрятала в шкатулочку. А затем сказала:Ты, Аленка, не появляйся больше сюда. Обходи эту страшную дорогу через лес. Сама видишь»
И подозрительным тогда показалось матери то, что сказала Серафима. Зачем перерыли все в доме? Искали, значит, не ее, а что-то другое. Вскоре мать как-то враз заболеланоги парализовало. Больше она к Серафиме не ходила.
А Серафима сюда?
Ни разу.
Северина и в самом деле была строгая. За время беседы ни разу не улыбнулась, не поинтересовалась, как живут и что делают Алешины родители, казалось, ждет не дождется ухода незваных гостей.
Спасибо, Алеша встал. Нам пора.
Не за что, ответила хозяйка и вдруг будто спохватилась:Может, молочка хоть на дорогу по стаканчику?
Спасибо, снова поблагодарил Алеша. Вы живете одна?
Как сказать, пожала плечами Северина. Вроде и много нас, вроде и одна
Уходя из хаты, Алеша заметил, что в сенцах есть еще одна дверь, видимо, дом разделен на две части. Похоже, Северина отделилась от кого-то из своих, а может, и наоборот. Не случайно сетовала она на одиночество при живых детях.
Обратная дорога показалась короче. Шпак бежал весело, перед лужами не останавливался. Солнце скрылось в тучах, лесная дорога стала похожа на тоннель, извивающийся среди деревьев. Утренняя красота и свежесть исчезли. Тучи комаров висели в воздухе.
К дождю, заметил Алеша.
И вдруг на мостике Шпак шарахнулся в сторону, повозка не устояла, и седоков выбросило в канаву. Конь с повозкой оказался рядом в воде. Алеша только успел заметить, как перед ними мелькнуло тело огромного лося. В несколько прыжков зверь скрылся из виду.
Поздно вечером, уставшие и перепачканные грязью, Алеша и Лида привели в узде такого же перепачканного Шпака.
Телега так и осталась в канаве.
Глава 18ЖУРАВЛЬ В НЕБЕ
Санька появился на третье утро. Не говоря ни слова, достал из внутреннего кармана пакетик и протянул Алеше.
Отдал! обрадовался парень.
Уметь надо. Слово я свое сдержал, гордо сказал Санька. И дядька не в обиде
Алеша не стал расспрашивать подробности. Главноесерьги в руках. А если и Журавский не в обиде, сделано все, видимо, по совести.
Дома Алеша стал исследовать серьги. Первое, что он заметил: серебряные вкрапины на них были в разных положениях. Крючки вместе с колпачками легко отвинчивались и ввинчивались снизу в основание. Вскрыв крышку в кулоне, Алеша поместил в нем серьгу: она точно соответствовала углублению. Без ввинченного в основание крючка ее непросто было бы вытащить обратно.
Алеша посмотрел на метку. Она находилась над второй линией среди двух тоненьких просветов и совпадала с третьим квадратиком в сетке. Согласно указателям на кулоне и серьгенужное место должно находиться на юго-западной стороне. Другая серьга указывала такое же место с северо-восточной стороны.
Алеша понимал, что серьги с кулоном хранят в себе ключ, наверное, от двух тайников. Если допустить, что сплошная линия на кулонеэтаж, а сеточкакладка из кирпича, то первый тайник находился во втором ряду кладки за третьим кирпичом, второйв третьем ряду за четвертым кирпичом. Алеша нетерпеливо выскочил в кладовую, подобрал инструменты. Быстрее, туда, на мельницу!
В проем он вплыл с ходу. Резко притормозил веслами, отдышался и стал рассматривать кладку. Раньше он не обращал внимания на стены, на кирпичи А теперь Стоячая вода затопила половину первого этажа. Перекрытий внутри мельницы не было. В стенах остались глубокие гнезда от балок. По всей окружности выступала в полкирпича кладка, разделявшая когда-то строение на этажи. До второго этажа с лодки не достать.
Алеша вернулся домой. Взял длинную садовую лестницу. На мельнице определил местонахождение зашифрованных кирпичей. Вот он, третий во втором ряду. И тут вдруг заметил, что кто-то уже трогал кирпичи. Свежие от ударов следы, отколотые места. Неужели Журавский? Следы были выше и ниже, по длине всей стенки. Но выбитых кирпичей не было. Алеша улыбнулся. Разве можно так, наугад, найти клад? Здесь же тысячи кирпичинок. И только две из них нужные.
Удобно примостившись на лестнице, Алеша приступил к работе. Кирпич твердый, кладка цепкая. Зубило откалывает лишь небольшие осколки, они падают в воду, крошки помельче оседают медленно, и кажется, что это не кирпич, а гуляющие мальки. Алеша прервался, оглянулся. В этих четырех стенах его никто не увидит и не услышит, а все равно было тревожно. То и дело вспоминался Журавский.
Долбить было неудобно. Алеше казалось, что он натыкается на что-то твердое, железное. Но выпадал кирпич за кирпичом, шире становилась дыра в стене, а тайника все не было. Вдруг зубило провалилось в пустоту. Алеша с недоумением посмотрел в дыру и увидел, как по мосту проехал автобус. Парень плюнул с досады и присел на лестничную перекладину.
Что это значит? Неужели обманулся? Он снова достал кулон, серьги, внимательно сверил метки на них. Четко и ясно: во втором ряду третий справа. А может, эта метка вообще ничего не обозначает? Может, тайник в другом месте?
Алеша сел в лодку, перетянул по воде лестницу к противоположной стороне и с каким-то злым упорством принялся снова долбить стену.
Солнце перевалило за полдень, когда он пробил еще одну сквозную дыру. Настроение упало совсем. Столько затратил времени, и все напрасно. Он спустился ступенькой ниже, повернулся, и в груди что-то оборвалось. У самого проема в лодке сидел Журавский.
Что вы там делаете, молодой человек? когда они встретились взглядами, спросил бывший журналист.
Алеша на мгновение растерялся. Что делал? И вдруг ему в голову пришла спасительная мысль:
Гнезда для птиц оборудую.
Журавский с нескрываемым интересом посмотрел на него.
Похвально, похвально, голос с хрипотцой эхом отдался в пустых стенах. Для каких, если не секрет?
Для синиц, воробьев, не моргнув глазом ответил Алеша.
Да, да. Хотя эти птицы предпочитают деревья, но не дурно. Заботу о птицах проявлять надо.
Журавский посмотрел в сторону, где Алеша выдолбил первую дыру, затем перевел взгляд на вторую. Насмешливо (или Алеше показалось) улыбнулся.
Я закинул в камышах удочки и вдруг слышу стук. Странно как-то слышать стук в этом старом, заброшенном здании. А я помню эту мельницу во времена расцвета. К ней съезжались люди за сорокпятьдесят верст отсюда. Молоть зерно. Знаменитый был когда-то на ней помол. Так называемая «мельниковская пытлеванка».
Это по фамилии хозяйки мельницыСерафимы, твоей прабабушки.
У Алеши перехватило дыхание. Узнал все-таки, черт!
Вон там, на третьем этаже, были установлены жернова: два громадных круглых камня, которые вращала сила воды. Рядом были поменьшекруподерные. На втором этаже, где ты сидишь, находились деревянные желоба, по которым из жерновов текла мука в мешки. На втором этаже было все управление мельницей. На первомразгружали зерно, принимали мешки с мукой, отдыхали. М-да Трудитесь, молодой человек, но я бы вам советовал такие гнезда сделать еще с внешней сторону. Птицам будет удобнее.
Журавский взмахнул веслами и выскользнул в проем.
Снаружи Почему он сказал снаружи? Алешка, убедившись, что старика уже нет, снова взялся рассматривать бабушкины украшения. А почему, собственно, он решил, что тайник должен быть внутри мельницы? Метки на кулоне находятся с наружной стороны. Неужели Журавский намекнул, где надо искать? Странно.
Забыв про усталость, Алеша проворно вскочил в лодку и выплыл в озеро. Журавского нигде не было видно. Он сидел либо в камышах, либо из другого укрытия наблюдал за Алешей. Так думалось. Но парень все же решил осмотреть наружные стены.
Первое, что он увидел, в предполагаемом тайнике снаружи была зияющая дыра. Все! Журавский оказался хитрее. То-то он улыбался ехидно.
Алеша втащил лестницу, прикрепил ее к лодке и, расстроенный, погреб домой. Но чем больше он раздумывал над поведением Журавского, тем сильнее брали его сомнения. Вряд ли тот, найдя клад, оставался бы на озере и тем более встречался с ним, Алешей. Так, может быть, надо продолжать поиски? И в первую очередь выяснить, когда и как была разрушена мельница.
Уговорил Лиду, и вдвоем пошли к Томковичу. Елизар Сильвестрович встретил их с радостью. Кто разрушил мельницу? В сорок втором зимой фашисты заподозрили, что на мельнице бывают партизаны. Ведь и в то суровое время люди приезжали сюда, чтобы смолоть оставшиеся крохи зерна. Вот немцы и разрушили мельницу. Устояли только кирпичные стены. Крепкий кирпич делали в старину. Не смогли одолеть его ни тол, ни вода, ни люди.
После войны возрождать мельницу не стали.
Глава 19ИЗ РОДОСЛОВНОЙ МЕЛЬНИКОВ. ДЕДУШКА
«Тимофей Игнатьевич Голотамой дедушка. Наш односельчанин. Но я видел фильм «Дума про казака Голоту» Этоукраинский фольклор. И у меня возникла мысль, что и дед Тимофей имеет какое-то отношение к запорожским предкам. А может, просто совпадение? Родился он в 1914 году. В 1938 году женился на бабушке Анастасии, принял ее фамилию, за что и поплатился. А может, и не это было причиной? Просто надо было кого-то сажать, вот и взяли первого попавшегося. Где отбывал наказание дедушка и как погибнеизвестно. Согласно документам, умер от паралича сердца в 1942 году. Мать говорила, что бабушке на ее письма-жалобы ответили: осужден без права переписки. Что это такое, я сейчас знаю. Как и то, что год смерти могли придумать, а расстреляли раньше.
Каким был дедушка, по старой фотографии определить трудно. Ничем особенным не выделялся. Волосы темные, гладко причесанные. Большой крутой лоб с залысинами. Физически, говорят, был очень сильный: мешки с зерном носил не на спине, как другие, а под мышкой. Сразу два мешка брал. Еще и сегодня вспоминают, что Тимофей был хорошим сапожником. И острым на язык.
Во мне есть что-то дедушкино. Например: покатый лоб и залысины. Правда, мои еще чуть-чуть намечаются. А это говорит о том, что я должен быть рассудительным, серьезным, умным.
Томкович рассказывал забавную историю, происшедшую с дедушкой. Однажды, обрабатывая сад, он видел, как любимица Серафимыкоза Магнолия, став на задние ноги, дотягивается до верхушек сливы и аккуратно обкусывает их. Голодная, решил Тимох. Он наломал тонких веточек, нарвал листьев и травы, дал козе. Коза фыркнула и отвернула морду. Пустяшный случай, смешной, но дедушка не на шутку разозлился. Побрезговала? Тогда Тимофей схватил лопату, размахнулся на животное Попугать хотел. Но лопата выскользнула из рук, попала острием между рог козе, и та околела.
Козу дедушка, наверное, убил нечаянно. Как и я курицу в заборе. А Серафима ему этого не простила до самого ареста. Вот уже чего я понять не могу. Правда, когда зятя забрали, она вроде бы пыталась выручить его, но какя не знаю. Скрытная была моя прабабушка, недоверчивая.
А еще говорят, что дедушка был хорошим раколовом. Мешками их вылавливал и даже продавал на базаре. Если смотреть с этой стороны, я тоже любитель ловить раков. Только их сейчас почти нет. Полдня надо рыскать по дну водохранилища, чтобы поймать десяток. Раки исчезают.
Еще дедушка умел играть на свирели. Она у него была калиновая. Играл он на свадьбах, но редко. На одной из свадеб он и познакомился с бабушкой.
От дедушки, кроме старенькой фотографии, ржавой сапожной лапы, валяющейся в чулане, не осталось ничего. Из его родственников тоже никого нет. Дом, в котором родился и жил дедушка (он был напротив исчезнувшей уже кладки по ту сторону реки), после смерти его родителей отдали под аптеку. Затем снесли и построили кирпичный фельдшерско-акушерский пункт.
Больше о дедушке Тимофее ничего не знаю. Но поиски буду продолжать. Надо узнать (если это вообще возможно), где он похоронен.
Вот договоримся с Лидой»
Глава 20ВОКРУГ ДА ОКОЛО
Не расстраивайся, старалась успокоить друга Лида. Если бы все тайны так легко и просто разгадывались, их бы уже давно не было.
Той, которую я искал, давно нет.
Ты же видел, что кирпичи выбиты не только в местах, соответствующих меткам на кулоне, но и в других. Совпадение. Ведь о кладе никто и никогда в Заречном не говорил. Такую вещь утаить трудно.
Ищи дураков! буркнул Алеша. Так и признались.
Он сидел на скамейке у куста сирени и смотрел на разрушенное здание, как на свои разрушенные надежды. Сирень уже давно отцвела, и на месте буйствовавших
недавно цветов торчали метелки с зелеными плоскими семенами. В сочной густой листве они были похожие на корявые, истрепанные венички и портили вид кустарника. Не зря говорят, что цветы надо срезать. Они принесли бы кому-то радость, а вместо срезанныхвыросли бы новые ветки, на следующий год расцвели.
Почему ты так уверен, что место кладамельница? нарушила молчание Лида.
Бабушка упомянула.
Но она, как ты говорил, упомянула только «ключ у мельницы». А что, если она имела в виду именно родник?
Алеша вновь мысленно вернулся к словам Серафимы. Да, действительно, она так и сказала: там, у мельницы Но на кулоне нанесена сетка, где явно обозначена кладка.
Давай поразмыслим? вдруг предложил Алеша.
Давай.
Он достал кулон, серьги и стал рассуждать.
Во-первых, то, что здесь изображено кирпичное здание, у меня нет сомнения. Именно кирпичная кладка. Во-вторых, строение должно быть высоким, по крайней мере, в три этажа. А где их набрать в Заречном? Одна мельница. Логично? и сам себе ответил:Логично. Для этого на украшениях указаны ориентиры. Понимаешь? Только поворотом кулона с серьгой можно определить направление. Логично?
Не очень, возразила Лида. Может, это вовсе не координаты и не кирпичи. Мало ли что мог нацарапать ювелир?
Ай да Лида! Но Алеша не мог ей поверить. Для чего Журавскому нужны были серьги? Почему он все время крутится возле мельницы, а не на Серафимином огороде. Он-то, наверное, что-то знает. Но вдруг Лида права?
А Лида продолжала развивать свою мысль:
Надо определить, где и когда, хотя бы примерно, могла Серафима укрыть клад. В мельнице? При постройке не могла. Мельница была уже построена. Значит, ей пришлось бы выбивать кирпичи. Это непросто, сам убедился. И следы остались бы.
Алеша с восхищением посмотрел на Лиду. Умница!
В записях Журавского, вставая со скамейки, сказал он, написано, что Серафиму видели в серьгах и кулоне по возвращении из поездки с графом за границу. Это было в семнадцатом. Выходит, уже тогда, перед революцией или же сразу после нее, Серафима спрятала клад.
А был ли клад вообще? засомневалась Лида. А вдруг этот кулон и серьги только такой формынеобычной. Возможно, граф купил их в подарок Серафиме за границей. В конце концов нанести сетку на янтаре можно было и позднее. И все это никакого отношения к тайне не имеет.
Нет, неуверенно сказал Алеша. Имеет. Давай лучше прикинем, что осталось в деревне из старинных построек?
Мельница, Лида немного подумала. Графский дом, там сейчас контора колхоза. Винокурня, водонапорная башня, подвалы Посмотрим?
Пошли, сначала к башне
К их разочарованию, в самом верху под куполом башни на фоне красного кирпича белым были выложены цифры1956. Что дальше? Контора колхоза оштукатурена, двухэтажная. Не подходит. Винокурня одноэтажная, с причудливыми пристройками, не раз ремонтировалась, перестраивалась.
Алеша и Лида не спеша прошли мимо конторы колхоза, магазина, гаражей и направились в бывший графский парк, но и там ничего не обнаружили.
Вечером Алеша встретился с Сисей. Парень, вытащив компьютер, похвастался:
Пятьсот яиц, то есть очков, набираю!
Выигрышного приза все равно не наберешь.
Это почему же, удивился Санька. Времени у меня нет, что ли?
У тебя же экзамены. _
Сдам, отмахнулся Сися. Скажу по секрету: мы со своим стариком кое-что решили провернуть
Алеша сразу насторожился. Не Журавский ли подсказал о кладе Серафимы и не он ли уже подключил Саньку с отцом?
Санька, рассматривая экран компьютера, загадочно улыбнулся, затем хлопнул ладошкой о ладошку, словно стряхнул пыль.
У меня будут права тракториста, продолжил он, умею слесарничать, освоил электросварку. Словомспец. А отец с матерьюне худшие работники на ферме. Понял?
Вы что, в Заречном ферму хотите захватить?
Не захватить, а работать семейством, поправил Сися. Мы прикинули: по несколько тысяч рэ в месяц выйдет
Фю-ю-ить! присвистнул Алеша. Может, Журавский надоумил вас на это?
При чем здесь Журавский Ему не до этого. У него более важное дело Он втайне от меня возился с копией серег. Интересовался, между прочим, у матери, не приходили ли чужие люди к Серафиме за каким-то кулоном. Не находили ли в деревне что-нибудь интересного. Старинные книги, мол, или еще чего «Что ж тут можно найти? отвечала мать. Когда строили водохранилищевсякую дрянь находили. Из реки вытащили сгоревший немецкий мотоцикл, дети его тягали потом по лугу. Под старым мостом нашли неразорвавшийся снаряд. Мало ли какой гадости после фашистов осталось»«Да я не об этом», не отставал Журавский. «А о чем же?»спросила мать. «Я все о Серафиме. Не могу поверить, чтобы граф Войтеховский не оставил ей какие-нибудь ценности». «А тебе-то что, не на шутку разозлилась мать. Всю жизнь маялся по свету, а на старости вспомнил Серафиму. Ты же сам говорил: предлагала». «Мм-да-а, буркнул Журавский. Я же не наркомом был». Больше ничего не сказал. К вечеру заторопился домой
Алешка из рассказанного не пропустил ни слова. Выходит, Самсон Иванович приезжал не отдохнуть, а узнать насчет Серафиминого клада. Весь расчет он сделал на серьги и на то, что о кладе никто ничего не знает.
А разве тебе не известно, наивно спросил Сися, что там такое спрятала твоя старуха?
Что же она могла спрятать, пожал плечами Алеша. Она была у графа прислугой. Много ли прислугам платили?
Наверное, платили, заключил Санька. Я видел, как Журавский молотком обстукивал стены старой мельницы. Говорил, что должен быть где-то старый тайник, в котором хранятся важные партизанские документы и еще что-то
Алеша внимательно посмотрел на Саньку.
И ты поверил?
Про документыне-а-а. А про клад Чего ж не верить. Читал я, что из генов царских родственников можно восстановить самого Ивана Грозного, чтобы лично расспросить его о прошлой жизни. А тут мелочь такая: тайник. Надо, по-моему, разобрать всю мельницу по кирпичику
Санька ничего не сказал. Скривился, протянул на прощание руку.
На днях зайдем насчет семейного подряда к твоему отцу. Надо решить вопрос о пастбищах и сенокосах.
Глава 21МИРАЖ
Алеша с Лидой решили обследовать гаражибывшие графские склады. Глубокие подвальные помещения, они когда-то служили хранилищем овощей, фруктов, вин. По сути, они были тоже трехэтажными. Долгое время склады служили свалкой. Только несколько лет тому их привели в надлежащий порядок, в наружных помещениях оборудовали гаражи для автомобилей, в подвальныхдержали всякую мелочь. Теперь гаражи были обнесены деревянным проломанным во многих местах забором. Во дворе валялись выброшенные детали, узлы, старые резиновые покрышки.
И куда отец глядит! возмутился Алеша. Такой кавардак!
Он же агроном.
Но он член правления.
Ничем таинственным и примечательным гаражи не выделялись. Длинное прямоугольное здание из красного, как и мельница, кирпича, с наклонной крышей, узенькими окошечками, скорее всего для вентиляции, нежели освещения. Никаких меток и линий нет. К тому же стены поцарапаны, поколоты, выпачканы. Нет, в этом здании ничего нельзя укрывать.
Что думаешь? повернулся Алеша к Лиде.
Неуютно здесь, грязно. А когда-то это был образцовый графский склад
Я о кладе спрашиваю. Где его можно тут упрятать?
Клад можно спрятать и на ровной дороге. Так даже надежнее Молотком простукивать неудобно
Алеша с недоумением посмотрел на Лиду. Шутит или серьезно? На ровной дороге А логика какая-то в этом есть. У Алеши эта мысль вызвала досаду. Нет у него своего твердого мнения. Достаточно Лиде что-нибудь сказать, как он тут же соглашается с ней. Чем-то она похожа на его мать. Только мать всегда серьезно и убедительно говорит, а Лидабудто шутя, легкомысленно
Пробравшись через проем в заборе, Алеша и Лида вышли в парк. Правда, парка, как такового, уже не существовало. Говорят, Серафима, когда была помоложе и работала в конторе уборщицей, заодно и за садом присматривалаклумбами, кустарниками. С уходом ее на пенсию все захирело, пришло в запустение. В последние годы тут стали пасти скот.
А не подозрительно ли, что Серафима бесплатно ухаживала за цветами? Ради чего бы это? Ребята все же определили следы бывшей клумбы. У Алеши в воображении возникли линии вдоль и поперек, пересекавшие избитый до пыли участок. Все это будто соответствовало знакам на серьгах и кулоне.
Лидка, охрипшим голосом прошептал Алеша. Похоже!
Сверимся.
Я и так помню.
Особенно неестественным казался бугорок посреди площадки. Ведущая через бывшие клумбы тропинка тоже огибала его.
Сбегай за лопатой!
Раскапывал бугор Алеша с вдохновением. Землю аккуратно складывал рядом. Лида внимательно наблюдала, часто оглядывалась по сторонам: не идет ли кто полюбопытствовать, чего это они здесь роются. Но никого поблизости не было. Алеша уже углубился в землю по колени, и вдруг лопата со скрежетом соскользнула с чего-то твердого.
Что-то есть! вырвалось у него.
Он отложил лопату и стал осторожно разгребать песок руками. Вскоре обнаружил бугорок правильной продолговатой формы. Сердце у Алеши стучало, словно хотело вырваться из груди. Он заторопился. Вот бугорок показался полностью, впереди него какая-то неровная округлая полочка. Сантиметр за сантиметром очищая находку, Алеша, наконец, понял, что это голова какой-то скульптуры. Глаза-впадины, набитые землей, низкий прямой лоб, ровные волосы, усы-полочка и округлый подбородок.
Неужели это спрятала Серафима? недоуменно промолвила Лида. Зачем ей нужна была эта голова?
Алеша уже не осторожничал. Торопливо выбрасывал песок, пока не обнажились лицо, шея, грудь скульптуры. Вылез из ямы, отступил на несколько шагов, всмотрелся в лицо. И показалось оно ему каким-то знакомым, где-то виденным. В телевизоре или в газетах? Голова была гордая, уверенная, с прищуренным взглядом, устремившимся в небо. Казалось, она вот-вот заговорит.