Землерой громко зевнул.
- Какое счастье, что я успел стать воином до наступления Голых Деревьев! - проворчал он. - Иначе окоченел бы на этой скале насмерть!
- Не хочешь согреться на охоте? - спросил Камышник.
Землерой захлопал глазами.
- Что, прямо сейчас?
- Я с удовольствием! - вызвался Лучехвост, спрыгивая со скалы. Ему не терпелось поскорее размять лапы, к тому же он проголодался, как лисица.
Снова зашуршал вереск, из него показались Осинник и Косуля.
- Ой, они не спят! - промяукала Косуля.
- И не думали! - отозвался Землерой, спрыгивая на землю и становясь рядом с Лучехвостом.
- Замёрзли, наверное? - участливо спросила Косуля, обнюхивая влажную от росы шерсть Землероя. - Устали?
- Видать, не очень устали, раз вызвались поохотиться вместе с нами, - ответил за молодых воинов Камышник. - Отдохнут в лагере!
Лучехвост поднял голову и как следует принюхался.
- Куда пойдём охотиться? - спросил он.
Камышник кивнул на заросли вереска, золотившиеся под лучами утреннего солнца.
- Там дичь просыпается раньше всего, - сказал он и бросился бегом по склону, а Осинник припустил за ним следом. Землерой помчался вдогонку за старшими воинами, а Косуля задержалась, поджидая Лучехвоста.
- Поздравляю тебя, Лучехвост, - промурлыкала она, заглядывая в глаза молодому коту. - Подумать только - Светлокрылая ждёт котят!
- Да уж, моя мать готова на всё, лишь бы остаться в детской, - проворчал Лучехвост, глядя себе под лапы.
Косуля удивлённо взглянула на него.
- Разве ты не рад? - с замешательством в голосе спросила она. - Ведь у тебя появится родня! Ты же любишь котят, всё время возишься с ними, а тут у тебя появятся родные братья и сестры!
- Ну да! - буркнул Лучехвост, не сводя глаз с удаляющихся охотников.
- Как ты можешь быть таким эгоистом, Лучехвост? - сердито воскликнула Косуля. - Светлокрылая потеряла котёнка, потом погиб Песчаник, она столько страдала! Всё племя переживало за неё, у меня сердце разрывалось смотреть, как она сидит на пороге детской и смотрит куда-то в пустоту. Ты должен радоваться, что она вернулась к жизни!
- Ах, я должен?! - прошипел Лучехвост, глубоко вонзая когти в сырую траву. - Да неужели? Вот что я тебе скажу, Косуля, - вчера я стал воином и отныне могу сам решать, что и кому я должен! У меня есть собственное мнение, понятно? Так вот, я считаю, что Светлокрылая должна была хранить верность Песчанику. Ни ты, ни племя не заставите меня радоваться тому, что она забыла его всего за несколько лун! Со стороны посмотреть, она будто рада его смерти - ещё бы, ведь теперь у неё есть новый друг и новая жизнь!
Косуля сердито дёрнула хвостом.
- Ты думаешь только о себе, Лучехвост, и забываешь о племени! - выпалила она. - Если ты считаешь себя достаточно взрослым, чтобы иметь собственное мнение, тебе должно хватить мудрости ставить интересы племени выше собственных чувств! Племени сейчас, как никогда, нужна наша преданность. Светлокрылая счастлива, Пушистохвостый - тоже, значит, это хорошо для всего племени! Все довольны, только ты один вздыхаешь и дуешься. Песчаник умер, его больше нет. Нужно радоваться за живых, а не думать о прошлом. Жизнь идёт только вперёд, Лучехвост, - Косуля весело взмахнула хвостом и, не дожидаясь ответа Лучехвоста, задорно мяукнула вслед удаляющимся воинам: - Спорим, я первая добегу до кроличьих норок?
Косуля сорвалась с места и бросилась бежать, остальные помчались за ней. Землерой юркнул в заросли вереска, повёл носом.
- Ага, пахнет кроликами!
Осинник и Камышник немедленно бросились в гущу вереска. Лучехвост проводил их взглядом, пожал плечами. Ему не хотелось бежать вместе со всеми, сейчас больше всего он нуждался в одиночестве. Он не хотел ни с кем разговаривать, не желал выслушивать ничьи советы, нотации и пожелания. И спорить он тоже ни с кем не хотел - пусть думают, что хотят, какое ему дело?
Поведя носом, Лучехвост неторопливо побрёл в сторону предгорий по следам кролика, который совсем недавно здесь пробегал. Он ступал легко и бесшумно, едва касаясь лапами травы. Вот впереди показались невысокие взгорки, поросшие жёсткой травой. «Кроличьи норы», - усмехнулся про себя Лучехвост. Он припал к земле и пополз, прижимаясь животом к земле. Сбоку что-то промелькнуло. Лучехвост медленно повернул голову и увидел два длинных бурых уха, торчавших из травы. Кролик.
Лучехвост затаил дыхание. Кролик опустил голову и принялся жевать траву. Шаг, ещё шаг, и ещё один маленький шажок. Лучехвост приближался бесшумно и неумолимо, как змея. Теперь он уже слышал хруст травы и довольное кроличье чавканье. И тут - как будто нарочно! - вереск с шуршанием всколыхнулся, и из него выскочили охотники.
«Неужели нельзя оставить меня в покое и охотиться подальше отсюда?» - с досадой подумал Лучехвост, срываясь с места. Он прыгнул, не спуская глаз с кролика. Перепуганный зверёк вскрикнул и помчался прочь, распространяя едкий запах страха. Лучехвост бросился за ним, стремительно сокращая разделявшее их расстояние. Оттолкнувшись лапами от земли, он прыгнул.
«Попался!»
Но лапы Лучехвоста с размаха ударились о траву.
- Эй, ты где?
Лучехвост завертелся на месте и увидел прямо у себя под лапами узкое отверстие, из которого доносился уже знакомый запах страха.
«Ну нет, там ты от меня не спрячешься!»
Лучехвост полез в темноту. Он слышал, как маленькие лапки торопливо шуршат где-то впереди, и это лишь подогрело его решимость. Лучехвост ринулся вперёд, вытянулся и схватил кролика за пушистые задние лапы. Зверёк отчаянно заверещал, но Лучехвост быстро прикончил его мастерским укусом в шею. Потом вылез из норы и сел, переводя дух. Запах крови и влажной земли подкатили к горлу, Лучехвост судорожно сглотнул, пытаясь отогнать воспоминания.
- Во имя Звёздного племени, ты что это делаешь?! - раздался над его ухом недоумевающий голос Осинника.
Лучехвост, не оборачиваясь, ткнул лапой в кроличью тушку.
- Охочусь, - буркнул он, сплёвывая шерсть. - Разве не заметно?
- Но мы больше не охотимся под землёй! - напомнил Осинник, с тревогой косясь на молодого воина. - Вересковая Звезда запретила нам заходить в тоннели.
- Она запретила нам рыть тоннели, - пробурчал Лучехвост. - Я гнался за кроликом, он удрал от меня под землю, что ещё мне оставалось делать, как не лезть за ним?
Он махнул хвостом в сторону норы и отвернулся, пытаясь отдышаться.
«Что им всем от меня надо? - с нарастающим раздражением подумал Лучехвост. - Сначала Косуля, теперь Осинник - что они ко мне цепляются?
Я теперь такой же воин, так что как-нибудь обойдусь без поучений! Между прочим, я поймал дичь, а они явились сюда с пустыми лапами!»
- Но нам запрещено забираться в тоннели, - повторил Осинник, беспомощно глядя на Лучехвоста. Тот только глаза закатил.
Тут из зарослей выбрался Землерой и немедленно оскалил зубы.
- Что, наш Червехвост опять роет тоннели? - прошипел он, щуря глаза.
Лучехвост взорвался. Он вскочил и ударом лапы швырнул кролика под лапы Землероя.
- Нет, криволапый, я охочусь, в отличие от тебя! - процедил он.
Осинник поспешно встал между двумя распушившимися котами.
- Успокойся, Лучехвост, - промяукал он. - Я понимаю, трудно привыкнуть к тому, что в тоннелях больше нельзя охотиться. Ты молодец, что поймал кролика, но больше так не делай. Идём, давай отнесём твою добычу в лагерь!
Лучехвост поднял с земли своего кролика и до боли в челюстях стиснул его в зубах, чтобы не огрызнуться.
«Я стал воином, - твердил он себе, шагая в сторону лагеря. - Я больше не ученик, я не обязан выслушивать нотации!»
Тяжёлый кролик бил его по груди и лапам, Лучехвост спотыкался на каждом шагу.
«Великое Звёздное племя, как всё переменилось! - с тоской думал он. - Светлокрылая нашла себе новую семью и ждёт котят от Пушистохвостого, тоннели закрыты навсегда, теперь в них нельзя не только работать, но и охотиться! Я совсем не узнаю своё племя»
Глава II
Лучехвост, нахохлившись, сидел в своём гнёздышке. Даже толстый слой овечьей шерсти не спасал от пронизывающего холода, заползавшего снаружи. Пустошь звенела от мороза, каждый шаг, каждый удар овечьих копыт гулом разносились по промёрзшей земле. Стоило Лучехвосту высунуть голову из палатки, как его дыхание белыми клубами заколыхалось в чёрном ночном небе. Он привычно бросил взгляд на посеребрённую инеем траву, ограждавшую палатку загонщиков. Даже после того, как с тоннелями было навсегда покончено, загонщики и тоннельщики продолжали спать порознь и держаться своими группками. Интересно, изменится ли это, когда подрастающие котята, закончив обучение, пройдут своё последнее испытание?
Лучехвост повёл ушами, пытаясь уловить звуки, доносившиеся из детской. Слева от него громко сопела в своём гнездышке Косуля. Тучегон и Яблонька спали нос к носу, согревая друг друга во сне. Но Рыжецап, Жавороночка и Светлячок сидели, настороженно прислушиваясь к стонам, доносившимся из детской.
Пушистохвостый и Ореховонос сидели на краю поляны. Туманница и Черносливка ни на шаг не отходили от них, обратившись в слух.
- Всё обойдется, вот увидишь, - прошептала Черносливка, поднимая глаза на испуганного Пушистохвостого. - Она прекрасно справится!
Пушистохвостый рассеянно кивнул и тут же задрожал всем телом, услышав новый стон.
- С ней Ястребок, он не допустит ничего плохого, - зашептала Туманница. - Вспомни, сколько котят прошло через лапы нашего целителя!
Из палатки старейшин высунулась чёрная мордочка Прыгушка, высланного из детской вместе с сестрой и братом, чтобы не путались под лапами целителя.
- Ну, где котята? - нетерпеливо пропищал малыш. - Они уже родились?
Кисличка пихнула брата в бок.
- Ястребок ещё не выходил из детской, кроличья голова! Ясно же, что котята ещё не родились!
Лучехвост решительно выскочил из своего гнёздышка. Он понял, что уже не уснёт. Стоны Светлокрылой становились всё громче, всё отчаяннее. Зарычав сквозь стиснутые зубы, Лучехвост побежал к палатке старейшин и остановился рядом с Прыгушком.
- Это дело небыстрое, - пробормотал он, пытаясь успокоить то ли себя, то ли котёнка.
Голубок робко высунул нос из палатки, белые пятнышки на его серой шёрстке призрачно светились в лунном сиянии.
- Неужели Луговинка тоже так кричала, когда мы рождались? - испуганно прошептал он.
Лучехвост хотел ответить, но невольно дёрнул ухом, услышав новый вопль, донёсшийся из детской.
- Я я не помню, - соврал он, нервно сглатывая. На самом деле он прекрасно помнил, что Луговинка окотилась гораздо быстрее и легче.
Луговинка вышла из палатки и ласково загнала своих малышей внутрь, чтобы не простудились.
- Твоя мать сильнее, чем ты думаешь, - негромко шепнула она Лучехвосту, на миг задержавшись на пороге.
Он судорожно вздохнул, потом поднял голову и посмотрел на звёзды Серебряного Пояса, яростно сиявшие в звенящем от холода небе.
«Что-то не так? - беззвучно спросил Лучехвост. - Она в опасности? Неужели вы позволите ей снова потерять котят?»
Хрупкая Лилия вышла из-за спины Луговинки, села на пороге. Её большие янтарные глаза посверкивали в лунном сиянии.
- Ах, бедняжка Первый котёнок всегда идёт тяжелее всего, зато следующие выскакивают один за другим!
Лучехвост рассеянно посмотрел на Прыгушка, Кисличку и Голубка, кругами бегавших по палатке.
- Ура, мы больше не будем самыми маленькими! - пищал Прыгушок.
- А я, я первая покажу им наш лагерь! - мурлыкала Кисличка.
- Они смогут выйти из детской только через несколько дней, - напомнила ей мать. - Придётся немного подождать.
- Мы научим их играть в кролика!
- И покажем Охотничьи Камни, - наперебой пищали котята.
Прыгушок, нарушив материнский запрет, белкой выскочил на поляну, подбежал к камням и принялся карабкаться на самый высокий из них.
Заглядевшись на него, Лучехвост невольно перенёсся в тот далёкий день, когда сам впервые вышел из детской и лазил по камням, а Песчаник повёл сына учиться копать. По его шкуре пробежал холодок, подняв дыбом шерсть. Как могла бы сложиться его жизнь, не провались он тогда так глупо в дурацкую яму? Наверное, тогда всё было бы по-другому. Он стал бы тоннельщиком, полюбил бы темноту подземелий, оправдал бы ожидания отца и никогда не подвёл бы его!
«Но Врабчик - с холодком в груди подумал Лучехвост. - Он всё равно пришёл бы и всё разрушил. Он всё равно упросил бы Песчаника показать ему тоннели и при первой же опасности бросил бы его там одного, умирать Как бы счастливо ни сложились наши жизни, Врабчик искалечил бы их».
Тёмный гнев, давно копившийся внутри Лучехвоста, заклокотал в горле и с рычанием прорвался наружу.
- На кого ты рычишь? - робко спросил Голубок, изумлённо глядя на Лучехвоста.
Опомнившись, тот несколько раз моргнул, приходя в себя.
- Ни на кого, - поспешно ответил он. - Просто задумался
Королап вылез из детской и устало побрёл в палатку целителя. Лучехвост сорвался с места и со всех лап бросился к нему.
- Что? Как она? - выпалил он, не в силах больше выносить муку неведения.
- Она очень устала, - глухо ответил ученик целителя. Его глаза потемнели, в них затаилась печаль.
Сердце Лучехвоста тревожно ёкнуло, ему вдруг стало ещё холоднее.
- Она она будет жить? - севшим голосом прошептал он.
- Не могу ничего обещать, - ещё тише произнёс Королап, поднимая на Лучехвоста измученный взгляд. - Но Ястребок не отходит от неё. Она в надёжных лапах, Лучехвост. Нам остаётся только надеяться на милость звёзд.
С этими словами он кивнул и заторопился в палатку целителя, а Лучехвост остался на промёрзшей земле, не в силах пошевелить лапой.
Из воинской палатки выбралась Колосница и подошла к нему, шурша ломкой от холода травой.
- Точно так же было и в ночь твоего рождения, Лучехвост, - тихо сказала она.
- Откуда ты знаешь? - процедил Лучехвост, даже не обернувшись. - Ты тогда сама едва глаза открыла!
- Да, я была совсем маленькая, но глаза уже открыла и слышала прекрасно, - Колосница махнула хвостом. - Великое Звёздное племя, какой же ты был шумный, Лучехвост! Однажды Олень не выдержал и тайком вытащил тебя из детской на поляну, чтобы хоть немного поспать. - Она с улыбкой заглянула в глаза Лучехвоста, ожидая услышать его мурлыканье, но тот продолжал молчать, напряжённо глядя в сторону. Тогда Колосница вздохнула и продолжила: - Песчаник услышал писк, прибежал и принёс тебя обратно. Ох, ну и досталось бедному Оленю! Мама ему чуть уши не оторвала!
Тут ветки у входа в детскую всколыхнулись, и наружу выбежал Королап с охапкой листьев в пасти.
Лучехвост невольно поморщился от резкого запаха трав и отстранился, уступая дорогу ученику целителя.
- Светлокрылой повезло, о ней заботятся сразу два целителя, - успокаивающе прошептала Колосница. - Всё будет хорошо, Лучехвост, вот увидишь. Звёздное племя её не оставит!
Словно в ответ на её слова из детской донёсся пронзительный писк. Глаза Колосницы засияли.
- Наконец-то! Вот и первый, Лучехвост!
Ястребок высунул всклокоченную голову из детской.
- Пушистохвостый? Где тебя барсуки носят? Скорее беги сюда, принимай первого котёнка!
Пушистохвостый ахнул и вдруг опустился на землю, словно лапы перестали его держать. Он смотрел на целителя круглыми остановившимися глазами, будто старый Ястребок внезапно превратился в чудище, несущееся прямо на него по Гремящей Тропе. Ореховонос подскочил к другу, затормошил его и стал подталкивать в сторону детской.
- Иди же, камнеголовый! Иди, они тебя ждут!
- Но я я не знаю, что делать! - испуганным шёпотом пролепетал Пушистохвостый.
- Ничего не делай! Просто войди и поздоровайся со своими котятами. Слова придут сами, вот увидишь. Всё будет хорошо, - увещевал его Ореховонос, провожая к порогу детской.
Пушистохвостый шёл, как в тумане. На пороге он остановился, потоптался немного, нервно оглядываясь по сторонам, потом зажмурился и протиснулся сквозь колючие ветки.
И тут же изнутри раздался надсадный вопль Светлокрылой. Лучехвост впился когтями в землю, его сердце обливалось кровью. Но не успел стихнуть истошный крик матери, как из глубины детской донёсся слабый тоненький писк. Потом снова наступила тишина.
Лучехвост застыл, в животе у него всё заледенело. Мгновения шли, а из детской слышен был только шорох трав и негромкие голоса Ястребка и Королапа.
Но вот над притихшей поляной разнёсся торжествующий клич Пушистохвостого. Миг спустя растрёпанный тоннельщик выкатился из детской, его глаза сверкали, хвост победно торчал в небеса.
Лучехвост вскочил и бросился к нему, растолкав сбившихся перед входом Осинника, Колосницу и Ореховоноса.
- Она жива? - выдавил он. - Как она?
- Светлокрылая здорова и счастлива, - сбивчиво промяукал Пушистохвостый, поднимая на него затуманенные счастьем глаза. - Ах, Лучехвост, пойдём же скорее! Познакомься со своей роднёй!
Лучехвост громко выдохнул и заторопился в детскую.