Халвера чрезвычайно поразило и то обстоятельство, что Брекена явно интересовала Древняя Система, пытливости жекак об этом уже говорилосьему было не занимать. Халвер почесал мордочку левой лапкой, пытаясь найти слова, которые смогли бы выразить чувства, вызванные в нем появлением Брекена.
Никогда не могу найти нужные слова,пожаловался он самому себе, улегшись поудобнее.Но этот парень мне определенно нравится. В нем что-то есть, пусть с виду он и хлипок.
Он стал размышлять об импульсе, побудившем его направиться именно в тот туннель, где он и встретил Брекена. Тот же импульс заставил его пробудиться от бесконечных скорби и уныния, последовавших за Самым Долгим Днем. Лишь с приходом новой весны груз, тяжким камнем лежавший у него на сердце, заметно ослаб, и к нему, Халверу, вернулось его прежнее жизнелюбие. И вот он встретился на своей территории с юным отважным Брекеном...
Ладно...пробормотал Халвер, погружаясь в блаженный сон,я расскажу ему и о Древней Системе, и о ее обычаях. Все, что мне о них известно. Может быть, я расскажу ему даже и о некоторых ритуалахдолжен же кто-то из молодых кротов знать о них...
Так началась их дружбапервая для Брекена, последняя для Халвера. Странная привязанность двух совершенно разных кротовстарейшего крота системы, утратившего все свое влияние, и одного из самых слабых кротов, абсолютно лишенного каких бы то ни было влияния и власти.
В последовавшие вслед за этим июньские дни Халвер поведал своему юному товарищу великое множество всевозможных историй. Брекен оказался прекрасным слушателем: все, о чем говорил ему Халвер,приключения и путешествия, поединки и ритуалы,вызывало у него живой интерес.
Брекен упрашивал Халвера отвести его в Древнюю Систему, на что тот отвечал неизменным отказом:
Сегодня я чувствую себя слишком усталым для таких восхождений... Сейчас там нет ни одного червяка, лучше отложить путешествие на потом... Смотреть там особенно не на чтовсе, что нужно, я расскажу тебе и так... Ты забываешь о совахих там сейчас целые полчища...
Все подобные отговорки лишь разжигали решимость Брекена посетить Древнюю Систему.
Они обсуждали не только Данктон. Именно от Халвера Брекен впервые узнал об Аффингтоне, где находились Священные Норы и бродили таинственные Белые Кроты.
Он находится далеко на западе. Мне никогда не доводилось встречать кротов, которые там бывали, но в пору детства я виделся с кротами, лично знавшими тамошних обитателей.
И как они живут?спросил Брекен.Что это за Белые Кроты? От Эспен я слышал о каких-то летописцах. Может быть, вы тоже о них слышали?
Вопросы следовали один за другим. Их было столько, что порой Халвер начинал чувствовать себя старым и беспомощным. На добрую половину вопросов он не знал ответов, более того, он понимал, что ему не суждено узнать их...
Слышать-то слышал,ответил он со вздохом.Мне известно одноони приходят из Аффингтона.
Да, но что делают эти самые летописцы?не унимался Брекен.
Халвер рассказал ему и о летописцах, и о многом-многом другом. Впрочем, Брекен учился не только и не столько на рассказах Халвера, сколько на примере его жизни, исполненной какого-то особого покоя и достоинства,даже червей старый крот искал иначе, чем другие. Халвер часто просил помощи у Камня и время от времени прерывал свои рассказы, предлагая Брекену прислушаться к шуму «любимого леса». Порою он просто припадал к земле и надолго застывал, понуждая Брекена к тому же, хоть молодой крот и находил такие паузы донельзя скучными и утомительными.
Вот потому-то я и хочу, чтобы ты так делал,загадочно отвечал на его недоуменные вопросы Халвер.
Однажды Халвер огорчил и напугал Брекена, сообщив ему, что настало время проведения июньского собрания старейшин и он вынужден будет удалиться на пять-шесть дней,«пусть в присутствии Мандрейка они и не станут обращать внимания на меня и мои речи».
Перед тем как уйти, он очень посерьезнел и сказал Брекену следующее:
Оставайся здесь и тихо живи в моей норе. Казалось бы, Середина Лета должна быть самым счастливым временем, но я чувствую какую-то опасность. Будь осторожен.
Брекен страшно опечалилсяперспектива вновь остаться в полнейшем одиночестве лишний раз напомнила ему о радости дней, проведенных в обществе Халвера. Заметив, в какое уныние пришел юноша, старый крот нежно коснулся его плеча своей лапкой:
Да, опасность существует, но ты достаточно силен для того, чтобы справиться с ней, слышишь? Такого зла, которое смогло бы овладеть тобой, не существует. Когда я вернусь назад, мы займемся массой самых разных вещей и, помимо прочего, продолжим твое обучение.Немного помолчав, старый крот добавил:Я собираюсь отвести тебя в Древнюю Систему. В эту пору так и тянет полежать на июньском солнышке, но смотри, не теряй бдительности. В системе стало небезопасно.
Халвер повернулся к Брекену спиной, побежал вниз по склону и наконец исчез в одном из туннелей, что вел к далекому Бэрроу-Вэйлу. Ему не хотелось покидать Брекена, за эти последние дни он по-настоящему подружился с юным кротом.
Брекен проводил Халвера взглядом. На сердце у него было тяжело, как никогда. Он вернулся в туннели старого крота и, забравшись в свою нору, свернулся клубком, чувствуя себя глубоко несчастным. Им овладел слепой безотчетный страхБрекен дрожал, словно осиновый лист, несмотря на тепло, разлитое в июньском воздухе. Так одиноко ему не было никогда. В непроницаемой темени норы он пытался найти слова, что смогли бы утешить его, разогнать морок привязчивых страхов, но нужные слова, увы, ускользали от него, расплывались, теряли определенность. Кромешный ужас объял его душу черной тучей, готовой разрешиться громами и молниями. Брекен горько заплакал, то и дело повторяя слова Халвера:
И да не погрузится в бездны темные тело мое,
И да не омрачится душа моя кроткая...
Он даже не понимал, что эти слова стали его первой молитвой, обращенной к Камню. Страх незаметно отступилБрекен вновь мог думать не о себе, а о Халвере. Он изменил «мое» на «его» и повторил молитву еще раз в надежде, что слова ее достигнут далекой норы в Бэрроу-Вэйле, где проходили собрания старейшин, и помогут старому Халверу, его единственному другу.
Прежде чем встретиться с другими старейшинами, Халвер столкнулся еще с одним кротом, вернее, кротихой и даже имел с ней беседу. Эта встреча сильно тронула старого крота и навела его на мысль, что Брекен даже еще более замечательный и удивительный крот, чем он полагал ранее.
Халвер познакомился с Ребеккой, и именно от него Ребекка впервые узнала о Брекене (их перваяставшая теперь легендарнойвстреча возле Камня произошла только в следующем сентябре). Она знала, что собрание старейшин должно произойти в июне. Природное любопытство вновь взяло верх над страхом перед Мандрейком, и она решила укрыться в Бэрроу-Вэйле, чтобы самолично увидеть, как старейшины собираются на свою встречу.
Так же поступили и некоторые другие кроты. Этим-то и были хороши коммунальные туннели Бэрроу-Вэйла. Едва Ребекка завидела старого крота, спускавшегося по одному из туннелей, она тут же поняла по его седой, повылезшей местами шерстке и морщинистой мордочке, что видит самого старого крота системы. Она радостно подбежала к нему и с дружелюбием, не свойственным кротам, спросила:
Вы, наверное, Халвер, правда?
Старый крот остановился и поднял на нее глаза. Каким он был хорошим! Каким мудрым и добрым!
Спору нетя действительно Халвер,ответил он благодушно.Таких старых кротов, как я, в системе больше нет, это знают все. Ну а ты кто, милая?
Она на миг испугалась, ибо слишком хорошо помнила о том, как шарахались от нее кроты, которым становилось известно ее имя, но тут же поняла, что Халвера ничем не смутишь, и тихо, но внятно ответила:
Ребекка.
Дочь Сары!изумился он.Дочь Сары и Мандрейка... Должен заметить, подобных красавиц я встречал не много. Ты, пожалуй, уже совсем взрослая, но для меня ты все равно ребенок... Впрочем, когда-нибудь постареешь и ты...Он грустно усмехнулся.
Вы не расскажете мне о... стародавних временах?спросила Ребекка, буквально сгорая от нетерпения.Говорят, кроме вас, о них теперь никто и не помнит...
Ее голос внезапно упалона чувствовала непреодолимое влечение к Халверу, ей хотелось подойти к нему поближе, коснуться его...
На это не хватит и жизни,ответил Халвер.Помимо прочего, у меня нет времения спешу на собрание старейшин.
Ах, как жаль,печально вздохнула Ребекка.
Ее интересовало очень и очень многое, и она чувствовала, что Халвер способен ответить едва ли не на все ее вопросы, в том числе и на те, которых она даже не могла сформулировать. Она приблизилась к старейшине и грустно припала к земле.
Встреча эта взволновала и Халвера. Ребекка совершенно покорила и очаровала его своей... живостью. Исполненная нетерпения и вместе с тем покоя, поднявшаяся на свои точеные лапки и припавшая к земле, радостная и печальная. «Собрания старейшин никогда не начинаются вовремя»,подумал он и опустился на землю рядом с Ребеккой в знак того, что он все-таки поговорит с ней.
Если уж ты так хочешь, я расскажу тебе одну замечательную историю, в которой речь пойдет о твоей тезкеЦелительнице Ребекке из Древней Системы.
И куда только подевалась печаль Ребеккиона вновь заулыбалась и, навострив ушки, блаженно прикрыла глаза.
Я полагаю, тебе известно о ней все, и в этом нет ничего удивительногокто, как не она, мог снискать подобную славу? О ней помнят, пусть обо всем остальном забыли...
Ребекка радостно закивала. Да, она действительно знала едва ли не наизусть все истории о Ребекке, но была не прочь услышать их еще разиз уст Халвера.
Что до Халвера, то он и сам не знал, какую именно историю будет рассказывать Ребекке,нужные слова и мысли приходили ему на ум сами собой, без малейшего его участия. На него внезапно снизошел удивительный покой.
Большая часть известных тебе историй лишена всяческого смысла, в этом я нисколько не сомневаюсь,эдакая безобидная чушь и только. Всем нам хочется, чтобы истории были интересными; если же нас что-то не устраивает, мы дополняем и приукрашиваем их, стараясь, чтобы получилось достаточно правдоподобно.Халверу казалось, что своими словами он прокладывает туннель к каким-то неведомым ему доселе глубинам.Знаешь, о чем я думаю?Этот вопрос он задал скорее не Ребекке, а самому себе, однако она отрицательно покачала головой и подползла поближе к Халверу, который нравился ей все больше и больше,он был стар и благ, как сама земля, и потому рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.Я верю тому, что в течение какого-то времени она действительно жила в Данктоне,наверное, в ту пору Данктон все еще являлся системой, которая могла нравиться таким кротам, как она. Она любила Данктонский Лес примерно так же, как я люблю весенний Бэрроу-Вэйл, так же, как любишь этот лес ты... Конечно же, ты вправе спросить у меня, почему я уверен, что все происходило именно так, как я о том говорю? Я отвечу тебе. Возможно, сейчас многое покажется тебе непонятным, но придет время, когда ты сможешь уяснить подлинный смысл этой истории.
Двенадцать кротовьих лет назад, еще до того, как ты родилась, состоялось собрание старейшин, такое же июньское собрание, как и это. Многое было сказано на нем, но нас будет интересовать другое. На том памятном собрании твой отец стал главой старейшин и подчинил себе всю нашу систему. После этого некоторые кроты почувствовали себя, мягко говоря, неуютноначались какие-то непонятные разговоры, посыпались угрозы. Мною овладело отчаяниея хотел умереть, ибо происходящее повергало меня в ужас. Я прекрасно понимал, что твой отец разрушит нашу систему, но что я мог поделать? Я вернулся в свою нору и какое-то время ни с кем не виделся. Я был бы рад общению с другими кротами, но после собрания даже мой ближайший друг Биндль опасался не то что говорить со мной, но даже приближаться ко мне! Вместе с тем он перестал посещать и собрания старейшин. Я остался в полнейшем одиночестве. Мир поблек и потерял свое былое очарование, хотя снаружи веял теплый июньский ветерок, в червях не было недостатка, а система наша росла и ширилась, Я совершенно перестал есть, пребывая в одиночестве и безмолвии.
В этой жизни меня удерживало лишь то, что Летний ритуал известен только мне. Мандрейк грозился убить меня, Ребекка тихонько ойкнула, и Халвер тут же поспешил успокоить ее, коснувшись ее плеча,если я попытаюсь его исполнить. Но я понимал, что иного выхода у меня просто нет.
И тут мне на ум пришла одна старинная легендаистория Грундселя Совобоя. Она наверняка известна и тебе. Ты, конечно, помнишь о том, что он предпочел смерть жизни, полной ужаса и страха. Я испытал нечто подобное. Выбравшись на поверхность, я обвел взглядом стоящие надо мной огромные деревья, прислушался к дыханию леса и стал ждать рассвета. Июнь! Что за время! Ты даже не можешь себе представить, какое счастье овладело мною, когда тьма наконец стала сжиматься, отступая под неудержимым натиском света в самые укромные уголки леса, чтобы уже в следующий миг совершенно исчезнуть, таинственным образом превратившись в одно из его проявлений, когда черное стало серым и тут же озарилось и заиграло всеми красками лета! К тому времени, когда на землю вновь опустилась ночь, я взобрался на холм, для того чтобы исполнить ритуал Середины Лета. Страх, леденящий мою душу, совершенно исчез. Как видишь, Мандрейк не убил меня. Честно говоря, я нисколько не сомневался в том, что со мною ничего не произойдет, хотя за мной следили с того самого момента, как я покинул родную нору и отправился в путь. Крота, следившего за мной, я, естественно, не видел, но ряд обстоятельств, в том числе и то, что самым рьяным подручным Мандрейка являлся Рун, привел меня к выводу, что именно он и был этим соглядатаем. Наверняка он даже не догадывался о том, что я ощущаю его присутствие,для того чтобы научиться таким вещам, нужно пожить с мое! Впрочем, Рун настолько мерзок, что не заметить его просто невозможно!
Ребекка утвердительно кивнула головой и вздохнула. Она прекрасно понимала Халвера.
Я не стал обращать на него никакого внимания и выполнил ритуал полностью и до конца, не выпустив из него ни единой части. Помимо прочего я произнес специальную молитву, обратившись при этом мордочкой к Аффингтону. Я просил, чтобы в Данктон вновь явился летописец. Когда я произносил эту молитву, меня посетило странное чувство, ощущение некоей неведомой силы, убедившее меня в том, что Камень услышал мою просьбу. Когда-нибудь ты поймешь значение этих слов...
Халвер повернулся к Ребекке и заглянул в ее глаза, полные жизни и любви. Он виделэто необычная самка. Камень таинственным образом говорил с нею через него. Тут же Халвер подумал об испуганном Брекене, ожидающем его на склоне, и внезапно понял, что между двумя молодыми кротами существует некая таинственная связь. Ему казалось, что он, припав к земле, лежит между ними, чувствуя, как по его телу идут токи диковинной, страшной силы, порожденной этой парой. Он затряс головой, отгоняя это странное ощущение, и продолжил свой рассказ:
Когда я закончил последнюю молитву, то почувствовал внезапный упадок сил. Я вспомнил о том, что где-то совсем рядом находится Рун, но на сей раз уверенности в собственной неуязвимости у меня уже не было. Вероятно, меня утомило исполнение ритуалаподобные вещи очень изматывают. Исходившее от него зло обращалось страхом, болью, дряхлостью.
Ты можешь спроситькакое отношение все это имеет к Целительнице Ребекке? Слушай меня внимательно. Прошло несколько дней, и я понял, что Рун наложил на меня какое-то проклятие, а может быть, оставил что-то вредоносное в моих туннелях. Хотя я чувствовал себя совершенно разбитым и усталым, моя старая голова соображала не хуже, чем прежде,ко мне даже пришла невиданная прежде ясность восприятия. Что я видел? Объяснить это я, увы, не смогукак только являвшиеся мне образы исчезали, я забывал их. Но я успел увидеть или, скорее, почувствовать нечто крайне важное: Целительница Ребекка находилась в нашей системеона была здесь. Случается, тебе рассказывают историю о каком-то кроте, некогда жившем в Древней Системе, и тебе вдруг начинает казаться, что ты знаком с ним, верно? Я же имею в виду нечто иное: я знал, что она находится здесь. Более того, я чувствовал ее присутствиеона никуда не уходила. Она остается в системе и по сей день! В течение долгих месяцев, быть может лет, я жил, предоставленный самому себе, но я уже не был одинок. Она и со мной, и с тобой, ее тезкой, и,он махнул лапой в направлении вершины,и с... Брекеном!