То есть вы могли вернуться, подытожил Мэтти, но было уже поздно? Лес сделал вам Предупреждение?
Нет. Но зачем бы мне было возвращаться? Я, как и все, нашел здесь свой дом. Вот почему у нас тут есть Музей, Мэтти, он напоминает нам о том, как мы все сюда пришли и зачем: чтобы начать жизнь с чистого листа, создать новое место, опираясь на то, что мы вынесли и узнали в старом.
Сегодня Мэтти, как обычно в доме Вождя, с восхищением смотрел на книги, но решил не тратить время и не стал брать их с полки и открывать. Не стал он и любоваться лестницей и ее замысловатыми ступенями из резного отполированного дерева, которые поднимались по кругу все выше и вели на второй этаж. Когда Вождь крикнул: «Я наверху, Мэтти!», он взбежал наверх и очутился в просторной комнате, где жил и работал Вождь.
Вождь был за столом. Он поднял взгляд от разложенных перед ним бумаг и улыбнулся Мэтти.
Как рыбалка?
Мэтти пожал плечами и улыбнулся в ответ.
Неплохо. Вчера поймал четыре.
Вождь отложил карандаш и откинулся на спинку стула.
Скажи-ка, Мэтти, ты со своим другом много ведь рыбачишь? И давно этим занимаешьсяс тех пор как пришел в Деревню маленьким мальчиком, так?
Как долго, я точно не помню. Когда я пришел, я был примерно такого роста, Мэтти приложил ладонь ко второй пуговице своей рубашки.
Шесть лет, сказал Вождь, ты пришел сюда шесть лет назад. Значит, ты рыбачил все это время.
Мэтти кивнул. Он насторожился и напрягся. Еще слишком рано присваивать ему настоящее имя, думал он. Только бы его не назвали Рыбаком! Неужели Вождь позвал его за этим?
Вождь посмотрел на него и рассмеялся.
Успокойся, Мэтти! Когда ты так смотришь, я могу почти читать твои мысли! Не волнуйся, это просто вопрос.
Вопрос про рыбалку. Рыбалкаэто то, чем я занимаюсь ради еды или развлечения. Я не хочу, чтобы она стала чем-то большим, Мэтти нравилось в Вожде то, что ему можно было сказать что угодно, рассказать о том, что чувствуешь.
Я понимаю. Не беспокойся. Я спрашивал потому, что мне надо оценить количество продовольствия. Некоторые утверждают, что рыбы стало меньше, чем раньше. Вот смотри, что я здесь пишу, он передал Мэтти лист бумаги со столбцами цифр под заголовками «Семга» и «Форель».
Мэтти посмотрел на цифры и нахмурился.
Похоже на правду, проговорил он. Я помню, что поначалу я таскал из реки рыбу за рыбой. Но знаете что, Вождь
Что?
Вождь забрал у Мэтти лист и положил его в стопку.
Я тогда был маленький. И, наверное, вы не помните, ведь вы старше меня
Вождь улыбнулся.
Я еще не старый, Мэтти. Я помню, как сам был мальчиком.
Мэтти показалось, что он заметил проблеск грусти в глазах Вождя, несмотря на то что тот тепло ему улыбался. У очень многих жителей Деревни, включая Мэтти, были грустные воспоминания о детстве.
Я хотел сказать, что помню всю рыбу, помню это чувство, что она никогда не закончится. Мне казалось, что я буду забрасывать леску снова, и снова, и снова, и каждый раз будет рыба. Теперь такого нет. Но, Вождь
Вождь смотрел на него, дожидаясь продолжения.
Когда ты маленький, всё большое. Предметы кажутся больше, расстояниядлиннее. Когда я первый раз пришел сюда через Лес, путь казался бесконечным.
Но дорога оттуда действительно занимает несколько дней.
Да, я знаю. Это по-прежнему так. Но теперь она не кажется такой длинной. Потому что я старше, я больше, я столько раз ходил по Лесу туда-сюда, я знаю дорогу, я не боюсь. Так что путь кажется короче.
Вождь усмехнулся.
А рыба?
Что ж, признал Мэтти, ее, кажется, не так много, как раньше. Но, может, мне казалось, что рыба не кончится никогда, оттого что я был маленький.
Вождь размышлял, постукивая ручкой по столу.
Возможно, сказал он.
Он встал. Взял стопку бумаг с края стола.
Послания?
Послания. Я созываю встречу.
По поводу рыбы?
Нет, если бы. Про рыбу все понятно.
Мэтти взял стопку посланий, которые ему предстояло разнести. Он почувствовал, что не может просто так повернуться к лестнице и уйти, а должен кое-что сказать.
С рыбой никогда не бывает все понятно. Нужна правильная прикормка, надо выбрать хорошее место, к тому же надо вовремя вытянуть леску, потому что если этого не сделать, рыба начнет извиваться и соскакивать с крючка, а не всем удается с этим справиться, и
Хохот Вождя был слышен, даже когда Мэтти уже вышел на улицу.
Большую часть дня Мэтти занимался тем, что разносил послания. Работа была нетрудной. Он-то как раз любил задания посложнее, когда ему выдавали в дорогу еду и котомку и отправляли в далекое путешествие через Лес. В своем бывшем доме он не был уже пару лет, а ему особенно нравилось, когда его отправляли именно туда, потому что он мог повидать друзей детства, немного снисходительно им улыбнуться, а также посмотреть свысока на тех, кто когда-то жестоко с ним обращался. Он знал, что мать умерла, а брат остался на прежнем месте и смотрел на Мэтти с еще большим уважением, чем раньше, но они так никогда и не стали близки. Селение, в котором он родился, сильно изменилось и казалось чужим, хотя жители его стали менее грубыми.
Сегодня же он просто обошел Деревню, раздавая повестки о предстоящем на следующей неделе собрании. Прочтя, что было написано в повестке, Мэтти понял, почему Вождь расспрашивал его о рыбе и почему он так обеспокоен.
Оказывается, многие жители подписали прошение с требованием закрыть Деревню для чужаков. И теперь это предстояло обсудить и поставить на голосование.
Это было уже не первое такое прошение.
Всего год назад уже проголосовали против, напомнил слепой, когда Мэтти прочитал ему повестку. Похоже, сторонников этой идеи стало больше.
Но ведь рыбы по-прежнему полно. Да и урожай хороший, заметил Мэтти.
Слепой скомкал повестку и бросил ее в огонь.
Дело не в рыбе и не в урожае, проговорил он. Конечно, и об этом они станут говорить. В прошлый раз тоже говорили о нехватке еды. Но дело в
нехватке жилья?
Не только. Не могу подобрать слово. Себялюбие, наверное. Себялюбие захватывает людей.
Мэтти был поражен. Ведь вся Деревня построена на противоположности этомуна самоотречении. Ему объясняли это в школе, об этом говорилось в истории. И все это знали.
Но в повесткея бы мог прочитать тебе еще раз, если бы ты не сжег ее, говорится, что тех, кто хочет закрыть границы, возглавляет Ментор! Учитель!
Слепой вздохнул.
Помешай суп, будь так любезен, Мэтти.
Мэтти послушно помешал в горшке деревянной ложкой, разглядывая, как фасоль и кусочки томатов кружатся в густой кипящей жидкости. Он еще раз подумал об учителе и добавил:
Ведь он-то не себялюбив!
Да, я знаю. Вот это-то и странно.
Он рад всем в школе, даже тем, кто ничего не знает или не умеет правильно говорить.
И тебе был рад, когда ты только пришел, сказал слепой с улыбкой. Думаю, это было непросто, но он выучил тебя.
Сначала ему пришлось меня приручить, признал Мэтти и тоже улыбнулся. Ну и дикий я был, да?
Видящий кивнул.
Дикий. Но Ментору нравится учить тех, кто в этом нуждается.
Но зачем ему закрывать границы?
Мэтти
Что?
А ты не знаешь, Ментор торговал?
Мэтти задумался.
Сейчас каникулы, так что я вижу его нечасто. Но иногда я заглядываю к нему домой он не стал упоминать о Джин, дочери учителя-вдовца. Ничего необычного в его доме я не заметил. Никаких «Игровых машин», добавил он со смешком.
Но слепой не рассмеялся в ответ. Он сидел и думал. Затем озабоченно проговорил:
Дело не только в «Игровой машине».
Глава 5
Дочь учителя сказала, что у ее собаки три щенка и я могу себе взять одного, когда он подрастет, если захочу.
Разве она не обещала поцеловать тебя? А теперь щенка? На твоем месте я бы сначала добился поцелуя, Мэтти, улыбнулся слепой, высвобождая из земли свеклу и кладя ее в корзину. Они вместе были в огороде.
Я скучаю по своей собаке. Она была умная, Мэтти посмотрел в сторону изгороди, возле которой два года назад они похоронили Прута.
Ты прав, Мэтти, твоя собачка была хорошим товарищем долгие годы. Было бы неплохо завести щенка, мягко проговорил слепой.
Я бы смог выучить его, чтобы он стал твоим поводырем.
Мне не нужен поводырь. А вот смог бы ты выучить его готовить?
Только не свеклу, сказал Мэтти, скорчив гримасу и бросая очередную свеклу в корзину.
Но когда на следующий день опять пришел в дом к учителю, его встретила безутешная Джин.
Ночью двое умерли. Остался один щенок, и он болеет, и мать тоже.
А чем ты их лечила?
Джин огорченно вздохнула.
Тем же, чем я лечила бы себя или папу. Отваром липовой коры. Но щенок еще слишком маленький, он не умеет лакать, а его мама слишком больна. Она попила немного, а потом просто опустила голову.
Покажешь их мне?
Джин впустила его в маленький дом. Хотя Мэтти думал в первую очередь о собаках, он вспомнил вопрос, который задал ему слепой, и стал озираться. Он заметил аккуратно расставленную кряжистую мебель и шкафы с книгами Ментора. В кухне Джин приготовила противни и миски для замешивания теста, чтобы испечь очередную партию вкуснейшего хлеба.
Он не заметил ничего, что говорило бы о том, что здесь ходят на Торжище. Никаких глупостей вроде «Игровой машины» или излишеств в виде мебели с мягкой обивкой и бахромой, какую выторговала себе супружеская пара, живущая дальше по улице.
Конечно, были сделки и другого родаМэтти знал про них, но до конца не понимал, как это. Про них ходили слухи. Выторговать себе можно было что-то невидимое. И такие сделки были самыми опасными.
Вот они, Джин открыла дверь в чулан, пристроенный к дому со стороны кухни. Мэтти вошел и опустился на колени перед ощенившейся собакой, лежавшей на сложенном в несколько раз одеяле. Крошечный щенок, почти без движения, если не считать его тяжелого дыхания, лежал у ее живота, как это делают все щенки. Здоровый щенок шевелился бы и сосал. А этому еще надо было давить матери на живот лапой, чтобы пошло молоко.
Мэтти чувствовал собак. Он любил их. Он едва прикоснулся к щенку пальцем, как сразу отдернул руку. Это было неожиданно: он ощутил боль.
Как будто молния ударила, подумал он.
Он помнил: его с самого детства учили, что во время грозы надо укрыться в доме. Он видел обгоревшие и расщепленные надвое ударом молнии деревья и знал, что так может произойти и с человеком: вспышка и огненная мощь, которая проходит через тебя, стремясь попасть в землю.
Ему доводилось видеть из окна, как мощные огненные разряды разрывают небо пополам, он помнил серный запах, который они иногда оставляли после себя.
В Деревне был один крестьянин, который однажды после полудня, увидев сгущающиеся над головой тучи, решил, что гроза пройдет мимо, и остался у плуга. Но молния нашла его, и, хотя он выжил, он полностью потерял памятькроме воспоминания о дикой мощи, которая вошла в него. Жители Деревни ухаживали за ним, а он брал какую-то поденную работу, но все его силы забрала таинственная энергия, живущая в молнии.
Что-то подобное Мэтти и почувствовал: пульсирующую мощь, как будто в нем самом жила молнияв ясный солнечный день, когда ничто не предвещало грозы.
Впоследствии он пытался заставить себя выкинуть из головы все воспоминания об этом дне, потому что все это его пугало и потому что таким образом у него появлялась своя тайна. Но тогда, отдернув руку от больного щенка, Мэтти понял: пора вновь испытать себя.
Где твой отец? спросил он у Джин. Он не хотел, чтобы кто-нибудь это видел.
Он пошел на встречу. Ну, на эту, о прошении.
Мэтти кивнул. Хорошо. Значит, школьного учителя не будет.
Вряд ли его волнует эта встреча. Его больше интересует вдова Хранителя Запасов. Он ухаживает за ней, сказала Джин, тепло улыбаясь. Представляешь? В его возрастеи ухаживает.
Надо, чтобы девочка ушла, подумал Мэтти.
Сходи к травнику. Принеси тысячелистник.
Тысячелистник растет у меня в огороде! Прямо у двери! ответила Джин.
На самом деле ему не особенно был нужен тысячелистник. Ему нужно было, чтобы она ушла. Мэтти стал лихорадочно думать.
Мята? Мелисса? Кошачья мята? Это все тоже есть?
Она покачала головой.
Кошачьей мяты нет. Если бы в огород повадились кошки, собаки бы такое устроили Правда, бедненькая? добавила она нежным шепотом, обращаясь к ощенившейся собаке. Она погладила ее по спине, но та не подняла головы. Глаза собаки потускнели.
Иди, сказал Мэтти настойчиво, принеси все это.
Ты уверен, что это поможет? с сомнением поинтересовалась Джин. Она уже перестала гладить собаку и встала, но пока не трогалась с места.