Лине КобербёльОбещание ведьмы
Глава 1Парящая ищейка
Я лежала на спине прямо на песке, глядя на затянутое лёгкой дымкой голубое небо. Наступило утро, попугаи на деревьях шумели и галделихуже, чем весь школьный двор в самый разгар перемены. Я понимала, что нужно бы встатьчто мне в любом случае придётся скоро подняться, но в тот миг так здорово было просто лежать. Дать отдых рукам и ногам, которые столько карабкались, прыгали, брели, ползали и боролись. Здорово не думать вообще ни о чёмтолько о песке, солнце и синем небе.
И тут я её заметила. Громадную птицу с такими широкими крыльями, что она напоминала летающую дверь. Она медленно парила в восходящем потоке воздуха, с каждым кругом снижаясь всё ниже, и по сравнению с размахом её огромных крыльев попугаи казались крохотными разноцветными воробышками.
Может, это орёл? Я понятия не имела, какие птицы могут встретиться здесь, на острове Кахлы.
Нет, похоже, это не орёлслишком длинная шея. Я прищурилась от солнца, чтобы лучше разглядеть гигантскую птицу. Она снизилась ещё на несколько метров, приблизившись настолько, что я даже немного занервничала. Она была такой огромной Конечно, хищные птицы редко нападают на людей, но
Один из воронят испуганно пискнул; кто из двухдикий друг Аркуса Эрия или другой воронёнок, я не разобрала, однако Аркус пробормотал что-то успокаивающее им обоим.
Я уже собиралась сесть, как птица спикировала вниз. Приземлившись прямо передо мной, она сделала в мою сторону несколько неуклюжих шагов, словно бежала. Её глаза окаймляла морщинистая розовая кожа, и если бы не мощный жёлтый клюв, она напоминала бы угрюмого старика. Красные глаза злобно сверкали, а на перьях головы виднелась запёкшаяся кровь, в особенности вокруг клюва.
Убирайся! машинально крикнула я, подняв руку, чтобы защитить лицо, и в ту же секунду ощутила острую боль в предплечье. Обдав меня сладковатым гнилостным запахом и задев мощным крылом, птица, сделав пару взмахов, взмыла вверх и улетела в открытое море.
Ай!
Прямо возле локтя образовалась рана. Довольно глубокаяпри желании туда можно было засунуть палец. Но такого желания у меня не возникло. Сначала я просто сидела, тупо разглядывая порез, а потом он начал пульсировать, и кровь залила всю руку.
Ой-ой-ой! испуганно запричитала Никто. Что случилось?
Это был гриф, сказала Кахла, поднявшись. По-моему, белоголовый сип.
Фу, как противно! Если тебя ранит, как я подумала сначала, орёл, это уже неприятно, но гриф падальщик, использующий клюв для того, чтобы копаться в полусгнивших внутренностях фу, какой ужас!
Он поранил меня, сказала я.
Оскар смотрел на кровьпо моему мнению, чересчур уж спокойно.
Неслабо, произнёс он. Можно разглядеть сухожилия и всё такое
Боль стала нестерпимой.
Кахла, попросила я, не могла бы ты
У меня даже голова закружилась. Гриф. Как противно!
Кахла взяла меня за запястье и запела. Прямо у меня на глазах бег крови замедлился, она начала засыхать, и рана закрылась, хотя и не до конца. Но этого, наверное, нельзя было требовать даже от такой способной дикой ведьмы, как Кахла.
Промой её, сказала она, показывая на волны, мягко и слабо бьющиеся о берег.
В морской воде? Ведь будет же щипать так, что глаза на лоб
Морская вода препятствует воспалению, перебила она. Делай как говорю!
Пройдя несколько метров, я добрела до моря и, немного поколебавшись, окунула руку в воду. Защипало так, что в глазах потемнело, и мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы сконцентрироваться на том, сколько ужасных бактерий, занесённых грифом, смывает морская вода.
Я не думал, что грифы нападают на живых людей, сказал Оскар. Может, он решил, ты мертва? Ты лежала совсем неподвижно
Но ведь потом я села! Он не мог принять меня за мертвечину!
Белоголовый сип не любит летать над водой, покачала головой Кахла. Но этот, спасаясь бегством, улетел прямо в открытое море. К тому же такие птицы обитают в основном в горных районах. Что-то здесь не так
Думаешь, это животное-раб?
Или наверное, правильнеептица-раб. Существо, лишённое собственной воли. Как змеи, которых подчинила себе мама Кахлыпо крайней мере до тех пор, пока они не восстали против неё и не убили.
Возможно.
Но кто на такое способен? Ведь теперь, когда Ламия мертва, я даже предположить не могу, кто может сотворить подобное.
Бравита Кровавая?
Понятия не имею! ощетинилась Кахла. Я не могу знать, чем занимаются все злые дикие ведьмы мира. Только потому что моя мама моя мама была
Она запнулась.
Я заметила, как её плечи дёрнулись, и поняла, что она из всех сил старается не заплакать.
Но ведь я совсем не это имела в виду, тихо сказала я. Ты просто намного способнее нас. По крайней мере, меня. Ты знаешь гораздо больше.
Её плечи перестали дрожать. Она даже одарила меня печальной, еле заметной улыбкой.
Тебе всё ещё больно? спросила она.
Да, было больно, но уже так не щипало, и из-за морской воды я, по крайней мере, чувствовала себя чище.
Терпимо, ответила я. Но лучше чем-нибудь обмотать.
Кахла молча дала мне один из шёлковых платков, составлявших «наряд принцессы», который, по мнению её мамы, она должны была носить.
У грифов отличное чутьё, задумчиво произнесла она. Они могут отличить свежую мертвечину от гнилой падали на расстоянии нескольких километров.
Слушайте, я же об этом знаю! Оскар прямо-таки расцвёл от восторга. Кое-где их используют, чтобы выявить утечки газану в таких длинных трансконтинентальных трубопроводах.
Забавно услышать из уст Оскара такое взрослое слово, как «трансконтинентальный», иногда он в курсе очень странных вещей.
Откуда ты знаешь? спросила я. И как это делают?
В трубу закачивают особый газ, который пахнет падалью. А потом наблюдают, где будут кружить грифы. Я смотрел передачу о животных, выполняющих необычную работу. А ты знаешь, что хорьков используют для того, чтобы протянуть провода через длинные трубы под футбольными полями, и тому подобного?
Нет, ответила я рассеянно. Но какое это имеет значение? В смысле не по поводу хорьков, а что грифы хорошо чуют запахи?
Меня это слегка удивило. Когда речь заходит об обонянии, мысль о птицах приходит не в первую очередь. У них ведь вообще-то клюв, а не нос.
Кахла не отводила взгляда от моря. Гриф, конечно, давно исчез, но, похоже, она всё же его высматривала.
Если тебе нужна ищейка, произнесла Кахла, которая сможет обыскать огромную территорию практически мгновенно
Поэтому-то их и используют для проверки трансконтинентальных трубопроводов, встрял Оскар, всё ещё находившийся в образе абсолютного ботана.
Гриф-ищейка? спросила я, ощутив, как по коже побежали мурашки, ничего общего с погодой не имевшие. Здесь было минимум плюс тридцать градусов.
О, нет! воскликнула Никто. Кто-то нас ищет! Она бросила взгляд на мою руку, где на шёлковой перевязи уже проступило кровавое пятно. И этому кому-то мы не нравимся.
Аркус до сих пор не произнёс ни слова: с ним это часто случалосьиногда можно было просто забыть о его существовании. Но теперь он распрямил плечи.
Мы должны отнести воронят обратно в Воронов котёл, сказал он. Здесь им небезопасно.
Я осторожно потрогала руку, подумав, что, по-видимому, в безопасности не находится никто из нас.
Глава 2Кровавый газ
Вообще-то мне не повредил бы небольшой отпуск на море, пробормотала я себе под нос, пока мы собирали вещи, готовясь отправиться в путь. Провести бы недельку на пляже, ничего не делая, только валяясь в тени пальм, поедая созревшие на солнце манго, попивая кокосовое молоко и бросаясь в лазурную воду, когда душа пожелает. Почему Кахла никогда не приглашала меня в гости? Я и понятия не имела, что она живёт в месте, словно взятом из туристического каталога, рекламирующего тропические курорты.
Наверняка её папа был против. Я задумалась о том, как долго ему удавалось скрывать от Кахлы, какой на самом деле была её мама и где она находилась. На протяжении долгих лет он держал Ламию взаперти в лабиринте, не давая ей творить зло, а Кахла думала, что она просто «исчезла». Вряд ли ему хотелось, чтобы у них под ногами болталась незнакомая любопытная девчонка, которая училась дикому колдовству
Знали ли об этом тётя Иса и её ближний круг? Может, поэтому она согласилась обучать Кахлу? Чтобы девочка смогла стать настоящей дикой ведьмой: заботиться о диком мире, не используя его в своих целях. Ничего не брать, если не можешь отдать что-либо взамен. Этот закон диких ведьм Ламия так и не усвоила.
Я украдкой посмотрела на Кахлу. Её наряд принцессы уже скрылся под несколькими разноцветными шерстяными слоями, а ещё больше одежды в дорогу она сложила в рюкзак. Теперь она стояла чуть в стороне, глядя на пустой дом, и весь её вид говорил о том, что она как никто нуждается в дружеском объятиинесмотря на то что для неё обнимать и целовать людей направо и налево совсем не характерно.
Оскар меня опередил. Не в том смысле, что он бросился вперёд и заключил её в кольцо своих сильных рук, как делают в рассказах, которые печатают в журналах. Он просто слегка приобнял её за плечо.
Ты в порядке? тихо спросил он.
Она коротко и напряжённо кивнуладва раза, и всё. На языке Кахлы это означало: «Нет, не в порядке, но я буду делать вид, что всё нормально». Мне кажется, Оскар это понял, поэтому просто похлопал её по плечу, подбадривая, и взял у неё рюкзак. А она в ответ улыбнулась ему опять такой еле заметной печальной улыбкой.
Оскар был моим лучшим другом, но ревновать в тот момент казалось слишком уж мелочным. У Кахлы ведь, кроме нас, в целом мире никого не осталось. Мама её умерла, папа практически тоже. Если мы не вернём в Воронов котёл Эрию и маленького воронёнка, для мастера Милаконды, тёти Исы и остальных ведьм и колдунов из её кругадля Шанаи, фру Померанец и господина Малкинанеминуемо наступит смерть. Только с помощью птенцов вороновы матери смогут вырвать их из остановившегося мгновения, в котором они застыли, до того как жизненные силы покинут их навсегда.
Оскар даже не был моим парнем. Интересно, можно ли вообще нормально воспринимать тот факт, что твой лучший друг и твоя единственная подруга-ведьма явно начинают симпатизировать друг другу? Котёнок воспользовался моментом и, вскочив на меня и цепляясь когтями, вскарабкался на плечо. Он по-кошачьи встряхнулся, и во все стороны разлетелся песок. Я поспешно заморгала, чтобы не запорошило глаза, чувствуя, как мелкие острые песчинки залетают за воротник. Котёнок принялся тереться головой о мою щёку, мурлыча, как заведённая швейная машинка.
«Моя. Моя, моя, моя».
Да-да, пробормотала я. Уже поняла.
Большим пальцем я почесала ему за ухом, там, где ему больше всего нравилось.
Готовы? спросила я. Кахла, не могла бы ты
Ведь Кахла по-прежнему лучше всех ориентировалась на диких тропах.
Она кивнула.
Может, нам взяться за руки? пропищала Никто. Вдруг опять попадём в вороновый ураган
У Никто не было рук, но у всех хватило такта об этом не напоминать.
Наверное, неплохая идея, ответила я.
Я уговорила сопротивляющегося Котёнка забраться мне под свитерв самых чувствительных местах добавилось ещё песка, а Никто заняла уже привычное место в рюкзаке у меня за плечами. Оскар, Кахла, Аркус и я взялись за руки. Кахла закрыла глаза и пропела несколько звуков дикой песни.
Хорошо, сказала она, в эту сторону
Почти сразу же начал сгущаться туман. Вот мы идём по песчаному пляжу, а в другое мгновение уже
что-то пошло не так.
Туман вокруг нас сомкнулся плотнее. Я знала, что Кахла идёт впереди, но не видела её. Я чувствовала руку Оскара и видела очертания знакомой фигуры, пальцы Аркуса нервно сжимали мои. Но в остальном я ощущала себя практически слепой. А туман
Здесь жарко, сказал Оскар. Так всегда?
Так же было и перед вороновым ураганом, который пронёсся по диким тропам, чтобы убить всех взрослых птиц Воронова котла.
Кахла, закричала я, мне кажется, нам нужно отсюда выбираться!..
В отдалении раздался странный грохот, и тут я поняла, что всё вокруг перестало быть серым. Туман запылал тёмно-красным отсветом, напоминавшим старую кровь. Я услышала, как закашлялась Кахла, а через мгновение почувствовала то же самое: ужасное жжение в глазах и лёгкихощущение, что всю тебя обжигают разъедающие испарения. Я судорожно закашлялась, диафрагма резко сжалась. Что же такое произошло?
Газ, просипел Оскар. Кахла назад!
Он цепко схватил меня за руку, а я крепче ухватилась за Аркуса. Ощутив мощный рывок, мы выскочили из туманов. Я ударилась обо что-то голенью, споткнулась и была вынуждена отпустить руку Оскара. Котёнок, зашипев, вонзил в меня когтипотом я обнаружила восемь царапин, небольших, но глубоких. Я по-прежнему ничего не видела, слёзы, ослепляя, текли по щекам, я закашлялась, отхаркиваясь, а когда попыталась смахнуть слёзы свободной рукой, стало ещё хуже, словно жаркие кроваво-красные газовые испарения плотно прилипли к коже. Тяжёлые частые дождевые капли вмиг намочили мои волосы и свитер, но я была только благодарна дождю. Я чувствовала, как капли смывают с кожи жгучую плёнку, и подняла лицо вверх, стараясь не закрывать глаза, чтобы дождь мог унять ужасное жжение.
Так я стояла несколько минут, прежде чем ко мне медленно стало возвращаться зрение.
Всё вокруг нас было погружено во тьмуне такую кромешную, какая бывает далеко за городом, а больше похожую на темноту, наступающую при включённых фонарях. За ноющее ощущение в голени я могла поблагодарить скамейкуабсолютно обычную зелёную скамейку из железа и пластмассы, какие стоят в парках. И на мгновение у меня возникло странное, похожее на сон, ощущение, что я вернулась в знакомые места. Но хотя на первый взгляд некоторое сходство имелось, этот сад не был Звёздным парком у меня дома. Цветы и деревья выглядели совсем по-другому. Кусты фуксии за скамейкой возвышались на целый метр, напоминая непроходимую чащу, а росшие на аккуратных клумбах большие белые колокольчики источали такой сильный сладковатый аромат, что сразу после газовой атаки он казался скорее удушающим, чем приятным. На толстом дереве, на другой стороне дорожки, окаймлённой полоской бледной травы, сидели четыре крохотные обезьянки, не отрывая от нас огромных глаз.
Нет, мы определённо оказались не дома. И не очень-то приблизились к Воронову котлузаключила я. Но где же мы тогда очутились? И что произошло с дикими тропами?
Аапчхиии. О нет. Аааааапчхиииии. Хрррк. Что это была за жуть? запричитала Никто.
Она двигала крыльями вверх и вниз короткими рывками, напоминавшими работу стеклоочистителей, не потому что пыталась взлететь, а потому что ей постоянно приходилось бороться с желанием коснуться ими глаз.
Расправь крылья, чтобы дождь мог их как следует очистить, предложила я.
Она так и сделала, но крылья по-прежнему судорожно подрагивали, и даже в неярком освещения парка я заметила, что её глаза покраснели и опухли. Неужели мои пострадали так же сильно?
Это был какой-то газ, сказал Оскар. Он тоже выглядел не лучше. Слёзы и дождевые капли катились по его веснушчатому лицу. Прямо какой-то кровавый газ.
Котёнок, шипя, выбрался из-под моего свитера и спрыгнул на парковую дорожку. Покрутив пару раз головой, он, похоже, не очень обрадовался дождю, но в остальном выглядел сносно.
Воронята! воскликнула я. Аркус, с ними ничего не случилось?
Нет, вроде бы всё в порядке, сипло ответил он. Кажется, моя рубашка их защитила. По крайней мере, хоть как-то.
В целом было похоже, что звери пострадали меньше людей.
Кахла, где мы? спросила я.
Не знаю, ответила она. Я я просто старалась оттуда выбраться.
Сказать на это особо было нечего, к тому же я радовалась, что ей это удалось. При мысли о том, как всё могло закончиться, у меня побежали мурашки. Самое важное и сложное на диких тропахпридерживаться нужного направления. Не заблудиться. Иначе можно либо вообще оттуда не выбратьсятак погибли родители Шанаи, либо выйти в абсолютно неподходящем месте: например, в 20 метрах под уровнем моря.
И пусть мы находились в каком-то неизвестном чужом городе, промокшие насквозь под тропическим ливнем, подвергшиеся газовой атаке и оказавшиеся очень далеко от цели. Нам повезло.
Мы всё ещё были живы.