Ящик начал выскальзывать у меня из рук. Я пыталась его удержать, одновременно выдвинув обвязанный верёвкой локоть вперёд, а затем потянув назад так, чтобы получилось три резких рывкаусловный сигнал бедствия. Аркус уже встал на колени рядом с ящиком, пытаясь помочь нам удерживать его более-менее ровно; наверняка почувствовал страх воронят.
Кахла оглянулась. Я поняла по её глазам, видневшимся через прозрачное пластмассовое забрало, что она тоже напугана. Она вглядывалась в туман, но, очевидно, видела не больше нас, другими словаминичего.
Котёнок царапал крышку и стенки ящика, полностью выпустив когти. Я пыталась успокоиться, но всё равно чувствовала, что меня охватывает страх: я не понимала, почему он так себя ведёт, и была почти уверена, что он тратит слишком много кислорода. Может, расчёты оказались ошибочными и он уже начал задыхаться? Нет, Никто, несомненно, могла дышать и постаралась накрыть крыльями двух испуганных воронятборолся только Котёнок, словно речь шла, по крайней мере, об одной из его девяти жизней.
Оставалось только однооткрыть ящик и достать его оттуда. Но только не здесь, на диких тропах, ведь он в такой панике, что вполне может просто выскользнуть и удрать без оглядкиа здесь за это легко поплатиться. Что, если он потеряется и я его никогда не найду? Или если нас всё же окутает газ?
Нам нужно отсюда выйти! что есть мочи закричала я, наугад показывая направление.
Кахла в восторг не пришла, но кивнула.
Мы выпали из туманов диких троп так же резко и неожиданно, как в тот раз, когда спасались от кровавого газа и очутились в парке с обезьянками. Но теперь не было ни обезьян, ни цветов, ни деревьев
Земля по цвету напоминала черепицукрасно-коричневую, алую, оранжевую. Её покрывали плоские стёртые камни, хрустевшие под ногами. Здесь также только что встало солнце и некоторые камни были тёмными от росы.
Однако меня волновал только Котёнок. Распахнув защёлки, я сдвинула крышку в сторону, и в следующую секунду мой маленький котик прыгнул в мои объятия, пытаясь когтями продраться сквозь защитный костюм. Я открыла защёлкивающийся механизм и откинула назад «шлем космонавта», и в течение нескольких мгновений он просто прижимался к моей шее. Я ощутила, как сквозь тёплую чёрную шёрстку и хрупкие рёбрышки бьётся его сердцетук-тук-тук, словно ещё один пульс, быстрее моего в два раза.
Да что с тобой такое? прошептала я.
Он ещё не научился как следует рассказывать мне, о чём думает и чего хочетв отличие от Кота, который в течение нескольких столетий носил в себе душу дикой ведьмы Виридиан и осознал, что люди плохо понимают тебя, если не пользуешься словами. Я просто ощущала страх Котёнка, его отчаяние и безмерное чувство одиночества, но не знала, как мне ему помочь.
У тебя ведь есть я, прошептала я. А явот она, здесь.
Но, похоже, этого было недостаточно.
Что с ним такое? спросил Оскар.
Он боится и чувствует себя одиноким.
Одиноким? удивилась Кахла. Но ведь он прилип к тебе как репей. Да и почувствовать себя одиноким в ящике вряд ли можно.
Интересно, а у котов может развиваться клаустрофобия? спросил Оскар. Моя мама как-то застряла в лифте с мужчиной, который так запаниковал, что начал стучать как сумасшедший по стенам, а потом упал в обморок.
Я не могла ответить ни на один из их вопросов. Просто знала, что мой Котёнок несчастен.
Мне больше не удастся усадить его в ящик, сказала я. Что будем делать?
Во всяком случае, здесь мы оставаться не можем, ответила Кахла. Иначе ссохнемся как изюм. Если вы ещё не заметили, мы вообще-то посреди пустыни.
Она была права. Сначала я об этом не подумала, ведь мы стояли не на песке, а без песчаных просторов я пустыню не представляла.
Но оказалось, такое возможно. Куда ни взглянешь, повсюду виднелись эти камни цвета черепицы, а вдалискалы, чуть помассивнее. Остатки росы уже испарились на солнце, но утро всё ещё было ранним. Я боялась даже подумать о том, насколько жарко здесь будет ближе к полудню.
Тут я услышала, как Никто что-то бормочет себе под нос:
Абигайль. Артемида. Анастасия. Или Беата Нет, думаю, я не Беата. Клара, как думаешь, я похожа на Беату?
Э нет в смысле да, если только тебе самой нравится.
Если честно, по-моему, я не очень её слушала. Широкая тёмная тень скользнула по красной земле. Когда я взглянула вверх, меня пробрала дрожь: на этот раз сомневаться не приходилосьв небе парил, зависая между нами и солнцем, гриф, и хотя до него было далеко, я невольно схватилась за руку. В мире существует огромное количество грифов, и причины думать, что это тот самый, не было никакойна самом деле это было бы просто невероятно. Но мурашки, бежавшие по моей спине, с таким логическим рассуждением не согласились.
Клара? Кахла подошла ко мне вплотную. Извини. Но у нас нет выбора.
Я слишком поздно поняла, что она собирается сделать. Она положила руку Котёнку на голову, и вдруг нас с ним пронзила ужасная, тошнотворная боль. А потом он обмяк у меня на руках. Не так, как до этого, когда изображал вялость, прикидываясь бедным маленьким страдальцем, неттеперь он обмяк по-настоящему, напомнив безжизненную тряпичную куклу с болтающимися лапками, так что сложно было определить, дышит он или нет.
Что ты с ним сделала? произнесла я, глотая ртом воздухмне вдруг самой стало трудно дышать.
Я немного зажала его жизненную струну. Но не выкрутила её и не оборвала. Он придёт в себя, но наверное, не сразу.
Я не отводила от Кахлы взгляда. Она столько всего умела, что вполне могла бы сравниться с Бравитой. Или Ламией. И это сходство ужасало. Хотя я и знала Кахлу, иногда она меня пугала. Как-то тётя Иса сказала, что добро и зло не делятся на «или-или», они едины. В Кахле же было столько всего тёмного, трудного для понимания, опасноготого, что многие, наверное, назвали бы злом.
Мне пришлось это сделать, прошептала она, похоже почувствовав или разглядев мои мысли. Как же иначе нам двигаться дальше?
Сначала я не могла выговорить ни слова. Просто погладила своего маленького обмякшего котика по голове, хотя он этого и не почувствовал. А потом положила в ящиквялого и смирного.
Двигаться дальше, повторила я. Да. Давайте уже закончим это путешествие.
Я выудила Старфон из рукава костюма и заново установила будильник, стараясь не смотреть на Котёнка. Он казался таким маленьким, гораздо меньше, чем обычно.
Оскар довольно неуклюже похлопал меня по плечу.
Мы закрыли ящик, и он вновь установил время на таймере. 26 минут.
Я взглянула вверх. Гриф так и парил в небе.
Глава 6Жучья война
Тень грифа, можно сказать, всё ещё витала надо мной, в то время как нас окутывал густой туман диких троп. Котёнок лежал в ящике, напоминая кем-то потерянную мягкую игрушку, которая лишилась большей части набивки. Внутри меня было какое-то странное серое чувство, словно это мне зажали жизненную струну. Казалось, я не полностью принадлежу реальности. Руки в перчатках защитного костюма были влажными и скользкими от пота, и мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы удерживать ремень, за который мы несли ящик.
Почему у меня возникло ощущение подавленности, будто всё сейчас закончится очень-очень скверно?
По сравнению со зноем пустыни, откуда мы прибыли, туман диких троп казался бесцветным и прохладным. Единственное, что теплилось красным, это цифры на таймере. 24:07, 24:06, 24:05 Огромным усилием воли я оторвала взгляд от экрана. Можно подумать, мы несём бомбу, а не будущее всего дикого мира.
А ведь о будущем и идёт речь. Не только о единственной надежде тёти Исы сохранить жизнь. Или о последнем шансе для папы Кахлы. Или Шанаи, фру Померанец и господина Малкина
Если мы не доставим воронят в целости и сохранности в Воронов котёл, всё будет точно так, как сказала доктор Юли: дикие ведьмы лишатся общего места для встреч, и пройдёт немного времении Бравита Кровавая будет властвовать беспредельно.
Я сознавала, что мой маленький Котёнок не должен быть помехой для достижения нашей цели. Однако что-то всё же сочилось из моего сердца, из того места, где находилось дикое чувство. Я истекала кровью, хоть и невидимо для окружающих. Ноги стали тяжёлыми и неповоротливыми, а костюм, казалось, перестал быть защитным, превратившись в тюрьмув нечто, держащее меня в заточении, лишив осязания, зрения, слуха и способности мыслить
Клара? донёсся издалека неясный звук.
Оскар бросил на меня косой взгляд, и я поняла, что он за меня переживает.
Я кивнула, просто чтобы показать, что со мной всё в порядке, и чуть-чуть прибавила шагу. Чем раньше мы доберёмся до места, тем лучше. Я хочу снять этот костюм, хочу вынуть Котёнка из ящика, хочу перестать тащить на себе будущее всего дикого мира.
14:24.
Сердце вдруг совершило болезненный неуклюжий скачок. Мне казалось, что я только что усилием воли отвела взгляд от таймера, но всё равно прошло нет, плевать, сколько прошло. Важносколько осталось.
Меньше четверти часа.
Пот катился по лицу, груди и спине. Ткань костюма прилипала к влажной коже, и передвигаться становилось всё труднее и труднее. Может, нужно было посыпать ткань картофельной мукой, как поступала мама с резиновыми перчатками, когда делала уборку? Иначе их трудно снять, говорила она.
Примечания
1
На момент выхода книги это примерно 250 руб. (примеч. ред.).
2
Аппарат Кофлера позволяет определить температуру плавления вещества (примеч. ред.).
3
Энзимыто же, что и ферменты, молекулы, ускоряющие химические реакции в живых организмах (примеч. ред.).