Черепашки-ниндзя. Новые приключения - Диана Кинг 2 стр.

Глава 4.

  Служители музея стали замечать, что мимо экспонатов всё чаще проходит незнакомый человек в тёмных очках и кожаном плаще. Если бы не этот плащ, возможно, никто не обратил бы внимания на странного посетителя. Как мы уже знаем, хищных животных на планете не было совсем, а ко всем прочим относились с любовью из-за того, что их становилось всё меньше. И ни одному антигонцу не пришло бы в голову убить лося или дикого барана для того, чтобы из его ко­жи сшить себе пальто. Зачем, если и без того существует множество самых различных материалов и крепче, и прак­тичнее кожи.

  Человек в плаще появился перед самым закрытием му­зея, когда сотрудники стояли уже у двери с ключами и пото­рапливали посетителей. Когда уходил последний, как из-под земли появился охранник, во­оружённый резиновой дубинкой и прочим и полицейскими атрибутами. Че­ловек в плаще, выходя последним, попытался заговорить с ох­ранником.

-   Господин полицейский, не найдётся ли у вас пяти минут? У меня есть предложения по усовершенствованию...

  Человек в плаще не договорил, какие предложения у него имеются.

-   Стой!! Смирно! - подал команду полицейский таким голосом, что даже стёкла в окнах зазвенели. - Р-р-р-уки по швам! М-о-о-олчать!

  Не подчиниться такой команде было невозмож­но. Человек в плаще вытянулся, но затем, словно опомнившись, ухмыльнулся сам себе. Хорошо, что сквозь тёмные очки это было не так уже и заметно. С по­лицейскими на любой планете шутки плохи.

  Охранник всего лишь ткнул странного посетителя кончи­ком дубинки между лопаток. Послышался треск электри­ческого разряда, но, как ока­залось, он пришёлся на по­лицейского. Тот даже по­шатнулся, невзирая на свой огромный рост и могучие пле­чи, однако на но­гах устоял.

-   Негодяи! - выругался блюститель порядка неизвестно на кого. - Р-р-азой­дись!! Мо-о-олчать!!

  Хоть никто и не пытался толпиться или разго­варивать.

  Незнакомый мужчина, как ни в чём не бывало покинул помещение, оставив незадачливого ох­ранника в раздумье. Тот отвинтил ручку элек­тронной дубинки - можно назвать её и электро­шокером, что-то поправил в контактах, вынул из чехла и вставил новую батарейку, после чего снова надел крышку. Уже в коридоре полицей­ский включил прибор и легонько, на всякий слу­чай, дотронулся до подоконника. И опять его ударило током. Это показалось ему странным. Полицейский решил не поднимать лишнего шума и поменять оружие, ко­торое, скорее всего, пришло в негодность из-за нечастого применения.

  Необычным посетителем в оч­ках и кожаном плаще был сам господин Крэнк, невзрачное желеподобное существо, вобравшее в себя все злые силы космичес­кого пространства. Ему ничего не стоило по­менять свою те­лесную оболочку и превратиться в добропорядочного посетителя музея на планете Антигона.

  Десять лет тому назад по оплошности Крэнк позволил космическому кораблю землян покинуть орбиту этой планеты и совершить полёт к далёкой Антигоне. Эта ошибка была случай­ной, единственной после того, как он получил власть в космосе. Последующие десять лет такого не случалось никогда. Крэнк был полным власте­лином космического пространства, и уничтожить космическую ракету, которая направлялась с Земли в межпланетный перелёт, для него ниче­го не стоило. Так же, как уничтожить ракету, летящую к Земле. Крэнк мог спо­койно перемещаться в космосе на своем сверхсветовом звездо­лете и совершать суд и над зем­лянами, и над марсианами, и над антигонцами. Если косми­ческая ракета просто летела во­круг Земли, Крэнк относился к этому спокойно. Летают, ну и пусть себе летают. Не будешь же по каждому метеорологичес­кому спутнику палить из элек­тронной пушки! Только изредка, для того, чтобы не зазнавались, он бомбил космические околоземные ракеты и спутники метеоритами или создавал другие препятствия, угрожая жизни экипажа. Господину Крэнку не нравилось, если по про­грамме полёта намечалась стыковка. «Так они и до других планет доберутся, несчастные лю­дишки», - зло думал он. Чтобы поиздеваться и позабавиться, у господина Крэнка было ору­жие, которое не создадут на самых лучших оружейных заводах самые лучшие конструкторы. Любое их оружие будет несовершенным уже по той причине, что его делают не уголовники, а са­мые обычные людишки, которые помешались на своей доброте и гуманизме, которых он ненави­дел всеми силами своей души. (Здесь, конечно, автор допустил очень большую ошибку, за ко­торую раскаивается. Никакой души у Крэнка не было и не могло быть. Лучше было бы на­писать «ненавидел всем своим желеподобным существом»). Оружие - предмет убийства, поэтому делать его, начиная от кинжала и заканчивая элек­тронной пушкой, должны убий­цы и насильники, грабители и прочие нормальные уголовники. Только такое оружие способно бить без промаха. Почему же, спросите вы, именно убийц господин Крэнк считал лучшими оружейниками? Потому, что отрицательная энер­гия ненависти, которая исходит от них, передает­ся оружию, и даже обычный человек, взяв в руки такой пистолет или пусть даже элементарную ре­зиновую дубинку, сразу же получает отрицатель­ную энергию, энергию ненависти. Он становится идеальным убийцей, достойным самого большого уважения.

  До недавнего времени у Крэнка был мощный противник, с которым он постоянно вел войну. Звали его Гольб. Противник достойный, и Крэнк, хотя не признавался в этом, всё же побаивался его. Гольб во всём противоречил Крэнку. Крэнк утверждал, что все лю­ди - двуногие ничтожества, думающие только о собствен­ном благе. Они захламили Зем­лю, испоганили реки и озера, они настроили заводы, которые коптят днем и ночью, загряз­няя атмосферу. Они сверлят недра земли, высасывая нефть и заливая дырявыми танкерами моря.

-   Всё это пра­вильно, - согла­шался Гольб. - Но ведь люди должны строить жильё, отапливать его, выплавлять металл.

-   Люди злы и алчны. Они подчинили себе сушу и воду, они замахнулись на космос. Прой­дёт время, и если мы будем бездействовать, они начнут выбрасывать в космос контейнеры с мусором.

-   Человечеству надо помогать, - не соглашался Гольб. - Мы, силы космоса, тоже не должны оставаться в стороне.

-   Мы - высший разум, мы должны быть жестокими, - стоял на своём Крэнк. - Нас должны бояться, перед нами должны трепетать.

  И Крэнк продолжал свое черное дело.

  Что мог его противник? Он воздействовал на мысли и чувства людей, не допус­кая, чтобы они брались за оружие. Гольб не один раз от­вёл руку земных президентов и монархов от ядерной кноп­ки и предотвратил катастро­фу на Земле. Но он никак не заявлял о себе, о нём никто не слышал и мало кто догады­вался о его существовании.

  Так бывает и у людей. Добрых во много раз больше, чем насильников и грабителей. Но мы не замечаем их, потому что привыкли видеть всегда, на каждом шагу. Добрые поступки Гольба ещё больше раздражали его космическо­го противника, который не мог простить себе промашки с вымпелом от землян.

  Выйдя из помещения музея, Крэнк сел в авто­мобиль и был таков. А через четверть часа он в привычном своём обличье появился на борту звездолёта, где его поджидали сообщники. Крэнк был слегка раздражён. Его, всесильного, смели толкнуть резиновой палкой. Пусть даже не его самого, а только его оболочку. Полицейский, бес­толочь, своё получил. Ему, дубиноголовому, ни за что не по­нять, почему его треснуло. А разряд электрошокера со­вершенно ничто по сравнению с миллионной долей единицы отрицательной космической энергии.

-   Всё же напрасно я не про­учил его, как следует, - ещё раз подосадовал Крэнк.

  Поводя вокруг глазами с мутно­ватыми белками, господин Крэнк постепенно наливался желчью. С ним это случа­лось всегда, когда повелитель сердился. В нор­мальном состоянии - такое случалось исключи­тельно редко - его тело напоминало плохо сва­ренный студень в оболочке. Если же господин Крэнк сердился, этот студень приобретал густой жёлто-зелёный оттенок.

  Рады приветствовать вас, сэр, - поднялся навстречу своему шефу человек в металличес­ком шлеме и металлической полумаске на лице, закрывающей рот и нос. Не было необходимости здесь, в салоне звездолета, носить все это железо. Но полковник Шредер - это был, конеч­но, он - настолько привык к своей амуниции, что никог­да не снимал её. Голова пол­ковника Шредера пряталась под шлемом, как улитка пря­чется в свой домик. И только узкие глазки сверкали холод­но и зло. Вдобавок ко всему полковник Шредер носил бле­стящие латы, утыканные острыми шипами. Иногда, как и теперь, латы заменяла коль­чуга, сплетённая из толстых железных колец. При каждом резком движении кольца звенели. Постороннему могло показаться, что это щёлка­ет что-то в голове господина Шредера. Общую картину довершал широкий чёрный плащ, ко­торый совершенно нелепо выглядел поверх же­лезных погремушек.

  Вслед за полковником Шредером вскочили со своих мест и находившиеся у него уроды-мутанты. У одного из них была толстая и клыкас­тая морда кабана со вставленным в пятак ме­таллическим кольцом. Глаза закрывали чёрные и узкие очки, на голове красовался гребень, как у панков. Бибок - так звали урода-мутан­та - очень гордился своей внешностью и скорее дал бы отсечь голову, чем позволил бы тронуть одну-­единственную щетину на ма­кушке.

  Справа от полковника Шре­дера вскочил мутант-урод с рогатой мордой носорога. Многочисленные металлические цепи и браслеты закача­лись и загремели на нём. Это был Рокстеди, слуга верный и тупой, как и его сообщник Бибок. А ведь нет ничего страшнее, когда тупость сочетает­ся с грубой фи­зической силой.

-   Уроды, придурки, идиоты! - выпалил Крэнк место приветствия.

  Бибок и Рокстеди расплылись в улыбке, слов­но получили похвалу за самое большое в мире злодеяние. Их морды выражали послушание и готовность беспрекословно выполнить любое приказание своего шефа. Лишь полковник Шре­дер, этот злейший космический рыцарь, был сдержан и спокоен, как и подобает в его поло­жении.

-   Слушайте и запоминайте, - продолжал Крэнк.

  Бибок и Рокстеди утвердительно кивнули. При этом в голове у Бибока что-то щёлкнуло. Зазвенели цепи и браслеты второго му­танта.

-   Этот вымпел для меня давно, как бельмо на глазу, ­- продолжал шеф.

  Бибок опять хотел ухмыль­нуться удачной шутке шефа, но Шредер больно саданул его локтем.

-   Ваша дурость мне хоро­шо известна, идиоты, но так и быть, говорите. Что будем делать с этим проклятым вымпелом? Какую дурость предложите на этот раз?

-   Предлагаю, шеф, похитить это железо из музея, - не задумываясь, выпалил Шредер.

-   И переплавить его, - добавил Бибок.

-   И сделать из него много новых цепей и браслетов, - не дал договорить ему Роксте­ди. - А нашему другу Шредеру новый шлем и латы, - угоднически глядя на полковника, проговорил Рокстеди.

-   Идиоты! - оценил Крэнк мудрость своих помощников. - Выкрасть этот дурацкий шар из музея!.. Переплавить!.. Кому продали последние мозги, если они вообще у вас когда-нибудь бы­ли? Слушайте меня и запоми­найте.

  Крэнк своей короткой руч­кой показал в сторону Бибока и Рокстеди:

-   Будете прикрывать нас. С такими мордами вас больше никуда не засунешь. Достались на мою голову.

-   Рады стараться, шеф, ­- выдохнули мутанты в один голос.

-   Марш в соседний отсек, чтоб вами здесь даже не пахло, - махнул Крэнк своей ко­роткой изогнутой ручкой.

-   Рады стараться, - ответили мутанты хо­ром.

  Крэнк остался с полковником Шредером, пригласив его даже присесть, и сам обосновался на мягкой спинке громоздкого кресла.

-   Операция мною продумана. Она не должна занять много времени, - продолжал Крэнк. ­- К делу приступаем без малейшего промедления.

Глава 5.

  Все шло по намеченному плану. Стояла ночь. На планете Антигона она похожа на нашу, если не считать, что на небе нельзя увидеть луну. Её свет не доходит сюда, за миллионы километров. Полковник Шредер и сам Крэнк в уже знако­мом нам обличье подошли к невысокому строе­нию в виде правильного шестигранника. Надо сказать, что после закрытия музея, одна из его стен опускалась. Она закрывала крепкие резные двери. Так что обычному ночному посетителю, если бы вдруг такой и объя­вился, проникнуть в помеще­ние было невозможно. Но это обычному посетителю. Энер­гии могучего повелителя вполне хватило бы на то, что­бы, не прикасаясь к строе­нию, сдвинуть его с места и приподнять над планетой вместе с фундаментом. Но это не входило в планы Крэнка. Замысел повелителя был на­много проще и в то же время коварнее.

  Крэнк подошёл к передней стене, провел ладонью снизу вверх, и стена сразу пошла вверх. Сигнализация бездействовала, парализованная потоком отрицательной энергии. Тяжёлые резные двери раздвинулись, пропуская Крэнка и полковника Шредера в помещение. Стена тот­час же опустилась. Бибок и Рокстеди остались с наружной стороны. Внутри было уютно и све­жо. Кондиционеры поддерживали постоянную температуру. Крэнк и Шредер присмотрелись. Они стояли посреди пятигранной комнаты со светлыми, отдающими лёгкой голубизной стена­ми. Вымпел по-прежнему возвышался на своём обычном месте. Увидев миролюбивую надпись, Крэнк насилу удержался, что­бы не уничтожить прочный пластмассовый саркофаг, оста­вив на месте вымпела расплав­ленную лужу этого надоевшего металла. Однако злой умысел заключался в другом.

  Крэнк достал из небольшого металлического ящичка какой-­то непонятный прибор, напоминающий жужжащую игрушеч­ную черепашку. Без лишней суеты открыл пластмассовую крышку саркофага. Буквы выразительно выступили в голубоватом полумраке. Они казались живыми, говоря­щими.

  Крэнк передал прибор Шредеру. Электронный термовибратор, так назывался этот прибор, не­громко загудел.

-   Через пять минут от этой мазни не должно остаться и следа, - зычно приказал Крэнк.

-   Слушаюсь, - по-военному ответил Шредер и принялся за работу.

  Стоило сделать несколько круговых движе­ний на месте, и от буквы не оставалось даже штришка. Электронный термовибратор тотчас же ровнял вмятины. Крэнк нервно ходил по кругу. Ему самому не терпе­лось действовать. Но не зани­маться же самому повелителю Крэнку этой грязной работой, если для этого есть подчиненные.

-   Готово, - выкрикнул полковник Шредер, расправившись с последней точ­кой. - Этот шар замолчал на века и не будет дурить людям головы.

-   Молодец, хорошо сработано, - похвалил шеф. - Теперь надо сделать другую надпись.

-   Какую? Я не могу ничего придумать.

-   Тебе и не надо ничего придумывать, для этого необходимо иметь голову, а не шлем. Слушай и пиши.

  Тонкий лазерный луч ровно выдавливал пазы в металле. Осталось их заполнить сверхустойчи­вой краской из самого обычного земного распы­лителя.

  «Жители Антигоны! В космосе не должно быть двух цивилизаций. Мы первые. Мы долж­ны быть единственными. Трепещите. Ваши дни сочтены».

  Крэнк несколько раз перечитал написанное и остался доволен. Особенно последней фразой, которая была для него словно бальзам на душу.

-   Звучит? - обернулся шеф к полковнику Шредеру.

-   Превосходно, сэр. Вы гений!

-   То-то же! - воспринял Крэнк похвалу как долж­ное. - Учитесь, идиоты.

  Настроение шефа заметно улучшилось, как всегда после очередной пако­сти. Ещё раз поднялась и опустилась передняя стена. Бибок и Рокстеди вынырнули из темноты.

-   Всё спокойно, шеф, - отрапортовали в один голос.

-   Молодцы, уроды, - похвалил Крэнк.

-   Рады стараться, - оба мутанта икнули от удовольствия.

Глава 6.

  Утро следующего дня на Антигоне выдалось необычным. Смотритель музея в присутствии полицейского включил механизм, поднимаю­щий переднюю стену, открыл входную дверь. В помещении стоял лёгкий запах электричес­ких разрядов. И смотритель, и охранник сразу же почувствовали нечто неладное. То, что по­явилась новая надпись, они заметили сразу, хоть ни один из них не мог её прочитать. Про­сто прежняя была знакома настолько, что каждый из работников музея - да и не только они - мог на­чертать ее по памяти с закры­тыми глазами.

-   Что случилось? - смот­ритель со всех сторон огляды­вал вымпел.

-   Тревога! - прокричал по­лицейский и уже готов был на­жать красную кнопку на щит­ке приборов.

-   Не сметь! - дёрнул его за рукав смотритель. - Вызвать по связи началь­ника охраны!

  Полицейский не стал поступать наперекор, хотя и не привык, чтобы им коман­довали.

  Около двери постепенно начала собираться толпа.

-   Музей закрыт на реконструкцию, - время от времени передавали по связи. Но люди не расходились. Даже по голосу из динамика мож­но было заметить, что случилось что-то неверо­ятное.

  Один за другим прибывали ответственные чи­ны. Сперва появился начальник охраны, следом - мэр города. Через два с половиной часа ­ведущие языковеды планеты, которые открыли в своем родном антигонском языке все на десятки лет впе­ред и прославились теперь зна­нием одного из космических языков.

  Все присутствующие напря­женно всматривались в за­пись, ждали, пока языковеды огласят текст. Те же не торо­пились, но час за часом их лица становились всё мрач­ней, карандаши в руках дро­жали.

-   ...Трепещи­те! Ваши дни сочтены! - прочитал, наконец, словно не своим голосом ведущий языковед, и сразу же глухой ропот прошёлся по залу:

-   Ни за что!.. как они смеют!.. Наглецы! Они хотят стереть нас с лица планеты. Не позво­лим! - антигонцы негодовали всё больше.

  Гул нарастал. Ещё минута-другая - и начнёт­ся самый настоящий митинг. О митингах помнили на Антигоне лишь некоторые из старожилов. Антигонцы давно научились обходиться без ло­зунгов и призывов и во всем полагались на из­бранных ими самими же руководителей, которые никогда не подводили. И не удивительно. Ведь когда управляют лучшие из лучших, по-другому и быть не может. Но на этот раз случай был не рядовой. Все ждали, что скажет мэр.

-   Необходимо срочно со­звать Большой Совет планеты Антигона, - сказал мэр после небольшого раздумья. - Дело касается каждого из жителей планеты. А пока предлагаю закрыть музей и попытаться вы­яснить, как могла появиться подобная наглая надпись.

Глава 7.

  Большой совет собирался один раз в двадцать лет. Но на этот раз не стали придерживаться сро­ка. Событие было чрезвычайным.

  Заседание вёл министр обороны планеты маршал Жезл.

-   Так как же могло случиться, что старая надпись исчезла, а на ее месте появилась но­вая? - обратился маршал к учёным.

-   Я думаю, господин маршал, дело в следу­ющем, - поднялся со своего места доктор Кунс. - Нарушилась герме­тичность в саркофаге, и над­пись просто-напросто испари­лась.

-   А новая в таком случае, по-вашему, конденсировалась? - ­в тон ему иронично заметил маршал Жезл.

-   Почему же? Она находи­лась в глубине вымпела, и по­сле испарения верхней оболоч­ки проявилась.

  Доктора Кунса не поддержа­ли. Форма и вес вымпела не из­менились совершенно.

-   Вымпел подменили, - настаивал второй учёный, доктор Виль.

  С ним не согласился главный архитектор про­екта.

-   Это невозможно, - доказывал он с черте­жом в руках. - Нами предусмотрены все меры защиты.

  Спорили долго. Наконец большинством голосов было признано следующее утверждение. Жители враждебной ныне планеты Земля с помощью ас­тронавтов-диверсанов неизвестным антигонской науке способом сумели проникнуть в музей и пе­ределать надпись.

-   Первая надпись - жал­кий обман, - подвёл итог мар­шал Жезл. - Нас ввели в за­блуждение, и за то время, пока мы мирно облагораживали свою планету и превозносили их за миролюбие, они, подлые, совершенствовали свое оружие и готовились к войне.

  Зажигательная речь марша­ла никого не могла оставить равнодушным. И поскольку он был самым мудрым маршалом на Антиго­не, не поверить ему было никак нельзя.

-   Что у нас в запасниках? - обратился марш­ал Жезл к своему заместителю, который ведал вооружением.

-   Оружие давно не усовершенствовалось, господин маршал, - доложил генерал Бор.  ­- Ядерное оружие, как мы помним из истории, запрещено нами на восьмом заседании Совета ровно девяносто лет тому назад. Разработками лазерного оружия мы не занимаемся уже пол­века.

-   Зачем же тогда мы держим начальника по вооружению? - удивился маршал. - Ну хоть что-то же у нас есть? Не всё оружие переделали на самовары да пылесосы.

-   К счастью, кое-что сохра­нилось. В частности, установки с эль-излучением.

-   А посовременнее что-ни­будь? - допытывался маршал Жезл. - Об этих установках мы говорили четверть века на­зад. Неужели никому не при­шло в голову придумать что­-либо посовременнее?

-   В этом не было необхо­димости, - развёл руками ге­нерал.

  Министру обороны всей планеты ничего не оставалось, как выругаться про себя. В самом деле, дали промашку, и этого нельзя было не при­знать. Но и установка с эль-излучением не так давно считалась страшным оружием. Против неё трудно поставить заслон. В результате хи­мической реакции пучок лучистой энергии на­правляется в сторону заданного космического объекта. Необычность этого излучения в том, что его сила всё время увеличивается. Чем большее расстояние пройдено, тем сильнее из­лучение. Но и это ещё не всё. С каждой прой­денной сотней тысяч километров скорость эль-­излучения увеличивается ровно вдвое. Уже на расстоянии одного миллиона километров мощь лучистой энергии достигает неверо­ятных размеров. Она способ­на вызвать разрушения, срав­нимые лишь с ядерными взры­вами.

  Маршал Жезл впервые по­жалел, что в первый же день после своего избрания запре­тил дальнейшее совершенство­вание подобных установок. Ес­ли бы антигонская военная наука работала в полную силу, к этому времени ничего не стоило бы сконструировать такие установки, которые могли бы сместить с орбиты и бросить в косми­ческую пропасть любую из планет, как бы дале­ко она ни находилась. Сама планета рассыпа­лась бы на мелкие куски, а её горящие обломки всего за несколько мгновений исчезли бы в просторах Вселенной.

  Маршал Жезл ужаснулся, когда ему рассказали о возможностях создаваемого оружия, и строго запретил все дальнейшие разработки. Теперь его постоянно мучила мысль: а что, если на далё­кой Земле существует подобное оружие, и оно оказалось у людей с нечистой совестью и холод­ным сердцем. С самого начала не понравились маршалу эти флаги с когтистыми и зубасты­ми хищниками, о которых на Антигоне давно стали забы­вать.

-   Ну хорошо, пусть будут эль-установки, - обречённо сказал маршал. - Но ведь дру­гие науки, исключая военную, не стояли на месте. Что скажут наши физики? Надеюсь, они были предусмотрительнее и не остановились на электронном телескопе.

  Сидящие в зале невольно улыбнулись. Громоздкие электрон­ные телескопы давно заняли свое место в музе­ях. И только в самых отдаленных школах уче­ники начальных классов на уроках по изучению вселенной рассматривали в них звёздное небо да изрытые кратерами поверхности ближайших планет.

  Поднялся с места известный на Антигоне учё­ный-оптик профессор Линз.

-   У нас хорошие новости, господа. Совсем не­давно испытан новый вариант астровизора.

  Растерянность постепенно уходила с лиц учёных и политиков. Профессор Линз был учё­ным выдающимся, и от него надеялись услышать нечто совершенно необычное. Он не обманул ожиданий и на этот раз.

-   Конструкция астровизора довольно проста, - продолжал ученый. - По своей конструк­ции он представляет некое по­добие эль-установки, которую используют наши военные. Те­перь конкретно. Выбираем ин­тересующий нас объект во Вселенной. К нему направляется пу­чок радиоволн. При помощи ускорителя, конструкция которого нами позаимст­вована у эль-установок, скорость радиоволн уве­личивается по мере того, как увеличивается прой­денное расстояние. Радиоволны отражаются от избранного объекта и возвращаются к нам в виде изображения. Поскольку их скорость огромна, то и обратный путь направленные нами радиовол­ны проходят с огромной скоростью. Таким обра­зом, мы бомбардируем избранный объект, не при­чиняя ему никакого вреда. Радиоволны не могут убить ничего живого, - закончил профессор Линз известным всем положением.

-   Они могут парализовать спутниковую теле- и радиосвязь? - спросил кто­-то из зала.

-   На самое непродолжительное время, - ответил уче­ный. - Будут перебои в не­сколько десятков секунд. Причём самим передающим станциям никакого вреда это не причинит.

-   Речь идёт о жизни планеты, а вы говорите о каких-то те­лепомехах, - прервал маршал Жезл начавшуюся дискус­сию. - Скажите, профессор, - обратился он к учёному, - что же мы сможем увидеть на экранах ваших астрови­зоров?

-   Есть возможность наблюдать панораму по­верхности площадью от пяти квадратных километров и более. К сожалению, отдельные объекты вблизи мы рассмотреть не можем. Надо и дальше работать над конструкцией.

-   А вы можете показать ваш астровизор в де­ле? - поинтересовался доктор Билл.

-   С удовольствием, господа, но для этого нам надо подняться наверх. Там по моей просьбе установили прибор и десять минут назад с помощью ускорителя послали поток радиоволн к далёкой планете Земля.

  Маршал Жезл прервал засе­дание Большого Совета, и все господа советники на лёгком и совершенно бесшумном лифте поднялись на верхний этаж.

  Профессор Линз рассадил членов Совета и открыл экран. Экран светился голубоватым светом. Астровизор еле слыш­но гудел.

  Через минуту, уже на потемневшем экране, показались бес­численные звёз­ды. Одна из них стала быстро приближаться и увеличиваться. Затем на экране проступили контуры материков и островов. Ещё через короткое время стали уга­дываться очертания горных хребтов и рек. Пла­нета стремительно приближалась. Крошечные точки и кубики внизу стали расти и превра­щаться в необычной формы дома. Изображение на минуту замерло и опять начало отдаляться: реки и горные хребты, очертания материков и островов, яркая звезда на всю ширину экрана и, наконец, маленькая и совершенно непримет­ная звёздочка в созвездии. Наконец и она потух­ла. Экран ярко засветился. Профессор Линз вы­ключил прибор.

  Большой Совет несколько мгновений сидел молча.

-   Вы ничего не заметили, господа? - первым прервал молчание маршал Жезл.

-   Панорама очень обшир­ная, что-либо рассмотреть бы­ло трудно, - заметил генерал Бор. - И всё-таки даже в этом случае нельзя было не разли­чить направленные вверх ра­кеты, возможно также жерла неизвестного нам оружия.

  Жители Антигоны не могли представить себе, что в начале третьего тысяче­летия на Земле ещё существуют дымовые трубы заводов, из которых, подобно злому джину, вы­рываются наружу дым и копоть, отравляя воз­дух и почву, перекрашивая снег в серый цвет, что в большинстве городов по-прежнему топятся котельные, в которых самым пещерным спосо­бом сжигаются уголь и мазут.

-   Теперь и ни часом позже нам необходи­мо принять решение, - настаивал маршал Жезл. - Нападения землян можно ожидать со дня на день. Их ракеты стоят наготове и ждут сигнала, чтобы напасть на нас, застигнув врасплох.

-   Предлагаю применить ус­тановки с эль-излучением, - снова взял слово генерал Бор. - Одновременно с этим вести наблюдение при помощи астровизора, чтобы обнару­жить летящие в сторону нашей планеты космические ракеты. Вряд ли земляне способны причинить нам неприятности на расстоянии.

  Никто не голосовал против. Антигонцы лю­били свою плане­ту и готовы были защищать её до конца. Они не желали войны, и то, что они защи­щаются, а не нападают, возвышало их в собствен­ных глазах.

  Первые залпы установки с эль-излучением по­казали, насколько серьёзно это оружие. Оно вы­звало огромной величины цунами в прибрежной полосе Тихого океана. Вода затопила близлежа­щие поселения и оставила без крова десятки че­ловек. Антигонские военные поняли, что силь­нее всего излучение действует в местах нахожде­ния озоновых дыр. Толстый озоновый слой хорошо поглощает эль-излучение, и оно не при­чиняет большого вреда. Антигонцы направили страшные эль-лучи в такие ме­ста, и Земля запылала. В мес­тах исконно безветренных про­шлись шквальные бураны, груды камней заваливали гор­ные дороги, задымились вул­каны. Под толстым слоем воды оказались поля в центральных районах планеты. Разогретый песок барханами покрыл зеле­неющие сады и виноградники. Самолёты и космические раке­ты теряли управление и пада­ли в океан. Подводные лодки не могли подняться на поверхность.

  Обочины шоссейных дорог, словно кладбища, были уставлены крестами, настолько увеличилось количество аварий. На старте гибли косми­ческие корабли. А человечество по-прежнему не могло прийти к какому-либо определённому выводу и ссылалось то на високосный год, то на усталость металла, то на предзнаменование судь­бы, то на теорию вероятности. Дальше так про­должаться не могло. Это понимали все. Но и ри­сковать человеческими жизнями тоже нельзя. Космос коварен, но он должен раскрывать свои тайны.

Глава 8.

  Никто так не переживал трагедию с космичес­ким кораблем «Гелиос», как черепашки ниндзя. Не получилось... Обломки корабля упали в океан. Никакой «чёрный ящик» не расскажет землянам об истинных виновниках трагедии... Черепашки закрылись на своем чердаке на все замки и нико­го не впускали. К еде не притрагивались уже тре­тью неделю. Бронетранспортёр у подъезда посте­пенно покрывался ржавчиной, а в салоне аэрока­ра свили себе гнездо вездесущие воробьи. Старый тренер - крыса Сплинтер - не на шутку был встревожен. Мог погибнуть боевой дух чере­пашек, а это ведь страшнее всего. В таком случае появятся вялость и равнодушие, и бое­вые ниндзя превратятся в са­мых заурядных обывателей, которые не придут на помощь даже по зову.