Черепашки-ниндзя спасают Землю - Диана Кинг 3 стр.

-   Ты попалась в огненный вихрь совершенно случайно. Меня интересовал технический багаж одного из твоих спутников. Я давно сле­жу за этими черепашками. Технический гений Донателло опередил слабый разум сухопутных людей. Я хотел воспользоваться одним из его изобретений. Мне нужен его парафазный экс­трасенсорный ускоритель... А впрочем, тебе это всё равно уже ни к чему. Твои кости будут бе­леть под ярким солнцем пустыни рядом с уже отбелёнными костями твоих соотечественников на вершине этой горы.

* * *

-   Зачем же тебе для того, чтобы завоевать все воды Земли, понадобился этот недостроенный ко­смодром в пустыне, где нет ни капли воды?

-   Ты не поймешь. Вам, жителям суши, плавающей среди пяти океанов, не понять, что самая главная ценность в этом и любом парал­лельном из миров - не золото, не деньги. Главная богатство во вселенной - вода. Кто владеет водой, тот царствует над мирами.

-   Неужели так трудно - зажечь костёр из водорода и кислорода, чтобы получить обыкновенную воду?

-   Вам, людям Водяной Планеты, никогда не понять настоящую цену воде.

* * *

-   Почему же ты, дракон, выбрал для себя солдат из каких-то кистепёрых рыб, а не из твоих сородичей - динозавров?

-   Рептилии слишком неповоротливы для войны в космосе. Я выбрал самых отчаянных головорезов во вселенной - разумных рыб с планеты Сушь, на поверхности которой не осталось ни одной капли воды. Ради жалкого литра этой жидкости они готовы служить мне верой и правдой, не требуя иной на­грады.

-   Ты думаешь, эти отвратительные чешуй­чатые гангстеры смогут покорить всю Землю?

-   Ты права, их слишком мало. Но генералов всегда мало в любом войске. Каждый из этих кистепёрых станет во главе целой армии из моих беспощадных воинов.

-   Твои рыбы вымечут в океане икру, из ко­торой вылупятся миллионы солдат в чешуе?

-   Ох, если бы только это было возможно. Этим рыбам, по земным меркам, уже за тыся­чу лет. Они давно перестали метать икру.

-   Кто же тебе завоюет Землю?

-   Те, кого пока никто из землян увидеть не может. Но ты скоро увидишь моих настоящих солдат, однако, прежде я воспользуюсь тем бес­ценным подарком, которым меня одарил один из твоих приятелей.

-   Донателло?

-   Может быть. Мне ничего не говорят имена этих великолепных зелёных рептилий. Мне их имена не нужны, они в моём войске будут воевать под номерами. Они будут пер­выми номерами, но все-таки всего лишь номе­рами. Воину незачем иметь имя, даже если он и генерал.

-   Ты думаешь, наш Донателло согласится тебе помогать?

-   Мне не нужно его согласия. Его техничес­кие приборы позволили мне завершить мой парафазный экстрасенсорный процессор, кото­рый сделает видимым для тебя всё моё несмет­ное войско.

* * *

  Рыбы в технических комбинезонах выполни­ли свою сложную работу в электронной начин­ке компьютеров и преданно склонились в раб­ской позе перед своим властелином.

-   Готово? Тогда прочь с глаз моих, чешуй­чатые твари.

  Хааврон подошёл к пульту управления и провернул блестящий рычаг. Какой-то тон­кий гул проникал в компьютерный зал и ста­новился все громче.

-   Это заработал наконец мой тау-генератор. Смотри!

  По широким экранам пробежали разноцвет­ные помехи. Потом изображение снова стало чётким и ярким.

-   Что ты сделал с моими друзьями? - вос­кликнула Эйприл.

  Черепашки сидели на земле и с широко рас­крытыми от удивления ртами смотрели с экра­на прямо на Эйприл.

-   Рафаэль! Донателло! Леонардо и Мике­ланджело! Спасайтесь! - кинулась к ним на­встречу Эйприл, но натолкнулась на стекло эк­рана.

-   Твои друзья тебя не увидят и не услы­шат. Они сейчас медленно сходят с ума, как до них сходили в этом центре управления специалисты по космонавтике. Но они не люди, по­этому до конца не потеряют свой разум. Умо­помрачение будет недолгим. Их разум и сила мне ещё пригодятся. Лучше посмотри на этот экран.

  Эйприл отшатнулась, словно увидела на экране сцену из фильма ужасов. Каменные стол­бы и кусты окаменевших кораллов на глазах превращались в диковинный лес. Из динами­ков компьютеров даже доносился какой-то жестяной скрежет его листвы.

  Гора медленно меняла свои очертания. Она стала похожей на старинный рыцарский замок, сложенный из камня и крытый асбестовыми плитами.

  Эйприл протёрла глаза - изображение не исчезло, а стало только отчетливей. С экрана ей улыбался Донателло, который с ножом в руках отправился в каменный лес, чтобы вырезать себе ещё одну боевую палку про запас или почистить чешую на сухопутной рыбе. Он действительно начинал сходить с ума, потому что Эйприл ни­когда не видела у него такой глупой улыбки.

  Он быстро вернулся к своим друзьям, пока­зывая в сторону горы. Эйприл видела, как черепашки раскрыли рты ещё шире, заметив не­видимый прежде замок, окружённый рвом, че­рез который был перекинут мост из каменных брёвен.

  Улыбки у остальных черепашек были ещё глупей, чем у Донателло.

-   Не беспокойся, это легкое помешательство скоро пройдет. А теперь я покажу тебе сво­их солдат, - сказал Хааврон, изменяя картин­ку на экране.

  На мониторе проступила на передний план какая-то очень примитивная деревушка. Дома были сложены из неотёсанных камней, крыты какими-то жердями.

  Между домов сновали странные существа, издали похожие на людей.

-   Это тоже инопланетяне из другого изме­рения, как и кистепёрые рыбы?

-   Нет, это коренные жители Земли.

  Эйприл всмотрелась в экран до рези в гла­зах, но была готова поклясться, что она никог­да не видала столь странных аборигенов. Это были приземистые существа с копной какой-то жёсткой соломы на макушке, длинными почти до земли руками и широким ртом с ужасными зубами.

  Глаза их смотрели безжизненно, словно они все были слепы.

Глава 10. Остроухи

  Хааврон с громким хрустом потёр свои зако­ванные в панцирь динозавра руки с ужасными когтями и улыбнулся, если его ужасный оскал на лице можно было назвать улыбкой. Он присел на свой хвост перед Эйприл и спросил с из­дёвкой:

-   Вам, людям, кажется, что ваша форма жизни существовала всегда и будет существо­вать всегда? Придётся вас разочаровать. Вы не первые, кто жил на этой планете, и не первые, кто погубил на ней всё живое и самих себя.

  Хааврон щёлкнул когтем по телевизионному пульту и на экране возникли все те же отвратительные физиономии.

-   Ты видишь всё, что осталось от древних аборигенов. Они тоже земляне, слегка похожи на вас, но между вами лежит пропасть време­ни. Самое главное - они не люди. В них нет ни капли крови. Они сухи, как камень, и мо­гут обходиться без воды.

  Эйприл лихорадочно потянулась за своей ви­деокамерой, но Хааврон остановил её:

-   Зачем тебе их снимать? Я могу тебе подарить свои видеокассеты. Ты можешь любовать­ся сколько угодно этими уродцами в пределах моих владений. Но ни один человек прежде времени не увидит солдат моей победоносной армии.

  Вспотевшая от волнения Эйприл откинулась на спинку кресла. Спинка была тоже мокрая от пота. Эти ящеры слишком теплолюбивы, в зале было невыносимо жарко.

  А Хааврон поднялся с хвоста и принялся расхаживать по залу, как университетский профессор, читающий лекцию студентам. Он даже делал широкие жесты руками с когтями на пальцах, чтобы его речь оказалась доход­чивой.

-   Итак, перед вами на экране изображена краткая история доисторической жизни. Я имею в виду ту жизнь, которая была до начала натуральной истории, а не до появления вашей человеческой расы.

  Хааврон даже откашлялся для убедительнос­ти, если только ящеры умеют кашлять.

-   Эта форма жизни более древняя и прими­тивная. Эти праземляне уничтожили себя за миллионы лет до появления нынешних разум­ных обитателей Земли - вас, людей. Ничтожные останки и следы этой разумной жизни вы находите в горных породах, но боитесь при­знать винты и шестерёнки, намертво впаянные в вулканический гранит, за свидетельство древних цивилизаций. Вы просто боитесь мыс­ли, что вы тоже способны уничтожить свою собственную жизнь на Планете Воды. А это ведь так просто: ваша жизнь исчезает под атомным пеплом или грудами ядовитых отхо­дов, а планета остаётся. Со временем метеори­ты занесут на неё семена новой жизни и всё по­вторится сначала.

  Эйприл слушала россказни Хааврона, на­мертво вжавшись в кресло. Это не примитив­ный Шредер с его сумасшедшими выходками, а настоящий профессор среди космических динозавров.

-   Итак, прежние обитатели земли уничто­жили всё живое на планете. Но, тем не менее, ты сама убедилась, что крохи от этой цивили­зации сохранились в этой безжизненной пус­тыне и доныне.

-   Я не верю! - вскрикнула Эйприл. - Ты сам поселил сюда своих инопланетных мутантов.

-   Верить не надо ни во что. Цивилизация высокородных рептилий, к которой я имею честь принадлежать, давно избавилась от тако­го предрассудка, как глупая вера. Выше вся­кой веры - страх, на котором держатся все миры. А вот эти наивные идиотики, которых ты видишь на экране, ещё до сих пор верят в выдуманного бога Мра-а.

-   Ты думаешь, ты нагоняешь страх на каж­дого?

-   О да! - самодовольно ухмыльнулся Хаав­рон. - Иначе ты передо мной не плавала бы в кресле от холодного пота. Но в сторону чело­веческие глупости... Вас, людей, с древними обитателями Земли разделяют не только мил­лионы лет, а разная природа. Вы можете спокойно пройти друг сквозь друга. Вы их не ви­дите, они не видят вас.

-   Зачем тебе они нужны, если мы друг для друга - только тени?

-   А вот мы и подошли к самому главному вопросу. Процессор твоего зелёного приятеля со смешной палкой в руках...

-   Донателло?

-   Называй его, как хочешь... Он числится у меня под номером один... Итак, процессор понадобился мне, чтобы запустить генератор тау-поля, который переводит этих древних аборигенов из их параллельного мира в ваш реальный. Древние обитатели земли смогут не только видеть вас, но и убить! Только этого я и добивался.

-   Но как же наши лётчики смогли сфото­графировать эту гору с замком на ней?

  Эйприл вытащила из кармана фотоснимки, которые ей передал редактор.

-   Я пытался запустить мой несовершенный генератор, а в это время ваши самолёты случайно сфотографировали этот город...

-   Остроухов?

-   Называй их так, если тебе нравится это слово. Их настоящее название даже мне трудно выговорить - трауггемпдостронды.

  Хааврон протянул руку с когтями и вырвал у Эйприл фотографии. Мельком глянул на них, презрительно фыркнул и рассыпал по полу.

-   Я давно уже наблюдаю за вашей плане­той. Вы изобрели телевидение специально для того, чтобы за вами подсматривали из космоса ваши неприятели. Я записывал и анализиро­вал все твои репортажи и заинтересовался техническим гением твоего зеленопанцирного приятеля.

-   Донателло?

-   Называй его хоть богом остроухов Мра-а, если захочешь. Я не стал уничтожать ваши самолёты. Я правильно рассчитал, что снимки с самолётов обязательно попадут на стол редак­тору, тот отправит тебя в погоню за очередной сенсацией, а ты обязательно захватишь в жур­налистскую командировку своего зелёноголово­го изобретателя.

-   А если бы послали не меня?

-   Вряд ли кто-либо согласился бы забираться в это гиблое место кроме рыжей дурнушки с ветром в голове.

-   Зачем тебе было устраивать такой хитрый обман, если ты мог своей силой выкрасть этот процессор у черепашек в Нью-Йорке?

-   У каждого есть своя маленькая слабость. Я, например, предпочитаю, чтобы мне выпада­ла удача с доставкой на дом.

  Хааврон захохотал так, словно пустая желез­ная бочка по каменным ступенькам покатилась.

Глава 11. Продолжение неприятной лекции

  Эйприл понравилось, что всемогущий влас­телин кистепёрых рыб и потусторонних ост­роухов считает её за глупую дурнушку. Она нарочно глупенько улыбнулась, как только смогла, и спросила с широко раскрытыми глазами:

-   Я понимаю - можно украсть какой-то прибор, чтобы сделать видимыми для нас ост­роухов. Но зачем же тебе понадобились мои друзья - черепашки?

  Хааврон с удовольствием почувствовал своё умственное превосходство и снисходительно ответил, отчётливо проговаривая слова, словно втолковывал маленькому ребёнку:

-   Доисторические жители земли не чувст­вуют ни боли, ни жалости. В огне не горят и в воде не гибнут. Но остроухие примитив­ны. Они только кажутся разумными, потому что контактируют с гуманоидами на отражен­ной телепатической волне. Отвечают только то, о чём их спрашивает человек. И выполня­ют всё, что им приказывают. Сами они никогда не проявят инициативу. Это идеальные солдаты, но солдаты без генералов не выигрывают войны.

-   У тебя уже есть генералы - сухопутные рыбы, - наивно развела руками Эйприл.

-   Тогда назовём твоих черепашек - мар­шалами, - высокомерно разъяснил ей Хаав­рон. - Я думаю, им это понравится.

  У Эйприл пересохло в горле от волнения и от жары в компьютерном зале обсерватории у Хааврона.

-   Ты мне выделишь из своей сокровищницы стаканчик столь ценной в вашем мире влаги?

  Что-то человеческое блеснуло в глазах у динозавра Хааврона. Эйприл поняла, что это - жадность.

  Трясущимися руками, в панцирной броне, он нацедил из колбы маленькую пробирку с водой и подал своей пленнице, словно оторвал её от своего трехкамерного сердца рептилии.

  Эйприл отпила половину, остальную специально пролила. Видел бы кто, как кинулся с раскрытыми ладонями за этими каплями влас­титель мира! Снять бы это всё на плёнку - вот бы вышла сенсация...

-   Остроухи - слишком древняя форма жизни, чтобы она была похожей на вас, ­- продолжил Хааврон, оправившись от волнения за пролитые капли. - Ты видишь на них спутанные волосы? Это не волос, а орган тер­морегуляции. Если остроуха поместить в иде­альные климатические условия без перепадов температуры, волосы у него выпадут за ненадобностью.

-   Надо же, как интересно! - снова при­творно округлила глаза Эйприл. - А что ещё ты мне про них расскажешь?

-   Их безжизненные глаза - не глаза вовсе, а всеволновые локаторы. Они видят и рентгенов­ские лучи, и тепловое излучение от раскалённой плитки. Остроухи способны даже заметить ис­кривление магнитного поля. Но без моего гене­ратора они не могут видеть новых землян, вас - людей. Не могут видеть, поэтому не смогут убить. Без этого - какие они солдаты?

-   Но их так мало - всего одна деревня. Как ты собираешься с этой жалкой кучкой примитивных дикарей с копьями наперевес за­воевать всю планету? Сейчас у нас столько вся­кого смертоносного оружия, против которого с мечом не устоишь.

  Хааврон высокомерно задрал голову и с ми­нуту молча смотрел на непроходимую дурочку, которая не понимает простых вещей.

-   Посмотри на меня внимательно. Можешь даже меня потрогать, не бойся. Я не дух и не видение из вашей преисподней, не так ли?

  Эйприл боязливо потрогала острый коготь Хааврона и даже погладила, как котёнка, по его длинному хвосту.

-   Я для тебя самый что ни на есть реаль­ный, правильно? Из крови и плоти, пусть да­же эта кровь и эта плоть отличаются по хими­ческому составу от земных. Но ты перед собой на самом деле видишь не живого Хааврона Х'Ампердинка собственной персоной, а толь­ко моё тау-отражение. Сам я сейчас очень да­леко за тридевять миров в своем тридесятом измерении, куда тебе никогда не добраться за всю твою короткую жизнь. А здесь только моя копия, которую создаёт мощный тау-гене­ратор там, за миллионом галактик отсюда. Тау-генератор, построенный мной в горе, бу­дет создавать миллионы отражений местных остроухов. Ты можешь себе представить та­кую армию?

  Эйприл как изобразила в глазах удивление и восхищение, так и застыла перед повелите­лем миров с открытым, как у любопытной школьницы, ртом.

  Хааврон подошёл к пульту управления и по­ложил на него когтистую лапу.

-   Стоит мне повернуть вот этот ключ, как каждый остроух отразится в гранях тау-поля хоть много миллионов раз. И каждая его ко­пия будет существовать и действовать самостоятельно, как запрограммированный боец, пока будет работать тау-генератор, спрятан­ный в этой горе. Против миллиардной армии бессильно самое смертоносное оружие. На смену убитым из ничего будут возникать новые бойцы. Все воды планеты отныне ста­нут принадлежать только мне. Я выкачаю от­сюда всю воду до капли и стану самым бога­тым повелителем во всех пространственно-временных измерениях!

  У Эйприл от этих слов снова пересохло в гор­ле, но воды она не попросила, а Хааврон не был столь внимательным к дамам, чтобы угос­тить свою гостью.

  Он напустил на себя серьёзность и провернул ключ на пульте.

  Над пустыней словно опустилось багровое сияние. Ещё громче раздалось тонкое жужжа­ние под ногами. Генератор тау-поля принялся дуплицировать остроухих. Вот стоял один ­и тут же их двое, потом трое, словно отраже­ния в калейдоскопе.

  Хааврон во время этой операции через плечо презрительно посматривал на Эйприл, которая не сводила напряжённого взгляда с экрана.

-   Теперь смотри, на что способны мои бойцы.

  На другом экране кистепёрые офицеры сго­няли остроухих солдат строиться на том самом «стадионе», где впервые столкнулись в рукопашной схватке черепашки с сухопутными рыбами.

  Донателло первый увидел вооружённых остроухов, и махнул рукой друзьям.

  Черепашки стали спиной друг к другу, под­няли оружие и с угрозой посматривали на приближающегося противника.

-   Не бойся! - великодушно успокоил Эйприл Хааврон. - Я не велю их убивать. Мои бойцы преподадут твоим телохранителям урок рукопашного боя.

  Отряд остроухов с мечами и копьями грозно надвигался на четырёх бойцов, стоявших в глухой обороне спина к спине.

  Первый удар принял на себя Донателло.

  Он отразил две атаки остроуха с мечом, на третий раз его боевая палка разлетелась вдребезги. Меч из полупрозрачного металла в руке противника разил всё напропалую. Вот остроух промахнулся и опустил свой меч на ка­менную глыбу - полупрозрачный клинок рассёк камень пополам.

-   Теперь ты видишь силу и могущество моих солдат? - снова загрохотал своим смехом Хааврон.

  Черепашки, яростно сражаясь, медленно отступали к высокой и неприступной скале, что­бы обезопасить себя от окружения со всех сторон. Чем ближе они подходили к спасительной каменной стене, тем наступление противника слабело.

  Остроухи уже не с прежней яростью круши­ли всё вокруг своими мечами из полупрозрач­ного металла. Наконечники их копий уже не с той силой высекали синие искры из камня. Под самой скалой остроухи остановились, словно перед запретной чертой. Напрасно кис­тепёрые командиры подбадривали их уколами своих копий, остроухи упёрлись, словно на­толкнулись на непреодолимое препятствие.

-   Проклятье! - взревел Хааврон в микро­фон, отдавая команду кистепёрым командирам остроухов. - Генерал Рыбводарх! Командуйте отступление! Остроухие боятся тени. Долго пробыв в тени, они снова возвращаются в своё прежнее состояние и становятся невидимыми и безопасными для людей.

  Сказав это, он тут же опасливо оглянулся на Эйприл. Та пожала плечами и наивно развела руками, будто ничего не поняла из его слов.

-   Ничего страшного, - успокоил сам себя Хааврон. - Даже, если бы ты об этом и дога­далась, ты никогда не выдаёшь мою тайну сво­им приятелям, потому что ты никогда не вый­дешь отсюда!

  Он подошёл к Эйприл и вырвал у неё из во­лос миниатюрную видеокамеру черепахосвязи, замаскированную под заколку с драгоценным камнем.

  Бросил крохотную камеру на пол и раздавил тяжёлой пяткой.

-   Ты навсегда останешься здесь. Я думаю, тебе в плену будет даже веселей, чем твоим приятелям. В твоём распоряжении весь ком­пьютерный зал с самыми лучшими компьютер­ными играми. Играй сколько хочешь! Это са­мый лучший способ сойти с ума без чужой по­мощи.

Глава 12. В плену у остроухов

  Черепашки-ниндзя просто опешили от неожи­данного отступления врагов. Они уже видели пару раз, как сквозь землю проваливались кисте­пёрые рыбы, но чтобы вот эти лохматые незнако­мые воины так враз исчезли с глаз долой - та­кое ими приходилось видеть впервые.

  Донателло поднял с земли полупрозрач­ный меч и провёл рукой по остро отточенной кромке.

-   Он сделан не из земного материала. Он такой острый, что будь у меня человеческая, а не черепашья, кожа, я бы сразу порезался.

-   Как будто бы ты уже знаешь все земные материалы, - фыркнул Микеланджело.

-   Я свои мечи не променяю ни на какие инопланетные, - гордо заявил Леонардо, пря­ча оружие в ножны за спиной.

-   А я захвачу на всякий случай эту пал­ку, - сказал Донателло, поднимая брошенное остроухами копьё. - Земная она или инопла­нетная - лишь бы прок от неё в бою был.

  Черепашки вернулись к своим верблюдам, но их там уже и след простыл.

-   Оказывается, - сказал Микеландже­ло, - что местные аборигены - скотоводы, раз они увели наших верблюдов.

-   А может быть, они просто любят пиццу из верблюжатины, - сказал Рафаэль и потя­нулся за своими рюкзаками. - Хорошо, что нашу поклажу не тронули.

-   У кого не тронули, - мрачно насупился Донателло, - а у кого, как пылесосом, вытя­нули половину багажа.

-   Зачем тебе твои железки да компьютер­ные платы? - спросил Леонардо. - Не лучше ли путешествовать налегке?

-   А как мы оживим наш черепахомобиль и черепахолёт, когда будем возвращаться об­ратно?

-   Ты больше переживай, что лишился свое­го маникюрного набора. Опять тебе придётся грызть ногти, - усмехнулся Леонардо.

-   Ну и что?

-   А если Эйприл снова заметит? - ехидно спросил Леонардо.

  При упоминании об Эйприл черепашки насу­пились и примолкли. Каждый считал себя виновным в том, что они потеряли Эйприл.

-   Куда идём, Чингисхан? - спросил Рафа­эль у Леонардо. - Командуй, раз в командиры напросился.

-   Почему это сразу - Чингисхан? - обиделся Леонардо. - Я, может быть, хочу быть похожим на Александра Македонского.

-   Один другого не чище. Оба завоеватели и тираны, - сказал Микеланджело. - Так про них в энциклопедии написано.

-   Нет - чище. Чингисхан никогда не мыл­ся, им религия запрещала, я об этом в комик­сах читал, - гордо сказал Леонардо. - Алек­сандр Македонский даже чистил зубы.

-   Хорошо, что ты достаточно букв зна­ешь, чтобы комиксы читать, - буркнул Ми­келанджело. - Зачем ты так нагрузился? Ка­кой из тебя командир с двумя рюкзаками за спиной? Простая черепаха с двойным пан­цирем.

-   Пусть мне будет трудно, зато я не останусь на привале без моей кока-колы, - твёр­дым командирским голосом ответил Леонар­до. - А ты, Донателло, получаешься у нас как бы помощник командира по технической час­ти. Почему до сих пор не связался с Эйприл по нашей связи?

-   Просто ума не приложу, - ответил Донателло. - Сразу после огненного смерча в атмо­сфере были сильные помехи, а теперь Эйприл просто сама не отвечает на мой сигнал.

-   Эге, - скривился Микеланджело. - С такими командирами у скаутов в нью-йорк­ском Сентрал-Парке даже в пэйнтбол не выиграешь, куда уж там с остроухами да кистепё­рыми сражаться.

-   Но ты уж, новый командир выискал­ся, - сказал Леонардо. - Помалкивал бы себе и стихи в тетрадочку записывал.

-   Иди себе тихонько и не булькай своими бутылками с кока-колой, - проворчал Микеланджело.

-   Ты, между прочим, из этих бутылок ещё пить попросишь.

-   Может быть, и попрошу, но пить буду без удовольствия, после того, как мы с вами проворонили нашу Эйприл, - ответил Мике­ланджело.

  Все сразу втянули в панцирь головы, снова вспомнив про свою потерю.

* * *

  На прежде бесплодной горе теперь росли ка­кие-то деревья, стволы которых на ощупь казались каменными столбами, а листва шуршала, как жестяные банки.

  Завалы камней превратились в убогие хижи­ны, а сама гора теперь виделась старинным замком с неприступными каменными стенами. Черепашки ползли по-пластунски, перебегали от каменных кустов то к одному валуну, то к другому. Теперь подножие горы самым непо­нятным для них образом стало обитаемым и довольно хорошо обжитым.

  Но это не была жизнь обыкновенной деревни диких людей. Тут не было детей, женщин и стариков со старухами. Вся местность боль­ше скорей напоминала хорошо укреплённый лагерь воинов или монастырь, чем мирную деревню туземцев.

  Повсюду сновали кистепёрые рыбы и грубо командовали странными существами, похожи­ми на доисторических предков человека. Хоть наши черепашки, кроме Микеланджело, разумеется, были не слишком начитаны, но они не раз смотрели по телевизору передачи про путе­шественников и примерно представляли себе монгольских пастухов. Местные обитатели го­ры ни с какой стороны не были похожи на монголов. Они вообще для черепашек казались мало похожими на обыкновенных людей.

  Слишком близко подходить к военному лаге­рю остроухов они побоялись, а расположились в густой рощице из коралловых кустов, листья на которых теперь казались кусками пыльной черепицы. Рощица укрывала верхушку холма, с которого Донателло наблюдал за неприятелем в свой электронный бинокль. Он сам его свинтил из старого микроскопа и подзорной трубы, кото­рую они нашли в канализации Нью-Йорка.

-   Хорошо, что моя печь для пиццы, - ска­зал Рафаэль, - работает на химических реа­гентах. Нагревается сама, стоит мне только смешать два разных порошка.

-   Пицца, приготовленная на дровах, всё-та­ки вкусней, - проворчал Микеланджело.

-   Особенно на берёзовых, - подтвердил Ле­онардо, мечтательно прикрыв глаза.

  У него начинало от голода бурчать в животе.

-    - Согласен, - кивнул Рафаэль, колдуя над своей чудо-печкой. - Но в нашем положении у моей духовки много преимуществ. Во-пер­вых, никакого дыма, который бы выдал нас врагам. Во-вторых, где бы мы в этой пустыне сыскали дрова для растопки? Эти каменные де­ревья и кусты не горят, как их ни поджигай.

-   Тише, вы! - шепнул им Донателло. ­- Кистепёрые рыбы снова вывели остроухов на плац и хотят проводить с ними военные уче­ния. Интересно, с кем они учатся воевать?

  Микеланджело забросил томик черепашьих стихов на самое дно панциря, а вместо него до­стал свою незаменимую энциклопедию и долго листал ее, выискивая подходящую картинку.

-   В ней нет ни одного рисунка дикаря, ко­торый был бы похож на этих огородных пугал с копьями в руках, - сказал он, пролистав всю книжку. - Похоже, что они всё-таки инопланетяне.

-   Для кого-то и ты тоже на инопланетяни­на смахиваешь, - сказал Леонардо, который был занят тем, что бархатной тряпочкой поли­ровал свои мечи.

-   Как говорит великий черепаший поэт в книге «Болотные мотивы»:

«Любой плетень

в погожий день

отбрасывает тень...

Но не суди по ней, прохожий,

о её хозяине...»

  Леонардо подул на блестящий клинок и неж­но провёл по стали бархоткой, нехотя бросив Микеланджело в ответ:

-   Ты бы лучше нунчаками своими занялся, а то стал слишком заумно выражаться с тех пор, как ты купил в букинистическом магази­не эту болотную книжонку.

  Микеланджело даже раскрыл для ответа рот и поднял правую руку, как поэт, собравшийся читать стихи, но Рафаэль обрадовал всех сразу:

-   Леонардо, раскрывай свои бутылочки с ко­ка-колой, моя походная пицца уже готова!

-   Тише, вы! - снова зло шикнул на при­ятелей Донателло, который не отрывал бинок­ля от врагов. - Вас за десять миль отсюда слышно.

  Он взял кусок пиццы и снова, не отрываясь от бинокля, стал следить за военными приго­товлениями остроухов.

  Кистепёрые рыбы обращались с остроухами, как с рабами. Рыбьи командиры визгливыми командами погнали палками малочисленный отряд вооруженных остроухов к лагерю чере­пашек на вершине холма.

  Леонардо отдал шёпотом команду всем при­готовиться к бою. Микеланджело лихорадочно запихал в рюкзак свои бесценные книги и сим­патичные коралловые веточки с красными цветками, которые он сорвал с каменных кус­тов. Он везде подбирал понравившиеся ему ве­щицы и никогда с ними не расставался.

Глава 13. Первое поражение

  Эйприл была вне себя. Она не могла ничем помочь своим друзьям, когда Хааврон из об­серватории на вершине горы отдавал по радио свои команды. Эйприл на экране своего ком­пьютера видела как на ладони черепашек, спрятавшихся от взглядов остроухов и их ки­степерых командиров на верхушке заросшего холма.

  Хааврон, издевательски подбрасывая на ог­ромной руке остатки от маленькой видеокаме­ры черепахосвязи, которую отнял у Эйприл, сказал ей:

-   Теперь я посажу каждого из твоих друзей в железную бочку с водой и буду их дер­жать под замком, покуда их твёрдый харак­тер не размягчится, как панцирь у новорож­дённого черепашонка. Из них выйдут самые лучшие во всех мирах генералы для моего войска.

-   А если они не согласятся? - со страхом спросила Эйприл.

-   Я превращу их в обычных болотных че­репах и отправлю в свое измерение на мою виллу, чтобы из их панцирей сделать мячи для моих приятелей - любителей игры в кос­мический гольф.

  Хааврон нажал красную кнопку на пульте, и через мгновение, булькая водой под каждой чешуйкой, в компьютерный зал, чеканя шаг, вошёл главный командир над всеми кистепё­рыми бойцами. Он был выше своих подчинён­ных и на его голове блестел золотом шлем.