Коляба, протянул старший брат. Ну, что ты?
Может, скажешь, что я не прав?
Я не знаю
Да всё ты знаешь! отсек последующие отговорки Коля. Ты же знал, что я её люблю?
Ну, знал
Конечно, знал! злобно усмехнулся Николай. Я же за ней с пятнадцати лет бегал! Я же на стройку, в шестнадцать, пошел подсобником, чтоб на моцик накопить!
А, при чем тут моцик? удивился Сергей.
Ну, не перед тобой же рисоваться! Я же из армии ей письма писал
Отвечала?
Нет, не отвечала.
Ну и на хрен она тебе, неприступная такая, сдалась?
На хрен снова усмехнулся Николай. Сука ты, братан! Причем, сука редкосная! Ты же с ней шашни водил, когда у меня только всё наклёвываться начало! Понимаешь? Наконец-то, начало!
Водил с тихой усмешкой выдавил из себя уже Сергей. Так, пару раз, по пьяни Вот и все шашни. А ты бы
Договорить у старшего брата не вышло. Сильный и резкий удар прилетел аккурат в левый висок. В глазах потемнело, в ушах встал протяжный гул и Сергей слетел с крыльца, прямо в грядку, поломав пару кустов пиона.
Коля! выкрикнула Вера Кузминишна, но муж властно поднял руку вверх, сигнализируя о том, что в этот раз супруге лучше утихнуть.
Помолчи! Большие мальчики ужесами разберутся! проскрипел старик. Лучше, вон, мясо с огня прибери! Сгорело уж всё
И отец и мать понимали в чём дело. Давно чувствовали, что в семье их младшего сына, что-то не так и, конечно же, в конце концов, осознали что именно. Они хорошо помнили Сергея ещё малышом и про себя отмечаливнук, почти точная его копия.
Старший брат несколько секунд провел полулёжа, в прострации. Как только в голове перестало нестерпимо шуметь, а к окружающему миру вновь вернулись краски, изрек первое, что было на языке.
Ты что, охренел?
Закрой пасть! прошипел младший брат. Лучше вали домой! Иначе, я тебя сегодня, точно придушу!
Да, ты
Да «он»! перебил своего первенца отец, подхватывая Сергея под локоть и помогая подняться. Давай, Серёж, ступай домой. Коля прав. Завтра, на свежую голову, потолкуете. А сегоднянечего тут пьяный дебош устраивать!
Старик глянул в лицо младшему сыну, тот одобрительно кивнул.
Пойдем, я тебя до калитки провожу, мягко проговорил Владимир Иванович, всё еще поддерживая сына под локоть.
Пап, ты видал? с недоумением спросил тот.
Видал, усмехнулся отец. Я б тебе и не так влепил, если б ты мою жену обрюхатил!
Ты что, знал? искренне изумился Сергей.
Знал! крякнул Владимир Иванович. Фотки свои детские посмотри, чучело! Тут и знать ничего не надо!
Да уж вздохнул Сергей.
Да уж повторил пожилой отец. Ну, ничего! Разберётесь! Братья ж, всё-таки
Ну да, ну да протянул сын. Коляба! До завтра! крикнул он извиняющимся, слегка скулящим тоном, уже выходя за ворота.
Ага! Бывай! махнул рукой Коля. Брателло, сука буркнул себе под нос, глубоко затянулся и запустил в полумрак продолговатое сизое облако.
* * *
Идти в родительскую квартиру Сергею не хотелось. Что там делать? Спатьрано, на часах, всего-то, без пяти десять. Смотреть телевизор? Вот ещё! Он задумался об этом миновав уже пол пути к дому, на протоптанном людскими ногами перекрестке, что был, аккурат, посредине пустыря. Постоял с полминуты и свернул вправо. Эта дорога вела к реке. Минует зеленый «амброзиевый островок», пройдет мимо трёх многоэтажек, потом частный сектор и упрётся в худую тропку, ползущую сквозь заросли кустарника, прямиком к дикому пляжу, где проходили летние деньки, родом из беззаботного детства.
По дороге, очень кстати, встретился круглосуточный небольшой магазинчик, где хозяйничала полупьяная продавщица. Сергей решил, что дополнительная доза «антидепрессантов» просто необходима.
Здравствуйте! отвлек женщину от сканворда. Виски есть?
Не имеем! слегка заплетающимся языком промолвила подрастрёпанная особа лет пятидесяти. Могу порекомендовать бренди. Отлич почти кокетливо икнула продавщица. Пардон. Отличная штука!
Я вижу! улыбнулся Булавин. Давайте.
Прикупив, в придачу к алкоголю, сигарет и сладкой газировки, Сергей прошёл-таки намеченным маршрутом и оказался на некогда чистом песочном, а ныне, неухоженном и захламлённом пляже. Как выяснилось, инженер оказался не единственным человеком, которому в этот вечер пришла в голову светлая мысль отдохнуть у воды.
На свалившемся, ещё во времена Горбачёва, дереве, которое за годы напрочь лишилось коры и больше напоминало вытянутый валун, сидела девушка. В руках незнакомка сжимала банку с каким-то коктейлемявно помесью спирта с убийственной дозой кофеина и теина. Гремучая смесь!
Позволите? обратился к даме Сергей, кивая на дерево, которое, объективно, являлось лучшим импровизированным сидением в зоне видимости.
Что«позволите»? обернулась девушка и непонимающе хлопнула хмельными глазами.
Присесть, уточнил Булавин.
Пожалуйста! лениво махнула она рукой.
«Явно ПТУшница или бывшая ПТУшница»подумал Сергей.
На вид незнакомка казалась молоденькой, но вряд ли моложе девятнадцати-двадцати. Волосы прямые, длинные и темные, в полумраке не разобрать точный оттенок. Ножки стройненькие и тонкие. Личико казалось симпатичным, но опять же, сумрак вносил некую неопределенность. Но вот облачение и манеры, свидетельствовали о том, что это нежное создание родилось в этом небольшом городке, здесь же училось, здесь же работает, и здесь же, скорее всего, состарится.
Ничего предосудительного Сергей в бессменности ПМЖ не видел. Просто, сам, будучи выпускником единственного местного училища, знал уровень культуры его воспитанников, который всегда, за редким исключением в виде отдельных индивидов, был ниже плинтуса. И если сразу же, по окончании, не пристроится в приличный ВУЗ или же не попасть в, действительно, грамотный трудовой коллектив, коих в городке можно было пересчитать по пальцам, то болванка настоящего человека, так и оставалвсь болванкой.
Сергей был уверен: культураименно то, что отличает человека, от дикого зверя. Ни больше, ни меньше! И, на первый взгляд, культуры девочке не хватало. Ужасный коктейль, огромные, неподходящие ни к одной детали гардероба серьги, яркие тени и помада. Несмотря на то, что любопытство инженера обитало довольно далёко от мира моды, он понималженщина должна акцентировать мужское внимание либо на глазах, либо на губах. Все вместе выглядит вульгарно, даже как-то, как говорила мама, «шлюховато»
А вам тоже грустно? вдруг заговорило, вполне симпатичное, несмотря на все отталкивающие факторы, создание.
А вам? ответил Сергей вопросом на вопрос.
А мнеда! выпалила девушка, потрясла банку и, убедившись, что та пуста, швырнула её в сторону.
Что так?
Ничего, насупилась подвыпившая девица, не твоё дело!
Ну, как знаешь
Булавин пожал плечами, закурил, достал из пакета бренди и газировку. Налил спиртное в пластмассовую рюмочку, выпил. Отзывы продавщицы, относительно этого напитка, показались ему, мягко говоря, несоответствующими реальному положению дел. Бренди был резкий и невкусный. Один в одинплохой суррогатный коньяк, что продают из под полы в Чечне или Ингушетии. Пахнет здорово, а на вкусотрава.
Сделав небольшую паузу, Булавин налил ещё. Вторая рюмка показалась ему уже не столь противной и, что называется, пошла, как к себе домой, даже не пришлось проталкивать газировкой. «Дело привычки»подумал он. В Черногории выпивал только хорошее спиртное, которым щедро одаривали партнеры. Причем, не только с Балкан, но и из Бельгии, Италии, Швециион работал со многими. И эти многие зналирусские любят выпивку. А хорошую выпивкуособенно.
Нездорового интереса к хмельным напиткам у Сергея не было. Потому, подарков хватало с головой, чтобы не заботится о том, что поставить на стол, когда приходят друзья или что начислить в рюмочку в промозглый вечерок. Так что, вполне возможно, этот бренди был не так уж плох, в принципе. Просто намного хуже того, к чему инженер-энергетик уже успел привыкнуть.
Что пьешь? нарушила молчание девица.
Бренди. Будешь?
Ха, хмыкнула та. Я уж думала, не предложишь!
На этот мужчина пропустил замечание малолетки мимо ушей, наполнил стограммовый пластиковый стаканчик наполовину и протянул девице.
Тебя как зовут-то? поинтересовался он.
А это имеет значение? кокетливо подняла она бровь, но, уже через секунду, поняла, что излишне выделывается. Лена Меня зовут Лена.
Сергей, в свою очередь представился Булавин.
Ну, тогда давай«за знакомство»! предложила Лена, А ты, себе чего не наливаешь? Споить меня решил?
Споить хохотнул Сергей. Не во что наливать! Стаканчик-то один!
Как непредусмотрительно! покачала головой девица и извлекла из сумочки еще один одноразовый стакан, правда объёмом вдвое больше.
Ух-ты! удивился Булавин. А ты продуманная, я смотрю!
А-то! На! протянула она ему тару. Наливай!
Булавин улыбнулся, начислил и себе полтинничек. Они подняли бокалы, как в средние века, в знак приветствия, о чём ПТУшница, наверняка, не знала, выпили.
Ммм многозначительно промычала девица. Неплохо, неплохо!
Её восторга Сергей особо не разделял, но кивнул в ответ.
Ну, чтопо второй? предложила Лена.
Тебе-то хоть, употреблять закон разрешает? усмехнулся инженер.
Законда. Отчимнет.
Строгий?
Не Просто дебил.
Понятно, не стал вдаваться в подробности Сергей, заново наполнил стаканчикистограммовый наполовину, двухсотна четверть. Так, что у тебя стряслось-то?
Да, так отмахнулась Лена. Мой, мою лучшую подругу, практически сестру, крутил. Представляешь?
В смысле «крутил»?
Ну, на что вы девок крутите?
Да, ну!
Вот тебе и ну! Прихожу на площадь, а он там ей чего-то в ушко навяливает, козёл!
Может, он просто, ну замялся Сергей. Не знаю, историю какую-нибудь рассказывал.
На ушко?
Может «секретную историю»
Ага! воскликнула Лена. Знаю я эти истории. Отморозок
Ну, не расстраивайся! Сергей налил ещё по пятьдесят и протянул девушке. Всё образуется! У меня тожеух, какие дела сердечные! Ничего, рассосётся
Он старался убедить в этом, не столько шапочную знакомую, сколько самого себя. Сейчас больше всего хотелось, чтобы в семье, к которой он сбежал с тёплого насиженного места, было всё хорошо. Ничего не хотел так сильно, наверное, никогда в своей жизни
Вот ты где! раздалось со стороны тропинки, тянущейся к пляжу сквозь кустарник. О! И хемуля уже себе выискала!
На песок ступил молодой парень, лет двадцати, не старше. Потертые обтягивающие джинсы, олимпийка «Адидас», кроссовки той же марки. Молодчик вразвалочку подошёл к парочке.
Ты кто такой, хемуля? бросил он Сергею и, не дождавшись ответа, тут же обратился к Лене. Слышишь! Это что за хрен?
Сам ты хрен! не стал молчать инженер.
Что ты там вякнул? набычился молодчик.
Что слышал! Ты чего хамишь, парень?
Сергей поднялся с бревна и встал перед пришельцем. Телосложением они были примерно одинаковы, разве что Булавин казался чуть выше ростом. Молодчик мягко, но, вместе с тем, напористо боднул инженера.
Так обычно делают бараныупрутся лбами и тужатся, пока один из дуэлянтов не сдастся. Сергей был слишком интеллигентен для того, чтобы уподобляться, столь хорошо обыгранным в сотнях анекдотов, животным. А потому, не стал отвечать давлением на давление, отшатнулся назад и резко вернул голову на прежнюю позицию, в горизонтальной плоскости и чуть ниже в вертикальной. Проще говоря, как следует, ударил противника в нос. Молодчик, не ожидавший такого поворота событий, рухнул на спину. Попытка резко подняться была тут же пресечена пинком ноги.
Лежи уже, сучёнок! выругался Булавин, во второй раз возвращая парня в лежачее положение, после очередной попытки продолжить поединок стоя. Понарожают идиотов!
Лена что-то верещала за спиной, но Булавин не обращал на это особого внимания. После четвёртой неудачи в деле возврата в вертикальное положение, молодчик перестал брыкаться и просто с ненавистью поглядывал снизу.
Всё? Успокоился? с вызовом бросил инженер. Ну, всё! Разбирайтесь тут сами! Я пошёл! Пока, Лена! гаркнул он ошарашенной девице, спокойно сложил в пакет бренди, игнорировав газировку и направился прочь.
Ты куда, сука? раздалось из-за спины, когда Булавин отошёл уже метров на двадцать.
Чего тебе ещё надо? Может до
Озвучить мысль до конца Сергей не успел. Что-то сильно ударило в спину. Мир будто нажал свою собственную кнопку «Mute». Потом послышались удары. Такие, ритмичныетук-тук, тук-тук, тук-тук А потом, земля, словно невесть на что разозлившись, ударила в лицо. Булавин ничего не чувствовал. Ни как подкосились ноги, ни как упал. Всё было ватными тело и окружающая реальность. И даже темнота, сменившая всё вокруг, тоже казалась ватной. «Чёрная вата», подумалось Сергею, «бывает же»
Глава 3. Живой?
Сергей сидел на поваленном старом дереве и смотрел на воду. В голове не было никаких мыслей. Так бывает, когда задумываешься о чём-то, а затем мозг, будто самовольно, берёт тайм-аут. И тогда в черепной коробке образовывается некий вакуум. Звуки становятся приглушёнными и сливаются в непонятный фон. И вот, сидишь ты так, уставившись в одну точку, пока кто-нибудь из знакомых не подойдёт, не помашет рукой перед глазами и, с многозначительным«Эй!», не начнёт трясти за плечо. Сергея Булавина из ступора никто вывести не пытался. Он вышел из него сам, когда пришло время. Ощущения были такими, будто невидимая сила подняла его с глубины реки и тело само, жадно и ошарашено, вдохнуло весенний воздух.
Инженер огляделся. Вокруг был все тот же замусоренный пляж. Под седалищемвсё то же, больше похожее на камень, дерево. Судя по освещению, над городом разливалось утро. Или же вечерелоразобрать сложно. В небе висели свинцовые облака, а над землёй стелился не очень густой туман. Всё было как-то страннокраски блеклые. Но, зато окружающие предметы виделись настолько чётко, что даже непривычно, словно на фотографиях со сверхвысоким разрешением. На бревне, на котором сидел, Сергей видел все трещинки, даже микроскопические. Смотря под ноги, мог различить в однородной массе каждую песчинку.
Сергей вспомнил, как долгое время играл в любимую компьютерную стрелялку, на самых низких параметрах, а потом купил новый мощный ноутбук и выкрутил все графические настройки на максимум. Как тогда Только в жизни. А ещё была некая легкость и потерянность. Но это Сергей мог объяснить. С ним так было всегда после перепоя. Он называл это ощущением «младенчества»чувствуешь себя чистым и каким-то наивным, что ли В общем, до поры до временичувство довольно приятное, но, ровно до того момента, как начинает накатывать головная боль и тошнота. Пока, эти симптомы похмелья к Сергею не пришли, и он был благодарен судьбе за эту отсрочку.
Неужели он так напился, что отрубился прямо здесь, на пляже? Очевидно так. Другого объяснения инженер найти не мог, да и не очень-то хотел. Куда подевалась девица и её ревнивый хахальтоже интересовало мало. Сейчас хотелось пойти, купить бутылочку пивка и поскорее вернуться домой, чтобы оборвать волнительное ожидание родителей. Всё-таки, ночью его не былобеспокоились старики, наверное. Да и с братом хотелось увидеться. Не то, чтобы хотелось Просто очень о многом следовало поговорить. О Витюше, конечно же, в первую очередь. Внутри непоседливо пыталась угнездиться ершистая стыдливость.
Он обидел всех Братаранил в сердце, Оксанесломал жизнь, маленькому Витене сделал ничего, ровным счётом ничего, хотя должен был И, самое главное, что даже после слов Оксаны, о том, что шестилетний пацан, которого воспитывает брат, на самом деле его собственный сын, Сергей даже не подумал о том, что должен занять хоть какое-то место в жизни мальчика. Пусть не отцаэтой чести он не достоин, но, хотя бы, любящего дяди, коим, де-юре, является. Не подумал об участии, об ответственности. Он даже не особенно рассмотрел, что там смастерил мальчик из разноцветных кубиков
Чувствуя себя самой настоящей дрянью, Сергей Булавин, понуро побрёл по тропинке, ведущей от пляжа к «цивилизации», миновал длинные многоэтажки, так и позабыв зайти в магазин, и вскоре вышел на тот самый пустырь, где во вчерашнем праздничном сумраке, на пересечении народных троп, решил идти не домой, а к воде. Ему показалось, что он каким-то образом умудрился промочить ноги. В кроссовках засела унылая сырость. Но, как ни странно, она никак не ощущалась. «Парадокс, подумал Булавин. Вроде бы сыро, но никакого дискомфорта и нет вовсе. Наверное, похмелье». Придя к такому выводу, решил сначала наведаться к родителямуспокоить стариков, а уже потом к братупоговорить по душам, без кулаков, и попробовать расставить, хотя бы, часть точек над множеством «и».