Кто этомы? Лита не отводила взгляд от волн, но непроизвольно наклонилась ближе к Фину.
Мыте, кто не желает такой участи для этого эфи мира.
И много нас? девушка прикусила губу. В голову прокралась мысль о том, что сумка с вещами давно уже припрятана для побега. Она сама не знала, зачем куда-то понадобилось бы бежать, но несколько недель назад сделала тайник в кустах невдалеке от просеки.
Немного, но мы способны многое изменить, Фин повернул голову, шепча Лите на ухо:И каждый из нас знает, на что идет и ради чего. Ты знаешь?
На смерть ради воли звезд.
Как и гласит великий Закон.
Ранним утром они остановились посреди глухого леса. Вечерний разговор и один единственный взгляд решили всё для Литы. Её никто не стал бы искать: странная девушка постоянно шныряла в округе, а ночевать предпочитала на сеноваледо утра не хватятся. Сейчас она стояла рядом с Фином, тревожно вслушивающимся в голоса леса, поправляла ремень дорожной сумы и усердно помогала, не мешая глашатаю. Все вопросы оба решили оставить на потом, выбрав самым лучшим на данный момент как можно более дальний переход. Попытки отдышаться после долгой ходьбы и вовсе выбили из головы все мысли.
Идем, нам туда, Фин неопределенно махнул рукой на запад. Лита вздохнула и двинулась следом. Чего только она не передумала о странном глашатае за время их ночного перехода. Как оказалось, парень отлично видит в темноте, к тому же обладает огромной силой и выносливостью. Если девушка едва поспевала за ним, то у него даже дыхание не сбилось. Усталость тоже не была ему свойственна. Фин ловко обходил овраги, помогал Лите переходить речушки и неизменно улыбался. Он знал все броды, тропинки, непроходимые валежники в округе и, должно быть, во всей стране.
Солнце ползло за ними следом. К полудню Фин предложил устроить привал, переждав самое жаркое время. Лита не сопротивлялась. Она настолько вымоталась, что не чувствовала ног. Путники забрались под ветви высокой ели, разделили нехитрую трапезу и молча отдыхали.
Послушай, решилась прервать тишину Лита, куда мы идем?
В столицу.
Но разве нет прямой дороги? Зачем нам пробираться по лесу, когда мы могли бы забраться в чью-то телегу и преспокойно доехать до места. Тебе с печатью никто не осмелился бы отказать.
Никто. Да если я добавлю, что везу невесту венчаться в соборе, тем более глашатай улыбнулся, мечтательно прикрыв глаза.
Какую невес Ах ты! Ты, что, меня похитил?! Не-е-ет! Не может быть!
Успокойся, иначе от твоего крика эта ель сбросит иглы до того, как у нее вырастут новые, Фин рассмеялся. Я всего лишь выдумывал возможную легенду. На самом деле, мы могли бы идти по дороге. Я даже думаю, что так было бы гораздо проще, быстрее и надежнее, но и в половину не так приятно, как сейчас.
Что? Лита искренне не понимала, что может быть приятного в подобном путешествии.
Что-что, разве мы могли бы отдыхать под елью, сколько нам вздумается, если бы ехали в повозке? Могли бы мы вот так спокойно разговаривать, не опасаясь того, что услышит нас кто-то, кроме птиц? Могли бы мы вдыхать лесной аромат
Так, девушка приложила ко лбу парня ладонь, у тебя жар? Ты бредишь? К чему все эти красоты, когда у нас важное дело? Разглагольствования об ароматах могут и подождать до той поры, когда мы уничтожим
Так, теперь у тебя жар, Фин осторожно снял ладонь Литы со своего лба. Нет ничего важнее жизни и удовольствия от нее.
Лита недоуменно уставилась на глашатая. Если он скажет еще что-нибудь в таком духе, то она вполне может счесть его сбежавшим из юдоли Грусти. Как он может вот так спокойно говорить об удовольствии от жизни, когда над их страной повисло мрачное облако, когда каждый может быть уничтожен волей магистров?! И разве не он сам говорил о том, что несправедливость должна быть наказана? Фин словно бы прочел упрек в ее глазахили мыслях: эту удивительную способность парня Лита заметила сразу, но предпочитала не задумываться над таким колдовством.
Послушай, Лита, всё, что бы мы ни делали, к чему бы ни стремились, направлено на то, чтобы нам жилось хорошо и спокойно, так почему во время продвижения к нашей цели, мы не можем выкроить себе минутку на наслаждение?
Это может подождать!
Я слышал, но я не хочу ждать. Я и так долго ждал
Лита помолчала немного. Она совершенно не понимала этого человека. Отказывалась понимать.
Но подумай сам, ведь переход по лесу утомителен, деревья, болота, реки Всё это может нас затормозить А ведь еще идти и идти
Если бы ты была вполовину меньше загружена мыслями о трудностях, то заметила бы, что за деревьями, к которым мы так близки, виден просвет, а это значит, мы выходим из леса. А если бы ты была чуть меньше погружена в свой гнев, то поняла бы, что мы прошли очень большое расстояние, избегнув остановок и окольных дорог, приблизившись к городу настолько, что дойдем до его стен к закату.
Лита открыла рот, закрыла, открыла сноваи рассмеялась.
То, что ты торопишься куда-то, не должно затмевать для тебя сам твой путь.
Девушка встретилась взглядом с Фином. Голубые глаза глашатая были полны безмятежности и улыбчивости. Невольно Лита сравнила его со звездой, которая точно знает, кому должна осветить дорогу.
Господин, люди с севера доносят, что бунтовщики продолжают плести сети, старикашка омерзительно улыбнулся. То ли ему доставляла удовольствие новость, то ли выражение лица господина, то ли последствия, которые оно неминуемо вызовет.
Сколько раз я предупреждал их, Карат?
Сотни раз, мой господин, сотни раз вы говорили им о том, что воля звезд на вашей стороне.
И не только, господин скрывался за высокой спинкой кресла. Он не считал нужным поворачиваться, двигаться или хотя бы открывать глаза. Прикажи выпустить Ворона.
Старик-слуга расплылся в ухмылке. Он давно уже ждал этого момента. Каждый день. Клацая гнилыми зубами на каждого, кто посмел надеяться на милость господина Верховного магистра.
Да, господин. Да.
Черные перья усеивали огромную клетку. Под ногами хрустели кости, кое-где покрытые остатками плоти. Стража боязливо жалась к прутьям, выуживая среди хлама и остатков еды человеческие черепа. Никто из этих троих не желал подобной работы. Каждый проклинал день, когда уверовал в правду магистров. Ни один из них никогда не расскажет об этом, потому что видел, к чему приводит неповиновение.
Лита! Лита!
Женщина уже третий день кряду выходила на крыльцо в час ужина и звала дочь. Селяне не смеялись, не искали девочку, только молча опускали головы, когда видели её мать. Конечно, что может быть проще: сбежала с глашатаем магистров, отправилась искать легкой жизни под боком у владетельных особ. Никто за такое не осудит. Только вот мать жалко. Никак не втолковать женщине, что сбежала девчонка, влюбилась, чего уж теперь. Ведь не случайно же пропали вместе и глашатай, и Лита. Не дикие звери пожрали, не разбойники напали. Отец был бедокур, да и дочь вся в него. Однако сердце матери тревожно сжималось всякий раз, как она выходила на крыльцо звать Литу. Знала, что не откликнется, не прибежит запыхавшаяся, но словно бы призывала для дочери удачу, произнося ее имя.
Так и сегодня. Как и вчера. Только вот небо стало непривычно низким, звукиглухими, и эхо не отзывалось многократно. Селяне то и дело поднимали головы к небу, ждали грозы, града, снега, но пришел Ворон. Вызванный из небытия, позабытый демон, прожорливый и страшный, как сама смерть, раб Грусти и меч магистров, Ворон сбрасывал перья, но не имел оперения, бесшумно вился над порушенными домами и трупами, черной тенью сбивал с неба звезды, сбрасывая их в озера, замершие в ужасе. От деревни к деревне, по всем восточным и северным землям рассыпался грай его прислужников, созванных на небывалый пир погибели и страха.
Скольких ты оставил сегодня сиротами? магистр смотрел в черный глаз, как в бездну. Ворон не отвечал, клюв лязгнул о прутья решетки. Магистр отступил, улыбаясь. Ты не оставил даже сирот, я должен был догадаться. Ты хорошо поработал, надеюсь, что теперь ты сыт.
Чувство собственного величия затопляло грудную клетку жаром. Верховный магистр спускался по лестнице, осознавая себя почти богом. Звездой. Значит, недаром он так старался, выворачивая отражения ночных светил, постигая иную сторону магии, безвестную и чудовищную. Недаром открывал запыленные книги одну за одной, заглядывая в давно забытое. Теперь он силен как никто иной. Теперь онвластелин Ворона, властелин всего мира. Кучка недовольныхему не указ. Никто не указ. Невольно магистр рассмеялся, но тут же принял серьезное и скорбное выражение лица: он вступал в покои брата Фарка.
Как твоё здоровье, брат? выражение лица Верховного пронизывало сочувствие. Не стало ли легче после приёма лекарств?
Нет. Кажется, пришел и мой черед отправиться в звездную обитель, брат Фарк приподнялся с подушек. Каждое движение давалось ему с неимоверным трудом. Как и слова. Пройду по Млечному пути вслед за нашими братьями.
Готов ли ты к этому? Ты же так молод! сочувствие уже затопило всю комнату, мешая брату Фарку дышать. Если брат Гриммель был стар, если брат Карт был с детства болен, если брат Варат поддался греху плоти, то ты ты Ты не можешь так скоро отправиться к пути!
Не поминай ушедших братьев, на всё воля звезд, брат Фарк закашлялся, капли крови упали на рукав его халата. Лучше подбери нам достойную замену.
Вне сомнений, брат, вне сомнений. Мне помогут наши братья, верховный магистр отвернулся к столику, уставленному флакончиками лекарств, наполнил крохотный бокальчик рубиновым тягучим отваром и улыбнулся. Если кто и брат ему, то только он сам. Больше никто. И досадное недоразумение с оставшимися двумя он решит так же споро, как и с предыдущими. Заботливо суетясь вокруг постели Фарка, магистр считал минуты до того, как Четвертый магистр отойдет к звездам. Одна. Две. Брат Фарк закашлялся, воздух отказывался проходить в опухшее горлонесколько вдохов, судорога. Верховный со всей серьезностью закрыл веки еще одному препятствию на своем пути к власти.
Братья! он распахнул двери в соседнюю комнату. Еще один наш брат отправился постигать путь звезд. Не знак ли это? Не знак ли это, что нам нужно действовать активнее, приближая к звездам всех неверных?
Магистры переглянулись, задумались, брат Гарольд даже кивнул. Верховный магистр прятал торжество во взгляде. Всё было слишком просто, а значит, на то воля звезд. Они благоволят ему. Защищают. Указуют путь. Если для достижения цели потребуется оставить вдовами нескольких женщин, сиротами десяток детей, он согласен, согласен, ведь это самая малая цена, которую он готов заплатить за то, чтобы стать не просто Верховным, но Великим, а тами Вечным. Как звезда.
Глава третья
Обитель скрывала половину неба. Выросшая в деревне и с детства не бывавшая в городах, Лита не привыкла к столь высоким зданиям. Ей казалось, что стена вот-вот рухнет, погребя под собой отступницу, заговорщицу, еретичку. Девушка боязливо жалась к Фину, а тот уверено вышагивал вдоль крепостной стены монастыря. Уже давно они петляли по улицам столицы, словно бы сбивали со следа кого-то, идущего за ними. Так делают зайцы. Но разве же можно сравнить глашатая магистров с зайцем? И зачем ему скрываться от кого бы то ни было, ведь на лбу его не написано, что он по-своему пользуется печатью магистрата. Нужно быть осторожнее с мыслями. Лита была суеверной: монашкам ничего не стоит узнать, о чем думает тот или иной человек, а потом человек пропадаети не найти. И её никто не найдет среди всего этого люда. Столица теснилась торговцами, фанатиками, монашками, служащими, горожанами богатыми и нищими. Здесь ничего не стоило затеряться в толпе и пропасть навсегда. Фин крепко сжимал ладонь Литы в руке.
Скоро придем, глашатай повернулся к девушке. Не волнуйся ни о чем, всё одно сначала мы будем отдыхать.
Не достаточно ли мы отдыхали? Лита зашипела в ухо парня. Пора приступать к делу.
Какому такому делу, Лита? О чем ты? Разве можно считать делом визит дружбы к моему брату и его многочисленной семье? Фин тащил её по каким-то задворкам к неприметному двухэтажному зданию.
У тебя есть брат?
Есть-есть, у меня вообще очень большая семья. Если бы ты видела моё родословное древо, то наверняка сбилась бы со счета листочков уже на втором колене.
Правда?
Конечно, нет. Фин вжал Литу в стену, низко склонившись к её лицу. Из-за плеча парня она увидела идущую строем по трое стражу. Лязг оружия заставил поежиться. Фин тихо рассмеялся ей в щеку. Спокойно, спокойно, мы уже пришли.
Выждав еще несколько мгновений, они двинулись к тупику, в котором находился дом. Дверь открылась со скрипом, но захлопнулась бесшумно, отгородив вошедших от городского шума. В помещении было тихо. Обстановка была еще беднее, чем в деревенском доме Литы. Печь, стол, многочисленные лавки и стулья, лестница на второй этаж. Стены были лишь оштукатурены. Ни занавесок, ни цветов, ни игрушек. Девушка вздохнулапо виду, мало радости было в этих стенах.
Фин! Ты вернулся! рыжим ураганчиком в комнату влетела маленькая женщина, тут же обнявшая глашатая. Тот радостно рассмеялся, подхватил незнакомку на руки и покружил, мягко опустив затем на пол.
Здравствуй, Инга, рад тебе.
И я, и я. А наши все еще не вернулись со службы. Я одна осталась поджидать тебя. Вчера мне приснился сон о том, что ты вернулся, женщина тараторила без умолку, расставляя на столе нехитрую посуду. А это кто?
Это Лита. Твоя троюродная сестричка! Разве ты не узнала её? Немудрено, немудрено, ведь ты не видела её с самого детства, хитро прищурился Фин. Лита растерянно стояла у входа, не понимая, откуда у нее взялась троюродная сестра. Инга медлила лишь секунду, а затем кинула обнимать и расцеловывать Литу, причитая:
Здравствуй, здравствуй, сестричка, как же давно мы не виделись! Это ж надо! Как повзрослела, как похорошела! Давно ли сошли прыщи? А волосы! Какие волосы! Ну, садись, рассказывай, есть ли у тебя жених?
Нету, Лита окончательно потерялась, но слова ей не дали: Инга живо всунула в руку девушки ложку.
Ешьте, ешьте, с дороги, поди, голодные. То-то наши обрадуются, троюродная сестричка Лита!
Лита осваивалась в новом доме. Здесь и в самом деле обиталось многочисленное семейство. Как девушка ни пыталась, всех имен и прозвищ не смогла запомнить. По предварительным подсчетам в нескольких комнатах жило более двадцати человек: взрослые и дети, семейная пара стариков, которых почтительно звали матушкой и батюшкой, несколько подростков. Лита еще не побывала во всех комнатах дома, но на развеселых семейных ужинах отдыхала душой. Как ни странно это признавать, недостаток внешнего уюта полностью окупался характерами обитателей жилища. Здесь всегда было тепло и радостно. Конечно, никто из собравшихся под одной крышей друг другу родственником не приходился, многочисленные «дядюшки», «тетушки», «сестрички» и «пасынки» в мгновение ока менялись ролями: Лита в один день побывала для Инги сестрой, племянницей и свояченицей. Когда, окончательно запутавшись, Лита обратилась за помощью к Фину, тот хохоча отмахнулся, мол, никто родословную проверять не будет, а если и будет, то запутается уже на третьем человеке.
Но тогда зачем всё это?
Чтобы запутать, Фин заговорщически хихикнул.
А когда мы будем распутываться?
Конечно, жить вот так Лите нравилось, но не терпелось заняться настоящим делом, тем, ради которого она и прибыла в столицу. Воспоминания о деревне будто бы совсем стерлись, только иногда она думала о ворчащей матери, но не скучала. Правда иногда ей казалось, что её просто заманили в авантюру обещаниями серьезных дел. Фин все эти дни почти не глядел на нее, вопросов избегал, сводя всё на шутки, попросту не бывал в доме. Сейчас же она каким-то чудом умудрилась поймать его на лестнице.
Послушай, мы ведь совсем недавно вернулись
Прошла уже неделя! Фин, на сердце неспокойно. Что-то происходит, я же вижу. Вы шушукаетесь по углам, даже четырехлетний Монки знает что-то, чего я не знаю
Монкиэто вот тот здоровяк, ему уже пять лет, как три года по четыре, а тот, о ком ты говоришь, Салем, и он знает только то, что нельзя поднимать с пола ложку и запихивать её в рот до того, как Инга её помоет.
Это всё неважно, объясни, что мы здесь делаем!
Узнаешь. Сегодня и узнаешь, Фин снял преграждавшую ему проход руку Литы с перил и сошел на несколько ступеней вниз. Не торопись.
Вечер наступил и прошел. Вздохом проводив последний луч закатного солнца, Лита мысленно выругала Фина такими словами, которые ни за что не решилась бы произнести вслух, тем более, глядя кому-то в лицо, и решила отправляться спать. Однако Инга вытащила ее из комнаты до того, как девушка успела взяться за щеколду.
Чего это ты, сестричка, спать решила до того, как у нас начнется семейный совет?