Очевидно, он прочитал в глазах Эллен согласие, потому что спросил:
Имеет ли ваша задача какое-нибудь название?
У проекта лишь номер: МА-8956, она пожала плечами, но мы с коллегами называем его «Симуленная», от слов «симуляция» и «Вселенная».
Остроумно, позволил себе замечание Антонов. И как она выглядит, эта Симуленная?
Боюсь, ваши читатели будут разочарованы. Улыбка тронула лишь края её рта. Внешне это бесчисленные слои прозрачных кристаллических накопителей, размером с оконное стекло каждый, и шкафы процессинга, до отказа забитые мемристорными схемами.
И внутрицелая Вселенная до мельчайших деталей? в наигранном изумлении поднял брови Антонов. Неужели можно обработать такой объём данных?
Не совсем, снизошла Эллен. Но нам и не нужно симулировать всё. Ресурсы распределяются динамическитуда, где они нужны в данный момент.
Кому нужны? Антонов слегка наклонил голову вбок. Улыбка на его лице была одновременно понимающей и настойчивой.
Эллен сдалась:
Как вам должно быть известно, наше учреждение занимается когнитивистикой. Иными словами, мы держим в перекрестии всё, что так или иначе касается исследований в области разума. В то время как бóльшая часть коллег тратит своё время, пытаясь в той или иной форме воспроизвести то, что происходит в наших с вами головах, она не удержалась от усмешки превосходства, наша исследовательская группа нашла принципиально новый подход. Нашей первоочередной задачей было доказать, что разум является производным внешней среды.
Невероятно, непритворно восхитился Антонов. И что служит отправной точкой для такого развития?
Если одним словомвзаимодействие. Вкратце, мы поместили в некую мнимую (для началадостаточно простую) среду несколько искусственно симулируемых активных объектов. Принципиальное их отличие от самой среды в том, что в их свойствах задана способность по желанию взаимодействовать со средой и реагировать на результаты этих взаимодействий. Диапазон возможных реакций задан лишь достаточно широкими ограничениями, о которых можно думать как о неких аналогах физических законов окружающего мира. Таким образом, с одной стороны имеется среда, «реакции» которой в процессе взаимодействий строго предопределены, а с другойобъект, вольный выбирать субъект и способ для взаимодействия. При этом любые взаимодействия, «пережитые» объектом, оставляют в нём определённый след состояний
Каким образом? робко поднял палец Антонов.
Эллен наклонила голову вбок, и её ухоженные рыжие волосы средней длины колыхнулись, словно занавесь.
Если вы разбежитесь как следует и ударитесь головой об острый выступ стены, то в вашем черепе останется вмятина или, по крайней мере, шов. Со стены, возможно, отшелушится кусочек краски. Так или иначе, происшествие отпечатается в памяти Вселенной.
Наглядно, улыбнулся Антонов без видимой обиды.
Оставалось лишь реализовать в модели эволюционный аспект: некоторые взаимодействия естественным образом ведут к потере энергии и в предельном случае завершаются разрушением активного объекта, другиенейтральны в своих эффектах, третьиведут к приобретению энергии. Накопление определённого объёма энергии гарантирует самовоспроизведение активного объекта. В любом случае уровень энергии каждого данного объекта является функцией времени и постоянно снижается.
И где же тут разум? Антонов поменял положение в кресле, устраиваясь поудобнее.
Серые глаза Эллен выразили скуку:
Речь на данном этапе не о разуме, а о познании. Взаимодействие и есть познание. Как оказалось, в долгосрочной перспективе больше шансов продолжить существование имели те объекты и их копии, которые производили наибольшее количество взаимодействий не только третьего, но и второго типатак называемого нейтрального. Следует отметить, что весь процесс сопровождался неуклонным усложнением как самих активных объектов, так и их реакций. Таким образом, некоторые объекты, обладающие достаточным для этого уровнем энергии, стали отдавать предпочтение взаимодействию ради взаимодействия, а не ради получения немедленной энергетической выгоды. Именно это послужило началом собственно познания.
Как насчёт взаимодействия одного объекта с другим? вставил вопрос Антонов, заметив паузу.
Эллен перевела на него рассеянный дотоле взгляд. Сама обладая незаурядным интеллектом, она считала это качество одним из наиболее привлекательных в людях. И своей сообразительностью этот журналист пробудил в ней нечто вроде симпатии.
Натурально, мистер Антонов. Теория гласит, что для того, чтобы обеспечить эффективное выполнение своей миссии, например выживания, система должна быть более сложна, чем среда на этом уровне. С определёнными поправками на амплификацию собственной сложности и аттенюацию сложности среды. Чем более сложным становится сам объект, ступивший, выражаясь лирично, на путь познания, тем проще в сравнении с ним оказывается внешняя среда. Для того чтобы познание продолжало идти наиболее быстро и плодотворно, объекту, который на данном этапе мы можем уже смело именовать особью, нужно выбирать более сложные системы для познания. Для начала мы можем игнорировать другие стимулы. Например, при небольшой численности популяции ресурсов хватает всем. Таким образом, быстро прогрессирует та особь, которая проводит большое количество взаимодействий с другими особями. И она продолжает усложняться как на уровне индивида, так и посредством отбора, через поколения. Стремление к познанию может эффективно удовлетворяться взаимодействием с другими особями до определённого предела. Пределом служит не сложность объекта, ибо особи непрерывно усложняются, но ограниченные возможности взаимодействия. И следующим предметом познания становится самое сложное из доступного к немедленному взаимодействию: сам субъект. Ведь с собой он взаимодействует теснее, чем с чем бы то ни было во внешней среде. И в тот момент, когда особь едва лишь гипотетически допускает саму возможность подобного познания, проявляется
Разум, заворожённо прошептал Антонов.
Эллен была снова впечатлена, но не показала виду.
Именно. «Я мыслю, значит я существую». Можно было бы уточнить: «Я осознаю, что я мыслю, и потому я есть разумная сущность». Итак, в Симуленной возник разум, но это странным образом не привлекло никакого внимания ваших коллег. Несмотря на то что, наблюдая за возникновением и развитием разума, мы сделали несколько открытий и выпустили не один десяток значительнейших научных статей.
Антонов пропустил шпильку мимо ушей.
И всё произошло за каких-то два года? Невероятно быстро, заметил он.
Меньше. Ведь не всё и не всегда идёт безупречно и гладко. Было несколько сбоев и перезапусков. Но удивляться тут нечему. Одна минута нашего времени равнозначна в среднем нескольким месяцам в терминах Симуленной. Разумеется, её «обитатели» «живут» в соответствующем ритме и им течение времени не кажется быстрым.
А как эти «обитатели» воспринимают свою Вселенную? Себя?.. Одним словом, всё?
Прежде всего, нужно подчеркнуть, что речь идёт именно о восприятии. Это слово здесь ключевое. Поскольку Симуленная в прямом смысле слова симулируется, ни один из объектов её среды не существует и не проявляет себя до тех пор, пока он не «вызывается» для взаимодействия. Если вы когда-нибудь интересовались компьютерными играми, то, возможно, обращали внимание, что всё новые и новые здания, к примеру, начинают возникать в конце улицы, по мере того как ваш персонаж движется по ней. Этот эффект особенно заметён, если ваш процессинговый куб не обладает достаточной мощностью. Процессинговые шкафы, вызывающие к жизни Симуленную, чрезвычайно мощны, и потому активация объектов происходит мгновенно. К тому же скорость восприятия разумными субъектами окружающего мира также зависит от доступных мощностей системы. Иными словами, происходит самоподстройка. Если всё внутри и вокруг нас вдруг замедлится или ускорится, то как мы могли бы об этом узнать? Кстати, такой способ моделирования окружающего мира здорово экономит ресурсы, поэтому-то Симуленная и стала возможной. В то мгновение, когда особь отмечает присутствие какого-нибудь объекта, ей сообщаются его общие параметры. Если она решит перейти к более тесному взаимодействию, что аналогично, скажем, прикосновению или повертыванию в руках, то она получает дополнительные характеристики. Как и у нас, в Симуленной существует несколько уровней взаимодействия, различающихся по степени тесноты контакта.
То есть у этих существ, «особей», как вы их называете, тоже есть зрение, слух и так далее?
Эллен подняла подбородок чуть выше и посмотрела на настырного журналиста испытующим взглядом.
Подобное утверждение будет не совсем точным. Сделав его, мы поддадимся естественному человеческому стремлению наделять любого носителя неизвестного разума антропоморфными чертами. Она задумалась на секунду. Выбор способа взаимодействия, в частности, зависит от его эффективности в данной среде. Например, пытаться разговаривать в космосе бессмысленно, ибо вакуум не передаёт звук. Если вы помните, я упоминала об аналоге физических законов, заданных в Симуленной в форме ограничений. По мере усложнения активных объектов, особей, существ, если хотите, и их естественных попыток так или иначе протестировать и обойти эти ограничения возникла необходимость непрерывного уточнения, более детального описания сути и условий применения этих законов. Принимая во внимание особенности человеческого мышления, а также вторую задачу проектапонять, по каким законам разум развивается, уже сознательно познавая окружающий мир, эти законы базировались в значительной степени на законах реального мира. Поэтому способы взаимодействия «обитателей» Симуленной напоминают наши собственные. Тем не менее аналогия на этом заканчивается. Например, пользуясь тем, что мы могли бы назвать зрением, наши «подопечные» оказываются не всегда способны установить взаимодействие с предметом, несмотря на наличие достаточных, исходя из аналогии, условий. Вдобавок в ситуацию вмешиваются другие способы взаимодействия, развившиеся у этих «существ», мешая нам как наблюдателям с уверенностью установить, каким именно вниманием предмет был «вызван» к жизниусловно «зрительным», условно «слуховым» или ещё каким-то другим из десятка детектированных нами способов, набор которых отличается от одной расы к другой. Как вы помните, вначале мы установили лишь очень широкие рамки. Выбор способа был своего рода бессознательным решением симулируемых активных объектов. Решением задачи установления эффективного взаимодействия то есть.
Возможны ли эти другие способы в нашем мире? живо поинтересовался Антонов, сразу потеряв несколько баллов в глазах доктора Джефферсон.
Она приподняла тонкие стрелки-брови:
Наш мир всё же немного более реален, мистер Антонов.
Вы упомянули о существовании нескольких рас? переключился он.
Не нескольких, а скорее нескольких сотен тысяч. Предваряя ваш следующий вопрос: нет, не все из них могут быть классифицированы как разумные. Каждая раса характеризуется своим излюбленным набором взаимодействий с внешней средой и другими расами. Для большинства этот набор весьма ограничен. Но одна из рас, которую, вероятно, можно назвать расой «познания», доминирует уже какое-то время над всеми остальными именно благодаря беспрестанному расширению диапазона взаимодействий.
Беспрестанному? Разве вы не сказали, что они ограничены? невинно заметил Антонов.
Способы взаимодействия ограничены, поправила она. Ограничены законами среды. Но набор взаимодействий не ограничен. Я поясню: когда возник разум, он начал сам генерировать объекты внутри себя. Назовите их мысленными образами или идеями для простоты. Они нематериальны даже в нашем материальном мире, но с ними тем не менее тоже можно взаимодействовать. Идею можно мысленно взять, рассмотреть, видоизменить и так далее. Более того, взаимодействие с таким объектом может порождать новый подобный объект. Таким образом, сложность симуляции разумной особи возрастает едва ли не экспоненциально. А теперь добавьте к этому способность других особей взаимодействовать с такими объектами, произведёнными их собратом. Наша система оказалась к этому не готова, и нам пришлось перестраиваться буквально на ходу. Мы вынесли эти объекты в отдельный класс. Они хранятся отдельно от данных самой особи и не копируются в процессе её самовоспроизведения. Для доступа к редко используемым из них особь вынуждена каждый раз делать усилие для установления взаимодействия. Внутри системы этот процесс реализуется ссылками. Сберегает нам кучу ресурсов и намеренно замедляет прогресс разума в Симуленной.
А зачем его замедлять? наивно поинтересовался Антонов.
Для того чтобы у нас было время анализировать результаты, уважаемый представитель СМИ. Мы буквально похоронены под отчётами системы, которые просто некому и некогда обрабатывать. Джефферсон посмотрела на него с выражением, надеясь, что тот поймёт намёк.
Я предположил, что расшифровкой занимается машина. Антонов приподнял брови.
Эллен куснула губу от лёгкого раздражения.
Даже не упоминая вопрос доступных мощностей, машина не всё способна расшифровать. С момента своего появления разум Симуленной генерирует информацию в «своём» формате.
Как так? И вы её совсем не понимаете?
Очень даже! возразила Эллен с горячностью задетой профессиональной гордости. Естественным образом деятельность возникшего разума вращается в значительной мере (а вначалепочти в полной мере) вокруг среды Симуленной, которую мы описали. Когда разум начал формировать чуть более сложные абстрактные понятия, они могли быть определены и поняты нами через более простые и известные. И так далее, по мере усложнениядо бесконечности. В этом и заключается значительная часть нашей работы. Расшифрованные таким образом новые объекты описываются сотрудниками в технической части системы, и с этого момента последняя может использовать их для автоматической расшифровки в дальнейшем.
Простите, сказал Антонов. Я вовсе не собирался сомневаться в эффективности вашей работы.
Ну вот и славно, ответила Эллен прохладным тоном.
Тогда, если позволите, давайте перейдём к недавнему открытию, сделанному одним из ваших сотрудниковЭжен Де Лилль его имя? По крайней мере именно так он представился моим коллегам из других изданий.
Ноздри Эллен раздулись, взгляд стал холодным и колючим, как стальной клинок.
Мистер Де Лилль не является нашим сотрудником. И даже когда он им был, то занимал должность младшего лаборанта. Соответственно, он не обладал ни достаточным уровнем доступа, ни знанием для того, чтобы теперь делать какие бы то ни было заявления касательно проекта. Не говоря уже о том, что своей бездарной халатной выходкой он немало повредил эксперименту. Говорить об открытии в данном случае означает даже не искажать истину, а просто бессовестно попирать науку.
Тем более важным будет открыть публике глаза на то, что произошло на самом деле, дипломатично заметил Антонов.
Эллен поглядела на него без особого энтузиазма, затем вздохнула:
Хорошо
Эжен!..
Голос был гневным, поэтому он сразу повернулся.
Да, доктор Джефферсон?..
Это вчерашние данные?
Она сверлила его пристальным взглядом, более того, ответ можно было легко проверить, поэтому Де Лилль не посмел соврать.
Да, доктор
Тогда объясните, почему накопители валяются как попало у вас на столе, вместо того чтобы быть рассортированными, промаркированными и распределёнными между аналитиками?
Я как раз собираюсь ими заняться, доктор, экспромтом выдал Де Лилль. Поэтому они у меня на столе.
Эллен продолжала изучать его лицо, но на нём, как и у всякого социопата, ничего невозможно было прочитать. Она покачала головой:
Эжен, вам самому не надоело получать взыскания?..
«Просто не может не думать обо мне, мысленно улыбнулся Де Лилль, когда она отошла от его рабочего места. Ищет любой повод». Он не сомневался в том, что Эллен намеренно позорит его перед всеми остальными, чтобы заставить его обратить на неё внимание. Ходит, вихляет юбкой. Делает неприступное лицо, притворяется, будто смотрит в сторону, а на самом деле взгляд с него не сводитни в коридоре, ни когда заходит в лабораторию. Эжен не сдержался и в тысячный раз представил себе её тело, жаждущее его ласки. Он отдавал себе отчёт в том, что доктор Джефферсон не красавица, но его привлекала её независимость, а разница в положении заставляла Эжена ещё сильнее желать сблизиться с ней. Строгие женщины, обладающие властью, были его фетишем, сформировавшимся, вероятнее всего, под влиянием матери-военнойсамоуверенной и властной даже в отношении сына.