Джек достал из нагрудного кармана пиджака фляжку и, пригубив, протянул констеблю. Тот с благодарностью принял и сделал пару солидных глотков.
Благодарю, сэр. Наши погоды того и гляди доведут до простуды, а глоток хорошего скотча как нельзя лучше спасает от насморка. Но все же я совершенно не возьму в толк, что мы тут делаем.
Вы что-нибудь слышали о филателистах? Тобинс убрал фляжку, и удобно расположившись на сиденье дивана, достал из своего саквояжа сигарету.
Что-то слышал, сэр. ОБрайен наморщил лоб. Вроде бы это богомерзкая секта, вроде проклятых язычников. У них еще в ходу многоженство.
Джек улыбнулся.
Нет, вот тут не ваша правда. Филателисты, это такие люди, что собирают марки.
Какие марки, сэр?
Почтовые, из тех, что клеят на конверты.
Да что же их собирать? Охнул сержант. Пойди на почту, да бери их пригоршню, по пенсу за штуку.
Так-то все верно. Тобинс прикурил сигарету, и облачко ароматного дыма устремилось к потолку, однако не все так просто. Бывают марки самые обычные, так сказать. Они разве что для письма и пригодятся. Но есть марки редкие, да такие, что стоят по несколько десятков тысяч фунтов. Дело в том, что мы с вами отправляемся на весьма ответственное задание. Один из крупных страховых домов попросил убедиться в том, что одна такая почтовая марка, а именно «Одноглазая королева», находившаяся в коллекции сэра Рональда Бэтлера, и застрахованная на сорок тысяч фунтов, действительно пропала. Дело настолько срочное, что они даже выслали телеграмму. Джек доверительно похлопал по карману пиджака. Более того, сам сэр Рональд настаивал на присутствии лондонской полиции, так что, друг мой, мы отправляемся в Эссекс без промедлений, и нам там обещан самый теплый прием.
(Шерлок).
Сэр. В окне вагона появилась неприятная бородатая физиономия. Вы, вижу, умный и начитанный человек, сэр. Спешу предложить вам большую Британскую энциклопедию. Десять томов знаний и
ОБрайн поднялся и захлопнул окно перед торговцем. Поезд тронулся.
В Эссексе их уже ждала коляска, рядом с которой скучал крупный простоватого вида малый, ковырявший носком ботинка размокшую от дождя грязь. Запряженные в коляску лошади переминались с ноги на ногу.
Вот и наш экипаж. Джек свистнул в два пальца, и малый, встрепенувшись, поспешил на встречу. Эй, любезный, не Вы ли должны доставить нас в Элторп Хаус?
Я, сэр. Возница подхватил из рук сержанта тяжелый чемодан и гостеприимно махнул рукой. Какой-то час, и мы будем на месте. Сэр Рональд места себе не находит, да еще эти страховщики, рыскают по дому, будто бы хозяева, да суют свой длинный нос в каждую щель. Будь моя воля, я бы выставил их взашей, да хозяин не позволяет. Ох, добрый он человек.
Коляска тронулась и, раскачиваясь на ухабах, покатила прочь от станции.
Меня зовут Альберт, сэр. Представился новый знакомый, ловко управляясь с парой резвых лошадок. Я конюх у сэра Рональда, уже в третьем поколении мы служим сначала деду, покойному сэру Бэтлеру, а затем и его покойной дочери, матушке сэра Рональда, леди Глории.
И что ваш хозяин, сэр Рональд, хороший ли человек?
О, сэр! Алберт вскинул руки с вожжами вверх, из-за чего лошади пошли быстрее. Он отличный человек. Сердце его открыто, и он всегда готов протянуть руку помощи. Сэр Рональд является попечителем сиротского приюта в Эссексе, и на ежегодной ярмарке всегда выставляет лоток для бедняков, где каждый может взять для себя кусок хлеба и ломоть мяса, не заплатив при этом ни пенни.
Джек скупо усмехнулся, вспомнив, что приметил еще на перроне прорехи на локтях куртки конюха.
А сами как живете?
Не жалуемся. Широкая спина Альфреда качнулась, когда коляска преодолела очередной пригорок, и подлесок сменился скучным английским пейзажем, чуть разбавленным видневшимися вдалеке фермерскими домиками. Сэр Рональд, человек добрый, и не скупой, однако в последнее время и правда, стало туго.
Постой-ка, любезный. Останови у почты.
Альберт пожал плечами и направил коляску к показавшемуся за поворотом зданию Королевской почты, серому одноэтажному строению с грязными блеклыми стеклами. На крыльце дома лежал большой черный пес. Джек достал блокнот, написал там что-то и, вырвав листок, протянул его сержанту.
Отправить в Лондон, ОБрайен. Все адреса я указал. Пусть не медлят с ответом.
Констебль пробежался по строчкам взглядом и подставил ладонь, куда тут же легли несколько монет.
С пометкой срочно, сэр?
Все верно. И не задерживайся. Мы же не хотим заставить сэра Рональда ждать?
Лучшие дни Элторп Хауса миновали. Сад находился в запустении, черепица на крыше потемнела и поросла мхом, а местами и вовсе обвалилась. Забор пребывал в таком плачевном состоянии, что, если бы не табличка с названием имения, то Тобинс и не заметил бы, как коляска пересекла границу владений сэра Бэтлера, эсквайра. На широкой лестнице, ведущей к парадному входу, около которого и остановилась коляска, их ожидал крупный малый, скрестивший руки на груди и широко расставивший ноги, для равновесия. Его суровый безразличный вид и серый плащ с поднятым воротником придавали некую солидность, отпугивали, и безошибочно приписывали к одному из псов страховой конторы. В окне мелькнуло уставшее лицо дворецкого.
Это еще что такое, Альберт? нахмурился Джек.
Извините, сэр, но это приказ сэра Рональда. Виновато потупился конюх. Как только марка пропала, он по настоятельной просьбе страхового агента Мидлтауна, распорядился перекрыть все входы и выходы, и теперь сэр Рональд, да и все кто находятся в доме, почти в заточении.
Однако. опешил ОБрайен, подхватывая тяжелый чемодан.
Меся грязь, лондонцы устремились к лестнице. При виде гостей, вышибала нахмурился, но, поймав взгляд Тобинса, будто съежился и стал меньше ростом. Расторопно распахнув дверь, он кивнул, проходите мол, однако Джек не удостоил его и словом.
Внутри было темно и пахло пылью. Поместье сэра Рональда действительно переживало не лучшие свои времена. Если все соседи почтенного эсквайра уже обзавелись электричеством и могли похвастаться лампами Эдисона в тысячу свечей, тот тут еще царили оплывшие свечи в старых тусклых от времени подсвечниках. Широкий, и когда-то шумный холл был пуст, зеркала в нем кто-то заботливой рукой закрыл полотнищами из грубой ткани, и Элторп Хаус мог бы показаться заброшенным, если бы не голоса, приглушенно доносившиеся со второго этажа.
На встречу шагнул дворецкий, чопорно кивнул и протянул руку за чемоданом.
Вас ожидают, джентльмены? Сильный хорошо поставленный голос эхом полетел по пустому залу.
Да. Джек достал из кармана телеграмму. Ваш хозяин ждет нас уже некоторое время.
Кто там, Артур? По ступеням застучали каблуки, и вниз стремительно сбежал молодой еще, едва разменявший третий десяток лет, мужчина, с открытым простодушным лицом. Полы его фрака смешно задрались, белые перчатки на руках легко скользнули по отполированным тысячами прикосновений перилам парадной лестницы.
Эти джентльмены, те самые сыщики из Лондона, сэр. Поспешно ответил дворецкий. Тон его голоса при этом, подчеркнуто бесстрастный, совершенно не изменился.
Так что же ты стоишь, остолоп! Воскликнул молодой человек. Проводи наших гостей в столовую. Ох, простите, совсем забыл представиться, сэр Рональд Бэтлер, к вашим услугам.
Пока ОБрайен угощался холодной говядиной на кухне, Джек сидел в кресле за круглым столом из мореного дуба и внимательно рассматривал присутствующих. Было их двое, сам сэр Рональд, и дородный мужчина с крупным мясистым лицом, в черном сюртуке, и с таким недовольным и высокомерным видом, что тот мог отразить всю внешнюю политику Адмиралтейства. Звали мужчину Себастьян Мидлтаун, уполномоченный агент Эссексекского страхового дома братьев Бик. Подали чай.
Итак, джентльмены. Начал Джек, размешивая молоко в чашке. Я здесь по личному приказу господина Пиля, и вынужден буду вести расследование невзирая на чины и звания. Если Вас не устраивает такой ход дела, я могу это понять, однако приказа начальства ослушаться не в силах.
Ох, уважаемый инспектор, сэр Рональд печально покачал головой. Полномочия сэра Роберта Пиля я оспаривать не стану. Но если дело выплывет наружу, поднимется такой скандал, что я даже представить боюсь.
Поясните, нахмурился Джек.
Все просто, вступил в разговор Мидлтаун. Наше почтенное страховое общество, уже больше двадцати лет выдает страховые векселя, по которым обеспечивает полную финансовую защиту, однако эта защита предполагает под собой и некие обязательства. В частности, первый Эссекский банк предоставляет клиенту отдельную ячейку в хранилище, вход в которое оборудован толстой бронированной дверью, снабженной тремя замками повышенной защиты. Один ключ от ячейки неизменно находится у управляющего, второй у держателя ячейки, и без этих двух ключей, замок не может быть открыт. Полная безопасность, и только так. Однако сэр Рональд настоял на том, чтобы забрать «Одноглазую королеву», и на приеме в честь своего тридцатилетия выставить ее на продажу. По прибытии в Элторп Хаус, не прошло и суток, марка исчезла, самым, я бы сказал, загадочным образом.
Помимо штата из двенадцати слуг, в доме находились еще четверо, сам сэр Рональд, страховой агент Мидлтаун, леди Элизабет, и сестра сэра Рональда, милостиво согласившаяся организовать прием по случаю юбилея своего брата и предстоящего аукциона. Сам прием планировался уже через неделю, так что приготовления шли полным ходом. В первую очередь слуги спешили подмести, вычистить, отмыть и вынести все, что не предполагалось как украшение или деталь интерьера, однако сэр Рональд жил очень скромно, и рук тут явно не хватало.
«Одноглазая королева» являлась уникальной маркой. Королевский монетный двор выпустил таких не больше двух дюжин, и когда брак в печати был замечен, их, было, собирались пустить под нож, да не тут-то было. Марки сохранились и каким-то непостижимым образом оказались на рынке. Казначейство начало скупать бракованные изделия, и у них получилось вернуть не больше десятка, остальные же осели в частных коллекциях английских сэров и пэров, а несколько экземпляров даже покинули пределы Великобритании и будто бы всплыли в Брюсселе, Вашингтоне и Санкт-Петербурге. Выкупленные марки шли под нож, уже под особым надзором главного казначея. Негоже лику венценосной особы быть с изъяном. Оставшиеся экземпляры дорожали. Наступил момент, когда их осталось три. Две в Новом Свете, и одна на островах. На номинал в один пенс никто уже не обращал внимания. Как сама марка оказалась у сэра Рональда, история умалчивает, да и почтенный эсквайр не спешил делиться историей ее приобретения.
Дело показалось Джеку самым простым, так сказать, на пару чашек чая, однако к нему нужно было подходить со всей возможной осторожностью. Простая кража могла вылиться в нешуточный скандал в высшем свете, и тогда ни Пилю, ни ему самому не сносить головы. Расследование началось.
Для удобства беседы сэр Рональд распорядился выделить отдельную залу на втором этаже, с длинным массивным столом и рядом стульев. Видимо тут в лучшие времена собирались за трапезой все члены семьи, обсуждали сплетни, новости, листали газетные хроники, делились своими мечтами, мыслями, соображениями. Сейчас помещение было пустынным, серым, и тут пахло плесенью. Сказывалась нехватка штата слуг. Огромный дом не так-то просто было держать в надлежащем состоянии, и инспектор недоумевал, как леди Элизабет в столь короткие сроки бралась организовать тут званый ужин и аукцион. Разве что она сама знала, что произойдет что-то, настолько из ряда вон выходящее, что все эти мероприятия будут попросту отменены. С нее собственно и начался допрос.
Леди Элизабет оказалась молодой невзрачной дамой, с невыразительными, будто замыленными чертами лица. Строгий и чопорный ее наряд, на удивление шел в ногу с модой, чем она похоже, безусловно, гордилась. Войдя в залу, она взглянула на сидевшего за столом инспектора, и Джек поспешил встать.
Вы уверены, что это необходимо? Холодный перезвон серебряных колокольчиков пробежался эхом по помещению. Джек пожал плечами.
Увы, леди Бэтлер. Я тут по просьбе сэра Рональда и страхового агента. Однако уверяю, что надолго вас не задержу.
Как знаете. Леди Элизабет повела подбородком, в этом единственном мимолетном жесте выразив всю свою неприязнь, раздраженность и откровенную скуку. Джек, в который раз поразился, насколько люди из высшего света могут держать марку, показывая порой то, чего нет, или отгораживаясь маской безразличия и спокойствия от того, что существует в реальности. Их мимике и жестам доверять не стоило.
В комнату заглянул сэр Рональд.
Простите меня великодушно, но не брал ли кто-то из вас последний выпуск Таймс?
Леди Элизабет повела плечами.
Нет, брат, я совершенно равнодушна к периодике.
Невиновен, сэр. Джек развел руками.
Странно, очень странно. Бэтлер нахмурился и вновь исчез за дверью.
Итак. Продолжил Джек. У вас есть подозрения, кому бы это понадобилось?
Леди Элизабет вновь пожала плечами.
Кому угодно. «Одноглазая королева», очень редкая марка, которую братец приобрел по случаю на одном из лондонских аукционов, в ту пору, когда дела Бэтлеров еще были хороши и шли в гору. В последнее время вся эта напряженность, дух войны с Германией так и витает в воздухе. Куда уж нам со своими предприятиями. Только и остается, что существовать на жалкую ренту с недвижимости в восточном Лондоне. Все смотрят в сторону войны.
Как я понял, вы взяли на себя тяжкий труд подготовки к торжеству и аукциону?
О да. Леди Бэтлер на секунду оживилась. Нездоровый румянец оживил ее кукольное личико. Мой брат совершенно ничего не смыслит в приемах. Ранее их устраивала наша покойная матушка, а до нее моя бабушка, леди Матильда. Мужчины рода Бэтлер предпочитали скачки, покер и охоту, и только мы, женщины, делали все, чтобы не ударить в грязь лицом.
Я смотрю, подготовка еще не началась.
Вы правы, инспектор, я только начала договариваться с поставщиками. Однако это происшествие, кража, ах, эта кража Леди Элизабет поспешно достала из крохотной сумочки платок и изящно поднесла к глазам, промокая невидимую слезу. Этот аукцион должен был помочь нам выбраться из этой черной полосы, которая, к слову, очень затянулась. Я не люблю обсуждать положение дел, но по состоянию дома вы и так могли понять, что дела сэра Рональда не так хороши, как хотелось бы.
Тобинс заходил и так, и эдак, юлил, вилял, пытался вывести леди Элизабет на откровенность, но та в силу своих способностей с легкостью уходила от его вопросов, порой отвечая такими длинными и двусмысленными фразами, что трактовать их можно было как угодно. Потратив на разговор без малого час, инспектор сдался, поблагодарил хозяйку дома за уделенное время и пригласил следующего своего собеседника, Мидлтауна. Страховой агент вошел в залу мрачнее тучи и, бросив взгляд исподлобья на сидевшего за столом Джека, опустился в кресло напротив.
Что вы можете сказать об инциденте? Сухо поинтересовался Тобинс.
Мистика, бросил Мидлтаун. Мы соблюли все возможные предосторожности. Из банковского хранилища марка была доставлена в этот дом, и помещена под колпак, в кабинете сэра Рональда, откуда после аукциона должна была отправиться к ее новому владельцу. В момент заключения сделки, наше страховое общество считалось бы полностью исполнившим свои обязательства перед клиентом, и далее рассматривались бы другие варианты страхового союза.
А вы можете мне детально описать процедуру?
С радостью. Мидлтаун мрачно кивнул. Есть несколько уровней страхования и по тому векселю, что сейчас на руках у сэра Роберта Бэтлера. Страховой взнос за коллекцию он почти просрочил, и внес его не далее чем на прошлой неделе. Сами дела почтенного сэра явно идут не в гору, и именно потому мы действовали по особому протоколу, дабы исключить все накладки и возможность мошенничества со страховым случаем.
Вы беретесь предполагать, что оно имеет место быть? Джек хитро прищурился, однако Мидлтаун даже бровью не повел.
Я всегда предполагаю самое худшее, именно поэтому мой показатель в подобных случаях ничтожно мал. Это ценит директор общества. Ну, посудите сами, по договору мы обязаны уплатить сэру Рональду сорок тысяч фунтов, в случае пропажи, кражи, порчи или другого вреда нанесенного застрахованному имуществу. Дела Бэтлеров в упадке и эти деньги пригодились бы им, чтобы остаться на плаву.