Begorrah! произнес голос. Ее устроили в комнате его милости! Вы спите, мисс?
Что это, сон? Ей показалось, что она узнала голос Мерри Боунса, но в комнате ничего не было видно.
Это в самом деле ты, Мерри? спросила Она.
О да! отвечал добрый лакей. Это я, моя драгоценная. Снимите-ка нагар со свечей, христианин должен видеть ясно.
Нашему бедному Мерри, как вы понимаете, было наплевать на приличия. Она поспешила снять нагар и быстро догадалась, почему до сих пор не заметила бравого ирландца.
Сперва она даже не увидела его, обведя взглядом освещенную комнату. Он стоял в дымоходе, будто на балконе и, просунув в отверстие две длинные и тонкие, как палки, руки, изо всех сил махал ими, а его странное лицо, изможденное, но радостное под громадной шапкой волос, разрезала пополам улыбка пошире сабельной раны.
Откуда ты взялся, Мерри, мой мальчик? уже уверенней спросила Анна.
Ну вот! отвечал Боунс. Разве я не сказал вам, мисс? Я ходил за железным гробом.
И что в том железном гробу? прошептала Анна.
Ирландец тем временем исчез в глубине дыры и стал передвигать что-то по другую сторону стены.
Через минуту что-то вновь закрыло отверстие, однако это была уже не лохматая голова Мерри Боунса. Предмет, задевая стенки, издавал металлический скрежет. Он еле протиснулся в отверстиено наконец, последний толчок заставил его преодолеть препятствие, и он с тяжелым грохотом упал на каменные плиты пола.
Лицо Мерри, с радостной ухмылкой, тотчас снова появилось в отверстии в обрамлении взъерошенных волос.
Наша Анна тщетно пыталась понять, что за предмет наделал при падении столько шума. Мерри Боунс, удобно устроившись в печной дыре и высунув обе руки, как картонный черт из табакерки, заметил, что она была озадачена.
Теперь вы понимаете, какая это тяжелая штука, моя милая, сказал он. Во-первых, железо
Так это гроб!
Что же еще? И во-вторых, он совсем не пустой.
Что там внутри, Бога ради?!
То, что обычно кладут в гроб, мисс.
Тело?
Совершенно верно, мисс Анна.
Чье тело?
Тело его милости, черт возьми!
Тело Эдварда Бартона!
Совершенно верно!
Она издала душераздирающий крик.
Musha! отозвался Мерри Боунс. Черт побери, что у вас стряслось, мисс?
Наша Анна ничего не слышала, оглушенная собственными рыданиями. Тогда Мерри Боунс воскликнул:
Я проделал хорошую работу этой ночью, накажи меня Бог! Лучше послушайте, моя драгоценная! Если в этом железном ящике лежит тело, а оно там лежит, это точноиначе пусть меня прокоптят, как сельдь, и сунут в гнилые зубы всех этих несчастных голландцевтак вот, говорю я, если там лежит тело, то там же и душа, хорошая душа, хотя и английская
Сперва Она слушала рассеянно, но с последними словами ее рыдания резко оборвались.
Объяснись, Мерри Боунс! властно приказала Она. Ты хочешь сказать, что мистер Бартон еще жив?
Да, мисс, я это и имел в виду.
Почему же он не шевелится?
Он спит.
Спит! вскричала Анна. Да как он может спать после того, как гроб упал на пол?
О! я думаю, он спит, мисс, и даже в этом уверен.
Значит, он одурманен!
Мерри неопределенно пожал плечами и ответил:
Не знаю, чем он там одурманен, только знаю, что его милость угостили шпинатом с маковым отваром.
Быть может, вы не одобрите поведения нашей Анны, однако она велела Мерри Боунсу отойти от дыры и, набросив на плечи накидку, подошла к железному гробу, который был снабжен замком с ключом, совсем как обычный сундук. Затем Она отперла замок и откинула крышку.
Увидев внутри своего кузена-мичмана, улыбающегося и розового, как младенец Иисус, наша Анна нашла его красивым, как никогда.
Она глядела на него с нежным чувством, а тем временем Мерри Боунс снова приблизился к отверстию и сказал:
Он такой милый, настоящий красавчик, не правда ли, мисс? А пока вы развлекаетесь, разглядывая его, выслушайте меня хорошенько, потому что времени у нас мало и вы должны знать, как тут все случилось.
Мы собирались увезти мисс Корнелию в Англию, к вашей семье, но господин Гоэци, этот паук, уже сплел свою паутину. Я угодил в нее, врать не стану, а эти бедные овечки, что они могли поделать, когда меня не было рядом? Мисс Корни в лучшем виде упаковали и увезли ко всем чертям, а его милости досталось полдюжины ударов ножом между ребер. Короче говоря, меня держали в плену, но я скрутил своего охранника и сбежал. Вчера вечером я добрался сюда, в трактир «Пиво и Братство», умирая от голода и холода и несчастный с ног до головы. Хотел войти в зал внизу, ничего не подозревая, но решил сперва глянуть в замочную скважину. Я увидел, как лысая женщина бросала в горшок маковые головки, а трактирщик в это время протирал шпинат, и эта парочка переругивалась с мальцом, который все кричал: «Зачем вы хотите усыпить мертвеца?»
Сами понимаете, стоило мне узнать, что было на уме у этих людей, мне расхотелось входить в их осиное гнездо. Я обошел дом в поисках задней двери, не нашел ее и забрался по плющу на крышу, а там спустился по каминной трубе. Дымоход, к частью, вел в ту самую комнату, где я сейчас нахожусь. В ней было пусто и темно, но из соседней комнатыто есть из вашейслышались голоса. Я заметил освещенную дыру, просунул голову и увидел троих человек, а правильней будет сказать, одного джентльмена и две половинки негодяя. Его милость, скорее всего, уже поел шпината с маковым отваром, потому что он спал. Выглядел он неплохо, если учесть, что он получил штук пять ножевых ран. С ним были два господина Гоэци: настоящий и двойник. Настоящий был занят внутренней обивкой железного гроба, а двойник сверлил дырочки в стенках.
Забавное занятие для доктора Тюбингенского университета!
Не такое уж глупое, мальчик мой, ответил настоящий Гоэци. К тому же, раз я стал драпировщиком, тебе самое время превратиться в слесаря.
Но для чего весь этот труд, патрон?
Для того, что я хочу удалиться отсюда, сын мой. Я намерен провести свою старость на покое в прекрасном замке Монтефальконе, которым мы завладеем.
Хорошая идея! воскликнул двойник, потирая руки. Но как мы станем владельцами прекрасного замка Монтефальконе?
Я объясню. Продолжай сверлить. Начнем с того, что все это лишь вопрос чревоугодия; он-то и определяет, кому жить, а кому нет. Граф Тиберио Пальма дИстрия купил у меня этого молодого англичанинамертвого, и я должен привезти его в гробу. Понятно? Очень хорошо. С другой стороны, синьора Палланти хочет приобрести у меня этого же молодого англичанина, но живого.
И какую же цену платит граф Тиберио? спросил второй господин Гоэци.
Он даст мне кровь синьоры Палланти, ответил первый господин Гоэци.
Ах! Надо же! А Палланти?
Она предлагает кровь прекрасной Корнелии.
Глаза двух половинок вампира засияли, когда было произнесено имя прекрасной Корнелии, а их губы загорелись, как угли.
Все это не объясняет, как мы станем владельцами замка Монтефальконе, продолжал первый господин Гоэци.
Настоящий господин Гоэци улыбнулся.
Когда мы отведаем крови прекрасной Корнелии, сказал он, кто помешает мне вобрать ее? И разве какой-либо закон запрещает ей сохранить в таком случае ее нынешний облик? Она будет и мадемуазель Корнелией де Витт, и месье Гоэци, последний же станет законным наследником Монтефальконе. У тебя есть возражения?
Двойник господин Гоэци не нашел никаких возражений: все было ясно, как день. К тому времени их работа была завершенажелезный гроб был выстлан мягкой обивкой, все дырочки просверлены. Два господина Гоэци взяли беднягу Неда за руки и за ноги, бережно уложили в гроб, закрыли крышку и заперли гроб на три поворота ключа
Мерри Боунс рассказал, как видел и слышал все это через печную дыру. Он исщипал себе все уши ихотя и говорят, что это помогает думатьтщетно обшаривал все уголки мозга, не находя никаких свежих мыслей. Как спасти хозяина из рук злодеев? Пока он ломал голову, настоящий господин Гоэци обвязал гроб веревкой и велел своему двойнику открыть окно. Под окном протекал приток Мааса. Внизу ждала баржа с двумя матросами.
Хо! Хо! крикнул господин Гоэци.
Эй! хо! закричали снизу.
Готовьтесь принять товар.
Все готово.
Хорошо!
Два господина Гоэци подняли гроб на подоконник. Я забыла сказать, что Мерри Боунс не доставал головой до отверстия дымохода и подставил под ноги поленокомната, где он прятался, использовалась для хранения дров. В расстройстве он сделал неловкое движение, потерял равновесие и был вынужден соскочить с бревна, выдав шумом свое присутствие.
Два г-на Гоэци повернули головы на шум и заметили его. Они зашипели, как змеи. В тот же миг обитатели трактира появились, словно из-под земли, и началась ужасная битва, во время которой г-н Гоэци (главный) продолжал спускать на веревке железный гроб.
Мерри Боунс оказался в незавидном положении, один против девятерых. Ему помог счастливый случайкто-то постучался в дверь трактира. Это были наша Анна и Грей-Джек. Челяди г-на Гоэци поневоле пришлось разделиться, и Мерри Боунсу в конце концов удалось спастись с помощью двух ударов головой как раз в ту минуту, когда часы в зале пробили тринадцать.
Выбежав на улицу, Веселый Скелет обогнул дом и кинулся за баржей, увозившей железный гроб вниз по притоку Мааса. Матросы, надо полагать, были пьяны, как иногда случается. Это обстоятельство облегчило задачу Мерри Боунсу, который ценой немалых усилий смог отобрать у них гроб и, взвалив его на плечи, принес обратно.
Глава девятая
Анна забылась, слушая его рассказ и созерцая спящего друга детства.
Мерри Боунс недовольно затряс шевелюрой.
Для начала сделайте мне одолжение и закройте гроб, сказал он, иначе вы будете отвлекаться, и мы никогда не перейдем к делу. У меня есть план. Но, чтобы выполнить его, я должен знать, что вы достаточно хладнокровны, мисс.
Она со спокойной гордостью улыбнулась и захлопнула крышку гроба.
Теперь все в порядке, промолвил Мерри Боунс. На обратном пути я не смог забраться на крышу с такой тяжелой ношей. Я прошел через кухню и слышал, как кучка злодеев совещалась в зале. Вот что я узнал: господин Гоэци пригласил их явиться в пятнадцать часов на небольшое семейное торжество. Думаю, пятнадцать скоро пробьет. Они очень довольны; они считают, что железный гроб с его милостью внутри направляется в Роттердам, и после той семейной вечеринки, о которой я говорю, намерены догнать баржу и все вместе отправиться с товаром в замок Монтефальконе.
С чем связан семейный праздник? спросила наша Анна.
Они собираются выпить вас, ответил Мерри Боунс.
Она чуть не лишилась сознания.
Выпить меня! повторила Она.
Истинная правда, ответил Мерри Боунс. Они предпочитают кровь молодых девушек не старше двадцати лет, это верно, добавил он, но вот собственные слова господина Гоэци: «Мисс Анна Уорд, по крайней мере, годится для питья».
Годится для питься! воскликнула наша несчастная Анна, ломая руки. Господи Боже! для питья!
Я полагаю, что вы, миледи, и вы, джентльмен, можете представить себе, какие чувства испытывала Она в эту минуту. В современной литературе едва ли описаны подобные ужасные коллизии. «Годится для питья»!
Бежим! во имя неба! поспешно вскричала Она.
Musha! Это было бы глупо! возразил ирландец. Потерять такую возможность! Знаете, что я нашел здесь в комнате, моя драгоценная? Топор для колки дров! Чертово копыто! мы хорошенько посмеемся! Откройте гроб, вытащите его милость и спрячьте его в том шкафу, справа от камина поторопитесь, я слышу, кажется, скрежет проклятых часов, а мне еще нужно разбудить этого простака Грей-Джека. Он нам понадобится.
Анна мужественно и быстро приступила к работе. Она была девушкой сильной, несмотря на свой невысокий рост. Она извлекла из гроба Эдварда С. Бартона, эсквайра, взяла спящего на руки и понесла его к шкафу, который предварительно открыла. Веселый Скелет захлопал в ладоши.
Закрывайте! сказал он. Вижу, у вас храброе сердце! Теперь спрячьте гроб под кроватью, чтобы он не оставался на виду.
Она снова повиновалась.
А сейчас, произнес Мерри Боунс, ложитесь под одеяло и притворитесь, что спите, как милый ангелочек Begorrah! Внизу скрипят пружины чтобы ни случилось, не двигайтесь и не открывайте глаза скоро увидимся!
На нижнем этаже раздался скрежет часов. Голова Мерри Боунса торопливо исчезла в отверстии. Грянул первый удар пятнадцатого часа, рассеивая отзвуки среди ночных теней.
С первым ударом молотка часов в нижнем этаже поднялся явственный, но глухой и беспорядочный шум. На лестнице послышались шаги. Со вторым ударом шаги зазвучали в коридоре. С третьимдверь медленно распахнулась, и по комнате разлилось зеленое свечение. Это вампирическое свечение, как запах кошачьих, усиливается в критические моменты.
Г-н Гоэци вошел один. Он походил на человека, вырезанного из бутылочного стекла, и тусклый свет свечей, проходя через него, отбросил прозрачную тень на только что закрытую им дверь. Прозвучал четвертый удар.
Г-н Гоэци направился прямо к кровати, и сердце нашей Анны перестало биться.
Г-н Гоэци склонился над изголовьем. Внутри его тела раздались громкие и возбужденные голоса:
Мы жаждем! Мы хотим пить! Пора начинать пир!
Часы пробили в пятый раз.
Г-н Гоэци немного отвернул одеяло, и его алые губы округлились, как у гурмана, собирающегося попробовать вино выдающегося урожая. Со зловещей веселостью он произнес:
Терпение, дети мои! мне кажется, что я имею право на первый бокал!
Тогда поторопитесь, хозяин, поторопитесь!
У вампиров, насколько известно, кончик языка очень острый; так они наносят укус, необходимый для удовлетворения их чудовищного аппетита. Проколов этим ланцетом кожу, они пьют кровь, как пиявки.
С шестым ударом дверь снова открылась, и появился Мерри Боунс, прятавший правую руку за спину. За ним удрученно и послушно, как побитая собака, следовал Грей-Джек. Англичанин всегда признает силу, и две пощечины, которые Грей-Джек получил в тринадцать часов, были, по-видимому, перворазрядными.
Как только показался Мерри Боунс, г-н Гоэци свистнул, и все семейство мгновенно выскочило из его тела. При втором свистке все разделились не хуже г-на Гоэци, и тогда прозвучал седьмой удар.
Затем г-н Гоэци занял место за своими одиннадцатью придатками и бросил всех их в бой против ирландца. Анна, которая до этого момента, по совету Веселого Скелета, держала глаза закрытыми, приподняла веки и увидала самое необычайное сражение со дня сотворения мира.
Два пса, два попугая, две лысые женщины, два мальчика, два трактирщика и один г-н Гоэци положительно раздирали на части несчастного ирландца. Тот использовал для защиты только левую руку и защищал лишь глаза, особенно от атак попугаев. Он хватал этих жестоких тварей за головы и скручивал им шеино это ничуть не помогало, а пока он был занят попугаями, псы и мальчишки вцеплялись ему в ноги, а два трактирщика, две лысые дамы и г-н Гоэци (двойник) вгрызались в бока, живот и грудь.
Грей-Джек, хоть и был англичанином, тихо ждал на пороге. Не спешите его винитьтакие приказания он получил перед битвой. Он играл роль резерва, и вы вскоре уясните крайнюю важность его роли.
Часы пробили восьмой, девятый и десятый час. Мерри Боунс понемногу продвигался вперед, к кровати, несмотря на ожесточенные атаки гарпий мужского и женского пола, которые рвали его тело на куски, как стая гончих, настигнувших добычу. От бедного ирландца, поистине говорю вам, ничего не осталось бы, не представляй собой его тело одну кожу да кости. Вся вампирская стая могла найти и оторвать от этого костяка не более маленького кусочка мяса. Кожа и кости, вот из чего он состоял. Было бы излишним еще раз подчеркивать здесь неоспоримое превосходство английской тучности!
Мерри Боунс истекал кровью из всех вен своего злосчастного тела и пасти шакальей стаи окрасились красным; но он медленно и терпеливо пробивался вперед, и с одиннадцатым ударом между ним и г-н Гоэци (настоящим) осталась лишь одна лысая женщина.
Ирландец внезапно тряхнул гривой, испустил громогласный клич «Begorrah!» и наградил жуткую старуху ударом, который я не колеблясь назову героическим, поскольку мегера улетела прямо в дыру дымохода. Правой рукой, скрытой до сих пор за спиной, он сделал резкий выпад, сверкнуло широкое лезвие топора и, когда в воздухе задрожал двенадцатый удар, голова главного г-на Гоэци скатилась с плеч, отсеченная острой сталью.