Бурно разросшиеся кусты сирени обрушили водопад. Пришлось немножко лезть через забор. Никита поцарапался.
Сумрачные фигуры на улице сразу придвинулись. Звякнул велосипед.
Здоров! вышел вперед Легыч, протягивая руку. Руку тянет, сам в глаза смотрит. А в его глазах словно ночь отражается. Тут такое дело
Никита неуверенно ответил на рукопожатие. Ничего хорошего от тайной встречи ждать не приходилось. Местные. Вызвали. Смотрят странно. Сейчас начнутся претензии.
Но местные не торопились. Рядом с Легычем мялся мелкий красный. Голова его была опущена. Он шмыгал носом, еще и кулаком по щекам постоянно тер. Плакал. Мелкая в сапогах была словно облита из ведра водой. Мокрые волосы облепили ее маленькую голову, кофта обвисла, и уже было непонятно, как она держится на узких плечах. За ней стояла Аня-Маня. Стояла так, как будто следила, чтобы мелкая не сбежала. Вспомнилось, как мелкую днем били.
Чего она? спросил Никита.
Ты пойми, тут такое дело вновь заговорил Легыч, чуть запрокидывая голову, словно так ему было лучше видно.
Ну давай, пнула коленом мелкую Аня-Маня. Мелкая качнулась, поджала губы.
Мы как лучше, выдавил из себя красный. Оно бы помогло
Я тебе сейчас дампомогло! Аня-Маня мгновенно перегнулась через мелкую и отвесила красному звонкий подзатыльник. Тот втянул голову в плечи. А ну, говори! снова пнула она коленом мелкую в сапогах.
Мелкая отвернулась. Красный шагнул вперед, открыл рот. Легыч коротко занес руку, показывая кулак. Красный выдохнул, опуская голову.
Да что произошло?! окончательно запутался Никита. Бить его не собирались, и то хорошо.
Короче. Легыч потер руки. Они извиняются.
Ну? пнула мелкую Аня-Маня.
Извиняемся, поддакнула в сапогах.
Похороны этичушь, короче, вновь заговорил Легыч. Фигню устроили. Напугали небось.
Никита неопределенно пожал плечом. Мелких он и не думал бояться.
Ну вот, вдруг улыбнулся Легыч. Балбесы. Разыграли новенького. Ты ж небось после этого и уехать мог.
Вопрос с его приездом и отъездом волновал не только Пашу. Весь поселок скоро начнет ставки делать.
Я тут недели на две, буркнул Никита, скашивая себе половину срока. Услышал себя и вдруг понял, что это все равно много, что очень хочет уехать прямо сейчас. Как есть. В шлепанцах. Выбраться на дорогу, пройти ее всю, темную и раскисшую после ливня, оказаться на трассе, остановить машину. И чтобы она везла его куда угодно, лишь бы подальше от этих сумасшедших.
Оставайся, напомнил о себе Ильявесь разговор он стоял в стороне. Это погода такая, дожди. Здесь, когда солнце, очень даже хорошо. Скоро квест. На Щучьем озере купаться можно. У тебя есть велосипед?
Про велосипед можно было и узнать. У дяди Толи наверняка есть. Второй раз до озера десять километров пешком топать не хотелось. Хотя о чем он? Не поедет он вообще никуда!
Я сегодня купался, неуверенно отозвался Никита. Вода такая прозрачная.
Ну вот, чему-то все еще радовался Илья. Ты, короче, давай тут обживайся. А если надо, заходи.
Куда?
К Ленину. Видел в палисаднике? Вот там я и живу. А по вечерам мы все на комбинате. Я как освобождаюсь, сразу туда иду. Завтра придешь?
Никита почувствовал себя странно. Он никогда не был в центре внимания. Причем такого, когда настойчиво куда-то зовут. Он привык быть один. Один за себя и отвечать.
А на малышню не злись, напоследок сказал Илья, уже усаживаясь в седло велосипеда. Игры у нас здесь такие.
Он поехал. Легыч тоже как-то быстро растворился в сумерках.
Аня-Маня последний раз пнула мелкую и пошла прочь. Мелкая гордо вскинула подбородок.
Они все раскопали и кротика выбросили, жестко произнесла она. Но я думаю, помогло.
Дождь идет, буркнул красный.
Пройдет. Мелкая дернула плечом, но от влажности кофта словно приклеилась к ее телу. Это же они не из-за него, а из-за Илюхи. Все думают, что если не ты, то он. Это не так! Если не ты, то никто!
Побрела прочь, шлепая большими сапогами. Красный тоже слился с сумерками.
Завтра все станет ясно. Всем. Но не Никите.
«Все хорошо?» написала мама и прислала звездное небо. Никита глянул наверх. Сплошные облака. Он заходил сегодня в соцсетьникого, народ словно растворился, словно никого и не было в этом мире, даже одноклассников.
«Сплю», ответил Никита и отправил лежащего на боку енотика.
Влага пробила прочную ткань толстовки, мурашками пробежала по спине, родив ощущение, что на него смотрят.
Точно! Смотрят!
Никита резко повернулся. От движения родилась злоба. Да что они все тутза дурака его держат?! Рассказали сказку и теперь ждут, что он начнет бояться, кидаться ко всем за помощью? Или быстренько соберется, вызовет такси и умотает домой?
Они именно этого и хотят! Чтобы он уехал. Пугают, а потом ждут. Не получится у них ничего. Не поедет он. Сдались ему местные психи! Хотят кротов с селедкой хоронитьпожалуйста! Мечтают клад откопатьсколько угодно! Грохнуться башкой с моста в водопаддайте два! Он тут ни при чем. Он отдыхать приехал. Хочет бабка, чтобы он воды таскал в дождьпотаскает. Час-другой с водойи он свободен. На комбинате местные вечером, а он будет днем. Там, говорят, есть еще одна разрушенность, чуть в стороне от общей свалки. Да и сам комбинатдня три лазить можно.
Никита сунул руку в карман, нащупал монету. Ту самую, что незаметно отдал ему Паша. Холодная. Шершавая.
Может, его и правда за наивного держат, но он-то не такой. Пусть кто-то когда-то проклял Филиппа IV, но так то за дело! Нечего на чужое добро зариться. Прокляли эту никому не нужную дыруи правильно сделали! Никита тут ни при чем!
Он швырнул монету в темноту. И эта темнота тут же соткалась фигурой.
Никита почувствовал, как от удивления у него отвисает челюсть, и еще в волосах шевельнулось что-то неприятно, словно они попытались подняться.
Фигура была с прилизанными волосами, с белым лицом, в длинном пиджаке. Черные брюки в сумерках делали его безногим. Правая рука медленно пошла вверх, сгибаясь в локте, пальцы сжались, подбородок уперся в кулак. Призрак как будто думал о чем-то. Но потом лениво махнул рукой, отвернулся и не спеша двинулся прочь.
Нет, это что? Это куда? Если призрак пришел за ним, то куда уходит? Никита же здесь стоит!
Хотя уже не стоит. Сам не заметил, как невольно пошел следом.
Призрак не ускорялся и не останавливался. Никита шел за ним по середине улицы. И все пытался заметить, как призрак переставляет ноги. Он отлично помнил, что Хозяин спустился по ступенькам в развалинах комбината. Но сейчас он как будто не шевелил нижними конечностями. Плыл в вязком воздухе, никак не давая понять, знает ли, что за ним идут.
Никита прибавил шагу, но расстояние между ними не уменьшалось. А потом призрак исчез. Распался на темноту. Никита прошел еще несколько шагов. Остановился.
Они почти вышли из поселка. Справа за деревьями угадывался дом священника. Дом Невест Дом Смерти
Страх накатил внезапно. Вот ведь дурак! Ой, дурак! Призрак его за собой поманилон и побежал, и теперь этот дом Тут же все что угодно может быть. Доски пола провалятся, крыша съедет, дверью прихлопнет, в окно какая сила толкнет, сквозь стены злодей выглянет. Черная рука протянется, зеленые зубы покажутся, фиолетовый глаз подмигнет
Треснула ветка.
Кто здесь?
Сразу стало холодно, по волосам погладил ветер. Никита перестал чувствовать собственное тело.
Зашуршало, словно кто-то лез сквозь кусты. Стихло.
Зрение сузилось. Никита вертел головой, вглядываясь в каждый предмет на дороге, и видел только фрагментывот ветка дерева, вот склонились кусты, вот на дорожке лужа, вот ветер согнул березу и теперь ясно видно розовое крыльцо дома, вот словно по крыше мелькнула тень.
Пробежали. Песок прохрустел под ногами. Никита крутанулся. Успел заметитьдлинные волосы, что-то светлое.
Дом Трех Смертей! Вот как называла этот дом Хельга. У священника было три дочери!
Не выгонял его призрак, нет! Наоборот! Привел к нужному месту.
Все стало предельно четко и ясно. Сейчас он все поймет!
Никита рванул по еле заметной тропке к дому. В стороне затрещали ветки. Черт! Их же трое! Сестры.
Повернулся.
Шелестят мокрые тяжелые листья. Ветер над головой гоняет туда-сюда тяжелые туши крон. Светлый дом в темноте видится призрачным кораблем. Вот сейчас оторвется от земли и поплывет. Поплывет на Никиту.
Это было настолько явственно, что Никита попятился. Шлепанцы. Наступил сам на себя и упал.
Засмеялись.
Дом нависал, дом пялился на него тусклым окном.
Стекла звякнули, щелкнули задвижки. Невидимая рука толкнула створки окна. Никита увидел, как из темного еще потолка вывалилась люстра. Огромная. Стеклянные висюльки. Вспыхнула, ослепив. Свет прокатился по стенам, прогоняя мрак, встряхнул обои, делая их яркими. Словно недавно наклеенными. Распахнулись двери. Вдалеке мелькнула фигура в светлом. Раздался смех.
Смотри, смотри! Целуются! Ханна.
Взревела музыка. Простучали каблучки.
Что же ты сидишь? Заходи!
Никита не сразу понял, что говорят ему. Из окна свешивалась девушка, круглолицая и румяная, темные волосы собраны в тугую прическу.
Смотрит!
Засмеялась, откидываясь назад. Она кого-то там, в коридоре, заметила. Чуть нахмурила брови.
Давай через окно, шепотом предложила она, и Никита стал подниматься. Он уже ничего не помнил и не чувствовал. В груди сидело одно желаниеиз темноты и сырости, из грязи и непонятности попасть туда, где чисто и светло, где весело и ему рады. Скорей, скорей, манила девушка. У нее была полная белая рука. Рука
Неправильно эта рука изгибалась. Не в локте, а как-то всеми костями от плеча к запястью.
Взгляд девушки застыл. Но из распахнутого рта еще лился смех. Неестественный. Жуткий.
Поначалу от звона в ушах показалось, что смех переливается как колокольчик. Но вот фыркнули, и смех превратился в самый обыкновенный.
Ты что здесь делаешь?
Обернулся. Хельга. Волосы распущены, белая ветровка, узкое лицо будто светится. Взгляд пронзает. Ну чистое привидение!
А ты?
Никита оглянулся на дом. Неужели она не видит, что в нем происходит?
Ничего не происходит. Дом был темен. Окно закрыто. Ни девушки, ни музыки, ни люстры. Никита коснулся ушей, словно проверяя, на месте ли.
Я рядом живу, Хельга показала в темноту. Через дорогу. Услышала, что тут кто-то ходит.
Никита сел.
Мне здесь нравится. Она опустилась на корточки рядом и посмотрела на дом. Он такой таинственный.
А призраки?
Хельга в ответ засмеялась, прикрыв лицо рукой. В руке книга.
Что это? тупо спросил он. В голове стояла странная пустота, тела не чувствовалгде он, что с ним?
Хельга повернула книгу обложкой. Гора и летящая птица. Цапля. Шея длинная. Названия не видно.
Никита тупо смотрел на книгу.
«Страна аистов». В библиотеке взяла. Вставай.
Она протянула руку, но Никита поднялся сам. Не хватало еще помощь от девчонки принимать. Стоял, отряхивался, искал потерянный шлепанец.
Говорят, улыбнулась Хельга, что тебя сегодня мелкие напугали.
Так сразу и «напугали»! Страх ушел, в душе было пусто и слегка обидночего он повелся на все эти рассказы? Вот дурак! Я ж вас не знаю. Может, вы тут каждый день кого-нибудь хороните. Правила такие.
Хельга пошла к дороге. Никита в который раз заметил, что у нее легкий шаг. Как у птицы.
Нет никаких правил, тихо произнесла она. Все боятся проклятия. Вот и все.
Повернулась и неожиданно оказалась совсем близко. Почувствовав ее дыхание, Никита вдруг испугался, что Хельга его поцелует. Но девушка только пристально посмотрела ему в глаза и опять пошла вперед. Спросила:
Ты не боишься?
Никита пожал плечами, фыркнул, спохватился, что всех его ужимок никто не видит. Ответил:
Не знаю. Вроде оно и есть, а вроде и нет. Вам виднее. Оно ваше.
Хельга опять остановилась.
А знаешь, нерешительно начала она, сила проклятия скоро закончится.
Да? Так, может, больше никто и не умрет? обрадовался Никита.
Возможно. Но этого пока никто не знает.
Никита откашлялся. Что там она читает? Наверное, опять какие-то легенды.
Пойдем, позвала Хельга.
Никита никак не мог шевельнуться, ноги разучились сгибаться, в шлепанцах стало холодно.
А эти дочери священникаони тоже призраки? спросил он, заставляя себя сдвинуться с места.
Почему? Ты их видел?
Раз хозяин комбината тут все проклял может, их тоже?
Никита обернулся, но в темноте уже ничего было не разглядеть. Только ветер шумел листвой, недовольно что-то шепча.