Павел помедлил с ответом, делая вид, что чрезвычайно занят процессом наливания минералки в пластиковый стаканчик. Вопрос был для него слегка неожиданен.
Я родился и вырос в Москве, наконец ответил Павел. а в Баку приехал к родственникам.
Интересно! Ну и как сейчас в белокаменной? Здорово?
Не то слово.
А чем вы занимаетесь в Москве? не отставала она.
Строительным бизнесом.
Павел не хотел распространяться о своих столичных делах и попытался побыстрее свернуть разговор на другую тему. Но Татьяна не унималась:
И что вас привело ко мне на выставку?
Павел процедил сквозь зубы себе в горло остатки сильно газированной минералки. Татьяна оказалась весьма любопытной особой.
И тогда он решил сделать шаг вперед, словно прыгнуть с вышки в холодную воду.
Я одно время работал с человеком по имени Денис. Он тоже местный, бакинец. Он мне рассказывал, что знаком с очень талантливым художником, портретистом. А мне как раз хочется заказать себе к дню рождения хороший, качественный портрет. Вот я и набрел на вашу выставку, неуклюже пошел напролом Павел. мне очень понравилось.
По лицу Татьяны прошло заметное облачко, которое впрочем тут же растворилось.
Я многое могу пробормотала она. что ж, ну спасибо, Павел. Вы радушный хозяйн, Татьяна допила сок и положила локти на столик. думаю, мы можем ехать.
«БМВ» неслась по шоссе вдоль моря, плавно вписываясь в повороты.
Поверните вот там направо. указала Татьяна.
Павел, следуя указателям, аккуратно свернул направо. Татьяна направляюще махнула рукой:
Туда, в гору.
Тумасов свернул с шоссе на проселочную дорогу, сбросив скорость аж до пятидесятикачество дороги было не ахти.
Прямо? спросил он.
Пока да. протянула Татьяна, потягиваясь на заднем сидении. Она достала из сумочки крошечные наушники и вставила кассету в аудиоплеер «Сони». Затем надела широкие темные очки, потом наушники и отвернулась к окну.
Тем временем Павел заехал в лесопосадки из кипарисов и сосен, в район, где находились бывшие ведомственные санатории, в том числе КГБ. Теперь большая часть из них была полуразрушена и пребывала в запустении. Через пару километров показались и дачи местных жителейот покосившихся убогих строений середины века до роскошных вилл новых хозяев жизни. Навстречу иногда попадались легковушки.
Тумасов посмотрел в зеркало. Глаз Татьяны не было видно за непроницаемо-черными стеклами очков. Она немного сползла на сиденье. В ушах все так же торчали наушники «Сони». Судя по всему, она невозмутимо смотрела вперед.
Мимо проплывали чахлые сосенки, образовывашие жидковатый перелесок. Павел прибавил скорость и быстро взобрался по довольно крутому подъему. Теперь море фактически было под ними.
Дома потихоньку растаяли из виду. На узкой плохо заасфальтированной дороге, обрамленной кизилом и ореховыми деревьями машина вела себя непредсказуемо и Павел стал бросать взгляды в зеркало на свою спутницууж не сбились ли они с пути?
Вот здесь тормозните! наконец донеслось сзади.
Павел остановил машину. Выйдя из душного салона он осмотрелся по сторонам. Дом, где жила Татьяна с братом, находился несколько на отшибе, в предгорье. Дорога здесь оканчивалась тупиком, за которым начиналось сумрачное ущелье, сплошь заросшее кизилом и диким виноградом. Само жилище словно прижалось к достаточно крутой горе. Хотя море было видно словно на ладони, Павел прикинул, что до него больше километра.
Спасибо, что подбросили, Татьяна тем временем вылезла из машины, потянулась, подошла к Тумасову. а то мне пришлось бы на автобусе пилить, а потом еще пешком по жаре в гору.
Здесь разве ходит автобус?
У него конечная остановка внизу, километра полтора отсюда, где бывший санаторий нашего совмина располагался.
И вы так каждый день по полтора километра ходите?
Ну я же не на каблуках хожу, рассмеялась Татьяна. к тому же меня порой брат подбрасывает на своей машине, да и велосипед у меня есть на крайний случай.
Павел бросил внимательный взгляд на Татьяну. Да, ей где-то двадцать шестьдвадцать восемь. Очевидно, знaчительную чaсть времени она проводила нa свежем воздухе, и это отрaзилось нa ее лицеобветренном и зaгорелом. Волосы ее были даже не столько светлые, сколько выгоревшие, a серые глaзa откровенно оценивaли его. В ее голосе присутствовaл некий оттенок величия, будто она была кем-то более вaжным, чем выглядела.
Ваши картины. Павел открыл багажник и отдал сумку Татьяне.
Спасибо. И давайте в следующий раз называть друг друга на «ты».
Не возражаю. Когда мы с тобой увидимся в следующий раз? Я все же хочу у тебя заказать портрет и возможно не только свой, а пары своих коллег тоже.
Да можно хоть завтра, тем более это воскресенье, я совершенно свободна.
Тогда давай в семь вечера Павел задумался, решая, куда отвести Татьяну приятно провести вечер. в ресторане «Караван». -наконец принял решение он, вспомнив о приятно проведенном вечере с друзьми по прилету в Баку. Устроит?
Это который недалеко от драмтеатра?
Именно тот.
Хорошо, я согласна.
За тобой заехать?
Это было бы неплохо.
Тогда я примчусь к тебе на своем «БМВ» как принц на белом коне, улыбнулся Павел. а потом у нас будет небольшой «сейшн».
Значит, до завтра. выжидающе посмотрела на Тумасова Татьяна и дважды повернув длинным ключом в замке, открыла достаточно тяжелую кованную калитку. Помахав рукой Павлу, она скрылась за ее мощным четырехугольником. Было слышно, как каблуки ее летних босоножек ровно отстукивают по каменной дорожке.
Павел оглядел жилище художницы. Оно показалось ему похожим на бункер, не слишком гостеприимным. Высокий забор, увешанный плющом и диким виноградом, из-за которого виднелся двухэтажный приземистый дом с плоской, покрытой кованным железом крышей. Нестандартные маленькие окна только усиливали впечателение крепости. Собаки, однако, у хозяев не было.
«И как ей тут не скучно одной жить» подумал Павел и не спеша выкурив сигарету, завел мотор. От изнуряющей летней жары лучшего лекарства, чем купание в море, нельзя было придумать.
Он поехал на чудесный песчаный пляж.
Глава пятнадцатая
Вечерело. В этом месте пляжа на берегу было пустынно и тихо. Оставив машину в зарослях неподалеку, Павел, искупавшись, сидел на вполне еще горячем песке. Стояла тишина, только слышны были крики чаек и возгласы компании, игравшей в волейбол вдалеке. Но тишина, казалось, тоже имела свою мелодию: все явственнее Тумасов даже не слышал, а словно ощущал всеми фибрами своего тела легкий прозрачный звон, проникавший в его сознание. Он облокотился на разложенное полотенце и стал смотреть вдоль берега вдаль. Воздух там, казалось словно сгустился и приобрел форму спирали. Спираль непрерывно вращалась и медленно двигалась в его сторону.
«Что за ерунда», подумал Павел.
Вихрь неуклонно приближался к нему. И все увеличивался, набирал силу, густел, отдавая водяными бликами
«Странно,»пригляделся Тумасов. «здесь, на берегу»
Смерч был уже метрах в десяти от него. Он бешено крутился песчаным облаком, втягивая в себя разный сор, валявшийся на берегу.
Павел вскочил. В следующую секунду ему показалось, что внутри вихря есть что-то еще, кроме песка и мусора. Он присмотрелся Неясный силуэт в воздушной трубе стоял, не двигалсясловно статуя.
Тумасов, отбросив предосторожность, подошел поближе.
Но тут раздался легкий хлопоки вихрь исчез. Перед ним стояла Наталья. В каком-то бесформенном буром странноватом одеянии от горла до пят, словно в коконе, но это была она, племянница.
Это ты? Павел протянул руку к ней. Что ты здесь делаешь?
Но в этот момент смерч снова закрутился, вобрав в себя Наталью целиком и стал стремительно удаляться от Павла, обдав его только струей горячего сухого песка, набившегося Тумасову в глаза и носоглотку.
Стой, Наташа! Подожди! Павел бежал за загадочным вихрем, на бегу протирая слезившиеся от песка глаза. Подожди, Наташа, куда ты!
Но вихрь все ускорялся и расстояние между ним и Павлом все увеличивалось, пока странная песчано-воздушная конструкция не растаяла в сумерках.
Запыхавшийся Павел добежал до волейболистов, лениво перекидывавших друг другу желтый покрытый влажным песком мяч.
Эй, окликнул он того, кто держал в руках мяч. вы не видели тут девушку?
Тот пожал плечами.
Девушка, тут пробегала только что, понимаешь?
Да никого тут не было.
Какая дэвушка, ты что, перегрэлся дарагой?
Этот вопрос был задан загорелым парнем в цветастых шортах, таким тоном, как если бы парень с мячом спросил: «Ты что, идиот?». Павлу стало не по себе. Он не хотел признавать, что пал жертвой галлюцинации.
Поэтому он не сдавался.
Да тут мимо пробегала.
Игроки переглянулись между собой.
Ми дэвушэк никогда не пропускаем. волейболист подал на соседа мяч, что означало продолжение игры.
Павел потер слезящиеся от песка глаза и вгляделся вдаль.
Где же она
Вдали ничего уже нельзя было толком разглядеть.
Искупайся, дорогой, все пройдет! один из парней сильными, мускулистыми руками подкинул мяч.
Павел, не желая вступать с ними в споры, побежал дальше вдоль берега, но никого вокруг не было, хоть сколько-нибудь походившего на Наталью. Павел упрямо бежал вперед, пока наконец не увидел стоявшую на каменном моле женщину в накидке, кормившей чаек.
Наталья? подбежал он к ней и схватив за плечи, развернул к себе.
Но вместо хорошо знакомых черт увидел неприятное испитое лицо женщины предпенсионного возраста со следом маленького ожога на подбородке.
Извините, обознался. пробурчал он, быстрыми шагами уходя прочь.
Утро выдалось на удивление пасмурным. Павел едва смог оторвать голову от подушки и сонными глазами глянул в незашторенное с вечера окно. Дым из трубы над заводским корпусом, находившемся неподалеку, изгибаясь чёрно-белой петлей, уходил в облака.
А из головы все не шел дурацкий сон, приснившийся ему этой ночью.
И вправду, очень странный сон
Тумасов проснулся с тяжелой головой, словно вечером напился, и было такое чувство, будто он вовсе и не спал в эту ночь, будто всю ночь он где-то пробродил, прошлялсяа где, и не припоминается теперь, отчего-то тупо смотрел в одну точку, потом упорно размышлял, в общем, вел себя как человек, пытающийся поймать за хвост смысл чего-то ускользающего, и виной всемусон с повторяющимся из раза в раз с сюжетом, разве что с небольшими отклонениями.
Племянница вертелась, танцевала перед ним, грациозно и легко, как пушинка. Улыбалась ему ровными белыми зубами. А затемрастаяла словно снежинка.
Зато Павел очутился вновь в комнате с цементированным полом. Неяркая одинокая лампочка над потемневшим от времени столом он явственно слышал за спиной чье-то хриплое дыхание, а потом доносившийся оттуда глухой звук, словно где-то выбивали ковры.
По полу волокли нечто довольно тяжелое И опять эта рука с топором. Рука мужская, крепкая и мускулистая. Длинными сильными пальцами она умело управлялась с топорищем, обмотанным широкой синей изоляционной лентой.
Кррак! опустился топор. И под ноги Павлу с низкого широкого стола свалился большой кусок розового мяса. Снова, как и в предыдущие разы, мясо но! Не поросенок, не барашек, не дичь какая-нибудь, а именночеловек.
Когда Павел наяву ощутил то, что он видел во сне, дрожь пробрала его с головы до пят, хотя он считал себя очень бывалым и многоопытным человеком, побывавшим во многих переделках. Он видел, явственно видел в своем сне татуировку на белой шкуре окорокасаламандру, узкую сверху и более широкую внизу.
Вот эдакий буквальный вздор уже не в первый раз привиделся ему нынешней ночью.
Будучи человеком отнюдь не мнительным, Павел тем не менее чувствовал, что даже эта татуировка ему уже где-то встречалась.
Он поднялся нехотя с постели и взглянул на часы. Они показывали восемь утра, хотя за окном уже вовсю светило солнце и улица гудела насыщенной восточной жизнью, да, часы показывали только восемь утра и Павел этому не поверил.
Павел подошел к телефону и взял свои «Сейко».
Десять часов двенадцать минут.
Что ж, решил Павел, пора заняться личными делами.
Он оделся, протопал на кухню и заварил кофе для вдохновенного старта нового дня, который должен был увенчаться «сейшеном» с Татьяной.
Закурив, Павел стал рассматривать фотографии, найденные им на квартире Дэна.
Дэн с Натальей, Дэн с другими людьми, Павлу совершенно незнакомыми
Его внимание привлекла самая первая фотография, которую он обнаружил засунутую под табличку с номером его квартиры на двери на второй день после его приезда в город.
Наталья с Дэном на пляже. Может быть, даже там, в Загульбе. Дэн приобнимал Наталью за талию. Фигура племянницы выглядела весьма гибкойнедаром она всегда любила спорт, вспомнилось Павлу. И природная гибкость позволила ей максимально приблизиться к замыслу фотографа.
Стрингбикини выгодно подчеркивало ее фигуру. Было в этой стройной и привлекательной фигурке племянницы еще кое-что необычноето, что подчеркивалось позой. Зрительское внимание притягивала большая необычной формы родинка пониже спины. Снимок, кстати, был достаточно художественным.
Павел выпил чашку кофе, заварил еще. Что-то было в этом глянцевом квадратике, запечатлевшем одно из мгновений бурной жизни Натальино только что?
Они приблизил фотографию к глазамничего необычного. Если только
Павел наспех оделся, натянул тесноватые кроссовки, купленные пару дней назад в местном магазине и спустился во двор. Машину он вчера припарковал неудачно, и ему пришлось потратить почти десять минут, чтобы выбраться со стоянки. Фотоателье «Феникс» разместилось на Николаевской улице. Было видно, что хозяин «Феникса» любит свое делона витрине красовались любительские кинокамеры, кинопроекторы, увеличители, длиннофокусные объективы и многое другое, столь же интересное и соблазнительное.
Он вошел в помещение, раздвинул портьеру и появился в фотопавильоне. Стук по прилавку и оклики результата не принесли и Павел отправился на экскурсию по всему ателье. Отыскать хозяйна Павлу удалось далеко не сразу: только в каком-то закутке за туалетом тот был найден. Им оказался благообразный худой старичок, который склонившись над столом с фотографиями, фантазировал с ножницами в руках; он невнятно напевал под нос какую-то незнакомую песенку.
Вымастер Зельцерман? нетерпеливо проговорил Павел, изображая раздраженного клиента.
Я Зельцерман, я, почему-то встревожился старичок. а что такое? Если вы насчет лицензии, то Александр Анатольевич сейчас в Стамбуле, но все бумаги, вся отчетность, я вас уверяю У нас серьезная фирма. У нас даже депутаты фотографируются
Я не по поводу лицензии, сильно смягчил голос Павел. я клиент. Хочу у вас увеличить одну фотографию
Он достал фото с изображением Натальи и Дэна.
Покажите пожалуйста, с интересом протянул Зельцерман. о-о, молодой человек, я вам сделаю любой размер, какой вы пожелаете! Я в свое время фотографировал людей из окружения Ахундова и Алиева, а уж всяких лауреатов и передовиков производстване счесть! Наших спортсменов снимал для газет и журналов, Гарри Каспарова, в том числе. Ваше фото я обработаю в лучшем виде. Кстати, рядом с очаровательной дамой стоите как-будто не вы?
Ближе к делу, одернул пустившегося в воспоминания старого фотографа Тумасов. какие у вас есть размеры? Можете сделать десятикратное увеличение фото?
Э-э, вам для плаката, иллюстрации, постера? блеснул знанием современных терминов старичок. Он одной рукой вытянул ящик стола, повозился там и сказал с торжеством:Вот, пожалуйста! У меня заказали для одного научно-популярного журнала. Формат а-два, можно на стенку вешать. Устраивает это вас?
Разрешите. Павел протянул руку и взял одно из фото. Ну, что же, качество хорошее, но мне хотелось бы еще побольше фото, понимаете? Мне очень нужно.
Думаете, формат бэ-два подойдет? вопросительно уставился на фотографии Зельцерман. Маловероятно, слишком размытое изображение получится. Размеры исходного фото, знаете ли
Сделайте несколько вариантов, а я выберу понравившийся. нашелся Павел. Вас устроит такое предложение? Расходы будут оплачены.
Вы имеете дело с профессионалом, неожиданно гордо сказал старикан. я и более сложными вещами занимался. Зайдите-ка часиков этак в три.