Проводимый воспоминаниями старого фотографа о его несомненном мастерстве в увековечивании партийных бонз разного калибра, Павел вышел из душного ателье.
Время до выполнения заказа он даром не терял, заказал столик в ресторане, решил проблему с транспортом, найдя действительно хорошую охраняемую стоянку для «БМВ» неподалеку от театра и сгораемый нетерпением, поехал к Зельцерману.
Старичок разложил на выбор перед ним пять или шесть увеличенных изображений принесенной Павлом фотографии. Надо отдать должное старому мастерурезкость, контраст, яркостьвсе это очень гармонично сочеталось практически на всех экземплярах фото. Павел повертел несколько из них в руках и после непродолжительного раздумья указал на наиболее удачный на его взгляд вариант.
Расплатившись с фотографом и аккуратно упаковав свернутое трубочкой фото, Тумасов сел в свою машину, где разорвав целлофан, внимательно еще раз изучил увеличенный снимок. Работа была проделана настолько мастерски, что можно было обойтись даже без лупы, но тут Павла прошиб холодный пот. На упругой ягодице Наташи четко вырисовывалась отнюдь не родинка, а татуировка в виде саламандры. Длинная, узкая сверху и постепенно сходящая к бедру татуировка из его сна!
Глава шестнадцатая
Какое-то время Павел отрешенно сидел за рулем и курил. Никакие комбинации в голове не выстраивались. Так дальше дело не пойдет. Он выкинул недокуренную сигарету в окно и протянул руку к рычагу переключения скоростей.
Кто-то постучал сбоку в стекло.
Павел медленно, очень медленно повернул голову.
Перед ним стоял смуглый милиционер. Лейтенант. За ним виднелся мотоцикл с коляской. Тумасов даже не услышал, как он подъехал!
Вы что, не видели знака? спросил он по-азербайджански.
Нет. растерянно покачал головой Павел.
Он мотнул головой назад:
Нэт, он перешел с азербайданского на русский. стоянка тут запрещена. Покажите ваши документы.
Павел брился тщательно, обильно намыливая щеки. Проводя в очередной раз по подбородку новыми «Жиллетт», он зашипел, пена приобрела розоватый оттенок.
Ну что за дела, блин! заорал Павел на свое отражение в зеркале.
Дневная разборка с гаишником его изрядно вывела из равновесия. И хотя все обошлось, десятка баксов, которые он с жадностью заглотил, не в счет, но нервы совершенно не хотели слушаться Павла, все валилось у него из рук.
Павел чувствовал, что ничего не складывается именно из-за этого фото, изображения его сестры с татуировкой на ягодице, которое странным образом перекочевывало к Павлу в его сны.
Наконец Павел побрился, изрядно сбрызнув себя одеколоном, и облачился в более чем приличный финский костюм Николая («Как влитой сидит! Дарю!» заявил еще в первый день Столяров)«клубный» пиджак, брюки с бритвенной стрелкой. Московская пара туфель пришлась как раз в тон. Ну и галстукне проблема: с Николаем комплекция у Павла была одна.
Ну теперь можно и в ресторан. Не посрамим! Верно!
Когда Павел подъехал к дому Татьяны, она его уже ждала. Синяя блузка с широким воротом, и мини-юбка весьма сильно в обтяжечку по моде, да поехали.
А веселиться Павел умел. И официанты, и музыканты в курсе. Он свое дело знал, обещание держал: цветы, шампанское, шоколад, кофе, ликер. Татьяна вертела белокурой головкой на длинной изящной шее. По-моему, она чуть обалдела от новизны впечатлений и обстановкиребятки-официанты обслуживали ее деликатно и уважительно, не подпуская перебравшего хамья.
Павел сам чуть обалделза последние дни на него свалилась такая уйма событий и информации, что ресторан явился отличной отдушиной от всего этого. Ну и стоит надышаться полной грудью!
Эту песню мы посвящаем нашему гостю из Москвы Павлу! рявкнул звонким голосом в микрофон солист.
И поскакали! Что ж, сейшн так сейшн! Расслабленный Павел, обалделая Татьянаона очень трогательно «поплыла», ликерчик «Куантре» ей впервые преподнесли, мягенький, апельсиновый, французский, и почти сорок градусов абсолютно незаметны поначалу. И «Кюрасао»! И «Кяпаз»! Павел тоже уже немного «поплыл». Чего уж тут уж!
Стюардесса по имени Жанна! доносилось со сцены.
А потом Саша, замадминистратора, приятель Рустама, ловил «мотор», строго-настрого втолковывал водиле: «Шеф, ты понял?! До самых ворот! Танечка, какой у вас адрес?», махал рукой вслед. А Павел ему, в ответ.
А потом их кидало друг к другу на поворотах. Потом кинуло друг к другу уже без всяких поворотов. И она в ликеро-коньчном полузабытьи шептала ему на ухо всякую ерунду
А потом они остались вдвоем у калитки и Павел ловко управился с ключом, распахнув тяжелую дверь.
Прошу.
А потом уже Татьяна набирала на входной двери код и они наконец оказались в доме.
Однако! Очень недурственно даже по московским меркам. Уже с порога Павлу показалось, что вся обитель Татьяны была обставлена «по последнему слову техники», и вокруг просто витало неуловимое ощущение достатка.
В ее комнате был некоторый беспорядок, но даже он не мог скрыть роскоши.
Пол был устлан великолепно расшитым ковром. В одном углу компьютер, на стене корейский телевизор с плоским экраном, видео, на письменном столе музыкальный центр с колонками. Еще есть финская секция, куча картин на стенах и зеркало в красивой раме. В такой обстановке можно было принимать гостей самого высокого ранга.
Тебя мучает жажда?
Как и тебя.
Ты пьян?
Немного.
Тебе не кажется, что хватит с тебя?
Не волнуйся, пока у меня в глазах не двоится и я не начал читать стихи мебель разваливается. Как будто я пожалуй нужно еще выпить. Ты будешь?
Разве что шампанского.
Шампан-н-нсква!!!
Любовное письмо? спросила Татьяна, когда из кармана пиджака Павла выпал конверт с фото Натальи и Дэна.
Всего лишь опись мебели в квартире, арендуемой одним превосходным джентльменом с безупречной репутацией. нашелся Павел, резким движением подняв конверт. Холост, гражданин двух государств, бизнесмен по профессии, соблазнитель женщин по призванию.
Сложное объяснение! усмехнулась Татьяна и начала раздеваться перед зеркалом.
А сейчас что ты делаешь? спросил Павел.
Я одинокая эротичная королева любви. Королева магического стриптиза. повернулась к нему Татьяна.
Старомодно и скучно. изрядно захмелевший Павел разлегся на кровати.
Ты не понял, я колдунья, мне нельзя сопротивляться. Татьяна кошкой забралась на кровать и вопросительно посмотрела на Павла.
Иди. Иди сюда. Иди.
Та-ак, пошла очередная бессонная ночь
Заиграла музыка вместо будильника. Павел недовольно заворочался и поднял голову. Мелодия из популярного клипа волнами расходилась по комнате.
Подьем, как там у вас в армии говорят. выйдя из ванной, Татьяна в пестром бело-розово-черном халате прошлась по комнате. Да, женщины не зря считаются выносливей мужчин.
Говорили. потянулся Павел.
Вставайте граф, вас ждут великие дела.
Павел слушал музыку и рассматривал картины на стенах. Стиль был точь в точь, как на выставке, поэтому не было никаких сомнений, что это Татьянины картины.
Таня, а это чего, все твои картины?
A тебе чего, не нравится?
Да нет, почему. Просто мне более яркие цвета нравятся, да и чтоб реалистичнее было.
Ну и тогда чего ты здесь сидишь? уставилась на него Татьяна.
Давай двигай, мне некогда, надо курсовые у моей группы проверять.
Да ладно, не обижайся.
Павел, надевая туфли, обратил внимание на картину, на которой по мутным волнам широкой реки плыл бесконечный плот, только вместо бревен он состоял из мертвецов. На самом переднем плане стоял, высоко подняв голову, паромщик. Высокая, закутанная в пурпурную мантию фигура, с бледным тощим лицом. Абсолютно безумный взгляд его был тупо устремлен вперед. Он вонзал в речное дно мощный багор и гнал свой ужасный дредноут вниз по течению.
Просто там такие сюжеты не поймут. Они не настоящие.
Где там?
На войне. глянул ей в глаза Тумасов.
На какой войне, Паш? Здесь мир, здесь другие законы. И я эти картины рисую, понял?
Знаешь, ты мне очень понравилась. И не из-за этого. Павел, стоя зеркала, заправил рубашку в брюки, поправил ремень, уложил с помощью расчески свою длинную шевелюру.
Я тебе подарю несколько альбомов с репродукциями известных мастеров, чтобы ты не думал, что живопись это только картины в духе соцреализма, отображающие достижения народного хозяйства. фыркнула Татьяна.
Мы сегодня увидимся? уже в прихожей Павел надевал пиджак. Тебе ведь все равно в город надо.
Не раньше четырех, когда жара спадет. Но где мы с тобой пересечемся?
Может посетим старый город? Погуляем по набережной?
Старый город? Сто лет там не была. Действительно, почему бы и нет.
Они начали прогулку с осмотра Девичьей башни, затем пройдя через восточные ворота, вошли в старый город. Прогулялись по базарной площади. Азербайджанский июнь изнурял их непроходящей душной жарой. В воздухе у земли висело марево. На узеньких улочках народу почти не было. После посещения дворца Ширваншахов Татьяна предложила посидеть в каком-нибудь кафе.
Тебе нравится Баку?
Этот уголок Баку напоминает мне Париж. Это красивый город.
Была там?
Да, с братом. Отдаленные воспоминания, слишком сумбурные.
Что еще тебя привлекает?
Драгоценности. Татьяна резко отмахнулась от назойливой толстой чайки, едва не опрокинув бокал с вином.
Ты боишься птиц?
Немного.
Почему?
У них есть перья. отряхнула юбку Татьяна.
Ты всю жизнь прожила здесь на побережье и ты не любишь чаек?
Не-а.
Cердца! Предлагаю сердца! Бывшие в употреблении! Дешево! Очень дешево! Сердца на продажу! Хорошие сердца! Почти не ношеные! Дешево! Очень дешево! донесся голос. Взору Татьяны и Павла предстал старик с небольшим прямоугольным деревянным ящиком, который он нес на плечах, шедший по противоположной стороне улицы. Это был обыкновенный нищий полуидиот, какие довольно часто встречаются в южных городах. Тем не менее Татьяна вздрогнула и изменилась в лице.
Давай Паш, пойдем отсюда. Здесь слишком жарко и шумно.
Глава семнадцатая
Павел удивился столь переменчивому поведению своей спутницы, но ничего не сказал.
Он вел «БМВ» на небольшой, километров в шестьдесят, скорости, по узкой, плохо заасфальтированной дороге. Несмотря на то, что окна в машине были открыты, это не спасало от жары, не думавшей отступать. Татьяна в этот раз сидела рядом. Павел включил радио. Потом «БМВ» нырнула в поворот, идущий в гору, выехав на грунтовку.
Диктор зачитывал последние известия: ядерные испытания Пакистана, грузино-абхазский конфликт, обострение обстановки в Косововсе как всегда.
Я как-то рисовала портрет одного военного, Татьяна размышляла вслух. его глаза сияли горели огнем. В этой изнуряющей жаре Пандора открыла запретный ларец и все люди были прокляты все вместе молодые красавцы продолжают умирать в бессмысленных войнах
Знаешь, Тань, нам не в силах изменить этот мир, Павел сверялся со знаками, чтобы не проехать нужный поворот. нужно просто жить.
Когда они подъехали к дому Татьяны, то увидели джип, припаркованный на подъездной дорожке, это был «Гранд чероки», окрашенный в черно-зеленые цвета.
Брат приехал! оживилась Татьяна.
Она отстегнула ремень безопасности и потянулась за сумкой, лежавшей на заднем сидении.
Как брата зовут? тихо поинтересовался Павел.
Эрик. отозвалась Татьяна.
Так Эрик Белявский, хирург, твой брат?
Да, Татьяна открыла дверь машины. а вы что, знакомы?
Да так, туманно ответил Павел. виделись разок.
Пошли. поторопила его Татьяна.
Отворив калитку, они вошли во двор. Пройдя по дорожке, увенчанной по обеим сторонам густыми кипарисами, Павел увидел Эрика, возившегося с мясомон готовил шашлыки.
Привет, Эрик Татьяна обнялась с братом.
Уже семь часов, отметил тот. могла бы и позвонить.
Это мой новый знакомый, Павел. представила она Тумасова брату.
Эрик оглядел Павла преувеличенно безразлично.
А-а-а! Подстреленный! Долечиваться явился?! Что беспокоит? он показушно разминал пальцы и отбрасывал ими на стену дома карикатурную жуткую, как в мультфильме, тень. Что беспокоит, то немедленно удалим! Ну так что нас беспокоит?!
Сны задумчиво ответил Павел.
Я не лечу души, почесал подбородок Эрик. вот уж это не моя специализация. Я лечу тело.
Эрик, переверни шашлыки! вмешалась в разговор мужчин Татьяна. Ты останешься на ужин? взглянула она на Павла.
Оставайся! махнул рукой Эрик, отправляясь на запах пригорающего мяса. У нас не так часто бывают гости.
Ладно, я пока переоденусь. Татьяна скрылась в доме.
Что ж, посидеть можно, решил Павел. и с Таней и с ее братом и вообще
Татьяна тем временем выглянула из окна.
Паш! позвала она Тумасова. Иди в беседку, ужинать мы будем там.
Куда идти?
Просто обогни дом слева и увидишь.
Оказалось, что «Беседкой» называлась площадка в углу двора, огороженная с двух сторон забором и примыкавшая к дому. Стол, две широкие скамьи по обе стороны, все обнесено по периметру трельяжем из декоративно отделанных металлических прутьев. Вверху прутья сходились, создавая этакий купол. Беседку буйно окаймлял сверху и по бокам дикорастущий виноград, что позволяло ее обитателям не особенно опасаться дождя.
Тем временем Татьяна облачилась в немного широковатые для нее светло-синие джинсы, плотную майку с короткими рукавами и банальные домашние тапки, украшенные рисунком в виде забавных утят на каждой. Она разложила тарелки на столе, ножи, вилки, положила в центре пару бутылок, которые дополняли нехитрые закускиогурцы, помидоры, зелень.
Садись сюда, указала она на место, где вечернее солнце оставляло свой яркий след. сейчас брат придет.
А тем временем Эрик уже вносил аппетитно пахнущие шашлыки на широком блюде.
Татьяна уселась рядом с Павлом, Эрик напротив них.
Ну что, по первой? Павел, тебе чтоон показал на бутылкиконьяк или виски?
Я за рулем вообще-то.
Да ладно?! улыбнулся Эрик. По одной можно! он разлил виски по рюмкам.
После первого тоста Эрик спросил:
Как нога? Не болит уже?
Абсолютно. Павел рассматривал виноградную лозу, обвивавшую высокий забор.
Что я говорил! Там не ранение, а царапина! Я же говорилчерез неделю бегать будешь!
Что за ранение? встрепенулась Татьяна.
Да наехала на меня одна местная команда, пришлось разобраться. Павел не горел желанием раздувать эту тему. В Москве конечно, покруче разборки, но и тут не скучно.
Ну да, ты же работал с Дэном, вспомнила Татьяна. ну так тогда неудивительно. Хорошо, что нога только.
А откуда ты знаешь Дэна?
Это долгая история, давай в другой раз.
Еще по одной? спросил Эрик. Тань, ты можешь не волноваться, Павел со своей царапиной выживет!
Обижаешь! Павел тоже перешел на панибратский тон Эрика. Вчера уже пришлось побегать. И он демонстративно осушил вторую рюмку качественного продукта:Я бизнесмен и мне нередко приходится работать и с клиентами из криминальной среды
Да мне тоже, захрустел огурцом Эрик. бывало, приходилось и под дулами пистолетов оперировать.
Он закивал головой, не сводя с Тумасова глаз, словно стремясь придать себе значимость. Тоже мне герой, подумал Павел, вспомнив свое боевое прошлое. И он принялся за шашлык вкус специфический. Наложили туда специйчересчур много, отбивает весь вкус. Кавказская кухня кавказской кухней, но
Ну как? спросила Татьяна, думая о чем-то своем.
Многовато приправ, но вкусно. Брали готовый?
Зачем? Брат сам отлично умеет готовить шашлык.
Баранина?
Ага. Татьяна выпила свою порцию виски, запила минералкой. Барашки беленькие
Надолго к нам? Эрик норовил плеснуть очередную порцию спиртного.
Думаю, еще недельку здесь побуду. Павел накрыл ладонью свою рюмку. Не, не стоит больше. Так вот, я вообще приехал к племяннице, до меня дошли слухи, будто она в автокатастрофу попала. Павел решил несколько приоткрыть карты. А оказалось, что она жива и здорова. Жаль только, не смог ее найти по старому адресу.
Попала в аварию, но осталась жива? уточнила Татьяна.