Наверное. Вроде бы. Значит, это не призраки?
Она покачала головой.
В Доме Эмбер нет призраков.
Нет призраков, повторила я про себя, мне стало немного легче.
А что вы имеете в виду под «настроены на них»?
Похоже на звонок. Нужно нажать, чтобы ответить.
То есть, мои мысли могут стать причиной видений?
Скорее твои чувства. Или заботы. Беспокойство. Иногда, я почти уверена, что дом сам пытается помочь.
Я попыталась это переварить.
А вы можете их видеть?
Нет, дитя. Я не могу видеть прошлое.
Откуда он? Этот дар.
С давних времен. Фиона говорила, что бабушка, которая первой приехала сюда, имела его. Она могла находить потерянные вещи и узнавать о людях всё, просто прикоснувшись к их вещам. Ей пришлось покинуть дом, потому что все думали, что у неё дурной глаз. Ей пришлось стать рабыней, чтобы оплатить свой переход.
Сорча, сказала я.
Ты её видела, сказала Нанга. Тогда, вероятно, ты знаешь, что в этом месте было что-то, что притягивало её. Что-то, что питало её дар. Может быть, это всегда было местом силы. А, может быть, сила появилась здесь, потому что здесь жило столько могущественных женщин, как будто их существование стало причиной её появления, причина или следствие, это не важно.
А почему только женщины? спросила я.
Не знаю. Женщины во многом отличаются от мужчин. Они слушают по-другому. Они похожи на пауков, всегда плетут связи между собой и другими, всегда плетут свои сети.
Я кивнула. Даже не смотря на то, что не вполне понимала её. И мне не слишком понравилось то, что меня сравнивали с пауком.
Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, Сара, ты можешь довериться Джексону. Он хороший мальчик, и он пойдет на многое ради тебя. Она слегка склонила голову и посмотрела на меня. Ты знаешь, что вы с ним родственники? Кузены, если порыться в вашем семейном древе.
Серьезно? Это была интригующая информация. Во многих смыслах. Ричард говорил, что Капитан занимался перевозкой рабов, но я никогда не проводила никаких параллелей между работорговлей и моей семьей. Понятия не имею почему. Наверное, я не хотела об этом задумываться. И если Нанга говорит, что у меня с Джексоном есть общий предок, то это значит, что кто-то из моих предков мужчин сделал что? Я даже думать об этом не посмела. Причинил боль дальней бабушке Джексона? Я почувствовала отвращение.
Я знаю, о чем ты думаешь, девочка. Её глаза стали задумчивыми. Это было ужасно. Непростительно. Это невозможно забыть. Но из-за этого ужасного деяния на свет появилось много хороших мужчин и женщин. А та женщина получила свое правосудиеправосудие тогда и правосудие в конце. Она кивнула, и её взгляд снова прояснился. Мне всегда казалось, что в Доме Эмбер время находило путь к излечению.
Ужасное деяние, мысленно повторила я, тряхнув головой. Я надеялась, что та женщина добилась правосудия. Я подумала, что никогда не узнаю наверняка. Мне нужно было подумать об этом.
Ладно, я встала. Я должна спешить. Роза, наверное, уже ждет. Ещё раз спасибо вам, за всё.
Она улыбнулась и отмахнулась от моих благодарностей.
Прощайте, сказала я, уходя от неё.
Нанга повысила голос мне в след.
Ещё одна вещь. Чуть не забыла. Ты никогда не запутаешься, решая тени это или нет, зеркало всегда скажет тебе правду.
Я была занята тем, что мысленно проговаривала повороты и думала о рабынепредке Джексона, с которой жестоко обошелся подонок-рабовладелецмой предок. И это отразилось на моей связи с этим местом и этими людьми. Так что я была уже на полпути к выходу из лабиринта, прежде чем вообще услышала её последнее предложение.
Я нашла длинный зеленый коридор, ведущий наружу. Когда я вышла, я увидела Джексона, сидящего на каменной стене.
Привет, сказала я. Что ты там делаешь?
Сэмми сказал мне, что ты пошла внутрь. Я хотел убедиться, что ты найдешь выход.
Я кивнула и слабо рассмеялась.
Спасибо. Ты знал, что мы с тобой кузены?
Он поднял брови.
Да. Я знал. Ида рассказала мне о женщине, которая была моей прапрабабкой, что-то около семи поколений назад. Похоже, что это была невероятная женщина.
Я не знаю. Бабушка говорила мне о прапрабабушке, которая была сторонником ликвидации рабства. Почему-то она при этом никогда не рассказывала мне о наших предках-рабовладельцах.
А откуда вообще всплыла эта тема сейчас?
Там была Нанга. Она рассказала мне, как найти выход.
Нанга?
Ага. Она приятная. Слегка странная, но приятная.
Нанга Я помню, как Ида говорила, что Нанга сделает для друга всё, что угодно, но с ней не стоит пререкаться. Она никогда не прощает и никогда не забывает.
Я подняла брови.
Мне не кажется, что у неё настолько хорошая памятькажется, что в действительности она не помнила нашу первую встречу. Думаю, что так всегда происходит, когда человек стареет.
Он кивнул, забавляясь.
Она хорошо держится последние несколько лет.
Ты знаешь, который сейчас час? Мне кажется, что я должна быть на кухне прямо сейчас. Твоя бабушка предложила мне помочь с приготовлением брауни.
Я знаю, ответил он. Помощьэто я.
Вот как. Серьезно?
Ты собираешься сделать это?
Ну, не задаром. Мы продублируем рецепт. Половину я заберу домой.
Ты, правда, знаешь, что делать? Я, должно быть, выглядела слегка скептичной.
Он фыркнул.
Это всего лишь брауни.
Он четко знал, где что находитсяпротивни, какао и орехи, мука и сахар. Он передал мне пачку масла и сказал смазать противень.
Как смазать?
Вздохнув, он забрал масло, отрезал маленький кусочек и плюхнул его на противень.
Используй пальцы, чтобы растереть его, особенно в уголках, чтобы тесто не приклеилось. Ты вообще когда-нибудь пекла пирог?
Для этого существуют пекарни, ответила я. Мне нужно использовать пальцы?
Да. Тебе нужно использовать пальцы. Но сначала вымой руки, сказал он, закатывая рукава и берясь за мыло. Я изо всех сил пыталась не смотреть на невероятные грубые шрамы, поднимающиеся к его предплечьям. Но он всё равно поймал меня.
Он слегка пожал плечами.
Дорожная авария, когда мне было три года. Я очень сильно обгорел с левой стороны.
Я не знала, что сказать в ответ. Я пробормотала что-то вродемне жаль.
Я почти ничего не помню, сказал он, разве что иногда бывают сны. Бабушка говорит, что я мог умереть, но мне удалось выбраться из моего кресла. Взрыв отбросил меня. Получил травму головы и несколько сломанных ребер, но я выжил. Мои родители нет.
Ты помнишь их?
Не то, какими они были.
Не то, какими они были?
Видимо он понял, как странно это прозвучало:
Я я слышал множество историй о них, от бабушки, разумеется, и в моей голове сложилась картинка, какими они могли бы быть, какими бы мы стали Его голос стал тихим.
Если бы все сложилось по-другому, мысленно закончила я. Я подумала, что если мы когда-нибудь всё-таки отыщем алмазы, я должна буду убедиться, что он получит половину. Он имел на них столько же прав, сколько и я. И он заслуживал большего, чем то, что дала ему жизнь.
Он встряхнулся.
Нам лучше шевелиться, сказал он. Брауни должны остыть, прежде чем можно будет резать их.
После того как я натерла противни, он показал мне, как посыпать их мукой. Затем шаг за шагом мы прошлись по рецепту. Ст.л. значило столовую ложку; одна использовалась в пароварке, чтобы растопить шоколад; вторая давала возможность вытащить яичные скорлупки из миксера и не лезть туда пальцами
Он схватил меня за запястье, когда я собралась вытащить попавший осколок.
Ты хочешь лишиться одного? А когда скорлупа случайно попала в тесто, он вылил всё в раковину и начал с самого начала.
Он взял всё на себя, повторно отмеряя сыпучие ингредиенты, вбивая масло в растопленный шоколад, растирая, смешивая, добавляя ваниль, даже не отмерив, сминая орехи рукой. Он определенно знал, что нужно делать.
Плохо, что ты хочешь стать врачом, сказала я. Ты был бы отличным шеф-поваром.
Я не собираюсь становиться врачом. Я хочу заниматься исследованиями.
Исследованиями, с удивлением повторила я. Просто интересно, почему ты хочешь похоронить себя в лаборатории? Ты такой общительный. Даже Сэмми ты нравишься, хотя он едва ли любил кого-нибудь.
Сэмми чудесный ребенок, ровно сказал он, фокусируясь на разравнивании теста по двум противням, снова и снова разглаживая его. Я почувствовала, что сказала что-то неправильно, но не знала, что именно. Когда Джексон поднял глаза, его лицо было ровным. Ничего не выражало. Снова. Он сменил тему. Давай отправим это в духовку.
Я начала убираться, пока он делал глазурь. Когда таймер прозвенел, он показал мне, как проверить степень приготовления и заявил, что противни готовы к мытью.
Сядь, приказала я. Я закончу уборку. С этим я справлюсь.
Если ты так настаиваешь, сказал он. Он раскатал рукава и сел так, как сидел, когда я впервые увидела егооткинувшись назад, его вытянутые ноги заняли половину кухни.
Как скоро нужно будет поливать все глазурью?
Дай шоколаду несколько минут, чтобы растаять. Кстати, это называется ганаш. Шоколад и сливки смешанные вместе.
Ладно, сказала я, сейчас ты просто хвастаешься.
Искренняя улыбка, теплая и расслабленная. Как тогда, на чердаке.
Кто, я? сказал он. Да никогда.
Я засмеялась, и в этот момент вошла мама. Её губы были сжаты; она была раздражена.
Сара, я видела тебя, когда ты бежала по тропинке, собираясь сбежа Она оборвала саму себя и подошла ближе, рассматривая меня. Боже, как ты умудрилась размазать муку по всему лицу?
Ты ищешь Сэмми? с надеждой спросила я.
Нет. Я искала тебя. Сэм уехал в Аннаполис с твоим отцом этим утром.
Этим утром? озадаченно повторила я. Ты же говорил, что я повернулась к Джексону.
Но он уже двигался по направлению к двери.
Я вернусь позже и покрою глазурью оба противня, Сара. Он выскользнул.
Я повернулась к маме.
А почему они не дождались меня?
Сегодня мне нужна была твоя помощь.
А что мы будем делать? осторожно спросила я.
У нас была встреча с планировщиком, поставщиком продуктов и дизайнером торта. Но они ушли тридцать минут назад.
Прости, мам, сказала я, изо всех сил пытаясь выглядеть раскаивающейся, а не радостной.
Ну да, конечно. Не важно. Сейчас тебе нужно подготовиться к поездке в Аннаполис. Смени одежду. Причешись. И не могла бы ты воспользоваться блеском для губ и помадой, пожалуйста? Мы пытаемся произвести хорошее впечатление в округе.
Я стояла, чувствуя себя не в своей тарелке, в миллионный раз пытаясь понять, слышит ли мама саму себя, когда говорит подобные вещи, или это происходит бессознательно. Она вышла, позабыв обо всем.
В том смысле, я понимала, что разочаровываю её. Я не могу быть похожей на неё. Я не такая красивая. Не шикарна. Не гениальна. Но знаете что? Я хотя бы стараюсь быть приятной.
Что тоже не похоже на неё.
Может быть, она просто не понимает, что у людей вообще-то есть чувства. В отличие от неё.
Я медленно поднималась по лестнице, попутно пытаясь сообразить, каким образом девушка, которая нарисовала те восхитительные картины в сундуке на чердаке, превратилось в мою маму.
Я открыла дверь своей комнаты и остановилась. Постель была застелена. Моя одежда не свисала с кресла. И было ещё кое-какое отличие
Стены. Цветочный рисунок был только частичным.
Я услышала какое-то движение.
Часть меня просто хотела развернуться и уйти прочь, но другая часть этого не желала. Мне было нужно увидеть того, кто скрывался с другой стороны кровати.
Девочка с русыми волосами сидела на полу, подвернув ноги под себя. В левой руке она держала палитру с красками. Кисточкой в правой руке она рисовала мальву, плетущуюся по стене, с распустившимися цветами и листьями.
Я обошла кровать таким образом, чтобы я смогла рассмотреть лицо девочки.
Моя мама. Примерно в одиннадцатилетнем возрасте.
Я некоторое время наблюдала за ней. Поглощенной работой. Расслабленной. Изредка напевает отрывок какой-то знакомой мелодии. Слегка в беспорядке, с краской на руках, джинсах и лице. Она выглядит, как девочка, с которой я могла бы подружиться. Она кажется счастливой.
Если бы я только могла пройти сквозь время и поговорить с ней. Я хотела бы защитить её от чего бы то ни было, что забрало её счастье.
Не задумываясь, я произнесла вслух:
Я люблю тебя, мам.
Девочка перестала мурлыкать и склонила голову, как будто она прислушивалась. Она выглядела озадаченной. Потом она макнула кисточку в краску и вернулась к прерванной работе.
Я вышла за двери. Я не хотела ничего знать о прошлом. Я не хотела этот дар. Он ничего не изменит, а только каким-то образом заставляет меня чувствовать себя хуже.
Когда я снова заглянула в комнату, там царил мой обычный беспорядок. А сад снова был на своем месте.
Личный Эдем моей мамы. Со стеганным яблочным деревом на кровати.
Я поспешно оделась, закончила макияж и спустилась вниз.
Прости, что не помогла тебе с планировщиком вечеринки, пробормотала я.
Мама слегка улыбнулась и пожала плечами.
Всё равно, это ведь не твое, не так ли? Всё в порядке. Уже почти всё готово. Это будет сказочная вечеринка, если это имеет для тебя какое-то значение.
Уверена, что так всё и будет.
Когда я знала, что нужно искать, я всё ещё видела ту девочку со второго этажа. В основном это были глаза. Её голова всё ещё склонена. Все ещё прислушивается.
Я услышала, что снова произношу эти слова.
Я люблю тебя, мам.
У неё на лице появилось странное выражение. Потом она сказала:
Я тоже тебя люблю, милая. Она тут же отвернулась и направилась в свою комнату. Я буду готова уезжать через десять минут, сказала она через плечо, её голос был слегка высоковат. Ты же будешь в машине?
Конечно, согласилась я.
Я хотела выйти из дома. Я вышла на улицу, опустила окно в машине и ждала её на пассажирском сидении.
В Аннаполисе мама въехала на парковку перед магазином одежды.
Снова засада.
Эй, запротестовала я. Я думала, мы встречаемся с папой и Сэмми.
Я этого не говорила. Завтра мы идем в церковь и тебе нужна какая-то одежда.
Церковь? С каких пор моя мама стала верующей.
Роберт пригласил нас присоединиться к нему, а затем отправиться в клуб на бранч4 и ежегодную Клубную Гонку на Чесапике.
Ах. Сенатор. Это было что-то вроде хорошей и плохой новости одновременно. Мне нравились лодки. И Ричард, скорее всего, тоже будет. Но день с Робертом в церкви и «клубе»? На моем лице, наверное, явно читалось полное отсутствие энтузиазма.
Слушай, Сара, очень важно, чтобы мы до вечеринки увиделись как можно с большим количеством людей. В церкви будет много моих старых друзей, ещё больше их будет на регате. В гонке принимают участие пять самых больших яхт-клубов на Чесапике. Так что мы вчетвером будем там, будем улыбаться, будем общительными и хорошо проведем время. Поняла?
Звучит интересно, ровным голосом сказала я. Мне было интересно, каким образом мне следует держаться с Ричардом. Не слишком хотелось флиртовать с ним перед моими родителями. Моя мама направилась к вешалкам, тогда как я нашла стул и присела. Я прочитала уже половину статьи под заголовком: «Десять пикантных способов сделать это летом!» в номере Космо двухгодичной давности, когда мама появилась передо мной с охапкой одежды.
Здесь не оказалось никого, кто бы примерял это за меня.
Она пыталась уговорить меня на нечто розовое, но я остановилась на шелковом сарафане, расписанном водяными лилиями и маками, с поясом на талии в виде толстой черной ленты. Беспокоясь, что оно не слишком подходит по сезону, мама нашла маленький кашемировый свитер, чтобы прикрыть мои плечи.
Продавщица в магазине предложила нам пару подходящих балеток.
Что случилось с вашей бедной головой? Спросила она, сочась фальшивым сочувствием.
Я почти готова была сказать ей, что это просто очень большой прыщик.
Ударилась крокетным молотком, сказала я, сладко улыбаясь.
Она споткнулась и ударилась о столбик кровати, поправила меня мама.
Продавщица постаралась скрыть ухмылку.