Я встала и направилась к двери, но он поймал меня за локоть.
Погоди секунду. Он подошел к заднему углу комнаты. Здесь есть ручка. Его пальцы нашли и пробежались по очертаниям двери, скрытой в обшивке. Что скажешь? Откроем её?
Я хотела сказать ему «нет». У меня возникало чувство подозрительности к тому, что могло скрываться за закрытыми дверьми Дома Эмбер. Но вместо этого я сказала:
Дерзай.
Дверь открылась в единую полость, которая должно быть охватывала всё западное крыло дома. Стена между основной частью дома и этой мансардой всё ещё была обита обшивкой от старого доманикто так и не удосужился придать этому помещению приличный вид.
Джексон взял масляную лампу Фионы на чердак и я последовала за ним.
Мансардные окна выступали из косого, голого деревянного потолка, а кирпичная кладка от двух труб виднелась с двух концов комнаты. На открытом пространстве стояли коробки.
Всё ещё в игре? спросил он меня.
Ты думаешь, что в одной из них мы найдем алмазы Капитана?
Нет, ответил он, но здесь могут быть какие-нибудь другие сокровища. Тебе не интересно, что там?
Я уже начала отрицательно качать головой, но против воли у меня вырвалось: «Ладно, мне интересно».
Джексон отряхнул от пыли старый стул с просевшим сидением и поставил лампу Фионы на поврежденный водой стол, предложил мне сесть и начал переставлять ко мне коробки для инспекции.
Большинство коробок были заполнены теми или иными финансовыми документами. В одной было изъеденное молью постельное белье. В следующейрождественские украшения. Ещё здесь был сундук с разным оборудованием. Длинный рулон с остатками обоев. Два сундука с детской одеждой, которая выглядела так, как будто появилась здесь из шестидесятыхтакую одежку могла носить моя мама. Коробка с детскими игрушками из той же эпохи.
Я не смогла устоять. Мне было необходимо рассмотреть их. Я вытащила детский, ярко раскрашенный цирковой набор, открыла его и начала вынимать животных и клоунов.
Как будто кто-то нажал кнопку, свет загорелся вокруг улыбающегося льва, которого я держала. Звук голосов стал четче, но я пока не могла их разобрать. Затем я увидела рыжеволосого малыша с глазами моей мамы, который усаживал льва в его клетку.
Моя бабушка, ещё молодая с короткой стрижкой, опустилась на колени рядом с ней.
Все правильно, Сорока, говорит она, лев отправляется в свою клетку. Маленькая девочка изображает львиное рычание, а Ида откидывается назад. Они вместе смеются.
У меня мелькнула мысль, когда-то, в забытые всеми времена, моя бабушка была счастлива.
Я засунула цирк обратно в коробку. Свет потемнел. И я снова почувствовала себя нормально. Я взялась за другую коробку с игрушками, которую принес Джексон.
Коробка с пустыми банками для консервации. Коробки с посудой. Проектор, упакованный вместе с двухсторонними слайдами. Ящик с консервами времен 1940х годов.
Джексон поставил передо мной сундук. Он был наполнен холстами. Я вытащила один. Пятна краски превращались в тяжелые лозы с цветками глицинии, спускались с крыльца около входа в кухню Дома Эмбер. Я поднесла картину к свету, чтобы посмотреть кто автор.
Хм, вырвалось у меня.
Что?
Художник Энни МакГиннес.
Это не
Моя мама, кивнув, ответила я.
Вау, ответил он. Достаточно неплохо.
Я вытащила ещё одну. Мазки, слившиеся в лицо симпатичной рыжеволосой девушки, с навечно застывшей легкой улыбкой. Она была похожа на маму, но с мягкими кудряшками на детском лице. Я проверила подпись. Энни МакГиннес.
Я просмотрела остальные картины: парусник на Чесапике, идущий против бури, солнечный свет, озаряющий зеленые по-весеннему поля вокруг крошечного Дома Эмбер; ещё один автопортрет моей мамы на скамейке окруженной опавшими листьями; малышка в викторианском платье, сжимающая Злобного Мишку. Все заполнены светом. Все отражают воображение кого-то, захваченного увиденным. Я проверила подписи на каждой. Все картины были нарисованы Энни МакГиннес.
Я понятия не имела, что моя мама умеет рисовать. Почему-то я чувствовала себя преданнойкак будто она десятилетиями скрывала себя за этими рисунками. Оставив мне замену, оборотня, который всего лишь выглядел как кто-то, кто однажды был Энни МакГиннес.
Я сложила холсты обратно, затем заметила этюдник, сложенный на дне сундука, маленький и почти незаметный. Это был ещё один шанс увидеть лицо моей матери до того, как она превратилась в нынешнюю застывшую личность. Я вытащила его, затем заставила себя закрыть крышку сундука.
Подняв глаза я увидела, что Джексон наблюдает за мной. Выражение его лица было добрым, но я не хотела жалости. Здесь не было ничего особенного. Я сжала зубы и пожала плечами.
Есть ещё что-нибудь?
В ответ он тоже слегка пожал плечами, выражение лица снова сменилось на нейтральное, которое он так часто использовал. Он толкнул вперед две одинаковые коробки с папками.
Я сорвала ленту с первой. Она была полна семейных фотографий. Самые новые были со мной в младенчестве. Они показывали прошлое, прошли через десятилетия, от детства моей бабушки в бледном шерстяном пальто и черных ботинках на пуговках до солдата в форме времен Первой Мировой Войны и семейства в конном экипаже.
Я хочу забрать их отсюда, сказала я Джексону. Я хочу найти для них другое место, чтобы я могла рассмотреть их и не объясняться при этом с мамой.
Ты можешь снести одну из коробок по лестнице?
Думаю, да. Я попыталась приподнять одну.
Я возьму другую, сказал он, беря коробку под левую руку, а в правуюлампу. Мы проскользнули через дверь. Я балансировала, держа коробку на приподнятой левой ноге, затем я запечатала ту часть прошлого моей семьи на месте.
Мы засунули коробку под кровать в западном крыле, затем Джексон покинул дом через оранжерею. Когда я подошла к своей комнате, свет у Сэмми был включен. Я просунула голову в дверь и обнаружила, что он шепчется со своим медведем. Он посмотрел на меня и легонько моргнул.
Сэм. Что ты делаешь? Предполагалось, что ты уже должен спать.
Хорошо, Сара. Я снова засну.
А что тебя разбудило? Плохой сон?
Он улегся, и я подошла к нему и подоткнула вокруг него одеяло. Он проговорил.
Хочешь послушать мою песенку, Сара? Она про паука.
Я села рядом с ним и наклонилась, чтобы удобнее было слушать. Я сказала: «Начинай».
Он улыбнулся и вытащил руки из-под одеяла. Он начал петь жутким голосом.
Берегись доброй матушки, берегись! Он скрючил пальцы в форме когтей. Она скрывается на чердаке и под лестницей. Он прошелся пальцами по моей руке в такт с текстом. Так что если ты собираешься вынюхивать, тебе следует поостеречься. Он начал вытягивать, добиваясь большего ужаса. Потому что она может УКУСИТЬ кого-угодно, и я подпрыгнула, потому что его пальцы рванулись к моей шее в притворном укусе, кто попадет в её логово. И он захихикал. Я поймал тебя, Сара.
Это точно, ты меня поймал, сказала я и сама пощекотала его, имитируя укусы паука. Затем, Шшш, Шшш, успокоила я его и улыбнулась. Господи, благослови его. Не важно, какую грязь я получу от остального мира, у меня всегда будет Сэмми.
Спокойной ночи, Сара, сказал он, улыбаясь в ответ.
Я потянулась, чтобы выключить свет.
Спокойной ночи, дружок Сэм.
Глава 9
Я ненавижу оставлять тебя здесь, Кейт. Господь благословит и поможет тебе. Прощай.
В маленькой темной комнате, все пространство которой заполняли две кровати, яонасжимала в объятиях девушку лет шестнадцати. Девушка была в ночной пижаме и плакала. На мне была длинная юбка и плащ. Я могла видеть свое дыхание в воздухе.
Я поцеловала её в щеку, перебросила сумку через плечо и вышла в коридор. Из другой двери вышел толстый краснолицый мужчина.
Останься, пока я не найду тебе замену. Я заплачу тебе хорошие деньги.
Мой срок истекает в полночь. Я не останусь под этой крышей ни минуты больше.
Я не позволю тебе уйти. Он протянул руку, чтобы дотянуться до моей груди. Я отбросила её и ударила его ладонью.
Его красное лицо стало алым, но я всё ещё могла видеть бело-красный отпечаток моей ладони. Он поднял руку, чтобы ударить меня в ответ. Но на полпути её поймал высокий молодой человек, который оказался за его спиной. Молодой человек ударил его прямо в живот, и он согнулся пополам. Затем он нанес ещё один тяжелый удар, и я услышала влажный хруст треснувшей кости. Толстяк упал, словно срубленное дерево и остался лежать, с его носа текла кровь. Я обошла тело и бросилась к молодому человеку, неистово целуя его.
Затем мы покинули то место.
Мы находились на паруснике, стоя бок о бок на носу. Я увидела устье реки рядом с болотным тростником. Я показала направление.
Туда.
Река сузилась, а берега стали выше.
Здесь никого нет, сказал он. Чума забрала много индейцев, но их всё ещё достаточно. Тебе лучше держаться поближе. Пока он поворачивал лодку к берегу, начался дождь, мягкая морось стала более сильной.
Сорча, давай подождем, пока буря утихнет, сказал мой молодой человек.
Но я не могла ждать.
Я поспешила через влажный от дождя лес. Ноги увязали в мокрой земле, маленькие ветки царапали меня по рукам и ногам. Лианы хотели поймать меня в плен. Я споткнулась и упала, но это меня не остановило. Я прошла остаток пути на четвереньках, борясь с грязью, которая старалась отбросить меня назад и остановить.
Деревья поредели. Я оперлась о небольшое дерево, чтобы подняться на ноги. Я вышла на поляну на обрыве, на которой росло единственное высокое дерево.
В облаках надо мной прорезался свет, затем появилась молнияона дугой ударила в поднятые ветки одинокого дерева. От раздавшегося грохота у меня зазвенело в ушах; от разряда на коже побежали мурашки. Половина дерева откололась и упала, тлея от огня.
Я увидела, как что-то выпало из середины дерева. Лиам догнал меня и схватил за руку, чтобы остановить меня. Но я оттолкнула его и уверенно пошла вперед. Я опустилась на колени у подножия упавшего дерева, и это было там, в травечеткая, выжженная желтая капля, в центре которой что-то было, что-то темное по своей сущности.
Я высоко подняла это.
Это никогда не будет забыто.
И я сжала камень в руке.
Я проснулась и лежала в кровати, вспоминая свой сон. Зная при этом, что это было нечто большее, чем просто сон. Что возможно это действительно происходило с Сорчей и Лиамом. Мои пра-пра-не-знаю-сколько-ещё-раз-прабабушка-и-прадедушка.
После моего сна я встала задумчивая и угрюмая, но, к счастью, в кухне никого не было, когда я туда спустилась. Пока я стояла и ложкой ела «Чириоуз»3, которые я смешала для себя, мама совершила ошибку, позвав меня вместо того, чтобы тихо войти в комнату. Я предположила, что речь пойдет о продвижении каких-то идей по поводу вечеринки, а я не была в этом заинтересована.
Я бросила свою миску в раковину и выскользнула через дверь наружу. Я пробежала по тропинке и свернула за угол дома, надеясь, что она не увидит меня в окно. Если мне удастся скрываться до десяти часов, то потом, когда придет Роза, чтобы помочь мне с брауни, я смогу полностью уклониться от того, что требуется от меня моей маме.
Стена изгороди простиралась справа от меня, на дюжины ярдов дальше, её прорезала арка. Мне это показалось хорошим местом для укрытия. Я забежала внутрь. Арка вела в длинный, зеленый коридор, на полу которого между каменными плитами проросла трава.
В конце коридора стояла маленькая девочка, лет шести или семи, с ореолом темных волос, в прозрачном белом платье.
И я подумала, что она красивая.
Она посмотрела в мою сторону, повернулась и скрылась за изгородью.
Не остановившись, чтобы задуматься, даже не попытавшись подумать, кто она или откуда, я побежала за ней.
В конце коридор раздваивался и уходил вправо и влево. Я повернула налево и, добежав до угла, снова налево. И тут до меня дошло, что я нахожусь в зеленом лабиринте.
На полпути к следующему коридору, пересекались два прохода, и, посмотрев направо, я увидела белое пятно.
Эй! Стой! я побежала быстрее и натолкнулась на очередную развилку. Поворот влево привел меня в тупик.
Я её потеряла. Я почувствовала непреодолимую боль.
Я пошла назад, повернув направо на первой развилке. Увидела три тупика во всех направлениях. Тут до меня дошло, что я тоже заблудилась. Я была уверена, что мне нужно повернуть направо, затем налево. И подумала, что должно быть я пропустила поворот. Я попыталась вернуться назад, пошла налево, затем снова налево и опять оказалась в тупике.
Тогда мне подумалось, что я могу опоздать к уроку по приготовлению брауни с Розой. Может быть, даже очень сильно опоздать.
Я решила, что мне следует стать более методичной. Я начала собирать попадающиеся мне камни, чтобы отмечать найденные повороты. Лабиринт не бесконечен. Так или иначе, я найду выход.
Десять минут спустя впереди показался очередной тупик, и я начала идти назад, следуя по моим отметкам из камней, чтобы избежать любых ранее изведанных коридоров, и думая о том, какая я умная. При следующей развилке уже находилась отметка. Я собиралась уже идти подальше от него, когда мое внимание привлек камень. Он напоминал пятнистый зеленый камешек, который Ричард нашел в комнате Дейрдре. Я оставила его в кармане джинсов, которые были на мне. Поддавшись импульсу, остановилась, чтобы снова поднять егообычный камень, мог отмечать этот коридор. Когда я повернула за очередной угол, я обнаружила сидящей на скамейке кое-кого, кого совсем не ожидала увидеть. Она вздрогнула, присмотрелась и на её лице растянулась улыбка.
Сара, девочка, вот ты где.
Нанга! Слава богу, что я наткнулась на вас, выговорила я, делая ударение на каждом слове.
Она засмеялась.
Ты слегка заблудилась, не так ли?
Я рассмеялась в ответ.
Полностью заблудилась.
Изгородь позади неё была ниже, чем где-нибудь ещё, позволяя немного рассмотреть реку внизу. Я прошла к дальнему краю лабиринта и даже не знала этого.
Не волнуйся, ты всего лишь в нескольких поворотах от того мета, с которого ты начала. Я расскажу тебе, как выйти.
Она назвала повороты. Я повторяла их следом за ней, затем повторила ещё раз.
Спасибо за помощь, сказала я. Я уже начала волноваться. Это большой лабиринт. Я видела здесь маленькую девочкус ней все будет в порядке?
Не беспокойся за неё. Она знает, как войти, и знает дорогу назад.
Она живет где-то по соседству?
Да, именно. Она моя маленькая подружка. Иногда она навещает меня и делает мое сердце светлее.
Я нашла странным то, что Нанга бродит по территории Дома Эмбер. Разве что она привыкла гулять здесь, когда была жива бабушка.
Как будто прочитав мои мысли, она произнесла:
Ида никогда не была против моих визитов. Я надеюсь, что ты тоже не станешь возражать. Она улыбнулась. Присядь на минутку. Пожалуйста.
Пожилая дама не приводила в замешательство как было в первую нашу встречу. Может быть, потому что она только что спасла мою задницу. Как ни странно, она казалась моложе и более близкой.
Что у тебя в руке? спросила она, когда я села.
Я опустила глаза и с удивлением обнаружила, что всё ещё сжимаю в руке зеленый камешек. Она как будто хотела протянуть руку и прикоснуться к нему.
Откуда это она остановилась. Это вердит. Камень, который можно встретить только в Африке, недалеко от того места, откуда произошли люди. Держи его при себе. На удачу.
Я сунула камень обратно в карман.
Джексон сказал, что мне следует вернуться и поговорить с вами. Что вы хотели? Раньше.
Раньше? В твоей комнате?
Нет. Что? Нет. Возле вашего дома.
Я обещала тебе разговор.
То, как она это сказала, выглядело почти как вопрос.
Да. Вы сказали, что есть что-то, что вы должны сказать мне
С Сэмми всё в порядке?
С Сэмми всё хорошо, ответила я, удивляясь, почему она вообще спрашивает об этом.
Ты знаешь, сказала она, я здесь уже настолько давно, что, кажется, знаю все секреты дома Эмбер, она кивнула в мою сторону, как будто предоставляет мне слово.
Хм. Я не была склонна к откровениям, но она продолжала ободряюще смотреть на меня. Итак, вы знаете о даре? Я стеснялась сказать это слово вслух.
Она снова кивнула. И я почувствовала облегчение. Кто-то кроме Джексона сказал мне, что это реально. Это не было просто чувство в моей голове.
Что это такое? спросила я её. Почему это происходит?
Твоя бабушка привыкла называть это тенями, но это не совсем правильно. Ты ведь знаешь, что на вещах могут появляться физические отметки от прикосновения, вроде царапины или зазубрины? Мне кажется, что, возможно, наши мысли и чувства могут оставлять похожие метки на вещах, к которым мы прикасаемся, которые мы любим. Или ненавидим. И женщины в этой семье те, у которых есть дар могут видеть подобные метки, особенно, если они настроены на них. Это имеет для тебя какой-то смысл?