Он продолжал смотреть на проплывающий внизу родной город, частично скрытый лоскутами облаков, ощущая всю нелепую абсурдность своего положения. Он висел, как забытая высохшая груша на обмерзлом дереве, на высоте трехсот километров от Земли, сражаясь с неповоротливым скафандром, тратя неимоверные усилия на починку какого-то регулятора жидкости для подачи воды то ли в раковину, то ли в унитаз в американском сегменте МКС, в то время когда он был нужен своей семье, вероятно так, как никогда прежде
Почувствовав, что негативные эмоции захватывают его и вспомнив занятия по самоконтролю и психологии поведения в космосе, он постарался освободить разум от деструктивных мыслей, закрыл глаза, пять раз глубоко вдохнул и выдохнул, прислушался к тишине внутри, пытаясь найти точку опоры, а потом, вернув в нужное положение крепление на внешнем корпусе станции и внимательно осмотрев законченную работу, направился в обратный путь
Космос
После четырех часов нахождения в открытом космосе его тело ныло от напряжения, словно его перемолотили и выплюнули из огромной электрической мясорубки. Каждая мышца будто звенела, совершая усилия, одно за другим, напрягаясь, чтобы продвинуть корпус еще немного вперед. Вроде бы он совершал обычные движения. Для Земли. Но в условиях космоса, будучи зажатым в громоздкий и неповоротливый скафандр, каждое такое движение давалось ему с неимоверным трудом. Особенно манипуляции руками в перчатке. Все потому, что скафандр находился под давлением. И чтобы преодолеть это давление, приходилось давить пальцами с такой силой, как на Земле приходится сдавливать теннисный мячик для проверки его целостности.
Он аккуратно сделал шаг вперед по поручню, закрепил карабин страховочного троса, продвинул корпус, потом подтянул ногу, при этом крепко прижимаясь как можно ближе к обшивке станции, зная, что стоило совершить даже небольшой неловкий толчок от станции, как он может отлететь в черноту космоса. И тогда его жизнь будет зависеть только от надежности страховочного троса. Потом он сделал еще один цикл такой же последовательности действий, чтобы передвинуться еще немного дальше, на этот раз преодолев особенное крупное сплетение инженерных узлов и проводов.
Только бы ничего не зацепить, подумал он, больше беспокоясь о целостности станции, чем о своей безопасности.
Хотя в глубине его сознания все же всплыла известная всем космонавтам история о том, как 1991 году у одного из американских космонавтов на Атлантисе, во время выхода в открытый космос, крохотный стержень внутри скафандра проколол одну из перчаток. Космонавт не заметил прокола, так как прут блокировал разрыв, а произошедшее обнаружили только на борту при инспекции оборудования. Неимоверная удача! Один шанс из десяти? Сотни? Тысячи? Поцелованный в лоб судьбой счастливчик! А остальным, менее везучим, при таком стечении обстоятельств грозила бы гипоксия и быстрая мучительная смерть, если не успеть быстро вернуться на борт корабля.
Преодолев несколько метров из оставшихся тридцати или сорока, он решил немного передохнуть, надежно закрепив карабин за очередной пролет поручня. Он больше не думал ни о родных, ни о проплывшем внизу городе, ни о мучивших его сожалениях и сомнениях. Он сосредоточился на деле.
Несмотря на активное охлаждение внутри скафандра и постоянный приток прохладного воздуха, он почувствовал, что потеет. Станция совершила очередной виток по орбите Земли и окончательно выскочила на светлую сторону. В черноте космоса ослепительной вспышкой сияло солнце, погасив свет всех до одной звезд. Он знал, что солнце на светлой стороне светит так интенсивно, что температура за бортом доходит до плюс сто пятидесяти, в то время, как на темной стороне температура опускается до минус двухсот.
Но ведь он не мог ощутить перепада температур. Ведь скафандр должен был надежно защищать его как от лютого холода на темной стороне, так и от пылающей жары на светлой. Однако факт оставался фактом. Ему стало жарко. Он снова закрыл глаза в привычной медитации, пытаясь успокоиться и определить действительно ли скафандр не справлялся с поддержкой нужной температуры. Или это его волнение заставляет тело перегреваться.
Он посмотрел на электронный блок на груди, где был расположен пульт управления скафандром и дисплей. Его ощущения подтвердились. Температура внутри скафандра действительно поднялась на несколько градусов выше нормы. Он перевел нужный тумблер из автоматического режима в ручной и вывел требуемый показатель. В ответ, за его спиной, агрегаты и узлы питания систем обеспечения жизнедеятельности усиленно зажужжали. Манипуляция сработала. Воздух, обдувающий лицо, действительно стал холоднее, а также по разгоряченному телу прошла волна приятной свежести.
Индикатор температуры на мониторе пришел в норму. Остальные показатели систем также не вызывали беспокойства.
Ничего страшного Все в порядке Под контролем Надо не забыть проверить автоматику скафандра после возвращения на станциюпробормотал он про себя, решив, что нужно двигаться дальше.
Бакир у тебя все в порядке? Ты переключил контроль температуры на ручной режим? прошипел в радиопередатчике звонкий, даже сквозь помехи, женский голос с сильным американским акцентом.
Это была Джессика. Американка. Единственная женщина на станции. Она была тут с конца сентября 2019 года и считалась почти ветераном, если не брать в расчет еще одного космонавта, который находился на станции с середины прошлого лета. Джессика страховала его выход, предельно педантично контролируя все детали и внимательно мониторя со станции каждое его движение. Даже слишком педантично и внимательно, слишком по-женски, словно круглая отличница, сдающая экзамен. И он не мог отделаться от мысли, что это его раздражает.
Он вырос в классической патриархальной семье, с властным отцомдобытчиком и мягкой матерьюдомохозяйкой, и перенес те же нравы в свою семью. И несмотря на прекрасное светское техническое образование, давний переезд из глухой провинции в продвинутый мегаполис, он все же оставался по своей натуре традиционным ретроградом, не признающим проявления феминизма, и тем более женщину в типично мужской профессии космонавта.
Температура поднялась на три градуса выше нормы. Ты разве у себя не заметила? ответил он, несколько резче, чем того стоило, упрекнув ее в невнимательности. Он знал, что его реплика будет болезненно воспринята женщиной, перфекционисткой, ежечасно доказывающей мужскому коллективу, что она по полному праву занимает место на станции, не уступая никому в профессионализме, и заслуживает своей роли не по причине увлечения американцами равноправием полов и инклюзивностью.
Да, я зафиксировала, ответила она и он почувствовал в ее голосе металлические отголоски.
Никто тебе не обещал, что будет легко, девочка. Назвался груздемполезай в кузов, с сарказмом подумал он.
Отлично. Но можно было и мне сказать, проворчал он, немного смягчив голос.
Ты прав. Прости. Моя ошибка, сквозь помехи послышался ответ женщины. И он почувствовал, что она действительно сожалеет о своем промахе. Хотя и промаха ее никакого не было. Это он должен был внимательнее наблюдать за показателями работы своего скафандра. А она, согласно регламенту, должна сообщить о проблеме, если только показатели вышли бы за пределы нормы, тогда как повышение температуры на три градуса все еще было в рамках допустимых значений.
Забыли. Ничего страшного. Сам должен был следить, совсем смягчил свой тон он, улыбнувшись и ощутив укол стыда, что набросился на человека, который может быть находился, с его точки зрения, не на своем месте, но все же на хорошего человека, приятного в общении, и более того являющегося привлекательной женщиной.
В радиопередатчике повисла пауза. Но он был уверен, что на том конце связи женщина также улыбнулась.
Возвращаешься? спросила наконец она..
Да. Еще метров тридцать пять
Он проторчал в открытом космосе почти пять часов, впервые в своей жизни, после долгих часов тренировок в глубоком бассейне на точном макете МКС, и, казалось, ему был знаком каждый сантиметр и каждый провод станции. Он долгие годы предвкушал этот момент, ждал и готовился. Однако в реальности космос обманул его ожидания. В нем не было ничего красивого или торжественного. Он оказался пустым и холодным. И ему хотелось быстрее вернуться на станцию.
Он достал губами пластиковую трубочку и отпил несколько глотков прохладной воды из пакета, скрытого в кармане в районе груди, потом почесал нос о небольшую выпуклость, которая зажимает ноздри и помогает космонавтам продуть и выровнять давление в скафандре. Потом он глубоко вдохнул и шумно через рот выдохнул, собирая силы.
И вдруг, за мгновение до того, как он должен был начать движение в сторону шлюза, он услышал короткий приглушенный хлопок, а потом почувствовал неожиданную острую боль в левом бедре
Прокол
Его тело, замурованное в скафандр, от удара дернулось и по инерции оттолкнулось прочь от станции. Он что есть силы ухватился в перчатке за поручень и с неимоверным усилием удержал себя на месте.
Что за черт? Что это было? Сбой? Обрыв одного из узлов скафандра? Обрыв системы поддержания давления? Или системы охлаждения? Или, неужели, обрыв от внешнего воздействия? И что с ногой? Вроде боль успокоилась и не чувствуется, что течет кровь. Значит все не так страшно.вихрем пронеслись мысли у него в голове.
А еще, он ощутил, как в глубине живота собирается, ширится и поднимается вверх токсичный комок паники, готовый пережать спазмом глотку, взвинтить до предельных высот давление крови и заглушить голос рационального мышления.
Неужели вот так?!! Вот онасмерть?!! Вот такая?!! Пришла ко мне?!! К тому, кто не прожил и сорока лет? Оставив родных на Земле?!! Оставив детей! Жену!!! Как последний идиот?!! Нет!!! Нет!!!!!! Нееееееет!!! Я не хочу так!!! Я не хочу умирать?!! Я хочу снова увидеть лица детей!!! Хочу выбраться отсюда!!! Из этого гребаного скафандра!!! Из этого гребаного космоса!!!
Еще немного и он готов был заорать в слепом беспомощном ужасе!!! Но в последнее мгновение сумел взять эмоции под контроль и вспомнить навыки, наработанные сотней часов тренировок.
Никакой паники. Мужик. Тымужик. Успокойся. Успокойся Тебя этому учили. Паника только погубит. Будешь мандражироватьпогибнешь. Действуй четко по регламенту Включи голову и действуй по регламенту По регламентууспокаивал себя он, глубоко дыша и выравнивая ритм сердца.
Осторожно, стараясь не двигаться слишком интенсивно, боясь усугубить возможное повреждение скафандра, он осмотрел левую ногу. Посреди бедра, с внешней стороны, белую поверхность скафандра украшала дыра, не больше сантиметра в диаметре.
Прокол скафандра!!!подумал он, Ну надо же а?!! В первый же выход!!! Просто счастливчик! Сколько было нештатных ситуаций на МКС при выходе в космос за более, чем двадцатилетнюю историю эксплуатации?!! Раз? Два? И тут на тебе!!! У меня прокол!!! Но, видимо, не серьезный. Давление немного падает, но все еще в норме. Что там? Что нужно делать? Да. Сначала нужно предотвратить расширение воздуха в легких и желудке из за падения давления. Да, чувствую. Раздувает. Надо резко выдохнуть. Иначе их может разорвать, а в кровь поступят крупные пузыри воздуха. И кирдык. Все Выдохнул Дальше Потом надо начать вытравливать больше кислорода из баллонов, чтобы компенсировать потерю давления. Вот так. Вот так Все верно. Работает Теперь нужно быстрее добраться до станции. Сколько у меня есть времени? Индикатор показывает четыреста бар давления в баллонах. Получается, если верить таблице, нарисованной на перчаткехватит минут на тридцать максимум. С учетом того, что в шлюзовой камере нужно провести минут двадцать для выравнивания давления, получается, что остается только минут на десять. Если не успею, то начнется форменный цирк! Удушье от гипоксии. Вода в мышцах вскипит, меня раздует вдвое, кожа начнет разрываться и сгорать в ультрафиолетовых ожогах. Потом кровь забулькает, а сердце остановится. Потом все! Фарш! Но все выглядит в порядке. Давлениестабилизировалось Отверстие небольшое и дополнительный воздух из баллонов справляется с утечкой.
Он осмотрелся вокруг. Аккуратно нащупал рукой в перчатке края дыры. Ничего не указывало, что разрыв произошел от того, что поверхность скафандра зацепилась за одну из выступающих узлов корабля. Значит, оставалась только одна причинастолкновение с космическим мусором. И это было невероятное, почти непрогнозируемое стечение обстоятельств!!!
Так как станция движется на относительно низкой орбите, то у нее и у вышедших в открытый космос космонавтов есть крошечная вероятность столкновения с космическим мусором. Отлетевшими объектами от самой станции, оставшимися на орбите ракетными ступенями, обломками вышедших из строя спутников, остатками горения топлива из двигателей или даже мелкими метеоритами. Учитывая скорость движения на орбите, доходящую до восьми километров в секунду, даже самая мелкая частица может лететь в десяток раз быстрее, чем пуля на Земле. И может нанести значительный урон МКС, а тем более скафандру вышедшего за борт космонавта.
Прокол!!! Мать его так!!! Космический мусор!!! Дери его за ногу!!! Один шанс на миллион!!! Супер-приз на барабане! Бинго!!! И именно для меня, родимого!!!в сердцах возмущался про себя он. Но при этом волнение почти полностью покинуло его сознание. Он чувствовал себя спокойно, мысли текли ровно и рассудительно. Он превратился словно в хорошо смазанную и отрегулированную машину, которая точно контролировала ситуацию и безошибочно знала, что делать дальше.
Теперь надо вызвать станцию. Ну, Джессика! Не подведи!.
Он набрал в легкие немного воздуха и вызвал на связь МКС.
Станция! У меня ЧП.
Что случилось? прохрипел в динамике взволнованный голос Джессики.
Разрыв скафандра, с мазохически злорадной улыбкой ответил он, представляя насколько шокирующей эта информация будет воспринята женщиной.
Теперь посмотрим на что ты способнаподумал он, Спасай меня, женщина! Действуй!
На том конце радиопередачи на пару секунд воцарилась тишина. Бесконечная! Звенящая! Кричащая!
Есть возможность оценить величину разрыва? наконец нарушила тишину Джессика.
Он оценил ее реакцию. Она почти не позволила себе взять время на смятение. Ее голос стал спокоен и деловит. Ему это понравилось. Значит его шансы на спасение увеличиваются.
Не больше сантиметра. Предположительноот мелкого космического мусора.
Ясно. Я вижу, что немного упало давление
Да, я тоже вижу. Я его выравниваю. Стравливаю из баллона.
Правильно.
Я знаю, снова не удержался от язвительного комментария он.
На несколько секунд в эфире опять повисла неловкая тишина. Он подумал, что ему стоит перестать троллить Джессику. Ведь от слаженности их усилий зависит его жизнь.
Есть телесные повреждения? словно не заметив его сарказм, спросила она.
Может быть. После удара ощущалась боль. Теперь все в порядке. Видимо повреждений нет. Или они незначительны.
Ясно. Я попрошу приготовить медицинский юнит.
Спасибо. У меня есть минут десять, чтобы вернуться к шлюзу. Так что я пошел.
Удачи Я тебя тут жду, ответила она, неожиданно тепло, с придыханием, словно между ними была особая связь мужчины и женщины.
Усмехнувшись и даже немного смутившись от ее слов, он осторожно двинулся в сторону входного шлюза
Шлюз
Один шаг. Второй. Третий. Контролируя каждое движение. Крепко держась за поручни. После каждого шага переставляя страховочный трос. Однако намного быстрее, чем позволяют регламенты безопасности. Рискуя совершить ошибку. Потому, что знал, что в нормальном темпе обратный путь может занять минут пятнадцать-двадцать. Но у него их не было. В его распоряжении было только минут десять
Он ни о чем не думал. Ни о чем не сожалел. Ничего не боялся. Просто продвигался вперед, проталкивая громоздкий неповоротливый скафандр, по перилам, закрепленным к обшивке станции, преодолевая углы, перепады, узлы, ответвления, выпуклости и впадины МКС.
А космос смотрел на него всевидящими, но пустыми и мертвыми глазами. Словно на ползущего таракана. Беспомощного. Жалкого. Глупого. Стоило бы только космосу захотеть, так он бы смахнул его с места огромным тапком и раздавил. Но, видимо, космосу было лень вставать с дивана и он решил наблюдать что маленький и глупый таракан будет делать дальше.
Часы на рукаве показывали, что прошло двенадцать минут, как он начал добираться до шлюза. А до конца пути оставалось еще метров десять, через перепад стыковочного узла между модулями и препятствием в виде уходящего в сторону блестящего крыла солнечной батареи.