Двигатель «шестерки» размеренной гудел, сжигая бензин, но по-другому никак. Ночи сейчас холодные, и без включенной печки сидеть в машине я не рискнул. Тем более после того, как мы с Катей очень долго шли по болотам, обливаясь водой и потом. Так что приходилось жечь бензин. Хорошо хоть, зомби нет, а то бродили бы сейчас вокруг.
Катя зашевелилась на заднем сиденье, и я оглянулся. Сейчас она лежала на боку, спиной ко мне, накрывшись спальным мешком, найденным во все том же багажнике. «Золотое» место оказалось, кстати. Помимо ветоши, пенала, и спального мешка, в багажнике обнаружился еще и рюкзак с небольшим запасом провизии. Так что без еды нам с Катей сидеть не пришлось. И самое главное, в рюкзаке я нашел флягу со спиртом. И тут же уговорил Катю выпить сто пятьдесят грамм спирта, предварительно разбавив тот водой из фляги. Спирт нужен был по двум причинамуспокоить нервы, и уменьшить вероятность простуды, которая могла появиться из-за нашей прогулки по лесу.
Катя сначала отнекивалась, но через несколько минут все же удалось убедить ее выпить спирта. Помимо успокаивающего действия, тот содействовал еще и как снотворное, так что сейчас Катя лежала на боку и спала. Но сон у нее, судя по тому, что она часто переворачивалась с боку на бок, был беспокойный. Неудивительно, после такого насыщенного дня. Я тяжело вздохнул, вспомнив драку с бандитами. Моя невнимательность чуть не стоила нам с Катей жизней. Если бы я заранее увидел бандитов, то все могло бы повернуться совершенно по-другому. Может, мне бы и не удалось убить всех, но у нас точно появился бы шанс убежать, не подвергая сильной опасности наши жизни. Если бы я просто был внимательнее
Дождь за окном, по-моему, лил уже часа два, и как-то не думал кончаться. Наоборот, он расходился все сильнее, так что выйти наружу, чтобы справить нужду и покурить было невозможно. А курить хотелось сильно, потому я сидел, и жевал фильтр «Тройки», чтобы хоть как-то заглушить желание покурить. На часах было начало шестого, так что скоро уже должно было начать рассветать, но пока что еще было темно, хоть глаз выколи.
От долгого сидения на одном месте заныли плечи. Чтобы хоть как-то их размять, я сначала поднял руки максимально вверх, потом развел в стороны. Потом немного подвигал плечами. Стало немного легче, но для полноценного отдыха мне нужно было хоть немного поспать. Но спать в совершенно незнакомом месте было нельзя.
Я люблю ночь, за то что в ней меньше машин я люблю дым, и пепел своих папирос, тихо пропел я, глядя в окно.
Пейзаж за окном был совершенно обычным. Простой лесной массив с пробитой в нем дорогой. «Шестерка» стояла у правой обочины этой дороги, чтобы, в случае чего, ее было сложнее найти. Нет, если нас будут искать серьезно, то точно найдут, но если поедут по шоссе, то велики шансы, что просто проедут мимо.
Дождь пошел на убыль только когда над лесами начало подниматься солнце. Дожидаться его окончания я не стал, вылез, когда по крыше и окну редко, но продолжали долбить капли. Оказавшись, сразу же почувствовал огромный букет запахов. Начиная от запаха хвои, заканчивая еле заметным запахом гниющей плоти. Последнего, к счастью, почти не было. Отходить далеко я не стал, справил нужду неподалеку. Потом вернулся к машине и сел на капот, положив под себя шапку. На голову тут посыпались дождевые капли.
Закуривать сразу не стал, сначала просто посидел и подышал свежим воздухом. Это было нужно, потому что никогда не знаешь, когда удастся вот так просто посидеть, вдыхая запахи обычного леса. Почему-то была сильная уверенность, что в следующий раз это удастся нескоро. Так что несколько минут я просто сидел и дышал чистым воздухом. Но минут через десять вредная привычка все-таки взяла свое и закурил, пряча огонек от дождя.
Курить под дождем довольно неприятно, так что я старался курить как можно быстрее. Когда уже докуривал, в окно кто-то постучал. Оглянувшись, увидел Катю, сидящую на заднем пассажирском сиденье. Я улыбнулся ей, на что она ответила мне тем же. Потом Катя вылезла из машины, расставила руки в стороны, немного помахала ими.
Доброе утро, поздоровалась она, подходя ко мне. Она толкнула меня локтем, чтобы я подвинулся. Учуяв запах сигарет, сморщила носик. Опять накурился. И чего ты организм свой травишь. Бросай, давай, ты мне здоровый нужен.
Хорошо, попробую, пообещал я, потом сделал еще одну затяжку. Выдохнув дым, помолчал немного, тяжело вздохнув, добавил. Хотя, может курение и есть мой способ успокаивать нервы.
Все равно бросай, ты же только себе хуже делаешь, попросила Катя.
Я попробую, Кать. Обещаю.
Сказав это, выбросил бычок. Тот пролетел несколько метров, сверкая огоньком на конце, и приземлился куда-то в траву. Выбросив бычок, я встал с капота и с потянулся. И сразу же зевнул, прикрыв ладонью рот.
Может, поспишь, а я подежурю? предложила Катя.
Не стоит. Я если сейчас лягу, то просплю полдня и мы никуда не уедем.
Как ты поведешь, если ты не спал?
Как обычно, надеясь на удачу, ответил я. Увидев, что Катя нахмурилась, добавил. Я все равно гнать не буду, так что все будет хорошо. Не волнуйся.
Ты всегда так говоришь. Знаешь, как тяжело смотреть на дорогого тебе человека, который доводит себя до изнеможения?
Кать
Подожди, Федь, не перебивай, остановила меня Катя, когда я попытался ей возразить. Я отлично понимаю, что ты делаешь все это для того, чтобы быстрее доставить меня к Андрею. Но если ты будешь делать это так, то закончится все очень плохо. Так что сейчас ты ляжешь спать, а я подежурю. Понял?
Да, кивнул я, глядя на Катю.
Мне пришлось согласиться с ней. Хотя делать этого мне абсолютно не хотелось. Но видеть ее рассерженной и осознавать, что сердится она только из-за меня, мне не хотелось еще больше. Поэтому я и согласился. Посмотрел на часы, и после этого сказал:
На часах почти шесть. Выезжать надо в восемь. Разбудишь без пятнадцати, хорошо?
Хорошо. Давай, в машину.
Я залез на заднее сиденье, закрыл дверь, и лег на спину. Снимать одежду не стал, холодно в машине не было. Спереди хлопнула водительская дверь и Катя заняла мое место за рулем. Она оглянулась, чтобы проверить, сплю ли я, но, услышав мое размеренное дыхание, отвернулась.
Лодкой снег мешая, ночь идет большая. Что же ты, глупышка, не спишь, вполголоса пропала она.
Потом улыбнулась, вспомнив что-то из прошлого. А за окном, тем временем, снова лил дождь.
Часть 3Город
В Сергиев Посад мы с Катей въезжали со стороны путепровода. Ехали медленно, потому что машин на дороге было довольно много. К тому же, в городе активность зомби должна была быть выше.
Вот мы и дома, произнес я, когда мы выехали на проспект Красной Армии.
Осталось только до Глинкова добраться, добавила Катя.
В этот момент впереди зажглась сигнальная ракета. Меня ослепило и я дернул рулем, и машину рвануло влево. Раздался звук удара и меня бросило на руль. Справа от меня вскрикнула Катя. В голове у меня еще звенело, но я уже слышал, как к машине идет кто-то. Приближались тихим шагом, двигаясь откуда-то слева. В это время я уже пришел себя и вытащил из кобуры ТТ.
Когда человек начал открывать дверь, ударил плечом в неё, потом выпрыгнул. Боец, который находился возле двери, явно не ожидал от меня такой прыти, так что отлетел в сторону. Я вылез из машины, сжимая в руках пистолет. Хотел было выстрелить, но в это время звук шагов донесся откуда-то сзади. Пришлось резко прыгать вперед, чтобы уйти сразу от двух противников.
Тот боец, которого я сбил ударом, попытался в меня выстрелить из автомата, так что, приземлившись, бью по стволу АКС ногами. Грохнули несколько выстрелов, пули попали куда-то в машину. Оттуда сразу же донесся крик Кати. Не дай Бог, ее задели, я же их всех передушу тогда. Но сейчас у меня просто нет времени, чтобы посмотреть, сто с девушкой. Следом за ударом по автомату, бью ногой в голову противника, закрытую омоновской маской. Тот сразу же отключается.
Вспоминаю про того, что подходил из-за машины. Хватаю автомат и два раза стреляют в сторону машины, стараясь не попасть в машину. Из-за «шестерки» доносятся какие-то шорохи, видимо, я не попал, но заставил противника залечь. А потом в автомат попадает пуля, и он вылетает из моих рук. Черт, снайпер. Первой приходит мысль скрыться за телом противника, но я отметаю ее. Снайпер стрелять, конечно, не будет. Но вот его коллеги
Вот и они, кстати. Приближаются быстро, держась полукругом. Профессионально, кстати, держатся. Очередные вояки? Как мне везет на встречи с вами, однако. Хотя нет, скорее всего это не вояки, а полицейский спецназ. Иначе зачем одевать их форму, если можно взять только бронежилеты и оружие. Спецназовцы подошли к машине, и начали заглядывать внутрь.
В машине только девушка, больше никого, решил сказать я, чтобы Кате ничего не сделали.
Молчи лучше, а не то пристрелим, сказал один из бойцов. Видимо, командир.
Меня взяли на прицел, в который раз за последнее время. ТТ я потерял, когда еще с напавшим на меня спецназовцем, боролся, так что оружия у меня с собой, кроме ножа, никакого не было. Да и тот вытащил из ножен один из спецназовцев, когда обыскивал. Обыскал, кстати, быстро и очень профессионально. Видать, хорошо успел послужить до Заражения.
На колени, велел другой спецназовец, когда первый закончил обыск.
Может, еще чего попросите? Стрелять будете, так стреляйте прямо здесь, зло выпалил я.
Злость во мне разгорелась неслабая, потому что еще совсем недавно меня скручивали бандиты, а теперь вот спецназовцы. И не говорят, зараза, чего им нужно, в отличие от первых. Те хоть сразу требуют, а эти отмалчиваются.
На колени, я сказал, повторил приказ спецназовец.
Да пожалуйста. Не подавись, вояка хренов, зло проскрипел сквозь зубы я, вставая на колени. Потом так же зло добавил. Где ж вы были, падлы, когда в городе люди гибли.
И сразу же получил прикладом в челюсть. Удар был не такой уж и сильный, но на асфальт я грохнулся. Следом за первым ударом мне в грудь прилетел второй, на этот раз берцем. Бил все тот же боец.
Где я был, спрашиваешь?! взбешенно заорал он, глядя на меня сверху-вниз. Я, с***а ты такая, людей со всего Сергиева Посада возил в Лавру. А такие уроды, как ты, людей у-би-ва-ют!
Каждый слог последнего слова он сопровождал ударом по моему телу. Сквозь боль я услышал крик Кати. Избиение закончилось, когда товарищи спецназовца оттащили своего коллегу в сторону. Потом на колени поставили меня. Первым делом я сплюнул кровь, появившуюся во рту. Вместе с кровью на асфальт упал один из зубов, видимо, выбитый прикладом. И только после этого поднял голову и нашел взглядом Катю. Та стояла, удерживаемая сразу двумя спецназовцами. Причем держали они ее довольно крепко. Увидев ее, я улыбнулся. Слава Богу, с ней все хорошо. Не знаю, чтобы было, если бы с нее хоть волос упал.
В это время к нам подошел еще один спецназовец. Этот был на голову выше меня, как Андрей, наверное. Но не такой накаченный, но жилистый. Одет он был, как и все остальные в форму, но на его погонах красовалась майорские звездочки. А вот это уже интересно, что даже после Заражения у местного ОМОНа осталась та же иерархия. В остальном этот спецназовец был похож на своих коллег. Только в руках он держал не АКС-74У, как они, а обычный «семьдесятчетвертый».
Подойдя ближе, командир группы посмотрел сначала на меня, потом на своего подчиненного. Тот стоял, все также тяжело дыша, но его товарищи его больше не удерживали.
И что здесь случилось? поинтересовался майор. Говорил он, кстати, с едва заметным акцентом.
Да эта сволочь тут начал спецназовец, но замолчал, видимо, пытался слова подобрать. Он тут ворчать начал, на колени вставать не хотел, хотя ему приказали.
А ты его за это отметелил? все также спокойно поинтересовался майор. Потом он заметил Катю. Девушка с ним была?
Да, товарищ майор.
Спецназовец повернулся к Кате и пристально посмотрел на нее. Той от его взгляда явно стало нехорошо, и она попыталась отвернуться, но ей не дали этого сделать. Мне же не понравился взгляд спецназовца. Слишком уж пристально он смотрел. Будто пытался вспомнить.
Тронешь девушку, придушу, негромко проговорил я, глядя на майора.
Чего? спросил тот, оборачиваясь. В его взгляде мелькнула злоба. Ты думай, что говоришь, придурок. Я присягу давал, чтобы таких, как она, от бандитов спасать. И спасал, когда вокруг еще не было всего этого! майор обвел рукой пространство вокруг себя. Он имел в виду произошедшее в Москве и окрестностях Заражение. А что сделал ты?
Он тоже служил в спецназе! крикнула Катя, опередив меня.
Он? Да не смеши мою селезенку. Защитник, блин, усмехнулся майор, обернувшись к ней.
Я говорю правду.
Но я уже не слушал их перепалку. Мое внимание было приковано к майору. Мне вдруг пришло понимание, что я его откуда-то знаю. И сейчас я пытался понять, из-за чего мне пришло это понимание. Вроде, внешне он был мне незнаком. Обычный парень, ростом не отличается, накаченностью тоже. Говорит, правда, с акцентом, а это может значить, что он не совсем русский, но это ни о чем не говорит. У нас полстраны не совсем русские. Значит, что-то другое. Но потом я в голове снова прозвучали его слова: «Да не смели мою селезенку». Интересные слова, между прочим.
Чего смотришь, парень? поинтересовался майор, заметив мой взгляд.
Да так. Вот скажи, майор. А почему женщины в Белграде не любят ходить на центральную площадь? задал я совершенно не уместный вопрос.
Ты с дуба рухнул, что ли? Какой Белград? майор явно был ошарашен.
А ты ответь, майор. Поймешь.
На той площади памятник стоит один. Мужской. На нем очень точно детали мужского организма показаны, все также недоумевая, ответил майор. Я когда в Белграде жил, часто
На этом слове он замолчал, и начал пристально всматриваться в мое лицо. Но узнал он меня не сразу, но когда узнал, то спросил, недоверчиво глядя мне в лицо:
Профессор?
А кто ж еще, Златан? усмехнулся я, глядя в его офигевшее лицо.
* * *
Я сидел на табуретке перед знакомой медсестрой, которая обрабатывала раны, нанесенные мне взбешенным спецназовцем. Сейчас, когда злость прошла, понимал, что хватит лишку, сказав о том, что тот сидел и ничего не делал, когда во время Заражения гибли люди. Себя оправдывал тем, что меня разозлило то, что меня скрутили, ничего не объяснив, да еще и ракетой ослепили, из-за чего я разбил машину. Но извиняться все равно пришлось, причем еще и перед тем бойцом, которого вырубил. Надо будет им еще водки поставить, в виде извинения.
Когда иголка в очередной раз вошла под кожу на плече, я скрипнул зубами. Медсестра сразу же посмотрела на меня с тревогой. Даже под анестезией все ее манипуляции чувствовались, хоть обезболивающие и притупило боль. Так что приходилось сидеть, держась за подлокотники руками, терпя боль. Ничего, на югах и без анестезии раны зашивали, так что потерпим.
Продолжайте, Оксана Александровна, попросил я, повернувшись к медсестре.
Та продолжила свою работу. На самом деле, нам с Катей очень повезло, что спецназовцы Лавры смогли перехватить нас. Просто в районе Лавры скопилось довольно большое стадо зомбированных, разогнать которое еще не успели. И если бы мы поехали дальше, то вылетели бы прямо на это стадо. Нам даже сигналили, но я на Лавру не смотрел, так что не видел сигналов. А если бы увидел, то не было бы драки со спецназовцем, а также последующего избиения.
Ран на моем теле Оксана нашла немного. Спецназовец, хоть и бил сильно, но уже по привычке серьезных ранений мне не нанес. Так, несколько довольно глубоких царапин, но зашивать пришлось только одну из них, так что все было нормально. На Кате же повреждений не было вообще. Так, нос она немного разбила, когда ударилась о торпеду. Но переносицу ей просто заклеили пластырем, и все. Так что сейчас Катя сидела напротив меня и пила горячий чай, который ей принес Златан.
У этого парня, кстати, довольно интересная история. По национальности он серб, причем чистокровный. И до восьми лет он жил на родине, даже не помышляя о переезде в Россию. Но во втором классе он, вместе с классом ездил в Санкт-Петербург, поразивший его до глубины души. Когда мы служили в спецназе, он рассказывал, что именно после этой поездки он начал проситься в Россию. Говорит, родителей доставал постоянно. И когда те согласились отвести его к их дальним родственникам, так счастлив был, будто бы ему новый компьютер подарили. Сразу же начал готовиться к поездке. Выучил русский язык, много общался с русскими, которые приезжали в Белград. Наверное, немало людей он удивил, подходя к ним на улице и просто общаясь с ними. Он так, кстати, со своей будущей девушкой познакомился. Ирина просто приехала с родителями в Белград, когда к ней подошел невысокий тогда еще паренек, и начал просить поговорить с ним. Так они и познакомились. А когда Златан в возрасте шестнадцати лет приехал в Санкт-Петербург, она незамедлительно приехала, несмотря на то, что жила она где-то в Подмосковье.