Не буду, я улыбнулся. Потом посмотрел в зеркала. Они отстали. Это хорошо. Можно объехать их лагерь, и выходить на прежний курс.
Ты хорошо водишь, сказала Женя, сидя все также опершись на спинку.
Спасибо за комплимент, я снова улыбнулся. Потом продолжил. Меня отец водить учил еще в шестнадцать лет.
Хороший у тебя отец, немного грустно сказала Женя. Потом повернулась к окну. посмотрел на нее. Я отлично понимал, что она сейчас чувствует. Наверное, то же самое чувствовал и я. Неизвестность всегда играет злую шутку.
Не волнуйся. Я уверен, что с твоими родителями все хорошо, попробовал я успокоить Женю.
Она повернулась ко мне. Лицо ее было грустным.
Я не знаю. Они очень далеко, произнесла Женя. Потом тяжело вздохнула.
Я посмотрел на нее. Потом в зеркала заднего вида. После этого остановил машину. Женя непонимающе посмотрела на меня. Я повернулся к ней, и положил руки на ее руку.
Я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе хочется действовать, но ты не можешь. Ты думаешь, что у тебя ничего не выйдет. Но это далеко не так. Я уверен, что ты хочешь действовать. Но вместо этого ты едешь с незнакомым типом в Сергиев Посад. Я все отлично понимаю. Но я даю тебе слово, что как только мы приедем в Сергиев Посад, и я найду своих родителей, или даже, если я не найду их, мы с тобой после этого вернемся обратно в Москву, и попробуем найти твою семью. Хорошо? я смотрел Жене в лицо.
Она кивнула. Я улыбнулся. Потом хотел убрать руки, но она не дала.
Я должна поблагодарить тебя. Если бы не ты, я, наверное, умерла бы там. И начала Женя, но я остановил ее.
Помочь или спасти жизньэто долг каждого мужчины, сказал я.
Потом посмотрел на Женю.
В армии меня учили, что людей нужно защищать всегда. Будь ты солдат, или хирург. Просто каждый должен делать это в меру своих возможностей. Мои возможностихорошая стрельба, и умение зашивать раны. И я их использую. Так что, не надо благодарить.
Женя ничего не ответила. Она просто улыбнулась, потом поцеловала меня в щеку.
Я немного смутился, и это вызвало у нее улыбку.
Не понимаю, что я такого сделал, задумчиво произнес я, смотря на нее.
Всего лишь несколько раз спас мою жизнь, улыбнувшись, сказала Женя.
Ну, тогда ладно, я завел машину, и мы поехали дальше, Попробуй поспать.
Женя кивнула, и откинула кресло. Я посмотрел на нее. Потом вздохнул, снова повернулся к дороге. Не время сейчас для романтических отношений. Сейчас главное выжить, найти моих родителей. И ее. А потом Убраться подальше от этого ада. А там уж видно будет. Получится ли у меня с ней что-нибудь, или нет. Я переключил передачу, и машина еще быстрее двинулась. Мы как раз проехали дорожный знак «Сергиев ПосадМосква». Возле него лежало разваленное напополам тело.
* * *
Женя проснулась от того, что ей стало жарко. Сев, она увидела, что машина заперта, а меня поблизости нет. В «шестерке» была включена печка, из-за чего было очень даже жарко. Открыв дверь, Женя вышла из машины, поежилась от холода, и сразу же одела свою куртку. Меня нигде не было. Это ее насторожило, и она достала из бардачка машины свой ПМ. Сняв ее с предохранителя, и перезарядив, она стала чувствовать себя немного спокойнее.
Осмотревшись, она поняла, что вокруг только лес. В лесу слева раздался выстрел. Женя сразу же спряталась за корпусом машины. Со стороны леса послышались еще выстрелы. Потом стихло. Женя сидела за корпусом машины на корточках, боясь выглянуть из-за него. Раздались тихие шаги. Женя вжалась в корпус еще сильнее. Подойдя ближе, человек остановился.
Я вижу твои ботинки, Женя! раздался из-за корпуса громкий голос.
Женя облегченно вздохнула, и встала. Я стоял перед машиной. Одет я был во все ту же куртку с меховым капюшоном. Автомат висел у меня поперек груди, а на плечах лежал какой-то рогатый зверь. Олень, или лось, с такого ракурса было не разглядеть.
Я не стал тебя будить потому, что во сне у тебя очень красивый, и умиротворенный вид, объяснил я свое поведение. Так что не смог заставить себя. Просто запер машину и вышел. Да и не думал, что ты проснешься.
Я рада тебя видеть, Женя вышла из-за корпуса «шестерки».
А я рад видеть то, что мои уроки не прошли даром, я кивком указал на пистолет. Потом свалил на землю тушу, лежащую на плечах. После чего расправил руки и облегченно вздохнул, Тяжелый, зараза. Но, зато мясо будет.
Где мы сейчас? спросила Женя, еще раз осмотревшись.
Мы подъезжаем к Лозе. Это совсем недалеко от Сергиева Посада, рассказал я, доставая из багажника мусорный пакет. Я бы доехал до города, и остановился бы там, но организм забуянил.
Я начал надевать на тело пакет, чтобы убрать его в багажник. Женя решила помочь мне, и села рядом на корточки. Вместе получилось быстрее. Потом мы убрали тушу в багажник «шестерки», и я закрыл его.
Ну, вот. Вечером накормлю тебя жареным мясом, пообещал я, когда закрыл багажник.
Ты еще и кулинар? Прям мечта любой девушки, улыбнувшись, сказала Женя.
Я не кулинар. Но шашлыки делать умею, я улыбнулся в ответ. Ладно. Поехали дальше.
Женя обошла машину, и села на свое место. Я задержался. Осмотревшись в последний раз, я сложил приклад АКСУ, и положил его на заднее сиденье. После этого сел в машину. Сразу же заводить я не стал. Вместо этого я достал из бардачка рацию сотрудников Полиции, и включил ее. В эфире было только шипение.
Глухо, грустно произнесла Женя.
Я нажал на клавишу включения.
Говорит сержант Внутренних Войск Российской Федерации Панфиловский Федор Алексеевич. Кто-нибудь меня слышит? четко проговаривая каждое слово, произнес я.
После этого я включил рацию на прием. Ничего. В эфире был только шум. Женя тяжело вздохнула. Я был с ней полностью согласен. Положив рацию на торпеду, я провернул ключ в зажигании. Машина завелась сразу. Мы поехали дальше. Вокруг был один лес. Ни одной живой души. Это только напрягало.
Тишина начала давить на уши, хотелось услышать хоть какой-то звук, кроме звука двигателя. Я посмотрел на Женю. Посидев немного, она снова улеглась спать. Правильно. Пусть спит. Прошло почти полчаса, когда мы подъехали к одноколейке у Тураково. Как и обещал, я разбудил Женю. Она проснулась, поправила волосы.
Тураково? спросила она. Я кивнул.
За этой деревней начинается улица Маслиева. А за ней Птицеградская.
А ты где жил?
На Ферме, ответил я. Потом объяснил. У нас так целый район города называется.
Поехали дальше. Тураково тоже было пустым. Только вдали я увидел несколько мертвецов, шагающих в разных направлениях. Деревню проехали быстро. Потом некоторое время ехали по пустому пространству, а после него уже подъехали к границе города. Я остановил машину. Женя посмотрела на меня.
Я хочу осмотреться, объяснил я, повернувшись к ней. Сергиев Посад большой город. Дороги могут быть забиты.
Можно с тобой? спросила Женя.
Я немного подумал, но потом все же кивнул. Женя вытащила из бардачка ПМ. Я взял с торпеды рацию, и вылез из машины. Женя вылезла с другой стороны. Она сняла пистолет с предохранителя, и передернула затвор.
Пистолет она держала немного неправильно, но достаточно неплохо для начинающего. Я повесил на пояс рацию, и вытащил из кобуры пистолет. После этого мы пошли вперед. По левой стороне было какое-то здание, а слева был заводской массив. Женя шла, осматривая ту сторону, а я осматривал все, что было слева. Посматривая за ее движениями, я усмехнулся. Это не осталось незамеченным.
Что? спросила Женя, оглянувшись.
Ничего страшного. Просто, мне кажется, что я не первый твой учитель по выживанию, ответил я, идя рядом с Женей.
Нет, ты первый. Просто я очень любила боевики, в том числе и про зомби. Ходячие Мертвецы, Обитель Зла, ну, и другая подобная шняга. Ну, и понятное дело, там подсмотрела, объяснила Женя.
Я усмехнулся. Мы подошли к воротам. Остановились. Я обернулся к машине. Возле нее никого не было. Взяв бинокль, я осматривал дорогу, которая лежала передо мной.
А все не так плохо. Я думал, что будет хуже, произнес я, смотря в бинокль. Машин на дороге почти нет, да и зомби я тоже почти не вижу. Замечательно. Хочешь посмотреть?
Я протянул Жене бинокль. Она кивнула, и, подойдя ко мне, взяла его. Я взял ее пистолет, чтобы ей было удобней. Пока она рассматривала улицу, я следил за секторами. Неожиданно, сквозь шипение в рации пробился немолодой голос.
Всем, кто меня слышит. Я выхожу на этой частоте уже 154-й раз.
Передача ведется из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Меня зовут Арсеньевич. Если вы один, или вас мало, вы не имеете ору ответьте. Мы поможем вам, голос мужчины часто пропадал, но все-таки его было хорошо слышно.
Передача закончилась, но вскоре началась вновь. Женя держала в руках бинокль, слушала. Я вслушался в слова, и наконец, узнал голос.
Это же удивлённо проговорил я.
Ты его знаешь?
Да, ответил я, и быстро переключил рацию на передачу. Говорит сержант Внутренних Войск Российской Федерации Панфиловский Федор Алексеевич. Григорий Арсеньевич, ответьте.
Я убрал рацию от лица. Она молчала. Из динамика шло только шипение. Я снова включил рацию.
Говорит Панфиловский Федор Алексеевич. Григорий Арсеньевич, ответьте, повторил я.
Некоторое время было глухо. Но потом сквозь шипение пробился голос.
Федор Алексеевич, говорит Григорий Арсе вас плохо шно. Вы находитесь на границе города?
Да.
Где именно? спросил радист.
Мы находимся на окраине Птицеграда. Как слышно? передал я в рацию.
Но ответа не последовало. Я попробовал еще раз вызвать по рации радиста, но эфир был пуст. Судя по всему, мы находились слишком далеко от Лавры.
Мы можем довериться этому человеку? спросила Женя, двигаясь в сторону машины.
Я пожал плечами. Потом протянул ей ее пистолет.
Он друг моего отца. Наш сосед. Надеюсь, он знает, где он. произнес я, потом поднял взгляд к машине.
И остановился. Возле машины стоял мужчина в грязной одежде. Он разбил заднее стекло, и рылся в вещах, которые я сложил на заднем сиденье. Увидев нас, он замер с пакетом в руках. Увидев пистолеты в наших руках, он побежал. Женя не двигалась, а я поднял пистолет и два раза выстрелил.
Мужчина два раза дернулся, и упал на землю. Я опустил ствол.
Зачем? спросила Женя шокированным голосом.
Мародерство в военное время наказывается смертью, спокойно произнес я, и пошел вперед. А в том аду, что творится вокруг, других законов быть не может.
Женя стояла на месте, опустив пистолет. Я подошел к мужчине. Мужчина смог перевернуться на спину. На его груди было два выходных отверстия от пуль.
Что ж ты творишь? тяжело произнес он.
Ты мог подойти и попросить, а вместо этого решил украсть.
А ты бы дал? спросив, мужчина посмотрел в мое лицо. Затем усмехнулся закашлялся. Я видел тут десятки проезжающих машин. Одни останавливались. Другие просто проезжали мимо. А третьи стреляли. Как ты.
Где ты жил? спросил я, смотря на мужчину.
А это важно? Ты же все равно убьешь меня, мужчина закашлялся.
Я убрал пистолет в кобуру. После этого сел на корточки. Сняв куртку, я приподнял голову мужчины, и положил под нее куртку.
Жень, принеси аптечку! крикнул я. Потом повернулся обратно к мужчине. Главное, не двигайся.
Зачем? спросил он. Слова давались ему очень тяжело.
Чтобы еще хуже не стало, ответил я.
В это время прибежала Женя. Я взял у нее аптечку и попросил ее следить, чтобы к нам никто не подошел. Я снял с мужчины кофту, открыв две рваные раны. Выругался. Женя посмотрела на меня.
Все так плохо? спросила она, потом вернулась к своему делу.
С головой у меня плохо. Мог по ногам стрелять, слегка раздраженно произнес я, продолжая работать. Хорошо, что легкое не задел, да пули навылет прошли.
Я поднял руки мужчины, потом подвел их к своей шее. Посмотрев ему в лицо, я попросил сделать из рук «замок». Он сделал это, и я приподнял его.
Мужчина застонал. Я подложил под него кофту. Потом положил его на место.
Теперь терпи. И не дергайся. Хорошо?
Мужчина не ответил. Только кивнул. Я взял из аптечки йод, перекись водорода, бинты и ватные диски. Я обработал края ран йодом, затем наложил поверх повязку из ватных дисков и бинтов. Повторив предыдущие действия с шеей, я закрепил бинты. После этого я посадил мужчину и обработал «входные» отверстия похожим образом. Закончив, я выкинул использованные диски на обочину, потом протянул мужчине флягу. Тот отпил из нее.
Не знаю даже, ругаться, или благодарить, произнес он.
Ругайте, благодарности я не заслужил, я достал из аптечки обезболивающее и вколол его мужчине повыше локтя. У вас радио или рация есть?
Да. Мы каждый день принимаем передачу из Лавры.
А почему же не пойдете туда?
Страшно. Нас трое, и у нас нет оружия. Припасов тоже. Я забирался до Птицеградской, там мертвецов очень много, рассказал мужчина. Город заразился сразу весь. Жутко было. Хорошо, что я успел далеко уехать, перед тем как сломалась машина.
Понятно, задумчиво произнес я. Потом посмотрел на Женю. После нее снова на мужчину. Где остальные?
Жена и дочь в заводском корпусе. В том, что за моей спиной, мужчина махнул рукой в сторону здания.
Как зовут? я посмотрел на здание.
Соня и Арина.
Хорошо, я встал. Посмотрел на Женю. Жди меня здесь. Если кто-нибудь появится, останавливай. Если мертвецы, стреляй. Если люди будут стрелять, стреляй в ответ. Не убивай.
Хорошо, Женя посмотрела на меня. Будь осторожен.
Буду, сказал я, убирая в кобуру пистолет, и доставая из машины автомат.
Я посмотрел на мужчину, сидящего на земле, и достал из машины «пенку». После этого положил автомат на верхний багажник. Потом подтащил мужчину, и посадил его на коврик. Потом взял автомат, и пошел в сторону корпуса. Я прошел мимо окон, заглядывая в каждое. В конце я нашел открытое. Вытащив из кармана тактический фонарь, я прикрепил его на автомат сбоку. Осветив коридор, я залез в окно. Коридор был пуст. Двери в нем были только по левой стороне.
Коридор был на удивление чист. Дверь в его конце была хорошо заколочена. Я подошел к первой двери. Она была заперта. Причем, снаружи. Точно также еще с тремя дверями. А вот следующая была открыта. Я резко открыл дверь, одновременно уходя с возможной линии стрельбы. Выстрелов не последовало, и я зашел внутрь. Это был разделочный цех. Справа и слева с потолка свешивались крюки. А под ними были столы. Все крюки и столы были пусты. Освещая фонарем свой путь, я двигался вперед.
Арина! София! позвал я. Не бойтесь, я не наврежу вам! Я пришел помочь!
В цеху была только одна дверь. Она была в левой стене, почти в самом углу. Я подошел к двери, и открыл ее. Подождав немного, я зашел внутрь.
Это когда-то был кабинет. Во всяком случае, я рассмотрел стоящий у стены стол с ящиками, который в основном в кабинетах и ставится. Все окна была закрыты поддонами. А у стены, перегораживая половину комнаты, стоял шкаф. Перед ним стояла кровать. Она была застелена. Возле нее стояла тумбочка, а на ней лампа.
Арина! София! снова позвал я.
Послышалось движение, и из-за шкафа, щурясь от фонаря, направленного в лицо, вышла женщина.
Я Арина, сказала она, все еще щурясь. София моя дочь.
Я опустил автомат. Из-за шкафа вышла девушка. Обе они были одеты в крепкую, но не очень чистую одежду. Женщине было лет сорок, а вот девушка была ровесницей Жене и мне.
Собирайтесь. Едем в Посад, попросил я.
* * *
Я поставил на стол блюдо с жареным мясом. София, Арина и Женя протянули к блюду тарелки. Я вилкой наложил в них по нескольку кусков.
Пожалуйста, ешьте поменьше. А то ваши желудки могут не справиться, попросил я у Арины и Софии. Потом повернулся к Жене. К тебе это тоже относится.
Женя улыбнулась, потом показала мне язык. Я вздохнул. Потом наложил в тарелку мяса, а также пюре, и понес его Ермолаю, лежащему в кровати. Он лежал недалеко от семьи. Его раны требовали постоянного покоя, так что я не стал его сажать, а разложил раскладушку.
Ешь маленькими порциями, попросил я и его.
Ты еще меня с ложки покорми, проворчал он.
Как хочешь.
Я поставил его тарелку себе на колени, взял ложку, и, наполнив ее едой, протянул ее Ермолаю. За столом засмеялись, видя это. Улыбнулся и Ермолай.