Как только Андрей и полковник вышли из вертолёта, к ним направился незнакомый пожилой мужчина в сопровождении вооруженного бойца. Если гильдия переняла военные знаки различия, то погоны на хорошо выглаженной форме говорили о том, что их хозяин пребывает в чине генерал-полковника. Он был тучен и неприятен на вид: с небольшой головой на широких плечах, низким морщинистым лбом, большим носом с горбиной. Но наиболее неприятно на его выглядели глазаглубоко посаженные, они смотрели на прибывших нагло и высокомерно.
Генерал шёл навстречу и широко улыбался, но даже издалека было заметно, что улыбка не искренняя. Да и вообще, весь его вид не располагал, а наоборототталкивал. Непонятно как такой человек мог вообще вести переговоры, если любое желание иметь с ним дело он отбивал уже с первого взгляда. Разве что в этом конкретном случае он делал это специально, чтобы показать гостям, что они для него никто. От такого человека можно было ожидать чего угодно.
Добро пожаловать, сказал он, стараясь придать своему скрипучему голосу побольше фальшивого дружелюбия, надеюсь, вам у нас понравится.
Спасибо. Я тоже искренне на это надеюсь, ответил полковник. Полковник Гронин. Этомой помощник. С кем имеем честь говорить?
Люблю деловых людей. Знаете, с ними приятней иметь дело, уже более холодно продолжал генерал. Я генерал-полковник Леонеллиуправляющий торговой гильдии в этом регионе.
Шум вертолёта усилилсяон начал взлет.
Если с формальностями покончили, то прошу за мной, перекрикивая гул, предложил Леонелли.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и вальяжной походкой пошёл вперед. Охранник подождал, пока Андрей с Павлом пойдут следом, и замкнул процессию.
Идя за генералом по улочкам между складами, Андрей с Павлом всё время осматривались, пытаясь запечатлеть в памяти любые детали, которые попадут в их поле зрения. Бывшая военная часть, а теперь база гильдии очень хорошо охранялась и была буквально забита людьми и техникой, по большей части ещё советского производства.
Генерал вошёл в одно из зданий, попросив гостей остаться на улице. Сопровождающий их боец тоже остался там. Он все время держался на некотором расстоянии, явно для того, чтобы успеть среагировать, если гостям придет в голову выкинуть какой-нибудь фокус.
Будь на чеку, шепнул Андрею Павел, когда они остались одни.
Андрей с тревогой посмотрел на него, но Гронин больше ничего не добавил.
Через несколько минут к зданию подъехал большой бронеавтомобиль. Тут же появился и Леонелли.
Теперь можно отправляться ко мне, повелительным тоном сказал он.
Машина, несмотря на брутальный внешний вид, внутри оказалась очень комфортабельной, и Андрей рассматривал её с большим интересом. Понятие комфорта совершенно отсутствовало в его сознании. Долгое время для него существовали только параметры полезности и надежности любого предмета, от ножа до автомобиля, поэтому сейчас Андрей оказался всецело поглощен изучением машины.
Покинув пределы городка, машина ехала по хорошей асфальтированной дороге, а вокруг в радиусе примерно километра отовсюду виднелись таблички «Осторожно! Заминировано!». Кроме этого минные поля преграждали многочисленные ряды колючей проволоки и траншей соединения, попадались даже хорошо оборудованные ДОТы. Гронин все мотал на ус, пытаясь понять по какой причине гильдия превратила это место в укрепрайон.
Дорога заняла минут десять. Усадьба генерала находилась недалеко от города, но охранялась не хуже, чем склады. Она представляла собой большой трехэтажный дом, целый ряд хозяйственных построек, находящихся на расстоянии, и небольшой парк. По лужайке слева, лениво помахивая хвостами, ходили лошади. Рядом с домом был даже бассейн, чего Андрей вживую вообще никогда не видел.
Снаружи дом выглядел большим, но изнутри он оказался ещё больше. Из просторной прихожей, в которую они попали, войдя в большую парадную дверь, наверх вела широкая мраморная лестница, а сама прихожая была обставлена не хуже, чем жилище аристократа: по бокам от лестницы стояли две большие мраморные статуи красивых обнаженных женщин, на стенах висели картины с пейзажами в шикарных рамах, огромные декоративные пальмы в больших расписных горшках Там было ещё много всего, но одной лестницы и статуй с лихвой хватало, чтобы понять, что Леонелли тот ещё сноб. Андрей всего этого не понимал, а просто таращил глаза, пытаясь ничего не пропустить. Особенно ему понравились статуи. А вот Гронин искренне удивлялся такой роскоши, которую ему нечасто доводилось видеть даже в прежние времена.
Леонелли подождал немного, давая гостям прийти в себя от изумления, а затем свернул в короткий коридор справа, увлекая их за собой.
Я проголодался, а у меня есть правилосначала обед, потом дела. Так что прошу в столовую, пригласил он, дойдя до массивных дубовых дверей и пропуская своих гостей вперёд.
Столовая не сильно отставала от прихожей по роскошности. Она была небольшой, но тоже хорошо обустроенной: старинная или, по крайней мере, выглядящая так, мебель с причудливой резьбой и утонченными изгибами, в углу ещё одна мраморная статуя, похожая на пару из прихожей. В конце столовой находился камин, возле которого стояли две огромные фарфоровые вазы. Назначение этих ваз Андрею было решительно непонятно, но он не бросал попыток разобраться, как именно их можно использовать в хозяйстве. Воду в них наливать что ли? Или это для вазонов?
Стол был прекрасно сервирован, и забывшие вкус нормальной пищи Андрей с Павлом уплетали за обе щёки, почти не обращая внимания на колкости генерала, постоянно делающего разнообразные замечания, в основном Андрею. За обедом им прислуживали две молоденькие служанки, не старше семнадцати, что окончательно добило и так с трудом державшегося на ногах от впечатлений Андрея. Никогда в жизни ему никто не прислуживал! Он даже понять не мог как такое может быть. Девочки старались улыбаться и быть приветливыми, но по их лицам Гронин прекрасно видел, что живется им здесь нелегко, а спектр их обязанностей куда больше и гораздо тяжелее в психологическом плане, чем прислуживать за столом.
После обеда Леонелли сразу же приступил к делу, но в свой кабинет он пригласил только Гронина, а Андрей в обществе ещё одной милой девушки, которая тоже находилась в доме в качестве прислуги, провёл время в гостиной, размышляя о том, какие ещё функции ей приходится выполнять при старом генерале. Додумался далеко не до всех.
Он пытался убить время расспросами, но девушка была тихой и немногословной, отвечала неохотно, в основном ограничиваясь односложными ответами, и постоянно натянуто улыбалась, будто кто-то следил за тем, чтобы она это делала. После ряда бесплодных попыток её разговорить, Андрей бросил это дело и дальше сидел тихо, периодически нагло разглядывая красивую девушку.
Генералу и его гостю понадобилось более двух часов, чтобы прийти к согласию, и Андрей не понимал о чем там можно было так долго разговаривать. Когда переговорщики вышли из кабинета, Леонелли выглядел самодовольно, а вот Гронин наоборотподавленно. По его виду было заметно, что разговор был не из приятных, и сказанное там Павлу не сильно нравилосьон то и дело кидал на Леонелли взгляды, полные откровенной неприязни. Создавалось впечатление, что он готов в любой миг расторгнуть заключенное в кабинете соглашение, но пока сдерживался.
Пока они ехали обратно в город, оба не проронили ни слова, и по их лицам Андрей больше не мог ничего понять, хоть как бы ни старался. Расставались ещё прохладнее, чем здоровались. В вертолёте и Андрей, и Павел тоже молчалиприсутствие пилота совершенно не располагало к откровенной беседе.
На месте их должны были ожидать Черенко и Воробьев на машине, но их там не было. Полковник озабоченно осматривался, пока вертолет шел на посадку, но молчал. Высадив пассажиров на широкую поляну у опушки леса, вертолет незамедлительно поднялся в воздух и быстро улетел.
А где наши? вертя головой, решился спросить Андрей.
Словно в ответ на его вопрос, из леса, как подстреленный выскочил перепачканный Толик, на плече у которого болтались сразу три автомата «Калашникова». Он махнул им рукой, приглашая следовать за ним, и снова скрылся в чаще.
Где машина? Где Воробьев? строго спросил Павел, когда они догнали Толика.
Машины нет, коротко ответил Черенко, жестом показывая, что нужно двигаться.
Ты просто сама очевидность! Докладывай, тон Павла стал ещё холоднее.
По дороге сюда мы нарвались на «волков». Я высадил Серегу, а сам дал ходу от них. Они погнались было за мной, но вертел я этих уродов
Хорошо, что вертел, но где машина?! перебил его словоблудие Гронин.
Её нет.
Да я, б. ть вижу, что нет! Где она?!
Остановились. Черенко был здоровый черт, он превосходил Гронина в массе и телосложении, но несмотря на это весь сжался под грозным взглядом Павла и казался загнанным в угол зверьком.
Я её взорвал парой гранат. Так вышло, иначе пришлось бы им оставить, сглотнув, промычал Толик.
Павел прикрыл глаза ладонью и застонал.
А Воробьев? спросил он через пару секунд.
Скорее всего возвращается в «Убежище». Сюда ему пешком было не успеть.
Гронин думал недолго. Тяжело вздохнув, он отобрал у Толика два автомата, один из которых протянул Андрею. Черенко с виноватым видом молча передал им по два запасных магазина и по гранате.
М-да, негусто, промычал Павел. Ладно. Карта есть?
Толик достал из-за пазухи сильно помятую карту и передал Гронину. Тот быстро пробежался по ней глазами, затем осмотрелся и, сложив её, вернул Толе. Это была старая карта, каких осталось немало на складах в «Убежище». По приказу Гронина на десяток таких карт перенесли все пометки с захваченных карт «волков», поэтому она годилась не только для общего ориентирования на местности, но и предоставляла более менее сносное понимание районов возможной концентрации сил противника.
Двинулись строго на юг, периодически сверяясь с картой и компасом, который у Толика был всегда с собой. По дороге предстояло обойти несколько скученных деревень, которые банда использовала в качестве ферм, и маленький городок, где находилась одна из их баз и стоял сильный гарнизон.
Около деревень прошли легко. Это был один из двух известных, и, скорее всего существующих, аграрных районов банды. Разведчики Дьякова уже не раз бывали здесь и хорошо изучили как саму местность, так и объекты, которые на ней находились. Здесь скучились четыре густонаселенные деревни, в одной из которых был небольшой элеватор, цех для помола муки, миниэлектростанция, а также пекарня. И серьезный гарнизон. Ещё в двух деревнях занимались животноводством: разводили свиней, крупный рогатый скот и птицу. В последней базировалась техника для сельхозработ. Везде было полно народу, как простых сельских жителей, так и вооруженных бандитов. Отношения между ними на первый взгляд выглядели вполне мирными.
Ещё сутки добирались до второго района активности банды, который был на их пути и который тоже нужно было проходить особенно осторожно. С момента высадки прошло уже больше двух дней. Запасы воды пополняли в лесных ручьях, а вот с едой дела обстояли гораздо хуже. Черенко на ходу мастерил силки, пытаясь расставлять их на стоянках, чтобы поймать какое-нибудь подходящее животное, и, мастеря, однажды попутно рассказал свою историю жизни.
Родился, вырос и половину жизни он прожил на Урале. С раннего детства отец брал его с собой на охоту и рыбалку, и вскоре Толя пристрастился к этим занятиям чуть ли не больше, чем сам отец. Затем он уехал учиться в Москву, нашел там работу и женился, но идиллия продлилась недолго. Шумный перенаселенный город, скучная работа и тоска по любимому образу жизни толкнули его на радикальные переменыон вернулся обратно в родную деревню, бросив в Москве работу и жену, которая ожидаемо не разделяла его интересы и не захотела ехать вместе с ним. В деревне он во второй раз женился и стал одним из самых успешных охотников в округе. Благо, крепкое телосложение, стальная хватка, упёртый характер и умение добиваться своего позволяли ему преуспевать в выбранном деле. А когда родился сын, а за ним второй, Толик осел окончательно и бесповоротно и был уверен, что точно знает, что такое счастье.
Но вирус внёс в его жизнь, как и в миллиарды других, свои коррективы. В результате эпидемии жена умерла, а он с сыновьями, после того, как их деревня с невероятной скоростью начала вымирать, подался на юг. То были чёрные времена для Черенко. Страх заразиться настолько глубоко сидел в них, что сначала они даже не могли похоронить Асюжену Толика. С болью в голосе он вспоминал, как искал в себе силы для того, чтобы прикоснуться к тому, что когда-то было его женойогромному раздутому куску человеческой плоти, который с большим трудом можно было назвать человеком. Теперь он был уверен, что именно за это Бог оградил его от вируса.
Затем были странствия. Долгие, изнурительные походы в поисках лучшего места. В этих походах, в схватке с бандитами погиб старший сынАртем. Спасаясь, Толя с Кириллом даже не смогли похоронить его, и он так и остался лежать там, где его настигла бандитская пуля. В дальнейших скитаниях Толя видел ещё немало звериной жестокости двуногих хозяев планеты, видел деревни, под ноль выкошенные эпидемией, а видел такие же, но выкошенные уже людьми. И редко когда они сильно отличались друг от друга.
Нетронутыми вирусом в итоге оказались лишь самобытные медвежьи углы, которые редко контактировали с остальным миром, да немногочисленные новые поселения, которые основывали выжившие уже после эпидемии.
Значит, вирус не смертелен на 100 %? Были те, кто излечивался? изумился полковник.
Нет, одновременно ответили Андрей и Толик.
Во всех случаях, что я видел, продолжил Толик, не было ни одного излечения. Просто некоторых болезнь почему-то не брала.
Да, я тоже хотел это сказать, добавил Андрей.
На ночь устроились в глубоком овраге. Толик на каждой стоянке искал подходящее место неподалеку, и расставлял силки. На этот раз ему повезлок утру в силок попал заяц. Наконец-то у них будет нормальная еда.
После завтрака они продолжили путь. Сытость приятно согревала и придавала сил, поэтому шли заметно быстрее, чем накануне. Городок, как и продрайон, лежавший прямо у них на пути, собирались оставить в стороне, но событие, которому они стали свидетелями, немного изменило планы.
Выбравшись из очередного оврага, они несколько часов продирались сквозь густые заросли кустов и молодых деревьев, местами по косточки утопая в прошлогодних листьях. К часу дня они подошли к опушке, по которой проходила грунтовая дорога, двумя светлыми змейками петляющая с юга на северо-запад. За дорогой чернело пока ещё голое, обработанное поле, через полкилометра опускающееся в балку. По другую сторону поля вдалеке виднелся лес.
Хреново, брякнул Гронин, разглядывая поле.
Почему? поинтересовался Андрей.
Гронин выдержал короткую паузу, все ещё разглядывая поле, а затем перевел взгляд на Андрея.
В балку спустимся без проблем. Тут недалеко. А вот когда начнём карабкаться на противоположную сторонубудем хорошо видны любому проезжающему болвану. Ещё и дорога с хорошо выбитой колеей, травы в середине почти нетзначит, загруженность у неё хорошая.
Словно в подтверждение его слов, через несколько минут до них донесся рокот двигателей. На всякий случай все трое отползли подальше в начинающий зеленеть кустарник и стали наблюдать. Вскоре мимо них проехала колонна, состоявшая из шести грузовиков, двух бронеавтомобилей «Волк» и БМП-3 без каких-либо опознавательных знаков. Рядом с автоматическими гранатометами из люков бронемашин торчали очень хорошо экипированные бойцы, совсем не чета боевикам «Степных волков», которых они встречали раньше. Эти были в качественных касках новейшего образца, бронежилетах и темной камуфлированной форме без шевронов, за спиной у каждого можно было разглядеть короткие антенны приборов индивидуальной связи, чего за «волками» не водилось.
Ого, восхитился Черенко при виде БМП.
Кто это такие? поинтересовался Павел, но оба его спутника в ответ лишь покачали головами.
На технике «волков» нарисованы волчьи головы, а здесь ни на одной машине их не было, поделился размышлениями Павел, когда колонна удалилась. И у бойцов отличное снаряжение. У «волков» такого не замечалось.
Стало быть, не «волки», ляпнул Черенко.