Так какого же хера мы первый раз пёрлись так далеко?! я всё же вернулся к начальному вопросу, Не-ет, сейчас скажи!
Всё очень просто, со вздохом сдался Хробанов, После прошлого фиаско Пётр Степанович приказал форсировать работы. Разными путями. Кнут и пряник, применённые одновременно иногда совершают настоящие чудеса. В общем, нам удалось найти в городе специалиста по оккультизму, в коллекции которого оказалась книга: «Ди вермис мистерис». Наши спецы почитали её, как следует и сумели отыскать указание на древний храм. После того, как святилище разрушили, на его месте поочерёдно располагались три кладбищадревних эллинов, скифов, а послесолдат фашистской Германии.
Помню, помню, я кивнул, решив щегольнуть эрудицией, В газетах писали что-то о скандале, когда выяснилось, что театр построили на месте старого погоста.
Совершенно верно. Так вот, в подвалах театра оставался заложенный ход к остаткам того, разрушенного храма. Вот там есть проход в Бездну. Согласитесь, куда ближе, чем отправляться на Соловки.
Куда?! изумился я.
Дверь открылась и в проёме показался Самойлов, рассматривающий нас с каким-то скорбным недоумением. На плече Виктора Семёновича висел странный автомат с необычайно длинной обоймой и очень массивной прицельной хренью. На боку топорщилась огромная кобура. Взгляд тусклых серых глаз пробежался по мне и остановился на Хробанове и тот тут же съёжился, растеряв весь свой научный апломб. Потом торопливо набросил на голову накидку, типа той. Что выдал мне. Самойлову же, судя по всему, было глубоко фиолетово, идёт дождь, град или падают метеоры.
Уже идём. тихо пробормотал Хробанов, выползая наружу и осторожно огибая Самойлова, Прошу прощения, этомоё упущение
Что с Ольгой? спросил я, не торопясь наружу, Если с её головы хоть волосок
Можешь замочить меня нахрен, пожал плечами Самойлов, Утюг разрешил, если что. Я тебе, супермен, одно скажу: пока ты делаешь то, что велено, я и мои парни за твою бабу головы сложим. А вздумаешь кобениться, мне позволено её по кусочкам порезать, а тамхоть усрись. Устраивает?
Вполне.
Вот и ладненько, Самойлов посторонился, пропуская меня и захлопнул двери, Поэтому, давай, шевели яйцами. У нас до торжественного открытия, если умники не спдели, осталось пять минут. А потом, ещё десятьдо торжественного закрытия. Кто не успеет, того Утюг отправит следом традиционным методом, по старинке.
Мы слегка поржали, хоть от этого: «по старинке» и веяло морозом. Расслабился, стало быть. Надо собраться, учитывая, куда идём.
За время нашей задушевной беседы все бойцы успели исчезнуть в дверях чёрного хода и лишь какая-то, совершенно охреневшая бабка с бэйджиком сотрудника театра, оторопело рассматривала нас из-перекошенного зонта. Билетёр, что ли? Билетов у меня не оказалось, поэтому я просто отдал женщине свою накидку. Ну, не напрасно же она тут стояла? Дождевик приняли с тем же полубезумным выражением на лице, а я попытался представить, какие мысли могут сейчас метаться в голове у бабули. Театральная постановка? Налоговая? Война?
Нам сюда, ептить, показал Самойлов, Голову береги. А, бля, забыл с кемЛадно, просто иди.
Ну, вообще-то тут стоило беречь не только голову (которой я всё же приложился), но и остальные части тела. Проход в старый подвал делали в дикой спешке, а освещение, так и вовсена пьяный глаз. «Лапша» проводов с гирляндой лампочек, половина из которых не работала, уводила в рваный провал, пробитый в месте, где пол соединялся со стеной.
Вы тоже? тощий мужчина в чёрном костюме повернул к нам бледное, смутно знакомое лицо. Его взгляд остановился на оружии моего спутника и он досадливо кивнул, Ага, понятноМожет кто-нибудь потрудиться объяснить? Ремонт только сделали. Администратор дурака корчит.
У вас там ход в преисподнюю, начал объяснять я, тыкая пальцем в стремянку, каким-то чудом поместившуюся в узкий проход, И одному уголовному авторитету крайне необходимо добыть секрет бессмертия, который скрывается приблизительно на пятом уровне чистилища.
Шутник, мля, Самойлов хмыкнул и попытался подтолкнуть меня в спину. Тряхните вашего хозяйственника. Поросёнку отсыпали столько, что хватит на новый театр. Если начнёт кобенитьсяпо сусалам гандона.
Жаль, я уже начал спуск и не видел выражения лица актёра. Теперь я точно вспомнил: он играл труп в окне, в одной, очень смешной постановке. Прикольный тип.
Ты чего плетёшь? ласково осведомился Самойлов, осторожно ступая по каменному склону, обильно усыпанному осколками камней. А вдруг поверит?
А ты бы поверил?
Самойлов разразился звуками, напоминающими те, когда кот отхаркивает шерсть. Потом несколько раз задал вопрос, определённо относящийся не ко мне, причём, с каждым разом вопрошающая фраза становилась всё краше, от прибывающих матерных эпитетов.
В Бездне вся ваша электронная херь не работает. подал я голос, рассматривая рисунки на стенах. В окрестностях, думаю, тоже. Смотри, какая образина. Если бы Паша трахнул Диану, у них мог бы получиться такой изюбр.
Самойлов остановился и вперился в меня мутным взглядом завязавшего алкоголика. Его маленький лоб прорезало такое количество морщин, что первоклассник утомился бы считать.
Тебе что-то известно? тихо спросил он, прикрывая ладонью микрофон. Ну?
Вона чего, Михалыч. протянул я, щурясь и судя по всему, вызвал приступ когнитивного диссонанса у собеседника, Вона, когда правда-то выплывает. Рога, стало быть, наставляют, уважаемому Петру Степановичу. Да и то; папка-то при смерти, а пиписька у женщины чешется.
Заткнись, мудило. беззлобно одёрнул Самойлов и тяжело вздохнул, Эта блядь у кого только не усела на хю покрутиться. Меня. вон, люто ненавидит. За то, что отказал. Ну да ладно, пришёл гадине пидец! Степаныч чётко сказал, что и она, и этот дуболом могут спокойно зачинать под землёй расу новых людей, но наверхни-ни.
Теперь понятно, куда отправляются резвые супруги больших авторитетов. За границу, на курорт. Навсегда.
Мы повернули за угол и тут же обнаружили глубокоуважаемую Диану Станиславовну, разглядывающую нас с обожанием соскучившейся сколопендры. Кажется, она всё слышала.
Впрочем, сколопендра не стала набрасываться на нас и жалить, а лишь известила, что умники вот-вот откроют дверцу в дом старого шарманщика и можно будет полезать через холст. Шутила она так, изысканно и не для быдла, как любила говаривать. Самойлову, впрочем, всё это было по барабану, а я посоветовал обоим топать прямиком к Артемону. Потом остановился посмотреть по сторонам.
Да, похоже под театром никто и никогда не пытался заниматься археологическими раскопками. Прежде такие штуки я видел лишь тогда, когда мы приезжали на экскурсию в Киево-Печерскую лавру: ниши с черепками, иногда даже целыми; парочка каменных гробов с изображениями пляшущих скелетов и разбитая вдребезги плита, прежде, судя по всему, перегораживающая проход. На обломках ещё сохранился рисунок бушующего пламени. Кажется, горела некая тварь, но понять, кто именно, стало решительно невозможно.
Идёшь? Самойлов высунул голову в дыру, Или тоже решил записаться в ряды этих, ебнутых?
Нет, к сожалению, я был самым, что ни на есть обычным, поэтому прошёл в следующее помещение, где оказалось очень тесно из-за огромного количества тяжело дышащих и обильно потеющих посетителей. Ольга тоже наблюдалась, но далеко, а вот чёртова Дианасовсем рядом. Ещё и прижалась своими силиконовыми холмами, слегка сплющенными тканью комбинезона.
Где-то в первых рядах нашего, совершенно не санкционированного митинга, назревало нечто, подобное бунту. Кто-то истошно вопил, что «за это он костьми ляжет». Спокойно бубнил Хробанов, дескать «следует разобраться и подумать». Закончилось всё, как и следовало, спокойным пожеланием Самолова всем издохнуть и его же приказом, немедленно ломать.
Загрохотало и толпа подалась назад. Супруга Утюга ещё плотнее прижалась ко мне своей искусственной задницей.
Пощупать можно? поинтересовался я и когда Диана повернула ко мне надменную физиономию, пояснил, Оценить, так сказать, мастерство современной пластической хирургии.
Оценишь, отрезала она и тихо фыркнула, Когда тебе отрежут твой поганый язык, мудила.
Утомившись от грубости и отсутствия простого человеческого тепла, я принялся протискиваться вперёд. Какого чёрта нас напихали сюда, точно шпрот в банку, я понятия не имел. Если здесь вдруг откроется что-то, типа той каменной пасти, употребившей нарика, то людишки плюхнутся в неё таким плотным шариком. Что зверушка может и подавиться.
Впрочем, когда я распихал здоровяков в кевларе, угрюмо рассматривающих наглого недомерка, то выяснилось, что нас ожидает нечто совсем иное.
В первую очередьдиспозиция. Замусоренный участок площадки, где находился предельный минимум моих будущих спутников. Двое в рабочих комбинезонах, поверх бронежилетов, разбирали по кускам стену, где среди широких трещин ещё различался древний лепной рисунок. Барельеф изображал мускулистого голого чувака, который извивался в языках пламени. Похоже на рекламу первобытного ночного клуба. На пыльной серой физиономии того «строителя», что пониже, красовался свежий синякпремия, от начальства А ведь Самойлов предупреждал.
Ещё один подобный знак качества Виктор Семёнович успел поставить на бородатой морде абсолютно незнакомого мне персонажа. Тот прижался спиной к стене и всем своим видом изображал дикий ужас А вам не было бы страшно, если бы кто-то упёр в ваш лоб дуло Стечкина? Впрочем, Хробанов очень убедительно убеждал Самойлова, что убивать экспертов ещё до начала путешествияконтрпродуктивно.
А зачем нам два? резонно спрашивал начальник охраны и кивнул на меня, Этот хоть постоять за себя сможет, а какой толк от твоего экзоЭзко, тьфу! Экзопедика, какой прок? Ну, кроме соплей и прочих истерик?
На барельефе имелись пометки, которые могли помочь нам во время погружения, подал голос «экзопедик» сделав ударение на последнем слове.
Самойлов нажал пистолетом на высокий бледный лоб и бородатый заткнулся.
Должен вам сказать, пришло время вставить веское слово главному эксперту, что все эти пометки и прочая херня не очень помогли в прошлый раз. Чёртова срань, нуБездна, постоянно меняется.
И этоочень обнадёживает, согласился Самойлов, под саркастическое хмыканье Хробанова, Бля
Готово, сказал парень в рабочем комбинезоне, Семёныч, ну чего ты сразу в бутылку лезешь? Если бы не парочка этих мудозвонов
Попди мне ещё, весело откликнулся Самойлов и спрятал оружие в кобуру, Грёбаный броник!
Тем более, что он всё равно не поможет, заметил я, Там и голову отрывают на раз-два.
Прекратите, жалобно мяукнул Хробанов, а бородач и без того бледный, принялся маскироваться под алебастр, Всё это неправда. В этот раз подготовкани чета прошлой.
Самойлов хлопнул меня по плечу и уставился в лицо своими мутными глазами.
За что я люблю людей, особенно таких, как ты. он оскалился, демонстрируя безупречные белые зубы, Так это за умение мыслить позитивно. Но варежку пока что прикрой, сам видишь, кто, он кивнул на толпу, заинтересованно внимавшую нашим разговорам, рядом. Эй, ты, Семёнович отпустил моё плечо и повернулся к бородатому эзотерику, Начинай читать свои мантры. Время.
Там, где раньше находилась стела с изображением пылающего атлета, теперь осталась лишь ровная стена. Выглядела она так, словно её годами шлифовали, пока не превратили в идеально ровную поверхность. Не удержавшись, я провёл пальцем и ощутил слабое тепло. Знакомое ощущение. Бородатый, заметив, чем я занимаюсь, недовольно зашипел. Самойлов ткнул его кулаком под ребро и подтолкнул вперёд.
Это ещё что за фрукт? поинтересовался я у Хробанова, который определённо тяготился отсутствием привычного костюма, И откуда свалился?
Проклятье, чувствую себя овцой в волчьей шкуре, проворчал Сергей Николаевич, подтвердив мои наблюдения. Потом всё же объяснил, Лифшиц Иван Иванович, лингвист, историк и эзотерик.
Сочетание миени и фамилиипросто впечатляющее, хихикнул я.
Да фальшивое всё, Хробанов махнул рукой, Самойлов обещал раскопать, но пока молчит. Правда, последние пару дней относится к Ивану Ивановичу хуже некудавидимо что-то неприятное всплыло. В любом случае у нас уже нет выхода: другого специалиста подобной направленности мы уже не успеем отыскать.
Лифшиц подошёл к стене и положил ладонь на бурую поверхность, после чего замер, прислушиваясь. Голоса за нашими спинами начали стихать, пока не воцарилось абсолютное молчание.
Самойлов приблизился к бородачу и склонил голову, как будто пытался услышать то, что слушал тот. Руки у начальника охраны лежали на автомате. Кажется, он ощущал некую угрозу. Ну а я, вспоминая прошлый раз, мог только ухмыльнуться; если внутри стены притаилось что-то, подобное плотоядной пасти, то автомат поможет, как мёртвому припарки. Но, чёрт возьми, если и в этот раз собирались приносить человеческие жертвы, то кого-то определённо забыли известить.
Ладно и сами с усами. Я подошёл к нашему русско-еврейскому инкогнито и обернулся, рассматривая толпу на предмет лиц, разительно выделяющихся из общей массы. Как наша четвёрка в предыдущем путешествии.
Ага, огромное количество крепких здоровяков, умело-небрежно поглаживающих автоматы. Так, гораздо меньшее количество сосредоточенных лиц, несколько обезображенных интеллектом. За этими я лично ездил в институт экспериментальной биологии. Вот, как приоритеты изменились: от ядерной физики к живым процессам. Нервничает Утюг, мечется от Альфы до Омеги.
Хм, из общего числа безмолвствующих зрителей кардинально выделялись трое: слегка испуганная брюнетка, сногсшибательная длинноного-грудастая блондинка и квадратный человек, скрывающий за тупой физиономией массу секретов. Короче: Ольга. Диана и Паша. Двух последних я бы с радостью пустил на фарш. Но этомаловероятно.
За спиной внезапно раздался вой закипающего чайника, смешавшийся с воплями весенних котов. О крайней мере, напоминало услышанное именно это. Пока я поворачивался, звуки попытались скатиться в область сверхнизких частот, именно тех, что топят корабли в районе Бермуд., а потом и вовсе смолкли.
Я уставился на Лифшица, который сегодня работал проводником инфернального радио. Иван Иванович пристально рассматривал какие-то каракули в потрёпанном засаленном блокноте. Старые добрые технологии каменного века. Зато продолжит работать даже в Бездне.
Это что сейчас было? спросил Самойлов и заглянул эксперту через плечо, О, у меня малой такие же каракули рисовал, когда в садик ходил.
Па-апрашу! Лифшиц закрылся плечом, взвизгивая, точно девка, которую ущипнули за попу, У меняответственный момент, а вы вторгаетесь в личное пространство.
По толпе прошла волна хохота. Да и я не смог удержаться от ухмылки. Но при этом внимательно следил, за Пашей, который что-то втолковывал в ухо Дианы. Да, как этот момент не походил на тот, предыдущий. И этот дебил вообще не напоминал спокойного, уверенного в себе Теодора. Впрочем, в этот раз почётная роль аксакала досталась мне.
Лифшиц снова ткнулся носом в блокнот и разразился ещё более странными звуками. Не думал, что человек вообще способен на такое.
Внезапно пол под ногами подпрыгнул и кое-кто не удержал равновесие, повалившись на соседей. Послышались громкие изощрённые ругательства. С потолка ссыпалось пару тонн серой пыли. Но даже сквозь густую душную пелену я увидел, что проход, через который все попали в этот зал, медленно закрылся толстой каменной плитой. На массивной плите танцевал в языках пламени отвратительный многоногий червяк.
Ну всё, понеслось! Сердце высоко подпрыгнуло, видимо заинтересовавшись происходящим, но тут же опомнилось и спряталось где-то, в районе пяток.
Начинается, несколько нервно заметил Хробанов, успевший стать рядом, Волнительно, правда?
Ага, прям до усрачки, блин! А по физиономии Сергея Николаевича и не скажешь. Кажется, ему в кровеносную систему ещё при рождении закачали фреон или что-то подобное. Вон, даже Самойлов, раздающий успокаивающие оплеухи своим неваляшкам, встревоженно посматривает за спину.
ПРФПРХТЩКРПВТ! прочитал что-то из нового Лифшиц и на мгновение задумавшись, закончил нетленку на мощной ноте, ГЛВРХТЧКРТВПРХТ!