(тем более, что я с него кормлюсь)
Да, Антон, я знаю, что тебе сейчас крайне тяжело, но постарайся найти в себе силы.
За могилу жены не переживай, я буду продолжать о ней заботиться. Мне это совсем не в тягость.
Как твой литературный агент, я буду поддерживать тебя во всем. Тем более, что ты наконец сделал шаг из вчерашнего дня. Главное, не бойся бури.
Твой Л. А. С.И.»
О какой буре он говорил? спросила Дина.
Не знаю, ответил Антон, выводя «форд» на дорогу. Но уж явно, не об этой.
Он улыбнулся и указал вперед, на надвигающиеся с востока тучи.
Я надеюсь. Добавил он. Ведь мы едем прямо.
Глава первая
Картонная коробка
1
Дом выглядел обветшалым. Краска на облицовке выгорела полностью, делая строение темным и неприглядным. Деревянный конек двухскатной крыши прогнил и обвис по краям, совершенно не прикрывая стык шифера. Оконные стекла казалось не мыли уже несколько лет. Довершал картину потемневший и обросший мхом штакетник на заборе.
Широкие ворота открылись с трудом, громко треща поизносившимися досками, и закрылись, сильно покосившись в сторону двора.
«Возможно, в следующий раз створка просто отвалиться», подумал Антон, направляясь к дверям гаража.
Слева от него располагался основательно заросший небольшой сад на три яблони и несколько сливовых деревьев. К нему примыкало небольшое строение с одним маленьким окошком: «Баня», вспомнил Антон.
Гараж был частью длинной постройки, включавшей в себя дровяник, сарай для всякого рода утвари, и явно заброшенный хлев, где когда-то держали живность.
Чуть дальше располагался заросший травой участок, некогда бывший огородом.
Гаражные ворота открылись легко, словно кто-то, перед их прибытием, заботливо смазал петли.
Места внутри оказалось немного, но его «форд» вполне мог поместиться, если убрать пару вещей.
Поднимая с пола коробки с инструментами и прочим хламом, казавшимся ему неинтересным, он ожидал прихода чувства ностальгии. Но, попытавшись что-то вспомнить, он почувствовал только надвигающуюся боль в голове, и сразу отбросил все мысли на потом.
Разложив на полки все, что было можно, он с любопытством взглянул на деревянный ящик, не уступающий размерам небольшого холодильника. Запирался он на большой навесной замок. Петли и пробой выглядели массивными.
«Что же внутри тебя заперли?» подумал Антон.
Без всякой надежды, он дернул замок, и, как и ожидалось, он остался закрытым.
«Тебя не просто будет разбить. Но будем надеяться, что я найду от тебя ключи».
Ящик оказался увесистым, и вытаскивать его из гаража пришлось волоком. Сначала Антон хотел оставить его на улице, но, взглянув на темнеющее от туч небо, решил затащить его в дровяник.
И освободив, наконец, место, он заехал в гараж.
Дина вылезла из машины и встала чуть в стороне, наблюдая, как отец вытаскивает с заднего сидения коробки и аккуратно ставит их на землю у входа в дом.
Выйдя с последними сумками, Антон закрыл двери гаража.
Я вот думаю, серьезно произнесла девочка. На твоей связке ключей я вижу только один новый ключ, и он от гаража.
Антон сразу все понял, уставившись на новенький замок на двери в дом.
И с какой-то детской наивностью, он посмотрел на дочь. Но та лишь вопросительно вскинула брови и сложила руки на груди, ожидая дальнейших событий.
В отдалении послышался тихий раскат надвигающейся грозы. Прохладный ветер спешно прогонял накопившуюся за день духоту. А лениво клонящееся к закату солнце, уже с трудом было видно из-за туч.
Девочка еще выше вскинула брови и вопросительно покачала головой.
У тебя нет ключа, был ли это вопрос в ее голосе или укор, Антон не мог понять.
В его голове вертелось банальное: «И что теперь?»
У тебя есть ключ от гаража, но нет от дома.
Голос Дины показался ему твердым, словно мать, отчитывающая своего ребенка за беспечность, готовую обернуться небольшой трагедией.
Антон глупо посмотрел на связку ключей в своих руках. Наивная надежда, что там обнаружится нужный, разбилась словно волна о скалы. Но еще он не мог вспомнить и того, когда его литературный агент, занимавшийся подготовкой дома, передавал ему хоть какие-то ключи. Он ни разу не появлялся на его пороге, лишь изредка бросая в его почтовый ящик белые конверты.
Хм, сказал он, кладя ключи в карман, и направился к калитке.
И куда ты?
Но Антон уже приоткрыл заднюю стенку почтового ящика. На дне лежал белый конверт, внутри которого обнаружился ключ и короткая записка на все таком же форматном листе: «Думаю, он тебе пригодится. Твой Л. А. С.И.»
2
Внутри их встретил запах затхлости и сырости. Словно в доме уже давно не было жильцов.
Но Смирнов писал ему, что дом пришлось выкупать у какой-то старухи, которая не сразу дала свое согласие. Поэтому, входя внутрь, Антон ожидал почувствовать запах совершенно иного рода запах старости, быть может, даже запах смерти. Ему, почему-то казалось, что прошлая владелица уже пережила свое время. Возможно, ему хотелось так думать, что она уже собиралась на тот свет. Иначе получалось, что они просто выгоняют ее.
Антон мотнул головой.
«Если бы ей некуда было идти, то она бы не продала свой дом, подумал он. Мой дом, другая мысль заняла его сознание. Это всегда был мой дом. Просто»
Вновь вернулась головная боль, предупреждая о «битых файлах» в его прошлом.
«Ничего, рано или поздно, но я что-нибудь да вспомню. Ведь я наконец вернулся».
Не нравится мне здесь, сказала Дина. Что-то здесь не так.
Не так здесь только твои неуместные комментарии по поводу нашего дома, Дина, строго сказал Антон, и продолжил более мягко: Все наладится. Мы еще приведем его в порядок, и тебе здесь понравится. Вот увидишь.
Девочка ничего не ответила.
Они стояли посреди небольшой комнаты, служившей столовой, благодаря большому столу, который в данный момент был сдвинут в угол. Так же эта комната являлась проходной для всех остальных.
Справа за арочным порталом виднелась маленькая, но вполне уютная кухня с печкой. А прямо сквозь обычный прямоугольный проем была видна часть большого зала.
Если правильно помню, произнес Антон, то здесь пять комнат, не считая коридора за нами. Столовая, кухня, на которой вход в одну спальню, зал и из зала проход во вторую спальню. Что ж, Дина, пока я заношу вещи, можешь везде включить свет, и выбрать себе комнату.
И пока девочка осматривала дом, Антон заносил сумки и коробки с одной мыслью: «Надеюсь, что у нас все получится».
3
За окном разогревалась гроза, с каждым раскатом становясь все громче и ближе. Дождя еще не было. Но разошедшейся уже во всю ветер, разносил по дому гулкие и тревожные звуки, всем своим воем обещая нагнать необходимое количество туч для хорошего ливня.
От ветра в некоторых окнах звенели не плотно прижатые стекла. И этот звук создавал в душе Антона чувство уюта, некоего таинства, доступного только в своем деревянном доме. Такого он никогда не ощущал в квартирах больших городов. Все они были лишь временным жильем, пока Катя не забеременела. Тогда они решились на покупку своей квартиры. Но и та всегда казалась ему простой бетонной коробкой.
Он много раз предлагал Кате купить дом. Настоящий, деревянный, со всеми огрехами скрипящих полов и гуляющего на чердаке ветра. С запахом затапливаемой печи, и закутыванием в теплый плед долгими зимними вечерами.
Но она всегда была приверженцем городской жизни и не хотела менять привычную ей квартиру на требующий постоянного внимания дом.
«Что ж, подумал Антон, прислушиваясь к звону стекла, я надеюсь, ты за нас порадуешься. Даже несмотря на то, что ты бы никогда не согласилась переехать сюда».
Из зала донесся звук телевизора. Шли вечерние новости.
Отвлекшись от мыслей, Антон перенес часть коробок в оставшуюся для него комнату, которая выходила на кухню.
Скудный интерьер спальни словно изначально предполагал немногочисленный багаж нового жильца: старая еще сетчатая кровать-двухспалка с перьевым матрацем у одной стены, большой книжный стеллаж у противоположной, и между ними под окном, выходящим на дорогу, старый письменный стол и деревянный стул. Судя по виду, стол некогда был обтянут кожей или сукном, о чем говорили набойки по краям столешницы, которую потом просто покрыли темной морилкой.
Привет, старичок, произнес Антон, проводя рукой по шершавой поверхности стола. Надеюсь, мы подружимся. Нам предстоит много работы.
Он взглянул на коробки с компьютером.
Однако, о чем писать, я пока не знаю. Надеюсь, у тебя есть свои истории, дружище, обратился он снова к столу. Ты же мне их поведаешь?
На долю секунды комната озарилась ярким светом, отбрасывая на пол и стены четкие смоляные тени. А в следующее мгновение весь дом содрогнулся от мощного раската грома. Зазвенели стекла. Мигнул свет.
Из зала донеслось шипение потерявшего сигнал телевизора.
И в наступившем на миг спокойствии, Антон услышал, как первые робкие капли дождя ударились в оконное стекло. А уже через секунду по дому начала разноситься целая барабанная дробь, разразившегося снаружи ливня.
Телек сдох! крикнула из зала Дина.
Ну так выключи его, ответил Антон. В такую погоду не мудрено и без света остаться.
И словно в довершение его слов, дом погрузился в темноту.
Ну вот блин! донесся детский голос.
«Вот уж и вправду», подумал Антон.
Ты успела заправить кровать? спросил он.
И что теперь, ложиться спать?
А ты что-то можешь делать в темноте?
Спокойной ночи!
Спокойной ночи, ответил Антон
4
Утро показалось ему бесшумным, не сравнимым с суетой большого города.
Просыпаться не хотелось. Непривычно мягкая, проваливающаяся словно гамак кровать, требовала продолжение их «бурной» ночи.
Но и сон не хотел отпускать.
Странные, до боли тревожные видения настойчиво витали обрывками в его голове, норовя вновь утянуть страну Морфея.
Антон чувствовал, что уже светло, но вставать не торопился, лишь сильнее зажмурил глаза. Ему хотелось вспомнить детали сна. Хотелось понять, почему он вдруг показался ему настолько важным. Почему где-то глубоко внутри остался осадок горечи и чувство липкого пронизывающего страха.
Во сне он был с теми, кого когда-то потерял
«Почему так тихо?» вдруг подумал он.
И остатки сна, словно хрупкое стекло, разлетелись по самым темным закоулкам его не менее хрупкой памяти.
Поняв, что больше ничего не восстановить, Антон открыл глаза.
Некоторое время он созерцал незнакомый, пожелтевший от времени потолок, пытаясь разогнать свои мысли до необходимой для работы скорости.
Мы же переехали, улыбаясь произнес он и взглянул на окно. Больше никакого шума мегаполиса. Только тишина и спокойствие.
На мгновение к нему вернулось ощущение от сна, и улыбка сошла с его лица. Неприятное липкое чувство заполнило его грудь и кольнуло сердце.
Антон зажмурился и выдохнув все, что было в легких, подумал: «К черту сон. Прошлое должно оставаться в прошлом».
Он соскользнул с кровати и подойдя к столу, выглянул в окно.
Погода держалась пасмурная. Тяжелые свинцовые тучи полностью покрывали всю видимую из окна часть неба, предрекая еще до полудня новую порцию осадков. Ветер мерно качал кроны стоявшего в отдалении лесного массива. На дороге выступали зеркальные глади луж.
В комнате было прохладно, стояла сырость после ночного дождя.
Поежившись, Антон залез в дорожную сумку и выудил из нее серый махровый халат. Накинул его на себя и ощутил всю ту же сырость. Но он, по крайней мере, должен был начать греть раньше, чем дом.
И с этими мыслями, зевая, он вышел на кухню.
Дина сидела в столовой.
Стол уже был выдвинут из угла и накрыт чистой белоснежной скатертью, вокруг расставлены четыре стула.
Вот, сказала Дина, передвигая к противоположному концу стола тетрадный листок с обычным почтовым конвертом, это было к холодильнику на магнит прилеплено.
Что такое, у Смирнова закончились его белые конверты? спросил Антон.
Он сел и взял в руки листок.
Это не от него, ответила Дина. Кофе будешь?
Конечно, хоть согреюсь, с улыбкой произнес он и принялся читать письмо.
«Здравствуйте!
Полагаю, мы лично не знакомы. Впрочем, так ли уж это важно.
Прошло уже 24 года, как я здесь поселилась. Странные дела тогда творились в этом городе. И вот пришло время, когда я смогу покинуть этот дом. К слову сказать, я никогда и не ощущала его своим, он всегда был вашим по праву наследования.
Хочу, чтобы вы знали, что за это время мало что поменялось в вашем доме. Я ничего не перестраивала и не выкидывала.
Некоторые ваши личные вещи сложены в большой деревянный ящик в гараже. Правда, ключ от него я потеряла, но, думаю, вы найдете решение этой маленькой проблемы.
Были и другие вещи. И мне показалось очень странным, что вы их оставили. Полагаю, что для вас они будут достаточно ценны. И выкинуть такое я не могла. Я все аккуратно сложила в коробку. Ее вы найдете на чердаке.
Вот, пожалуй, и все, что следовало сказать.
Надеюсь, вы не найдете этот дом настолько увядшим, каким он может показаться с первого взгляда. Он ждал вас, находясь в полудреме. И теперь, когда вы вернулись, он задышит с новыми силами. Ведь дома всегда требуют много внимания, а я не могла дать ему того, что можете дать вы.
К тому же как писатель, вы найдете интересными здешние истории и легенды, которыми полон этот городок.
К слову сказать, что соседей у вас нет так же с 1978 года, так что никто не будет вам мешать. И вообще, эта улица довольно тихая.
Может, это, конечно, все связано со слухами.
Впрочем, это всего лишь слухи, не более.
P.S.: Сочувствую вашей утрате. И желаю всего наилучшего. Жизнь на этом не останавливается, и вы еще обретете новую семью.
Прощайте».
Много написала, да? сказала Дина, ставя горячую кружку с кофе на стол. Достаточно-то было сказать, что то-то там, а то-то там. Странная она какая-то. Как и сам дом. Мне только интересно, а что в коробке.
Даже не представляю, Антон сложил листок и вложил его в конверт. Я почти ничего не помню из своего детства. А после смерти родителей и снова пришла головная боль, но в этот раз он и не пытался что-либо вспомнить. Он прекрасно знал, что вся его жизнь в этом городе это закрашенный черным лист. Я помню только больницу, он потер пальцами виски и сделал большой глоток обжигающего кофе. За мной приехала тетя Таня и увезла в другой город. С ней я и прожил все оставшееся детство. И ни разу сюда не возвращался.
Тогда, почему ты сейчас сюда вернулся? ее голос показался Антону очень серьезным, взрослым и от того пугающим.
Дина
А что он мог сказать? Ностальгии он не испытывал. И до смерти жены ни разу не задумывался о том, чтобы посетить места своего детства. Просто в один момент ему эту идею подкинул Смирнов и он согласился.
Дина покачала головой и молча ушла в свою комнату, оставив его в одиночку разбираться со своими мыслями.
И он думал о том, что его никогда не посещала мысль вернуться сюда.
Когда-то он еще пытался вспомнить свое детство, своих родителей. Но это всегда приносило лишь головную боль, порой, настолько сильную, что он терял сознание, а из носа шла кровь.
Он всегда понимал, что так быть не должно. Но и к специалистам обращаться не желал. В итоге, он остановился на мысли, что всему виной была его детская травма, из-за которой он и оказался в той больнице.
«У тебя было сильное сотрясение», рассказывала ему тетя, лишний раз не желая касаться этого вопроса.
А о смерти родителей говорила, что они погибли от удушья газом в доме.
Но последнему он никогда не верил. А все его попытки уточнить эту причину, заканчивались ее слезами и последующим молчанием с прострацией на несколько дней.
В итоге он сдался и просто забыл.
Кофе остыл, и последний глоток оказался противным.
Поморщившись, он взглянул в окно, выходившее во двор. Его внимание привлекла распахнутая дверь в дровяник. Неужели он забыл ее закрыть?
«Но может, ее распахнуло ветром, подумал он, всматриваясь в серую полутьму проема, откуда выглядывал угол ящика. А крючок тоже ветром открыло?»
Но последняя мысль показалась ему уже неинтересной.