В воздухе повисла пауза, и было хорошо заметно, что сенсации не получилосьаудитория отреагировала слабо. Эка невидаль, еще четыре года тому назад врач госпиталя в Порт-Элизабет Джефри Ди обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд Карнарвон, весьма напоминали пещерную лихорадку, давно уже известную медицине. Ее разносят микроскопические грибки, обитающие в организмах животных, чаще всего летучих мышей.
Разрешите, доктор. Молодая грудастая корреспондентка в водолазке, настолько обтягивающей, что явственно проступали соски, подняла руку. Элис Кросби из «Каир обзовер». А как вы можете объяснить тот факт, что сам Картер называл гробницу Тутанхомона самым безопасным местом в мире и медики не обнаружили в ней ни одного микроорганизма, а кроме того, почему все жертвы так называемого проклятья фараона умирали по-разномуодни от укуса москита, у других же просто отказывало сердце? Причем же здесь ваша пещерная лихорадка?
Хороший вопрос, доктор Таха внезапно надрывно закашлялся и, наконец справившись с собой, посмотрел корреспондентке прямо на лежавший поверх прекрасных выпуклостей медальон, да только кто теперь скажет наверняка, сорок лет спустя, были там микробы или нет? А что касаемо причин гибели каждой из жертв фараона, Таха улыбнулся, снова при этом начав кашлять, все эти загробные штучки отныне нам нестрашны, ибо вполне излечимы антибиотиками.
Духота в зале между тем сделалась непереносимой, вопросов больше ни у кого не было, и, ощутив, что конференцию пора заканчивать, доктор Таха кивнул черноволосой головой:
Спасибо, господа.
Никто еще не знал, что через пару дней доктор Таха умрет. При вскрытии у него обнаружили эмболию.
Прощай, лохматая. Савельев похлопал «семерку» по крыше и за десять тысяч легко добрался до гостиницы «Чайка».
Незанятых номеров там было немерено, и, поселившись в однокомнатном люксе, Юрий Павлович первым делом пошел под душ. Мылся он долго, не церемонясь, изведя пол-упаковки жидкого мыла. Почувствовав, как все события дня стремительно отодвигаются куда-то в самый темный угол памяти, Савельев без промедления направился на кухню. Там он с ходу принял на грудь стакан «Черной смерти», закусил прямо из огромной жестяной банки испанскими оливками и, намазав зернистую на хлеб слоем толщиной с палец, принялся советоваться с самим собой относительно ужина. В конце концов все дело закончилось огромным куском ветчины, зажаренным с маринованным перцем в яйцах. Решив водки больше не пить, Юрий Павлович очистил вяленого леща, присосался к бутылке «Фалькона» и уселся в кресло перед телевизором.
Показывали похороны Зямыеще будучи живым, покойник всегда косил под православного, поэтому и теперь его тело предавали земле по христианскому обычаю, с отпеванием и панихидой. «Сволочи». Сразу же вспомнив мать, Савельев хватанул еще стакан огненной влаги, а на экране тем временем кто-то в генеральских погонах начал заверять общественность, что не сегодня завтра убийца будет пойман. Криво улыбнувшись, ликвидатор вдруг понял, что стремительно засыпает. Пустой стакан выскользнул из его пальцев на ковер, голова свесилась на грудь, и Юрий Павлович очутился в объятом скорбью тронном зале царского Дворца в Фивах.
Меж массивных, покрытых многоярусной росписью колонн густо струился благовонный дым. Траурные гимны жрецов плавно возносились сквозь полумрак к прямоугольному отверстию в потолке, а придворные женщины вопили так пронзительно, что их крики были слышны на другом, западном, берегу Нила. В центре зала на возвышении помещался массивный золотой гроб, сделанный точно по форме лежавшего в нем господина и повелителя Фиваиды, сына всесильного Амона-Ра, могучего Аписа, скрепляющего корону двух царств, фараона Тутанхамонаушедшего далеко на запад Солнца Египта.
С полгода назад повелитель Черной земли внезапно потерял аппетит, на женщин начал смотреть с удивлением, будто спрашивая, для чего нужны они, и ночами его стали тревожить дурные сновидения. Пока жрецы с придворными астрологами пытались истолковать их, жестокая головная боль поразила Властелина двух царств, многократно за день терял он носом свою божественную кровь, и страшная слабость объяла все его члены.
Напрасно Верховный жрец храма богини Мут, пользовавшийся славой великого лекаря, поил царя микстурой из трав на меду, приговаривая:
Войди, лекарство, войди, изгони боль из моего сердца, из моих членов, чудесное лекарство.
Не помогли приемному сыну Гора ни снадобье из оливкового масла, кожи змей и ящериц, ни кровь телят, потомков священного быка Аписа, ни пепел совы, смешанный с истолченными в порошок изумрудами, все было напрасно, и лучезарное Солнце Египта закатилось.
Теперь же богоподобный Властелин двух царств, превращенный грудами парасхитов в мумию, возлежал в золотом гробу и был готов отправиться на западный берег Нила, к своему последнему пристанищу в Долине царей. Все части тела его были обернуты молитвенными лентами с начертанными на них заклинаниями, а на груди царя покоился полный манускрипт «Книги мертвых», ибо между могилой и небом умершего ожидают сорок два судьи, которые под предводительством Осириса рассматривают его земную жизнь. Лишь когда сердце покойного, взвешенное на весах правосудия, окажется равным богине истины и когда бог Тот, записывающий на табличках дела усопшего, признает их добрыми, лишь тогда Гор возьмет тень за руку и поведет ее к трону своего небесного отца.
А чтобы это случилось поскорее, властелин двух царств был украшен амулетами и священными эмблемами, имевшими в стране богов чудесную силу и помогавшими ему в загробной жизни также оставаться царем. Семь чудодейственных браслетов украшали от локтя до запястья правую руку владыки Египта, шестьлевую. Червонное золото отсвечивало красным, благородно блестело серебро, а самоцветные камни и эмалевые инкрустации поражали многоцветьем красок. На шее мумии покоилось изображение жука-скарабея, изготовленное из драгоценного камня, а в лентах, обвивавших грудь покойного, лежали две кучки колец, носящих сакральный смысл: рядом с правой рукойпять, около левойвосемь. Анубис, верно, сам руководил работой хоахитов, и теперь усопшему царю двух миров было не стыдно предстать перед судом лучезарного Осириса. Между тем крики плакальщиц сделались невыносимы, а под сводами зала согласно траурному ритуалу разнеслось пение жрецов:
С миром иди в Абидос! С миром иди в Абидос! Да дойдешь ты с миром до Запада!
Однако не все присутствующие истошно стенали, рвали на себе одежды или изливали свою скорбь в заунывном пении. В тени колонны, там, где царил напоенный густым благовонным дымом полумрак, Савельев разглядел двух спокойно беседовавших мужчин. Голова одного из них была наголо обрита, второй же имел густые волосы и бороду, а на груди его висел крест Великого Иерофанта. Оба они были посвящены в высший жреческий сан и прекрасно знали, что усопший царь уже пребывает вместе с Осирисом на родине блаженства, а поэтому разговор их касался реалий сугубо земных.
Клянусь Нефтидой, наголо обритый собеседник приложил руки к груди, былого благочестия в людских сердцах не осталось и в помине. В Долине мертвых бродят грабители, стража вступает с ними в сговор, и не есть ли это знак того, что бедная Фиваида катится в бездну?
Ты все привык усложнять, достопочтимый Имесет. Бородач чуть склонил лохматую голову. Испокон века были любители поживиться за счет умерших. Вспомни-ка, пирамида Джосера уже почти тысячу лет как ограблена, давно пусты могилы Семерхета и Беджау, в гигантской усыпальнице Хефрева сколько веков как нет ничего, а Египет пока стоит себе, ничего с ним не делается. Вопрос в другом, Великий Иерофант вдруг дотронулся до подвеска на своей груди, фараон слишком много сделал для меня, чтобы я позволил безнаказанно кому-то грабить его менялу. Заметив немой вопрос в прищуренных глазах собеседника, он на секунду замолчал. Доводилось ли тебе слышать, досточтимый Имесет, о перстне Гернухора? Так вот, в месяце вайопи, производя ремонт подземной галереи храма, мои жрецы наткнулись на тайник. В нем находился папирус столь древний, что его поверхность была исписана не нынешней скорописью, а как давным-давноиероглифами. Мне открылась тайна тайн. И теперь, не будь я служителем грозного бога Сета, если не сумею направить его вилы смерти прямо в сердце того, кто позарится на сокровища фараона.
Внезапно волны благовонного дыма окутает Савельева так плотно, что голос бородача стал слабеть, к нему сразу же примешался какой-то металлический звук, и, проснувшись, Юрий Павлович понял, что внизу на помойке вывозят мусор.
Глава четырнадцатая
«Интересно все-таки, как сходят с ума». Савельев одним движением поднялся с кровати и начал приводить себя в нормальное состояние. Первым делом он просто побродил босиком по прохладному скрипучему полу, затем, отработав пару раундов на «челноке», принялся прозванивать суставы, одновременно вызывая в них чувство легкости, удовольствия и теплоты. Когда по телу пошла горячая волна, Юрий Павлович перешел к наклонам, как следует размял позвоночник и, ощущая заметное улучшение самочувствия, бодро направился в ванную.
После трехкратного контрастного душа ликвидатор сделался красным, а настроение у него поправилось совершенно. Выпив стакан черешневого сока на завтрак, он принялся заниматься текущими делами. Хорошо помнил Савельев буржуазную мудрость о том, что деньги легче заработать, чем сохранить, а потому, разделив содержимое дипломата на три части, он упаковал одну из них в полиэтиленовый пакет и положил в сливной бачок унитаза, а две другие спрятал соответственнопод ванну и в телевизор, так, на первое время.
Теперь следовало подумать о своем внешнем видевстречают-то все-таки по одежке. Надев вызывавшее при внимательном рассмотрении множество вопросов пальто, Савельев направился на ближайшую вещевую ярмарку. Там он приобрел средних размеров чемодан, не торопясь, вдумчиво набил его предметами мужского обихода и, купив свежий номер «Рекламы-шанс», под неяркими лучами осеннего солнышка вернулся к себе в гостиницу.
Пока закипала вода для сосисок, Савельев успел договориться по телефону о встрече с хозяином полугодовалой «восемьдесят третьей», находившейся, если судить по разговору, в состоянии прямо-таки девственном, затем сделал помидорный салат и включил телевизор. Увиденное ему очень не понравилось: по одному каналу громко пел, ритмично притоптывая ножкой, известный универсал-извращенец, по другому показали Зяму в гробу, а потом грозились Юрия Павловича изловить. Сморщившись, ликвидатор принялся намазывать икру на толстый слой сливочного масла.
Что-то чересчур уверенно вещал мордатый прокурор с экрана о своих оперативно-следственных достижениях. Совсем не исключено, что голову Савельева уже отдали властямтакое случалось не раз. Ну а если захомутают Юрия Павловича менты, то он и ночи не переживет в камере СИЗОзамочат, благо способов хватает. Зарежут или задушат полотенцем, а может, вколют трупный яд, да мало ли чего может придумать хитрый, смертельно опасный зверь, называемый по недоразумению хомо сапиенсом.
Между тем сосиски получились в самый раз. Густо намазав их ядреной белорусской горчицей, Савельев принялся перчить салатдергаться было пока не резон. Петербурггород большой, конечно не такой, как Москва, но и здесь разыскать человека очень непросто, так что пока надо сидеть на попе ровно.
Заваривать чай Юрий Павлович не стал, было лень. Допив черешневый сок в тетрапаке, глянул на часы и начал не спеша собираться. Прикинувшись во все новое, он вышел на улицу и, проходя мимо помойки, зашвырнул пакет со своим многострадальным пальто в недра дымившейся пухты. Потом прогулочным шагом миновал двор и скоро уже ехал в обшарпанной красной «пятерке» по направлению к центру.
На улицах города было неуютнодымило моторами на запруженной проезжей части бесчисленное автомобильное стадо, озверевшие гаишники своими полосатыми палками без особого успеха пытались погонять его. Попав в очередную пробку, Савельев вдруг почувствовал, что сознание его как бы раздвоил ось. Одна половина безо всяких мудрствований желала взглянуть на полугодовалую «восьмерку» и, если понравится, купить ее, другой же внезапно до смерти захотелось вылезти из машины и рвануть пешком вдоль набережной к Эрмитажу, чтобы потом, не отрываясь, пожирать глазами то немногое, что было связано с бесценными воспоминаниями прошлого.
«Опять, блин, началось Ликвидатор усилием воли ностальгию по Древнему Египту отогнал прочь и задумчиво покачал головой:Может, надо сходить к психоаналитику провериться? А с другой стороны, кто нынче нормальный-то? В правительстве, что ли? Да и раньшеодин шизофреник, другой параноик, третий просто педераст, а вон какую революцию задвинули, до сих пор все никак не закончится, так что ничего страшного. Савельев вздохнул. Раз требует натура общения с прекрасным, значит, завтра же его и устроим».
Когда неторопливо двигавшаяся по Лиговке машина остановилась напротив мясокомбината, Савельев расплатился за извоз и, старательно обходя лужи, направился к припаркованной неподалеку темно-рубиновой «восьмерке».
Она действительно была хороша, как заметил уже в нотариальной конторе ее хозяин, «настоящая полудевочка». Получив в качестве презента сделанную на заказ противоугонную кочергу на руль, Юрий Павлович заплатил требуемое, забрал гендоверенность и, привыкая к машине, неспешно покатил домой.
Указатель уровня топлива вскоре замигал красной лампочкой. Переехав через мост, Савельев весьма кстати увидел жирную стрелку с надписью: «Мини-АЗС».
Ввиду полного отсутствия желающих он без проволочек припарковался рядом с колонкой, вставил шланг в горловину бака и, сунув, чтобы отвязался, подскочившему нищему смятую пятитысячную бумажонку, направился к окну оператора. Он уже успел оплатить бензин, как вдруг услышал визг тормозов за шиной и, резко повернув голову, в первое мгновение от беспредельной наглости людской даже замер.
Из остановившейся рядом с его машиной «четверки» выскочил широкоплечий молодец с помощником. В мгновение ока вставил заправочный пистолет в бензобак своей лайбы и принялся заливать кровное Савельевское топливо.
Сдачи не надо. Юрий Павлович плавно повернулся и, оказавшись перед похитителем, строго посмотрел ему в глаза:А ну воткни, где оно торчало.
Даже не дергайся. Подобно герою голливудского боевика, тот направил прямо в нос Савельеву свой указательный палец, и это явилось последней каплей в чаше ликвидаторского долготерпения.
Мощным восходящим ударом ноги он протянутую руку похитителя тут же перебил в локте, с ходу добавил в солнечное, и тому стало совсем не до бензина. В это время его напарник протер мозги и попытался достать Юрия Павловича прямым в лицо, однако, познакомившись с подставкой локтя под названием «кулак вдребезги», сразу же прижал раздробленную кисть к животу и сел на землю рядом со своим скорчившимся коллегой.
Ложкомойники. Не побрезговав, Савельев выудил у главного потерпевшего лопатник и снова направился к окну оператора:Девушка, еще тридцать литров, пожалуйста.
Она посмотрела на него с восхищением, но деньги взяла. Сунув бандитский кошелек обалдевшему от счастья нищему, Юрий Павлович свою машину все-таки заправил, для порядка сломал во вражеской «четверке» ключ в замке зажигания и не мешкая порулил в обратный путь, так как почувствовал сильный голод.
Однако направился не куда-нибудь в ресторацию, а, не пожалев времени, выбрал самый сочный кусище парной свинины, оперативно определил машину на стоянку и, поднявшись к себе в номер, принялся жарить мясо на аргентинский манерна крупной соли. Пока оно доходило до нужных кондиций, Юрий Павлович успел соорудить салат из огурцов со сметаной и заварил чайвсякие там одноразовые пакеты он не уважал. Смешав соус табаско, сок лимона и томат-пасту, он получил то, чему и название-то придумать невозможно.
Наконец поверхность свинины покрылась аппетитной поджаристой корочкой, а само мясо стало легко протыкаться не изменяющей свой цвет спичкой. Открыв бутылку томатного сока, Савельев приступил к обеду. «Кто сказал, что животная пища вредна?»Не в силах остановиться, он доел ложкой соус, напился чаю с порезанным на кусочки пряником «Славянским» и, ощущая глубокую внутреннюю гармонию, принялся общаться с прессой. Когда чтение прискучило, Юрий Павлович вымыл посуду, включил телевизор и начал прямо-таки загибаться от скукиделать было решительно нечего. «Может, все-таки поехать куда-нибудь к морю?»Он сделал над собой усилие и, собрав бельишко, неспешно направился в банюблаго находилась она недалеко, под самым боком.