Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями являются случайностью.
Пролог
И давно ты меня хочешь?
А о чём мечтал всё это время?
А ты?
С того дня, как увидел. Честно.
Я первая спросила.
Вот первая и ответишь.
Ах ты, м-маленький оу, сорри уже нет, вижу
Видишь?!
Ну да. Мы, музыкантыпальцами, как глазами
Ох ты боже мой Не отвлекайся.
От чего конкретно?
Ах ты хулиганка
Всё время представляла, как подкараулю тебя, затащу в дамскую комнату
от которой у тебя ключ.
точно, и Ну короче и так далее. Теперь ты.
Даже не знаю, с чего начать.
Зато я знаю. Сидел небось вечерами в своём одиноком офисеи представлял в красках: вот пусть только заявится эта выдра, виляя точёными бёдрышками ка-ак схвачу в охапку, да ка-ак завалю на стол
Нет!
Что«нет»?
Только не там. Ни за что.
Почему?
Ненавижу это место.
Понимаю.
Нет к счастью
Глупышонок
Глава 1
11 июня, суббота, 9-30
Я подписал документы. Все, кроме договоров на поставку. Попросите Тонева зайти.
Сейчас.
Пальцы сами набрали прямой8514. Не то, что в справочникна кнопки смотреть незачем. За два года возник автоматизм. Очень выручает, когда голова не тем занята. Вот как сейчас.
Гектор Андреевич, доброе утро. Приёмная Шахова.
Доброе, доброе утро. Как там мои договоры?
У Дмитрия Олеговича возникли вопросы.
Понял, бегу.
Я положила трубку.
Ладони сжали виски.
Это пальцы холодные? Или лицо горит? Наверное, и то и другое. И лоб горячий. Как при простуде.
Какая простуда летом? Под кондиционером продуло? Который с мая сломан?
Хватит искать отмазки. Как будто за семь месяцев трезвый аналитический ум не выделил закономерностьозноб накатывает каждый раз, когда я успеваю узнать о приходе Тонева прежде, чем сам он влетит в приёмную, лучезарно улыбаясь. Как артист на сцене: каждый в зале уверен, эта улыбкадля него одного. На самом деле всеми никому конкретно. Со сцены в темноте зрительных рядов лиц не различить, по себе знаю. Тем более глупо рассуждать о какой-то особой теплоте, проникновенности, каких нет больше ни в ком. Это называетсяформальная деловая этика. Ещё бы. Этот пареньвыпускник МГИМО, бывший пресс-атташе посольства. На фоне мужиковатой дирекции блистает, как бриллиант средь битых стёкол в хмурый день. Безупречный во всёми естественный, как лёгкий вдох. Хотела б я знать, чего ради он променял должность одного из топов головного офиса на наше захолустье. Для меня лучше Новоивлинска нет и быть не может, слишком многое с ним связано. Но что тут делать москвичу, блестящему финансисту и управленцу? Пусть даже наша шарага в числе лидеров рынка измерительных приборов
Смотрелась ведь в зеркало пять минут назадно рука сама потянулась к ящику стола.
Глаза непрозрачно зелёные. Непрозрачно вежливые. Как всегда. Почти голливудская улыбка. На работе ношу не снимая. К вечеру болят щёки. Главноене забывать щуриться. Любят рассуждать о языке тела. Думают: раз от глаз морщинкиулыбка искренняя. Как же вас, человечков, легко провести. Зато и риск конфликтов сведён к нулю. От бабских интриг не спасает, но хоть внаглую нервы не треплют. И легче сохранять дистанцию. Отказываться, когда зовут в компанию, и т. д. Я сюда не общаться хожу, а на жизнь зарабатывать. Глаза б не видели А для местных тётенек предел мечтанийкак же, секретарь генерального. Градообразующее предприятие, мать его Спят и видят, как бы детей потеплей пристроить. «Ой, а вы бы не могли поговорить с Дмитрий-Олеговичем, у меня сын институт заканчивает, а у меня дочка хочет из цеха в управление перевестись, и т.д., и т.п., вам-то он не откажет, он же вас так ценит»
Уж и говорили бы прямо: попала сюда прямёхонько из койки, где роли распределяютсятак будь человеком, помоги теперь другим.
Дети, понятно, святое. Тем болеевыбор небогатый. Или на рынке стоять (где уже втиснуться некуда), или на частников пахать, что прогорают пачкамиили в наш «Новоивлинский ЗИП». От безработицы за любую зарплатудаже здешнюю копеечнуюсхватишься, как утопающий за гадюку.
Просьбы достали. Но не объяснять же, что сначала имел место приём на работуи лишь спустя год койка Скорей поверят, что на Луне живут лунатики.
Мысли прервал трески поток прохладного воздуха из коридора.
Снова дверь рассохлась. Иначе, как с пинка, не открыть. Всё не как у людей.
Нет, не он. Но влетит в любую секунду. Не зря сказал«бегу». Не ходит, а летает. Шаг пружинистый, широкий, ноги длинныедаже для двухметрового роста. Вот уж не похож на наших увальней с пузиками через ремень. Лёгкий, спортивный, тонкийно сильный. Наверняка сильный. Легко представить, как эти руки обнимаютбережно, но крепко. А для поцелуя ему придётся наклониться. Тридцать сантиметров разницыэто всё-таки не
Хватит мечтать, бестолочь. И не лыбься, как пустым мешком прибитая. Хватит того, что вчера ему трижды пришлось повторить вопрос, а потом выпить кофес солью вместо сливок. Что выяснилось лишь потому, что попутно я налила чашечку и себес якобы сливками из той же, понятно, банки. Ну, в дирекции самодуров, способных разъяриться из-за мелочи вроде кофе с солью, нет. Но без мужицких шуток не обошлось бы. А этот хоть бы в лице изменился. Выпил до капли. И сказал: «Спасибо». Как всегда, вежливо (дипломат)но удивительно тепло и солнечно. Как всё сказанное его голосом.
О-о боже, это просто манера говорить. Такая же, как и мояулыбаться. Что за
Здрассьте поближе.
Оп-па. Дверь-то не захлопнули. Лишь прикрыли. А ковёр гасит шаги.
Он. Смотрит в упор. Улыбается всё лицотонкие красивые губы, распахнутые глазищи того же цвета, что и ослепительное утреннее небо за окном. Крапивинский мальчишкатолько подросший. А говорят, голубойцвет холодный. Такую глупость мог выдумать лишь тот, кто не видел этих глаз. По ореховой полировке, стеклу на картине и даже боку напольной вазы скачут десятки мелких зайчиков. Не только освещаетсогревает всё вокруг. Но под ложечкой холодок, а рукибудто только из морозилки. А минуту назад было жарко. В разгар лета в брючном костюме, кошмар А не костюмтак юбка до колена. И беспременно колготки. Дресс-код, мать его Провинцияа понта выше крыши.
А счастливчик Тоневв тонких джинсах и лёгкой светло-бежевой рубашке. Ладный, как с витрины. Всё сидит великолепно-небрежнона неделе безупречные костюмы-белоснежные рубашки-галстуки, как положено дирекции, а по субботам потёртые джинсы. Наверняка дорогие, как и льняная рубашечкано изысканно простые. Та самая простота, что венчает оба конца шкалы артистизма.
Неужто суббота? Слава тебе, господи. Да ещё и праздник завтра. День независимости кого-то от чего-то там в том плане, что ничего ни от кого не зависит. У нас тутточно. Но хоть не попросят выйти на работу я надеюсь. Лишний день покояи то польза. А руководство начнёт праздновать уже сегодня. Умотают на водохранилище (там база отдыха рядом, «Зелёная роща»), причём с обеда. Вот почему мой лапушка уже с утра неформально прикинут. По субботам лишь с обеда приезжает в джинсах. А нам, секретарям, и того нельзя.
Ау?
Ч-чёрт. Опять в транс впала. Сам виноват. Ну зачем он такой сладкий до невозможности
Сорри. Задумалась.
Правда? Обалдеть.
Да вы заходите. Он вас ждёт.
Гектор распахнул дверь в кабинет.
Дмитрий Олегович! Кофейку попьём?
Из глубины кабинета ворчание:
А то как же. Заказывайте.
Зубы сжались.
Старый упырь. Знает, что я лишний раз туда не зайду. Чтоб его не видеть.
Гектор, так и стоя на пороге, обернулсялёгким танцующим движением.
Мне со сливками, как всегда.
От улыбки вновь заныло под ложечкой. А в животе нарастает жартяжёлый, болезненный. Каждый раз Каждый проклятый раз.
Колени сжались. Голос предательски дрогнул.
Через пять сек.
Через минуту я вошла в кабинет с подносом.
Куда б приткнуть? Стол завален бумагами. А Гектор увлечённо что-то показывает Шахову на мониторе, стоя за плечом. Словно не видят.
В приёмной звонок. Другой, третий Три линии сразу. Да пошли вы все. Рук две, а язык вообще один. Перебьётесь. Мне и здесь стоять неплохо. Любоваться украдкой на склоненную голову, тёмно-русые волосы, по-мальчишески чуть встрёпанные, тени от ресниц на щеках. Ловить звуки голоса, весёлого, чистого Только б упырь не уставился
Оба подняли глаза разом.
Не успел Шахов рот раскрыть, Гектор шагнул навстречу. Даже с его шириной шага их понадобилось три.
Ближе к столу шефа не подхожу. Оставляю поднос на столе для переговоровна краю у двери. Во избежание глажки по коленкам и умильных улыбок в попытках помириться. Правда, со времени последнейдцать-какой-то по счётупрошло два месяца. С тех пор ко мне обращаются подчёркнуто на «вы», а я вхожу сюда, лишь когда пустоили шеф не один. Сколько так будет продолжатьсяне знаю. Ничего менять не собираюсь. Кроме работыпри первой возможности. Давно б ушла. Но тогда не смогу видеть Его
Гектор забрал поднос. В замешательстве не сразу отдала.
Кончики пальцев легко коснулись моих.
О боже Ни разу даже краем одежды
Понадобилась вся воля, чтоб не отдёрнуть руки не вздрогнуть хотя бы.
Вот спасибо.
Смело опустил поднос на кожаную папку поверх груды таких же.
Мрачный взгляди Шахов вновь уткнулся в монитор.
Вчера был злобен, а сегодня вообще туча тучей. Не выспался. А то и рюмку-другую хлопнул на ночь. Глазаголубые, но темней (и холодней), чем у Гекторанабрякли, пробор менее тщательный, чем всегда, даже костюм висит мешком. С чего вдруг? Для сорока восьми очень неплохая фигура, широкие плечи, талия, всё как положено. Седина лишь добавляет шарма. Интересный, сексапильный мужик. Хоть и выглядит лет на десять старше. Лицо помятое. Работа по шестнадцать часов, редкие выходныеплюс привычка снимать стресс водкой. Не каждый день, конечно, но всё же Но бабам он нравится безумно. Едва ли не больше, чем Гектор. И есть за что. Ведь и мне нравился. Ещё недавно
Пора уходить. Телефоны разрываются.
Приёмная пуста. Вот и чудненько. Хоть чаю заварю. Не успею сейчаспридётся ждать до обеда. В этом сумасшедшем доме в туалет-то отлучиться некогда. И почему секретарям памперсы не положены, как охране?
Раньше, когда дела шли лучше, у Шахова была охрана. На него отродясь не покушалисьно положение обязывало. Двое телохранителей по очереди сопровождали его на работе и вне. Сменасутки. Без перерывов. Я дружила с обоимии много чего наслушалась про секреты профессии. Хоть охранное агентство открывай, как собирался один из них, Сергей Денишев. Может, уже и открыл. Не знаю, год не виделись. Так вот, он рассказывал, что суточное дежурствоэто нормальная практика. И никаких обеденных перерывов, т.к. ни есть, ни пить нельзя. Но всё равно положено надевать памперсымало ли, вдруг банкет какой особый Специальные, незаметные под деловым костюмомтелохранитель должен быть одет так же, как охраняемый. И вести себя так же. Будтокомпаньон.
А под мой костюмчик никакой памперс не наденешь. Облегает всё что можно. Только это и дозволено. Никаких декольте, прозрачных блузочеки уж тем более мини. И леопардовая расцветка под запретом. Уроды. Когда я сюда устроилась, гардероб пришлось подбирать заново. Уж выдавали б сразу униформу. Как стюардессам. Или хоть денег давали б на прикид, как принято в солидных фирмах. Так то в солидных. А не то, что у нас.
Подошла к зеркалу.
Прямое каре до плеч. Чёлка до самых глаз. Волосы рыжие как лисий мех. Отсверкивают золотом. На солнце, говорят, смотреть больно. Глаза зелёныецвета хаки, как бывший муж стебётся. Кожа фарфоровая, как у голландки, сплошь в светлых веснушках. Осенний тип. Но эти мрачные костюмы с белыми блузками Интересная бледность превращается в бледную немочь. Всё могу простить этим гадам из московского офиса, даже зарплату но запрет на леопардовый принтникогда!
Хотя никакой прикидхоть рваный мешок из-под удобрений! не скроет грудь четвёртого размера, безупречной формы ноги от ушей, походку в стиле «медленное дефиле» и голос а-ля Мадонна, тихий, но близкий к грудному. Красотка. Может, не самая, но уж в первую пятёрку красавиц управы вхожу.
Вот только хватит ли этого?
Какой нужно быть, чтоб понравиться столичному мужчинеопытному, с тонким вкусом, бывавшему на приёмах в посольстве?
Тяжёлый вздох.
На что, на что ты надеешься, а, бестолочь? Он в Москве к таким девочкам привыкзакачаешься, а тебе только наших мужиков сражать изысканностью. Как говоритсясойдёт для сельской местности. Никогда не была броскойтем, что называют «секси». Фигурка-то отпад, и глазки, и губки но образ и манеры леди Чаттерли портят всё. Это на ценителя, а чтоб заценитьнадо долго всматриваться. У него взгляд сомелье но смысл напрягать глаза? Ради интрижки? Смешно. Развлекаются с доступными. Легко взятьлегко употребитьлегко выкинуть. А я такой не выгляжу. Даже в мини-юбке. Будто на лбу написано: «Не влезайубьёт».
Мне двадцать пять. Емудвадцать восемь. От меня сходят с ума мужчины за сорок. Но не ровесники. За ничтожно редким исключением. Взаимно. Я их подавляю. И не только их. Здесь так было всегда. Пока не появился он.
Господи, пожалуйста Хоть раз И я месяцыгоды буду жить воспоминаниями. Я не знаю, почемуон. Не люблю молодых. Не терплю голубоглазых. Не переношу курящих. И ненавижу всё солнечное. Но его хочу до безумия. Как ещё никого.
Потому что ончудо.
Хлопнула дверь.
Из кабинета в приёмную. В кухне слышимость отменная.
Проклятые плитки Чудом не грохнулась. Спасибо столу. Лучше синяк на пол-бедра, чем перелом. И ведь зря. Наверняка уже в коридоре. Летает как стрижонок Скрип.
Нет. Ещё здесь. Улыбаясь, шлёпнул на стол толстенную папку. Договоры.
Подписал. Можно отдать юристам.
Медленно уселась, раскрыла папку. Руки листают на автопилоте; неравные паузы, будто глаза видят хоть что-то. Стоит так близко, что не нужно вдыхать, чтоб учуять. Тёплый, чуть пряный, горьковато-сладкий парфюм смешивается с запахом кожи. Не заглушая. Меня не обманешь. Слышу трижды достаточно чтоб опьянеть до полной готовности.
Почему он не уходит?
Сглазила. Шагнул к двери но тут же вернулся.
Надо курьера вызвать. Этим убить можно. Ни в коем случае сами не таскайте.
Издевается? Будто у меня есть время на хождения
Он вновь развернулся к двери и тут меня замкнуло. Иначе не назвать.
Громко и отчётливо я сказала:
Хватит обращаться ко мне на «вы»!
(боже, неужели я это сказала?!)
Под ложечкой заледенело.
Гектор вернулся к столу. Будто не уверен, что не послышалось. Сверлит взглядомс высоты своего роста и серьёзности.
Окей. Но я к тебе так обращаюсь, потому что отношусь так.
Как?
Я тебя уважаю.
Сердце оборвалосьслышно, как падает, стукаясь о рёбра.
Ч-чёрт! Вот так всегда!
Издеваетесь?
Я что, похож на гоблина?
Н-нет вроде
Ну, и на том спасибо.
Всегда пожалуйста. Просто ко мне здесь так не обращаются. Думаютмелкая и глупая.
Я заметил.
Искристая улыбка.
Дверь захлопнулась.
И как это понимать? Что ты заметил? Что мелкая и глупая? Без тебя скользко!
Изо всех сил треснула по столу. Уткнулась лбом.
Только не реветь, визин кончился
Да чёрт с ним!
Грохот заставил вскинуться.
Шахов.
А, ну да, в десять планёрка.
Вышел, не взглянув. Ну и пошёл ты. Зато Гектор окинул взглядомещё когда вылетела из кухни, как ошпаренная. Если это можно назвать взглядом. Так смотрят на мебель, проверяяне сдвинулась ли.
Да пошли вы все. Дожить бы до вечера
Так, а почта? Кроме договоров?
Последние пару месяцев Шахов выносит почту сам. Какой смысл ждать, пока я зайду, если нельзя, пользуясь случаем Но сейчас вышел с пустыми руками. Торопился на планёрку.
О«кей. Сама заберу.
Легко понять, кто из какой чашки пил. Рядом с чашкой Гектора пачка сигарет. «LM», лёгкие. Вечно забывает. В пепельнице два окурка. М-мерзость. Целоваться с курящим бе-е-е. Да, если речь о Шахове или любом другом. Но Гектор
В чашке кофе на треть. Странно. Никогда не оставляет. Стоя в один глоток допьёт, если что.
Торопился? Тогда зачем битую минуту потерял на разговоры со мной?